In war we trust

Лорд Волдеморт приблизился. Они были почти одного роста и теперь стояли лицом к лицу. Родольфус не посмел отвести взгляд. Ощутил, как его мысли вспарывает сила Тёмного лорда. Неприятный озноб прокатился по спине. Потребовалось усилие воли, чтобы направить поток потревоженных мыслей в безопасное русло и загнать все самые рискованные из них под ментальный щит. Образ Гермионы заполнил собой сознание, представ на обозрение Волдеморта: безуспешные попытки девушки сбежать, её душераздирающие крики, дёргающиеся конечности, губы изогнутые от боли, тщетные попытки прекратить муки. Льющиеся потоком слёзы из-под тёмных дрожащих ресниц. Яркая алая кровь на тонкой коже с просвечивающими венами — кровь из расцарапанных её собственными ногтями ран. И мгновения бессмысленной смерти. Ужас в застывших глазах. Рот тёмного мага растянулся в довольной усмешке, обнажив зубы. Он упивался болью. Услужливо подкинутые видения мук Гермионы принесли ему наслаждение. Красные глаза с вертикальными зрачками сузились в жутком подобии довольства. Родольфус опустил взгляд, не в силах и дальше сдержать отвращение. Глубоко внутри подумалось о том, как права была Гермиона относительно ожиданий Волдеморта. Шипящий голос прозвучал низко: — Родольфус, мой верный друг. Я знаю, что ты сделал для меня здесь — в этой самой комнате. И теперь я знаю, что ты сделал для меня после. Польза, что ты принес мне в этой войне, несравнима ни с чем. У меня теперь есть двое ценнейших последователя. Ты и Северус. Вы оба мои лучшие люди, и я не оставлю вас без щедрой награды. — Благодарю, мой лорд, — Родольфус заставил себя улыбнуться. Всё это время Белла маячила на периферии, но терпеливо ждала. Теперь же она повисла на руке мужа будто хотела соприкоснуться с его триумфом и взять частичку славы себе. Он бы с радостью отдал ей это. Ему не нужен был такой триумф и такая слава. Не теперь, когда он знал истину. — Милорд, вы так щедры к нам, — сказала она нежно. Волдеморт оскалился. — Ваша семья предана мне и доказала это не раз. Но у меня всё ещё есть вопрос к тебе, Беллатрикс. — Волдеморт говорил спокойно, и всё же что-то в тоне стало на полградуса холоднее. — Ты сказала, что девчонка не бывала в твоём Хранилище. Однако, можно ли доверять признанию грязнокровки? От этой внезапной смены настроения ведьма слегка отступила, неосознанно прячась за Родольфуса, как маленькая девочка. Хотя, когда она заговорила, её голос не дрогнул. Она лишь покорно согласилась: — Да, повелитель. Я сейчас же отправлюсь в Гринготтс и всё проверю. — Мы сделаем это вместе: ты, я и Родольфус, — слова Тёмного лорда ничего хорошего не предвещали. Беллатрикс кивнула, но руку мужа так и не отпустила. Впрочем, она не собиралась сдаваться и предприняла новую попытку оттянуть неизбежное. — Может быть, вам стоит отдохнуть, милорд? — предложила она заискивающе. — Вы истекаете кровью, Родольфус мог бы залечить повреждения… Родольфус вовсе не собирался предлагать помощь. Тёмный лорд ненавидел, когда на него направляли палочку, все это знали. — Подарок от твоей племянницы, Белла. Не стоит моего внимания, — Тёмный лорд взмахнул палочкой, стирая с себя следы крови. Его раны, теперь открытые взору, оказались множественными мелкими царапинами от града острых осколков. Ещё с одним движением волшебной палочки они затянулись ровно настолько, чтобы больше не кровоточить. Отметины остались неприглядными щербинами на сероватой коже. — Она пришла под обликом одного из рекрутов Яксли. Напала исподтишка. Думаю, она хотела убить меня. Глупая бездарная попытка. В её истинном обличии у неё круглый живот. Должно быть отродье оборотня. Беллатрикс возмущённо вздохнула. Родольфус едва не закатил глаза. Ещё одна неадекватная беременная ведьма имеющая отношение к Блэкам. Безумие всё же передавалось у них по наследству. Ему бы следовало держаться от них подальше, а не жениться на одной из представительниц семейства. — Я хочу, чтобы Рабастан выследил её и выпотрошил, — сказал Тёмный лорд. — Он сделает это с большим удовольствием, я сама передам ему ваш приказ, — заверила Беллатрикс в попытке убедить то ли Тёмного лорда, то ли саму себя, что Рабастан загорится энтузиазмом от такого приказа. Она слишком хорошо знала его. Возможно, даже помнила о том, что случилось в доме Лонгботтомов. Рабастан ослушался её в тот раз. Её хватка становилась всё более неудобной. Чем дальше она погружалась в свои мрачные мысли, тем больше стискивала руку Родольфуса. Волдеморт закончил счищать кровь и грязь с мантии. — А сейчас нас ждет Гринготтс. На этом Тёмный лорд направился к выходу. Ведьма неохотно поплелась следом, ведомая мужем. Выглядела она напуганной тем, что в итоге может вскрыться нечто неприглядное. У неё не было уверенности в том, что она смогла сохранить доверенные лордом ценности. Острые ногти ведьмы впивались в руку Родольфуса глубже. Поморщившись, он отодрал их от себя, аккуратно высвободился из болезненного захвата, но руку её не отпустил. В таком состоянии она вполне могла навернуться с лестницы, что было бы чревато последствиями для малыша. Её ребёнок был не виноват, что являлся плодом измены. В далёком прошлом