Твой человек

Замороженными пальцами в отсутствии горячей воды, Заторможенными мыслями в отсутствии, конечно, тебя! И я застыну, выстрелю в спину, выберу мину и добрый вечер! Я не нарочно, просто совпало, я разгадала знак бесконечность. Земфира

Взрослая и многознающая женщина была права. Тут Жене нечего возразить. После четырех дней полного слияния не только не полегчало, а с каждым днем становилось все тяжелее. Прошел месяц. И каждое утро превращалось в борьбу за пробуждение. Во сне она прижималась к Этери. Смеялась, видя в ответ веселые карие глаза и солнечную улыбку. Утыкалась носом в плечо с острой косточкой ключицы. Все слезы Медведева выплакала вечером четвертого дня и в ночи. И не хотела она этой слабости, но самоконтроль отказывал, словно психика откладывала на будущее все силы, которые еще потребуются. После Женя не плакала. Ни разу. - Женька, на дворе двадцать первый век. Я буду тебе звонить. Писать. И ты будешь мне звонить и писать. Что ж ты так убиваешься, маленькая моя?- от голоса Этери слезы накатывали еще сильнее. - Я не поеду в Канаду, Этери! Никуда от тебя не поеду!- девушка рыдала и жалась все ближе к блондинке, надеясь вжаться до полного вплавления. - Ну, как это не поедешь?- баюкая ее в объятиях, повторяла женщина. -Ты же спортсменка. Ты же чемпионка! Сильная девочка. Победительница. Этери нежно прикасалась к лицу, плечам, обнимала, притягивая к себе. Роняла легкие поцелуи на мокрые от слез щеки, соленые искусанные губы. Тихо убаюкивала ласками. Невесомо приблизила и дала в полной мере Жене почувствовать радость их близости. И так же нежно и светло отпустила ее в сон. Проснулась в темноте девушка от коротких неровных вздохов рядом. Так стало понятно, что великая и ужасная Тутберидзе умеет плакать, а не только сжимать губы, преодолевая свои порывы. Но даже плакать Этери хотела незаметно. Недопустимая слабость - быть живой и чувствовать боль. Женщина замерла, почувствовав, как с шеи ей отводят волосы, а губы прикасаются к плечу. - Я сейчас успокоюсь,- пробормотала Этери. - Плачь!- поцелуи с плеча переместились на лопатку, оттуда ушли к позвоночнику и тихонько поскользили вниз к пояснице, прикусывая кожу возле позвонков. Дыхание сбивалось слезами и возбуждением, когда Женя развернула к себе лицом светловолосую подругу. Они искали друг друга в последний раз перед долгим расставанием. Темные волосы щекотно прикасались к подвздошным косточкам. Губы брюнетки каждым прикосновением рождали стон. Низкий, шершавый от слез и возбуждения. Язык бродил вокруг, близко, внутри, отстраняясь, наступая, предлагая избавление до забвения. И слезы боли сменялись слезами очищения. Снова уснули измочаленными психологически и утомленными телесно. Все, что можно было отдать, было отдано. Все, что можно было забрать - попытались забрать друг у друга: одиночество, страх потери, горечь поблизости. Утром обе собрались и выглядели почти прилично. Почти довольными и счастливыми. Деловыми и готовыми к продолжению жизни друг без друга. - Жень, вызвать тебе такси?- голос Этери - это податливый необходимости инструмент. Он умеет быть спокойным, когда внутри его обладательницы все совсем неспокойно. - Я думала, ты меня отвезешь?- у Жени голос хуже подчиняется волевым стимулам. Отрицательное качание головой: - Извини, Жень… Я просто не могу. Лучше простимся дома. Молчаливое согласие: - Я сама вызову такси. Но даже при этом в голосе никаких лишних эмоций. И взгляд спокойный. И даже руки не дрожат. У Женьки дрожит все, все болит. Девушка приросла за несколько дней, создала общее с любовницей кровообращение. И хирургия по живому без всякого обезболивания ее убивала. И все же они расстались. Медведева долетела до Канады. Ей хватало сил приходить на тренировки. Она даже могла общаться с Этери. Особенно, если писать, а не звонить. Буквы не передают то, что заметно по лицу. А лицо белое, бескровное, будто она постоянно только и делает, что молча пережидает приступы боли. И это правдивое впечатление. В ней растет пустота и сквозняк в душе. Брайан пару раз вежливо попытался подойти с вопросами - что и как. Нужна ли помощь? Женя выдохнула в его заботу вежливость отказа. И продолжила молча и системно болеть внутри. На тренировках трудилась до полной невменяемости. Пугала своих тренеров. Больше не ругалась сочным русским матом. Вся превратилась в терра инкогнита, которая живет лишь спортом. Снег подбелил свежо канадский февраль. Темные вечерние тропинки умиротворяют. Еще один день до непонятно когда будущей встречи. Но все-таки еще немного ближе. Должно бы стать легче. Вечерами бывало легче. И утром, когда открываешь глаза и видишь сообщение. Иногда видео из “Хрустального”. Должно бы от этого становиться больнее, а делается легче. Там где-то идет простая жизнь. Девчонки тренируются. Этери работает. Как обычно. Иногда Женя слышит за кадром голос с привычными интонациями. Сама Женька время от времени тоже отправляет видео со своих тренировок. Ничего особенного. Иногда прыжки. Чаще дорожки. Выбирать трудно. Важно показать, что она работает, но не показать, что снова обострилась травма спины. Медведева врет бывшему тренеру и любимому человеку, отвечая на вопросы о здоровье. Она снова проходит лечение. И все сложно. В России сейчас тоже снежно. Хоть в чем-то общее. Это делает ее ближе к Этери. Так научаешься любить вечер и снег. И даже морозы. Все то, что объединяет на недосягаемом расстоянии. Все то, что у вас общее, даже когда разное. - Home sweet home!- пропевает девушка, поднимаясь на темное крыльцо и чуть не запинается за длинные ноги, вытянутое поперек лавочки, рядом с входной дверью. - Медведева, я ненавижу, когда мне врут!- резко вылетает из темноты. И душа умирает от невозможного счастья! - Я не вру!- рефлекторно, с восьми лет она так отбивается от Тутберидзе. - Тогда врут твои видео с тренировок!- Блондинка поднимается Длинная шуба - не элемент образа, а важная деталь сохранения тепла. Сидеть на улице и ждать хозяйку дома лучше в чем-то меховом и до пят. - Этери!- имя заканчивается где-то в вороте темной шубы, а руки девушки уже обвивают шею.- Ты приехала! - Не сбивай меня,- ворчит женщина.- Я ругаться приехала. - Ругайся! Даже дерись… Ты же приехала! Две влюбленные идиотки, которым никак невозможно переступить порог, и они обнимаются посреди крыльца, ловя поцелуи друг друга. Женя уверена, что зима и вечер - лучшее время на этой бренной планете.