Like the devil's got your hand

Валет помнит, как Королева Червей пришел к нему в первый раз. Было похоже на то, что он ошибся комнатой, что уже было довольно странно. Но затем, по излишне приподнятому настроению и сбивчивой речи, Валет понял, что тот попросту пьян. Пил Королева Червей редко. Да и своим картам тоже не разрешал. Только однажды, когда Валет позволил себе некоторую вольность и перебрал, Его Величество в голос расхохотался над тем, как он не мог удержаться на ногах. — Мне не нравится терять контроль над своим разумом, — признался Королева как-то своему адъютанту. Но в тот раз, вероятно, что-то стало причиной. Валет думал об этом уже позже, когда, прихрамывая, сопровождал Королеву Червей несколько дней спустя. Обсуждать произошедшее ни один из них не горел желанием. Его Величество вел себя мрачнее обычного, явно испытывая омерзение. Мечты Валета же об этом самом особенном первом разе, который в его голове происходил с участием женщины и явно не в такой позе, рассыпались словно карточный домик. Ничего особенного не было. На самом деле, было достаточно больно и унизительно. Этот вечер явно был в списке того, о чем Валет предпочел бы не вспоминать. Если бы через пару недель Королева не пришел снова. — Раздевайся, — приказал он безэмоционально, после того как впихнул в комнату ничего непонимающего адъютанта, открывшего ему дверь. В этот раз он был абсолютно трезв и молчалив. Однако Валет не посмел ему перечить. Атмосфера в замке становилась день ото дня хуже. Настолько, что отдельные Сожаления осмеливались шнырять прямо по коридорам, не успокаивась даже после того, как их прогоняли. Состояние, в котором пребывал Его Величество, заметили все. Но никто не осмелился спросить в открытую. Каждую ночь Валет с тревогой ожидал его появления в своей спальне. Но, на самом деле, и отсутствие тоже не приносило спокойствия. Валет уже не был уверен, что из этого было хуже. Несколько раз он порывался поговорить о том, что было между ними. Или хотя бы узнать, почему он. Нехваткой женщин Королева Червей не страдал никогда, и все они с радостью делили с ним ложе. Про мужчин Его Величество отзывался исключительно в негативном ключе, и вряд ли хоть одному обитателю Страны Чудес могло прийти в голову то, что он сделал с ним вот уже несколько раз. Размышляя обо всем этом, Валет потянулся к карману на груди, готовый изложить на бумаге все то, что его гложило, но взгляд Королевы заставил его остановиться. — Если то, что ты сейчас хочешь сказать, не является достаточно важным, я убью тебя, — говорит Королева Червей мрачно и откровенно честно. Достаточно, чтобы Валет опустил ручку, потупив нервный взгляд. Именно благодаря этому он успевает заметить, как Его Величество поджимает покусанные пальцы, явно не желая, чтобы кто-то (например, сам Валет) увидел. На душе паршиво и горько, словно эта деталь становится последней каплей. Валет не понимает, что происходит, и мысль о том, что он ничего не сможет с этим поделать, накрывает его волной отчаяния. Вы ведь уже окончательно начали сходить с ума?.. Склонив голову в быстром поклоне, он отходит на свое привычное место, сдерживая предательскую дрожь в коленях. В этот раз Королева даже не удосуживается постучать. Валет просыпается от дверного хлопка. Его приход он воспринимает с какой-то обреченной радостью. Так, что сам удивляется. Возможно, это видит и сам Королева, который неожиданно останавливается на полпути. Он настолько близко, что Валет мог бы поклясться, что заметил искру нерешительности в его взгляде. Прежде чем Валет смог полностью осознать это, Королева вдруг оказывается еще ближе. Кожа к коже, там, где пуговицы рубашки Валета расстегнуты. Королева Червей теплый. Валет чувствует запах духов от его волос, смешанный с горьковатым запахом тела, прижатого к его собственному. Он поднимает руки, но, не зная, что со всем этим делать, в конечном итоге снова опускает их. Для него все еще совершенно невозможно понять, что в голове у этого человека. Тактильный Королева Червей — то, чего Валет мог ожидать в последнюю очередь. По-видимому, Королева тоже чувствует себя неловко. Он поднимается, поправляя одежду нервным движением, и, отступив назад, собирается уйти. — Ва-Ваше Величество! — окликает его Валет в смятении. Королева останавливается. Валет тоже замолкает. Что говорить? Стоит ли