Беллатрикс клялась быть верной женой. В тот яркий солнечный день она была ослепительно красивой. Родольфус считал себя везунчиком, думал они могут быть счастливы вместе. Но она нарушила клятву. Вся преданность и уважение к ней исчезли в тот день, год назад, когда Белла призналась ему, что ждёт ребёнка от Волдеморта. Если у Родольфуса когда-то и были к ней чувства, то от них ничего не осталось. Он разочаровался. Его первым порывом было поступить с ней также, как она поступила с ним. Но ранение дало ему время, чтобы всё взвесить. Он нашел комфорт в том, что ведьма не занимала больше место в его сердце. С тех пор она не появлялась больше дома. Это было хорошо по многим причинам, Родольфус будто очнулся от тяжёлого сна, в котором она была центром его мироздания. По старинному закону её можно было убить сразу после рождения ребёнка. Только это не решило бы всех проблем. Родольфус застрял среди Пожирателей смерти, не имея возможности уйти. — Бесполезное отребье, — прошипел Волдеморт. В холле у подножия лестницы сидели трое молодых людей. Пока небольшая процессия спускалась вниз, те спешно поднялись на ноги. Рекруты Яксли. Они не производили впечатление серьёзной силы. Поттер и Уизли были младше этих троих, но даже в Отделе тайн двумя годами ранее, гриффиндорцы казались более опасными и незаурядными противниками. — И их мне предложил Корбан, как самых подающих надежды будущих Пожирателей смерти, — при этих пропитанных ядом словах лорда, парни потупились, боясь разгневать его ещё больше. — Тебе, Родольфус, придётся поговорить с ним о методах подбора людей. Волдеморт кивнул на одного из рекрутов: — Ты пойдешь с нами. Симпатичный юноша вышел из строя и гордо прошествовал за Тёмным лордом. Беллатрикс рассматривала незнакомца, пытаясь понять, с какой целью лорд взял его. Щуплый, угловатый, добродушный и гордый — в нём не было ничего особенного. Они отправились в Косой переулок. Редкие прохожие, завидев процессию, спешили прочь по опустошенной улице. Наконец, компания подошла к величественному зданию банка Гринготтс. Волшебники охранники кланялись лопду, не подумав его обыскать, как было заведено. Гоблины заметили прибывших, но многие продолжили свои дела. Изо всех сил они делали вид, что появление Волдеморта не вызывает у них трепетного ужаса. Клерк, который храбро вышел навстречу, был старым сморщенным гоблином с проницательными глазами. Он подобострастно поклонился лорду со всей учтивостью, на которую был способен. — Чем могу быть полезен, господа? — проскрипел старческим голосом гоблин. — Мы хотим проведать хранилище четы Лестрейндж, — Тёмный Лорд глядел с высоты своего роста на приземистого клерка, указав паукообразной рукой на своих спутников. — Могу ли я взглянуть на палочки мистера и миссис Лестрейндж? Гоблины не собирались нарушать заведённый порядок. Банк Гринготтс обязан был поддерживать репутацию надёжного места, даже тогда когда Пожиратели смерти взяли всё под контроль. Волдеморт пока играл по их правилам. Пока гоблин вертел волшебные палочки, внимательно рассматривая и обнюхивая, лорд спросил: — Не случалось ли в вашем банке ограблений в последнее время? Гоблин нахмурился. Казалось, на языке у него вертится какой-то грубый ответ, но он не решился произнести это вслух. В итоге он только вернул орудия владельцам со словами: — Последняя попытка ограбления банка случилась в тысяча девятьсот девяносто первом году. Преступник сбежал ни с чем. Ячейка была уже пуста. Волдеморт остался доволен таким ответом. Другой гоблин моложе и проворнее повёл их по узкому проходу к тележке, где они разместились по двое: Волдеморт впереди рядом с гоблином, Беллатрикс с Родольфусом, а юноша позади. Ведьма зажмурилась. Они неслись на большой скорости вниз. На каком-то отрезке их всех обдало потоком воды из защитной системы. Гоблины называли это место Гибель воров. Вода оказалась ледяной, и никто из посетителей не был рад этому обстоятельству. Когда они преодолели весь путь до самых глубин шахты, Родольфус помог жене выйти из тележки. Она пошатнулась на не твердых ногах и прислонилась к стене, тяжело дыша. Поездка оказалась для неё нетривиальным испытанием. Сопровождающий гоблин разворачивал мешок с приспособлением для отпугивания дракона. Родольфус невольно улыбнулся. В прошлом этот момент всегда оставлял младшего Лестрейнджа в негодовании. Именные хранилища обоих братьев находились на одном ярусе. Каждый раз, когда Рабастану требовалось спуститься вниз, это оборачивалось почти умилительными жалобами с его стороны. Он очень любил животных, но вынужден был наблюдать жестокое обращение к дракону. С этим ничего нельзя было поделать. Когда он подрос, то попросил перенести свои сбережения на другой ярус, чтобы никогда больше не встречать несчастное существо, которому не мог помочь. Беллатрикс долго хохотала над семнадцатилетним мальчишкой. Она пообещала, что откроет ему новый отсек — аккурат поближе к первому этажу, чтобы легче было добираться. По её мнению это звучало смешно. Ячейки на верхних этажах принадлежали либо самым бедным семьям, либо грязнокровкам. Родольфус в свою очередь просто сделал всё, как просил брат. Теперь его сокровища находились на пару уровней выше. Там не было животных, только магическая защита. Старое именное хранилище Рабастана переделали для будущего наследника Родольфуса. Он сам перенёс туда некоторые семейные ценности и реликвии и откладывал золото для своего ребёнка. Ребёнка, которого у него никогда не будет. Рассуждения привели волшебника к болезненным мыслям. Он поскорее отогнал их от себя. Момент был неподходящий. Тем временем гоблин уже отпугнул дракона. Они без происшествий прошли в сокровищницу. Паренёк рядом с Родольфусом восхищённо ахнул, глядя во все глаза на богатства древнего чистокровного рода. Здесь были горы золота и драгоценностей, древние артефакты, шкуры редких животных и бесценные волшебные ингредиенты. Беллатрикс фыркнула на реакцию юноши. Она уже поборола тошноту и вернулась к привычным манерам. Родольфус хотел спросить имя юноши и его род деятельности при Министерстве, но внимание было отвлечено. Лорд Волдеморт приблизился к постаменту, на котором стояла одна единственная вещь — чаша. Раньше её среди сокровищ не было. Родольфус запомнил бы. Не только это привлекло его внимание. Стоило лорду оказаться вблизи, на расстоянии вытянутой руки, как воздух сгустился, пространство будто исказилось. Возникла чудовищная концентрация магической силы. Волдеморт провёл узловатой рукой над реликвией, удовлетворённо прикрыл красные глаза и улыбнулся. Значит, это и есть чаша Хельги Хаффлпафф. Крестраж Волдеморта. Тут же звонко рассмеялась Беллатрикс на другом конце помещения. — Смотрите-ка, меч Гриффиндора! Грязнокровка сказала правду, — она показывала на оружие инкрустированное рубинами. — Я же говорила, меч грязнокровки ненастоящий. — И где сейчас меч-подделка? — спросил Родольфус с сомнением. — Я спрятала его. Забыла принести. Но раз настоящий меч здесь, копию можно выбросить. Родольфус кивнул. Меч Гермионы был настоящим. Он не мог сказать откуда ему это известно, память пока отказывалась подкинуть нужное воспоминание. А меч, который лежал здесь в Хранилище, был как раз фальшивым. — Ничто не пропало! — вновь весело повторила Беллатрикс и вид у неё был самодовольный. — Можно возвращаться. — Не торопись, Белла, есть ещё кое-что, — сказал лорд. — Здесь так много магии: не следует ей лежать без дела. Тёмный лорд оглядывал сокровищницу. Это был хозяйский взгляд. Видимо, он расценивал содержимое как личную собственность. Беллатрикс с радостью отдала бы ему всё, что здесь было. Волдеморт обратил лицо к рекруту и поманил его к себе. — Мальчик мой, подойди. Тот послушно приблизился. Тёмный лорд положил руку ему на плечо. Жуткое плоское лицо силилось изобразить добродушие, от которого сквозило лицемерием. А в руках его лежала палочка. Родольфус каким-то шестым чувством понял, что сейчас произойдёт. Он поспешно схватил Беллу под локоть и потащил к выходу. Это был его долг, защищать её. Она ахнула, не успев дать отпор: — Пусти, мне больно! — Белла, тебе будет лучше, в твоём-то положении, — Родольфус отпустил ее руку, когда они были в безопасности. — Не хватало ещё попасть под проклятье. — Что происходит? — она только сейчас забеспокоилась. Родольфус промолчал. Никаких звуков не доносилось изнутри, только яркий свет осветил на несколько мгновений проход. Дракон на цепи зашевелился, почувствовав неладное, издал протяжный ропот. Лестрейнджи переглянулись. Отголосок колоссальной магии окатил их студёной волной. Наверное, по задумке так должны были сигналить чары об ограблении или о бедственном положении. Беллатрикс нахмурилась, недовольно глядя на мужа. Как будто это он был виноват. Она потребовала с него ответ: — Родольфус, что это? — Тёмный лорд просто… Я не знаю, — не получалось подобрать слова. Волдеморт принёс юношу в жертву. Зачем? Чтобы защитить крестраж. Извратил наследие семьи Лестрейндж, превратил во что-то омерзительное. Из Хранилища разило тёмной магией. Само пространство излучало убийственную энергию и почувствовать это мог бы любой человек, оказавшийся рядом. Беллатрикс не двигалась. Родольфус чувствовал, как его охватывает отчаяние. Всего минуту назад крестраж был у него в кармане. Казалось, вынести артефакт не составит большого труда. Теперь он сомневался, что вообще сможет войти внутрь и выйти живым. Тёмный лорд создал защиту, которую даже хозяева сокровищницы не могли преодолеть. Ради этого он использовал волшебство семьи Лестрейндж, и даже не спросил мнение Родольфуса на этот счёт. Всё, что веками копилось предками, было осквернено. Гоблин ждал поодаль и притворялся, будто ничего не замечает. Но на него было жалко смотреть. Он явно был бледнее обычного, обливался потом и тяжело дышал. Его когтистые руки мелко подрагивали, а вместе с ними пугалка для дракона мелко бряцала. Родольфус прекрасно понимал его состояние, он и сам был зол и почти так же напуган. Вскоре Тёмный лорд появился. Разумеется один. Он махнул рукой, дав знак запереть Хранилище. Беллатрикс молча наблюдала, как бесшумно закрывается металлическая дверь. Там остались драгоценности, которые она когда-то любила носить. Теперь всё это было проклято. — Отныне никто не посмеет ограбить ваш сейф, — безразлично подытожил Тёмный лорд. — А если