испытывать судьбу и говорить вообще? Королева сказал, если это не будет достаточно важно, он лишится головы. Однако... Валет нашаривает свой блокнот около кровати, не отводя взгляда от фигуры возле двери. Королева Червей тоже внимательно смотрит, с нечитаемым выражением на лице. Что он должен сказать? Попросить его остаться? Спросить, для чего он все это делает? «Вы можете...» — рука Валета дергается, и бумага рвется. «Вы можете делать все, что захотите», — он правда собирался написать это? Он снова поднимает голову, и затем его сердце пропускает удар. На губах Королевы Червей играет самоуничижительная улыбка. Валет уже сталкивался с этим выражением лица и прежде. И какие бы поступки ни совершал Королева, как бы Валет на него ни злился, видеть его таким по какой-то причине всегда было больно. Видеть и не иметь возможности сделать с этим что-либо. Не думая, он переворачивает блокнот с недописанной фразой так, чтобы Его Величество увидел. «Вы можете». — Могу?.. Королева говорит негромко, но Валет вздрагивает так, словно его ударили. Разумеется, Королева Червей может делать все, что захочет. Ему не нужно чье-то разрешение на это. Но вместо ожидаемого наказания, Валет чувствует, как знакомые тонкие пальцы ложатся ему на плечо. — Ты станешь моей погибелью, знаешь? — впервые за долгое время в голосе Его Величества прослеживаются живые интонации. — «Я уже говорил, я не собираюсь вас убивать», — тут же отзывается Валет, нахмурившись. Его сердце стучит так сильно, что пульсирующее эхо болью отдается где-то в горле. К его удивлению, в ответ Королева Червей смеется. Громко, с надрывом, а потом так же внезапно замолкает. — Сделай это, — говорит он ровно. Видимо, на лице Валета отражается вся его внутренняя паника, потому как после небольшой паузы Королева бесцеремонно садится на его колени. — Ты ослушаешься моего приказа? — спрашивает он насмешливо, постукивая кончиком ногтя по его щеке. Но от этих слов не исходит никакой угрозы. На самом деле, Валет почти уверен, что Его Величество взволнован. Или возбужден. «О... так он не об убийстве говорил…» — проносится в голове адъютанта, чтобы после вернуться всплеском удушающего стыда. Он не видит своего лица, но достаточно того, что щеки пылают так, будто он сжег их на солнце. — «В порядке?» — коротко выводит Валет дрожащей рукой. Наблюдающий за тем, как он пишет, Королева издает смешок. — Конечно, — говорит он без увиливаний. При свете свечей видно его пальцы, которые все еще не успели зажить. Поддавшись порыву, Валет прижимается к ним губами. — Щекотно, — фыркает Королева. Но, уловив намек в его голосе, Валет сразу отстраняется. — Не нужно церемониться, — добавляет Его Величество с досадой, — я не женщина, в конце концов. Все это выглядит, как слишком хорошая возможность отомстить. И Валету это совершенно не нравится. Королева, не теряя времени даром, высвобождает себя из длинных черных панталон, которые он носит под юбкой вместо брюк, и Валет ловит себя на том, что пялится на его ноги и то, что находится выше. — Противно? — спрашивает Королева с каким-то пониманием в голосе. Валет кидает на него осторожный взгляд из-под волос. Наверное, должно быть. В конце концов, несмотря на одежду Королевы Червей и его макияж, они оба оставались мужчинами. Но было то, о чем Его Величество не знал. О том, что десятки, сотни раз, Валет рисовал его обнаженным. Разумеется, образы его фантазий прежде всего были направлены на женщин, с которыми Королева развлекался, иной раз даже не потрудившись скрыться от лишних глаз за ширмой. Но в этом случае не было ни единой причины, почему ко всему прочему Валет продолжал вырисовывать своего господина в моменты, когда он занимался непотребством. В ответ на вопрос Королевы Червей он качает головой. «Противно» было совсем не тем словом. Скорее, ему было... любопытно. Валет впервые видел Королеву в таком виде настолько близко. Даже в те несколько раз, когда Его Величество был внутри него, Валету запрещено было оборачиваться. — Вот как, — отзывается Королева спокойно. Слишком спокойно для того, кто сидит на коленях своего адъютанта абсолютно голый и с наполовину вставшим членом. «Удивительный» — вот то, как Валет бы описал его. Войти оказывается легче, чем казалось. Это все еще достаточно туго, и Валет с запозданием думает, что, наверное, стоило придумать что-то