кто и посмеет, то пожалеет об этом решении. Белла открыла рот, чтобы спросить что-то, но тут же закрыла его, решив, что не стоит задавать лишних вопросов. Всё было и так ясно. Они возвращались наверх в мрачном молчании. Едва выйдя за двери Гринготтса, Тёмный лорд исчез без предупреждения. Он оставил Лестрейнджей разбираться друг с другом. — Что всё это значит? — жалобно спросила ведьма. — У нас с тобой ничего больше нет. Наше хранилище проклято. Беллатрикс вздохнула. — Хорошо. Пусть будет так. Раз чаша и меч так ценны- Родольфус перебил её: — Что может быть ценнее семейного наследия? — Я не знаю, — сердито топнула она ногой. — Чего ты от меня хочешь? Тебе жалко золота или что-то ещё? Может тебе на шлюх не хватает? Так используй Империус или Круцио, я тебе разрешаю, — она и не заметила гнев сверкнувший в его глазах. Он никогда ей не изменял, но ей хотелось думать, что они квиты. — Если тебе интересно моё мнение, плевала я на семейное наследие. С этими словами она крутанулась на месте, исчезнув, Родольфус сжимал до боли кулаки. Тёмный лорд посмел опорочить его семью своим отродьем. А теперь он испоганил то немногое, что оставалось от предков. И Беллатрикс ублажала все его прихоти. Вот оно! Ещё одно оскорбление роду Лестрейндж, нанесённое Волдемортом. За это ему придётся заплатить. Родольфус трансгрессировал домой. `*`*`*`*` Была уже ночь. Несмотря на мартовский весенний воздух, было прохладно. Дом всё так же одиноко высился на фоне мрачного неба. На миг подумалось, что Гермиона сбежала, решив, что не стоит больше ему доверять. Хотя это было бы глупо, она уже выдала ему главную из тайн Тёмного лорда. Кроме того, далеко ли она могла уйти без волшебной палочки. Родольфус вошёл в дом и проследовал в гостиную, где оставил девушку ранее. Взмахнул палочкой, чтобы разжечь свечи и камин. Она спала на диване, не сдвинувшись с места. Скорее всего она уснула сразу. На её коже по прежнему была запёкшаяся кровь и грязь. Она свернулась зябко. Готовая в любой момент сорваться с места и пуститься в бега. И крепко прижимала бисерную сумочку к груди, не расставаясь с этой ношей ни на секунду. Глядя на неё, Родольфус успокоился. Он не захотел тревожить её, дурные известия могли подождать до утра. Вместо этого он трансформировал одну из диванных подушек в теплое одеяло, чтобы накрыть ведьму. Ей нужен был отдых, уютная постель, ванна, горячая пища и, в конце-концов, передышка в непрерывном калейдоскопе скитаний по богом забытым местам. Она была слишком измученной, исхудавшей, потускневшей. Во сне её лицо не было мирным, наоборот, она хмурилась. Должно быть ей снилось нечто тревожное. Глаза под опущенными веками хаотично вращались, а ресницы подрагивали. Ему нравились её глаза. В них отражался живой подвижный ум и глубинный огонь. Когда Родольфус встречал её взгляд, внутри него что-то менялось. Отчётливо вспомнился момент, когда он принял самое сложное решение в своей жизни. В детстве родители воспитывали его, как чистокровного аристократа. Он рос с убеждением, что статус и кровь дают ему нескончаемые привилегии. Само собой, он мнил себя лучшим из лучших. Его род веками принадлежал к числу двадцати восьми чистокровнейших семей Британии. И это толкнуло его на неверный путь. Когда он осознал, что судьба привела его не туда, где он хотел быть, а жизнь не соответствует ожиданиям, прошло слишком много времени. Лидер, за которым он шёл, предал доверие. Год назад Родольфус всё ещё верил в лучшее. Глубоко в душе он продолжал надеяться, что у него будет правильная чистокровная семья, что у него появятся дети. Он возлагал на это надежды. Надеялся, что Белла разделит с ним эти желания и поможет их воплотить в реальность. Они могли вместе возродить род. Но она разрушила эту надежду раз и навсегда. Когда его, её законного супруга, бросили обратно в тюрьму сразу после сражения в Отделе тайн, она предала свои брачные клятвы. Легла с Волдемортом в постель. И гордилась этим. От внутреннего круга Пожирателей смерти она скрывала беременность, но не стала скрывать от мужа. От него она ждала поддержки. Он уже не мог отказаться от брака. Вместо этого он должен был притворяться, что ребёнок его. Играть роль, которая ему больше не подходила. Родольфус, оскорблённый до глубины души, оказался бессилен и загнан в угол. У него не было другого выбора. Он мог или покориться, или умереть. Но не мог простить. В нём что-то сломалось. Тогда Родольфус понял, что любой ценой должен освободиться от этого обязательства. Даже если он вновь окажется в Азкабане, он не станет спокойно смотреть, как чужое дитя носит его фамилию, а жена топчет честь семьи. Его единственной надеждой стала победа Поттера над Волдемортом. Родольфус размышлял недолго. У него появился план, как завоевать доверие. Он забрал меч из семейного хранилища — это единственное, что он мог предложить. Он смутно помнил, как это было. Очевидно, он создал в тот день копию меча и оставил в банке, чтобы скрыть предательство. Вот откуда у него была стойкая уверенность в том, что перед ним подделка. Итак он собирался отдать Поттеру меч, осталось отыскать мальчика-который-выжил и поговорить с ним. Ждать встречи пришлось долго. С прошлого лета Пожиратель смерти не прекращал поиск, готовый воспользоваться любым шансом. Часто караулил на площади Гриммо 12, в надежде застать мальчишку, когда тот выйдет из дома. Но вместо Поттера, в один далеко не самый прекрасный день в начале сентября, оттуда появился Яксли. Родольфус подошёл к нему. — Драчливая грязнокровка, если поймаю оторву ей руки и ноги, — процедил разъяренный Корбан. Белые волосы торчали во все стороны, на глазу наливался свежий синяк, один рукав мантии был почти оторван. Родольфус не стал над ним смеяться открыто, хотя очень хотел. Он никогда не видел аккуратного и педантичного Корбана в таком неопрятном виде. — Ну и куда они делись теперь? — без особой надежды спросил Родольфус. — Мне откуда знать, но здесь точно не появятся. Я их спугнул, — Яксли в отличии от некоторых умел признавать свои ошибки, хоть знал, что будет наказан. Корбану пришлось отправиться к Тёмному лорду, сообщить о неудаче. Родольфус же вернулся домой. О Поттере ещё долго не было вестей. Родольфус упрямо продолжал искать, хватаясь за слабую надежду. Он появлялся первым на любое упоминание имени лорда. Иногда мешал соратникам тем, что путал следы и посылал их в ложном направлении, не вызывая подозрений. Он убедил себя, что рано или поздно удача улыбнется ему. Но найти Поттера не получалось. Пока Родольфус был занят, в сентябре у Беллатрикс случился выкидыш. Безо всякой причины. Она не смогла толком объяснить, что с ней случилось. Было чувство, что она что-то скрывала. Потеряв плод, она стала сама не своя, если так можно сказать о женщине, свихнувшейся ещё в Азкабане. Впрочем, Темный лорд вознамерился обзавестись потомством всерьез. Несмотря на неудачу, Беллатрикс вновь пыталась забеременеть. Она пила зелья, чтобы улучшить шансы, заказывала особые амулеты, которые по слухам могли помочь, спрашивала у мужа советов, ни капли не стыдясь. Прошло несколько месяцев. Родольфус почти отчаялся. По счастливой случайности, однажды в ноябре он наткнулся на Рональда Уизли в окружении егерей. Родольфус думал, что вновь тратит попусту время, когда трансгрессировал к ближайшую точку поиска. И очень удивился, увидев знакомое лицо. — Так как тебя звать, рыжик? — Сколько раз повторять? — закатил юноша глаза. Со сражения в Отделе тайн прошло полтора года, Уизли стал выше и шире в плечах, но не узнать его было невозможно. Это был Рональд Уизли. По слухам он был серьезно болен, по виду на здоровье не жаловался. — Сколько потребуется, столько и повторяй, рыжик. Имя?! — Стэн Шанпайк. Ш. А. Н. П. А. Й. К. Стээн-Шааан-пааааайк, — со скучающим видом Уизли повторял по слогам, растягивая каждый звук, чтобы до егеря дошло уже. Егеря, не самый умный сброд, искали это имя в списке. Родольфус скрестил руки на груди, не спеша явить себя. Сначала нужно было оценить обстановку, Поттер мог оказаться поблизости. Однако, вскоре стало ясно, что Рон Уизли был один. Возможно, что им пришлось разделиться на время. Уизли мог отвести Пожирателя смерти к Поттеру. Для начала нужно было избавиться от егерей и поговорить с глазу на глаз. — Стэн, вот ты где! — Родольфус вышел из своего укрытия, пока препирания с егерями не вышли на новый виток. Вмиг с лица Рональда сошла краска, он также быстро опознал Родольфуса. До сего момента рыжий всем своим видом демонстрировал расслабленность и уверенность, теперь он заметно подобрался, готовясь к рывку. Родольфус ухмыльнулся и покачал головой, давая понять, что не стоит делать резких движений. У него в отличии от Рона при себе была волшебная палочка. А палочку юноши забрали егеря, так что далеко убежать он бы всё равно не смог. — А ты кто такой? Тебя тоже разыскивают министерские? Имя! — нагло потребовал всё тот же егерь, явно никогда не читавший Ежедневный пророк. Ну или хотя бы листовки о розыске беглых Пожирателей смерти, которые не так давно украшали каждый столб в Косом переулке. Его помощник, чуть более осведомленный, теребил товарища за рукав. Он так и не смог привлечь к себе внимание коллеги. — Родольфус Лестрейндж, — с удовольствием назвался Пожиратель смерти. Лицо егеря вытянулось, он выронил длинный свиток из внезапно ослабевших рук. Чтобы скрыть свою оплошность, поспешно подобрал, отряхивая пергамент от грязи. Родольфус демонстративно вынул волшебную палочку, уже зная — применять её не придется. — Ну так что? Есть там моё имя? — Н- нет, конечно нет, м-мистер Лестрейндж? — егерь начал заикаться. А Рональд Уизли сделал несколько шагов в сторону. — Стэн, нам надо поговорить, — Родольфус решительно шагнул к мальчику, панибратски положив руку ему на плечо. — Они отобрали твою палочку? Кто из них? Рон смотрел на него исподлобья, на лице у него играли желваки. Он не понимал, что происходит и оттого еще больше сердился. Один из егерей порылся у себя в кармане и извлек несколько палочек. — Мы всё вернем, мистер Лестрейнж, вот! Вот его палочка, можете забрать. Родольфус не шелохнулся, мотнув Рону головой, чтобы тот сам забрал свою палочку. Спокойно наблюдал, как Уизли секунду помедлил, а потом сграбастал оружие и сжал с такой силой, что побелели костяшки. Егеря поспешно убрались прочь. Оба мага