получше, чем поплевать на пальцы. Во всяком случае, ударяться в рассуждения уже слишком поздно. Но, действительно, вспоминая их предыдущий опыт в этом деле (если данное слово вообще было применимо), он никак не ожидал, что будет так просто. Действия Королевы Червей выглядели спонтанно, но теперь Валет начинает думать, что тот готовился с самого начала. Это довольно странное осознание. Королева запрокидывает голову, протяжно выдыхая, и Валет замирает. Ему приказали «не церемониться», но, на самом деле, даже при всем желании овладеть кем-нибудь в свои 19+10 лет, мысль о том, чтобы причинить боль Его Величеству, Валету неприятна. После того, что произошло между ними за последний месяц, это было бы справедливо. Рассуждая здраво, Королева Червей заслуживал, чтобы с ним обращались так же, как и он обращался с остальными. Ну, родители никогда не считали Валета здравомыслящим человеком. — Двигайся, — вполголоса говорит Королева, когда Валету кажется, что прошла целая вечность. Трудно не пойти на поводу у собственных желаний, когда тебя обхватывает нечто восхитительно теплое и узкое. Поэтому, получив разрешение, он не упускает эту возможность. За все прожитые в Стране Чудес годы Валет привык издавать минимум звуков. В том числе, это не было проблемой, когда у него выдавалась малейшая возможность остаться наедине с собой. Но теперь, по какой-то причине, сдерживаться оказывается на удивление сложно. Королева Червей хрипло стонет, и от этого чувство внизу живота у Валета сжимается в тугой комок. Он не уверен, насколько много ему дозволено, поэтому его решимости хватает ровно на то, чтобы удобнее перехватить Его Величество за бедра. Тот, кажется, совсем не возражает. Валет скользит рукой ниже, касаясь пальцами там, где их тела соединяются друг с другом. Он не может видеть, но чувствует. Подняв голову, он невольно издает звук горлом, потому что Королева смотрит прямо на него. Иногда Валета чертовски пугал взгляд Королевы Червей, но сейчас это волнение разительно отличается. Ни один из них не замедляет движений, поэтому Валет чувствует себя увереннее, даже при том, что потемневшие глаза Его Величества все также смотрят в его собственные. Спустя несколько мгновений, Валет открывает рот, чтобы задать вопрос, но Королева реагирует раньше, грубо и совершенно неожиданно затыкая его поцелуем. — М?!.. — все, что способен выдавить Валет, рефлекторно сжав Королеву в своих руках. Ему кажется, что время застыло, словно в часах Безумного Шляпника. Но вместе с тем мысль о том, что этот момент исчезнет, вызывает у Валета какой-то иррациональный страх. Быть может, поэтому ему все никак не удается кончить. Он чувствует, как рука Королевы Червей блуждает по животу, а затем смещается на член, подстраиваясь под глубокие толчки, с которыми Валет двигается внутри него. Зубы Королевы смыкаются на его плече. Ощутимо больно, но достаточно, чтобы жар внизу живота только усилился. Валет сбивчиво дышит, не зная, как попросить о том, чтобы тот сделал это еще раз. Но Королева и сам замечает позорную реакцию его тела, потому как снова кусает, на этот раз чуть ниже и сильней. Валет прогибается в спине, вплотную вжимаясь бедрами в бедра Его Величества. Из его груди рвутся звуки, которые он подавляет, опасаясь превысить лимит, известный одному Королеве Червей. Оргазм накрывает его с головой. Так, что, перекатившись набок, некоторое время он может только таращиться прямо в лицо Королевы, не пытаясь выровнять дыхание. — Я только сейчас понял, — бормочет вдруг Королева Червей, не понятно, усмехаясь при этом, или он тоже до сих пор не способен говорить не сбиваясь, — все это время ты был без повязки. «Конечно, я же спал», — буркает про себя Валет, все еще не отводя взгляда. Он и раньше много раз замечал, Его Величество был красивым мужчиной. Но прямо сейчас мысль об этом кажется чем-то личным, слишком интимным. Королева прерывает зрительный контакт первым, сворачиваясь в постели и ничуть не заботясь о том, что здесь мало места, а Валету совершенно негде теперь спать. Прежде чем адъютант соображает, как сообщить об этом Его Величеству, тот уже спит крепким сном совершенно вымотанного человека. «Ты станешь моей погибелью, знаешь?» — проносится в голове у Валета, и он вдруг отчетливо понимает, что Его Величество имел в виду. Потому что сейчас он чувствует то же самое.