стояли друг напротив друга, не обращая больше ни на что внимания. Противостояние взглядов длилось ещё несколько мгновений. — Что всё это значит? — угрожающе спросил Рон, нацеливая на оппонента палочку. Родольфус поднял руки, чтобы показать — он не намерен нападать. — Мне нужна твоя помощь, Рональд Уизли, — сказал он тихо. Конечно, Уизли пытался трансгрессировать. И конечно, ничего не вышло. Ведь Родольфус заранее установил вокруг антитрансгрессионные чары. И, конечно, Уизли видел перед собой смертельного врага. Да, поначалу мальчик воспринял его в штыки, без конца пытался улизнуть. Родольфус всё же нашел на него управу, сразу после того как забрал у рыжего палочку и связал по рукам и ногам, заставив слушать. Уизли лежал на сырой земле без шансов сбежать и тем не менее он не сдавался. — Ты просто хочешь втереться в доверие, чтобы добраться до Гарри. Я. Тебе. Не. Позволю! Родольфус устало потёр переносицу. У него разболелась голова, а сам он начинал закипать. Он знал, что будет нелегко с его-то репутацией, но и предположить не мог насколько нелегко. Упрямству гриффиндорца можно было только позавидовать. Не то чтобы Уизли был таким уж глупым, как про него отзывался Снейп, вовсе нет. Мальчишка был сообразительным и находчивым. Вот только он вбил себе в голову идею, что Пожиратель смерти не способен измениться. Как будто Родольфус был не человеком. — Салазар, помоги мне, — маг возвел глаза к небу. — Какого чёрта я тут мучаюсь с этим мальчишкой? — А ты не мучайся, Лестрейндж. Покончим с этим поскорее. Ты мне уже надоел. — Слушай сюда, Уизли, у меня есть то, что нужно твоему другу, — прорычал Родольфус и показал меч. — Этот ножичек? Зачем он кому-то понадобился? Понятия не имею, к чему он потребовался какому-то моему другу, — вновь упёрся Уизли, не желая признавать факультетскую реликвию. — Хватит прикидываться идиотом! Это меч Годрика Гриффиндора! Дамблдор оставил его Поттеру в наследство! — Родольфус прошипел совершенно обескураженный поведением рыжего. Он ещё никогда не встречал никого настолько несговорчивого. Впоследствии его чуть-чуть потеснил ещё более упрямый и принципиальный Поттер, но в тот день Рональд занимал лидирующую позицию на пьедестале упрямства. Уизли пыхтел, пытаясь высвободиться из верёвок. — Я ведь заставил егерей вернуть твою палочку? Рональд искренне возмутился: — Ты забрал её у меня! — Только потому, что ты не стал слушать… Ладно, давай так, я отдам тебе палочку и меч, если это убедит тебя в моих самых благородных намерениях. Уизли ухватился за это. В итоге Родольфусу пришлось освободить его и отдать меч, только после этого Рон согласился с его аргументами. Но в довесок взял с Пожирателя смерти клятву, что он действительно поможет ему и его друзьям. Сейчас, когда мальчик погиб клятва больше не действовала, но Родольфус не собирался её нарушать, хотя бы из уважения к его упрямству. Они договорились о способе связи и разошлись. Уизли после разговора отправился к своему брату. Какое-то время после первой встречи Родольфус чувствовал себя обманутым, потому что отдал мальчику меч. Его сомнения исчезли лишь тогда, когда гриффиндорец благородно сдержал слово и они вновь встретились на нейтральной территории, чтобы обсудить дальнейший план действий. Рональд не знал, как вернуться к друзьям. Оказалось, что он бросил их после эмоционального срыва, но он искал путь назад. Родольфус поделился кое-какой информацией. Например, рассказал про Табу на имени лорда, зная что это важная информация. Все знали, что Поттер нагло называл врага по имени и это могло привести их к нему. Или убить. — Я так и знал, что с его именем что-то не так! А Гермиона мне не верила, — воскликнул он сокрушенно. После этого они виделись ещё раз, но далеко не продвинулись. В одну из следующих встреч они вновь сидели друг напротив друга в каком-то заброшенном доме и обсуждали дальнейшие планы, когда из кармана Рона послышался приглушенный звук, будто голос доносился издали. Рыжий удивленно вытащил приспособление, которое называл делюминатором. Он щёлкнул выключатель и перед волшебниками появился свет. Не сговариваясь они шагнули вперёд. Они трансгрессировали и оказались в заснеженном лесу. Было темно, холодно и никаких следов Поттера. Рон был уверен, что его друзья где-то рядом. Он бегал вокруг, звал их по именам. Родольфус думал о том, что если они были где-то рядом, наловчились искусно скрываться и не торопились показываться. Пожиратель смерти начинал терять терпение. Ему решительно не везло. Он уже решил, что опять ошибся поставив на Уизли, когда появился Поттер. Близоруко щурясь, мальчик-который-выжил спросил: — Рон, это ты? Кто это с тобой? Уизли неуверенно махнул рукой. — Это Лестрейндж. Он на нашей стороне, Гарри. Стоит ли говорить, что Поттер не поверил. Родольфус позволил себя обезоружить их лохматой подружке, которая зашла с противоположной стороны. К его удивлению, девушка тоже самое сделала с Роном, который выглядел слишком довольным. А потом их обоих связали. Разговор был долгим и больше походил на допрос в Аврорате. Эти двое решили, что Рон либо находится под Империусом, либо предал их. Девушка несколько раз пыталась снять несуществующий Империус, но поведение Рона не менялось. Если ранее, пытаясь убедить Рона, Родольфус временами не знал смеяться ему или плакать, то с Поттером общение протекало в более мрачной атмосфере. Ему уже было не до смеха. — В общем ты, Рон, хочешь убедить меня, что один из самых фанатичных Пожирателей смерти, вдруг, ни с того ни с сего, решил переметнуться на нашу сторону? — спросил Поттер язвительно. — Он отдал мне меч Гриффиндора, Гарри! — Это какая-то уловка, а ты поверил, — Поттер продолжал, расхаживая по палатке как тигр в клетке. Он был на взводе и, видимо, очень нуждался в каких-то активных действиях, а тут ему вдруг подвернулось такое дело. Он излучал мрачный энтузиазм. Было очевидно, что юноша устал от бездействия и скитаний, он отрывался как мог. Девушка же за всё время едва ли обронила пару слов и не сделала ни одного лишнего движения. Позволив Поттеру вести допрос, она стояла в стороне. Её внимательные глаза подмечали малейшее движение пленников, она анализировала каждую мелочь. — Это правда, — Родольфус устал доказывать свою честность. — Я уже предал Тёмного лорда, украв меч. Если он об этом узнает, то убьёт меня. Я больше не могу служить ему. Родольфус не рассказал подробностей. Причин у него было более чем достаточно. Он лишь уклончиво объяснил, что положил свою жизнь на алтарь ложного лидера, который нисколько не считался со своими последователями. Тёмному лорду было на всех плевать кроме самого себя, а Родольфус устал исполнять чужую волю и закрывать глаза на происходящее. — Он мог убить меня уже тысячу раз, — разъяснял Рон терпеливо. — И ещё на имени Сами-Знаете-кого наложено Табу. Если бы он хотел он бы уже нарушил Табу и нас бы уже схватили. Подростки переглянулись. Дело медленно продвигалось в нужном направлении, но Гарри ещё не удовлетворил потребность в действиях и несколько часов мучил своего друга и Пожирателя смерти нудным допросом. В конце концов именно Рону удалось убедить друзей поверить Родольфусу. Со скрипом они согласились дать ему шанс. Меч Годрика оказался весомым аргументом в его пользу. Поттер и девчонка договорились между собой и отпустили пленников. Рон попросил Гарри и Гермиону прислушаться к новому союзнику и принять его посильную помощь. — Чем ты можешь нам помочь? — в итоге подала голос Гермиона. — Что ещё ты можешь нам предложить кроме меча? — А в чём вы нуждаетесь? — спросил он в свою очередь. Выяснилось, что Гарри и Гермиона были в отчаянии. Они как раз побывали в Годриковой впадине и подверглись нападению Нагайны. Гарри сломал свою палочку. Ещё они были ужасно голодны. Рон остался с друзьями. Он был связующим звеном. Это он первый поверил в искренность Родольфуса, потому теперь это была его зона ответственности. Лестрейндж отправился выполнять их требования. Он достал для них пару дополнительных волшебных палочек. Предупреждал о возможных опасностях, о количестве егерей, о Пожирателях смерти рыскающих по всей Британии. Пару раз он отвел от них опасность. Золотая троица постоянно передвигалась, нигде надолго не задерживаясь. Родольфус передавал им еду и тёплые вещи. Рональд с удовольствием набрасывался на деликатесы и вкусности. Гермиона постоянно ругала его за то, что при виде еды он набивал рот до отказа, но и сама ела с удовольствием. Всё это было даже забавно. Родольфус начинал привязываться к ним. Крепкая дружба троицы также сыграла в этом большую роль. Чем-то это напоминало Родольфусу его связь с Рабастаном. Братья были друг другу лучшими друзьями. Брат готов был горой стоять за брата. Хотя Гарри и Гермиона всё равно относились к новому союзнику настороженно. Поттер был почти всегда серьёзен и его настроение могло варьироваться от просто спокойной усталости до мрачного пессимизма. Родольфус знал, что троица хранит какую-то тайну, которая давила на них. Он не знал, как Поттер намерен победить в войне, но ребята заверили его, что у них есть план, в который его так и не посвятили. Впрочем, они признались, что меч Гриффиндора был неотъемлемой частью этого плана. В конце января Беллатрикс вновь забеременела спустя месяцы после первого выкидыша. За это время Родольфус виделся с ней всего несколько раз. Если первая беременность проходила как положено и лишь на четвёртом месяце всё пошло под откос, то вторая беременность изначально вызывала опасения. Родольфус ничего не рассказывал об этом троице, это их не касалось. Кроме того у них были иные заботы. Так прошло три месяца, пока Гермиона не заявила, что должна поговорить с Ксенофилиусом Лавгудом. Родольфус предупреждал их об опасности, но они всё равно пошли. Из дома Лавгуда они едва спаслись, но именно после этого всё пошло под откос. Пожиратели смерти узнали, что Гермиона путешествует с Гарри Поттером, а вовсе не сбежала с родителями из страны. Вскоре троицу поймали и привели в Малфой мэнор. Родольфус не мог их спасти, потому что был в это время с Тёмным лордом в пути. И вот теперь остались только они вдвоём. Он и Гермиона. Долгие скитания отразились на её здоровье. Она была в ужасном состоянии. Поддержка в виде еды и вещей не оказала большого влияния. Казалось, будто девушка не ела нормальной пищи уже очень давно. Родольфус не знал, что с ней происходило, может у неё были серьезные проблемы со здоровьем, а она об этом молчала? Возможно, её организм отторгал съеденное. Иногда такое случалось, у долго голодавших появлялись проблемы с усвоением и любая еда покидала желудок в приступах рвоты. Родольфус надеялся, что ошибся. Потому что тогда последствия от заклинания остановки сердца могли быть намного хуже. В моменты истощения здоровье снижалось в разы. Но всё, что теперь можно было сделать это ждать: сканировать общее состояние и наблюдать за изменениями. С остальным можно было разобраться уже сейчас. Раны залечить без следа, пока она спала. Она могла ничего и не почувствовать. Только тепло, характерное для целительных чар. Родольфус опустился перед диваном на колени. Провёл палочкой над ведьмой. Это не должно было занять больше нескольких минут. Может быть, ему следовало сделать это сразу, а не оставлять её в таком состоянии. Поздно было сожалеть. Он принялся за дело. — Ты колдомедик, — спустя несколько минут раздался тихий голос Гермионы. Её глаза были открыты, видимо наблюдала за ним какое-то время. Родольфус на секунду остановился. — Да, я несколько лет работал в Мунго, ещё до женитьбы. — Всего несколько лет? — она села, подобрав под себя ноги. Явно чувствовала дискомфорт. — Я должен был поддерживать статус своей семьи. Негоже представителю древнего чистокровного рода подрабатывать в больнице. Гермиона разгладила складки на одеяле. — В книгах по прикладной колдомедицине пишут, что главное качество, которым обладает каждый целитель это способность к сопереживанию. Это правда? Странно, она глядела недоверчиво приподняв бровь, а вопрос звучал так, словно хотела ему возразить. Родольфус покачал головой. — Сложная магия вообще не работает без правильного намерения. Ни одно исцеляющее заклинание не вылечит, если целитель не сопереживает больному. С детства он видел себя целителем, он готовился стать великим. Штудировал тонны литературы, тренировался на Рабастане, заядлом любителе травматичных приключений, и его животных-приёмышах, которых мальчишка тащил домой. Родольфус научился самым сложным заклинаниям высокого уровня. Был способен исправлять безнадёжные случаи. Его ценили в больнице святого Мунго. Он мог сопереживать, он мог спасать и мог дарить исцеление. Но годы служения Тёмному лорду раскрыли в нём стороны, о которых он не подозревал. Нечто порочное, опасное и жадное всегда жило в его душе. Он мог быть хладнокровным, нести гибель, он мог разрушать. Одно казалось противоречило другому, но каким-то образом уживалось в нём. Похоже, что именно это несоответствие беспокоило Гермиону. Но она не проронила больше ни слова, пока его магия исцеляла её. Родольфус закончил, удовлетворившись тем, что на ней не было ни шрамов, ни следов ранений. Теперь ей были нужны зелья и покой. Его взгляд упал на рукав её кофты пропитавшийся кровью, он вспомнил, что у неё есть ещё одна рана. Он взял её за руку, задрал опущенный рукав. Она помрачнела. — Кровь не останавливается, — её губы сложились в испуганные слова, — Лезвие было отравлено? — Да, — сказал он. Края раны потемнели. С этим пришлось повозиться дольше обычного. К тому моменту, когда он закончил обрабатывать порез она вновь клевала носом. Он чуть растормошил её и отвёл в спальню для гостей, дав ей зелье сна без сновидений и укрепляющее. А сам отправился к себе. У него были свои раны, которым следовало уделить внимание. Например, его ожог и сотрясение полученное при падении. Он так устал, что решил оставить всю проверку на утро, а сейчас просто выпил зелье. Затем он развязал магловский бинт на запястье, чтобы оценить состояние ожога. Благодаря мази Гермионы рана не сильно болела, но лучше было просто залечить ожог заклинанием. Он взял палочку в левую руку. Будучи правшой он не привык пользоваться левой рукой. И он не был как Долохов, который настолько помешался в оттачивании магических навыков, что тренировал обе руки. Родольфус перехватил палочку покрепче, чуть-чуть жалея, что не заразился у соратника паранойей. Отточенная левая рука ему бы пригодилась. Кожа восстанавливалась медленнее, чем если бы он пользовался ведущей рукой. Поверхность выравнивалась и чуть розовела дюйм за дюймом. И он почти закончил, когда его взору открылась тонкая полоска, которая никак не хотела затягиваться. Странно. Эта полоска была настолько ровной, что больше походила на порез от ножа Беллатрикс. Никакие заклинания не помогли её зарастить. Он озадачился, не имея ни малейшего понятия, как так вышло. Родольфус не помнил ни то как получил ожог, ни то как порезался. Похоже он зря пренебрег проверкой мозга. Ему могло потребоваться более длительное лечение, если провалы памяти не исчезнут. Он почувствовал, как его клонит в сон. У зелья от сотрясения мозга были побочные эффекты, например, непреодолимая сонливость. Он со вздохом повторил те же действия, которыми обработал руку Гермионы: обработал от заражения, втёр тонким слоем экстракт бадьяна, нанёс легкие замораживающие чары, чтобы остановить кровь, наколдовал свежую повязку. Затем он лёг спать, решив разобраться со всем остальным утром.