Like the devil's got your hand

Валет не издает ни звука, когда оказывается опрокинутым на кровать. Его Величество, по какой-то причине, недовольно цокает, наклоняясь близко-близко. Так, что еще пара сантиметров, и их губы бы коснулись друг друга. Валет чувствует, как колено раздвигает его ноги и вздрагивает в волнении. Это возвращает Королеву Червей в приподнятое настроение. — Ну, ну, Джек, ты только посмотри на себя, — тянет он насмешливо, всем весом опираясь на руки, которые лежат на чужой груди. Тот сипло выдыхает, когда Королева выдавливает из него весь воздух, но все еще молчит, только несколько раз дергает связанными руками, безуспешно пытаясь высвободить их из-за спины. Королева Червей очень хорош в затягивании узлов. К облегчению адъютанта, Королева по всей видимости не преследует цели задушить его. Поэтому, вдоволь налюбовавшись реакцией, он выпрямляется. Вслед за чем его бедро вплотную прижимается к чужому паху, потирая, и потерявший бдительность Валет едва не стонет от этой болезненно-сладкой близости. С каждым разом Его Величество становился все ненасытнее. Поначалу он избегал трогать Валета где-либо, сводя и его собственные попытки к минимуму. Но в конечном итоге это превратилось в какую-то извращенную игру, которой не было конца. Не то чтобы Валет жаловался. На самом деле, если он и сопротивлялся, то больше для вида. Его Величеству нравилось, когда Валет сопротивлялся. А Валету в свою очередь — как он недавно заметил — нравилось, когда нравилось Его Величеству. — Все-таки ты полнейший мазохист, да? — произнес однажды Королева Червей, щелкнув адъютанта по лбу. Валет потер лоб, но ничего не ответил. Потому что Королева ответа и не ждал. И еще, потому что признавать это было немного стыдно. Свои развлечения с сестренками Королева при этом не прекратил. Сказать по правде, Валет грешным делом надеялся, что после произошедшего Королева позволит и ему присоединиться к играм с Картами. Но стоило однажды заикнуться об этом, как Его Величество тут же помрачнел. — Нет, — отчеканил он коротко. Валет состроил скорбное выражение лица, так, на всякий случай. Но и это не помогло. Только и оставалось, что наблюдать за процессом, изнывая от невозможности прикоснуться. Теперь это казалось еще более мучительным. Особенно когда Его Величество, специально или же случайно, ловил его взгляд. И если раньше Валет только завидовал, теперь он открыл для себя осознание того, что такое ревность. Это пришло вот так вот просто. И Валет вот так вот просто это принял. Его Королева перестал быть для него исключительно господином. Теперь между ними было что-то большее, чем просто преданность. И Валет не хотел делить это «что-то» с кем бы то ни было еще. Вот только его мнением никто не интересовался. Пальцы Его Величества пережимают основание его члена, и Валет совсем уж постыдным образом хнычет. — Не разговаривай, — предупреждает Королева Червей, сжимая крепче и с интересом наблюдая за ним из-под полуопущенных густо накрашенных ресниц. Валет несколько раз быстро кивает, но, вопреки ожиданиям, Королева не отпускает его. Только меняет положение, опускаясь ниже, и проводит свободной рукой вдоль по его члену, размазывая сочащуюся смазку. Бедра Валета вздрагивают, и он невольно разводит их шире, пока Его Величество развлекается тем, что до боли растирает головку, наблюдая, как она краснеет. Эта пытка тянется бесконечность, пока все, что позволено самому Валету, шумно и сбивчиво дышать, стараясь не быть слишком громким. За время, проведенное рядом с Королевой Червей, адъютант узнал, насколько разным может быть его выражение лица. Но за последний месяц оказалось, что он даже не подозревал, насколько разным оно может быть на самом деле. Единственной существенной проблемой происходящего между ними оставалась болезненность процесса. Валет не знал, что чувствуют женщины, когда в них входят мужчины, но, если то же, что чувствовал он сам, это был весомый повод для сопереживания. Королева же проявлял поразительную стойкость, ни разу не пожаловавшись, и лишь изредка просил Валета быть потише. Он и сам старался быть аккуратен, но инстинкты и неопытность все же брали свое. Только однажды Валет случайно заметил струйку алой крови, стекающей по чужому бедру. Запаниковав, он потянулся стереть ее, но Его Величество не позволил. Но после нескольких не очень комфортных попыток соединиться подряд Королева все же мудро рассудил, что им нужно найти что-то более подходящее, чем просто слюна и собственные выделения. В ход пошло масло, которое Валет честно стащил с королевской кухни и которое оставляло повсюду некрасивые жирные пятна; мазь, которая, как оказалось, была настолько жгучей, что Валет еще несколько дней имел удовольствие лицезреть краснеющее до ушей лицо Его Величества; и крем для рук, который хорошо скользил, но так же хорошо высыхал. В конце концов, тайком от Королевы, Валет наведался к Гусенице и та, сжалившись, подарила ему флакончик с маслянистым содержимым, пообещав не разглашать детали этого визита. Королева нетерпеливо двигает бедрами, в два толчка полностью оказываясь внутри, и Валет снова дергает затекшими руками, комкая простыню непослушными пальцами. — Слишком глубоко? — уточняет Королева заботливо. И, когда Валет кивает, расплывается в довольной улыбке. — Замечательно, — добавляет он, начиная двигаться. Валет под ним скулит, признавая свое поражение. Это самодовольное выражение лица, хорошо слаженное обнаженное тело — Его Величество так прекрасен, что хочется плакать. Или, может быть, плакать хочется из-за боли, которая отдается в предплечьях каждый раз, когда Королева ускоряется. Валет дергает головой, пытаясь смахнуть прилипшую от пота челку, но у него все никак не получается. Королева Червей смеется, тянется к его лицу пальцами, заправляя за ухо непослушную прядь волос. Валету хочется, чтобы он прикасался к нему больше. Но Его Величество не давал ему разрешения говорить о своих желаниях, а сам просить он не смеет. Вместо этого Валет ловит каждую деталь: звук приглушенного дыхания, неизменный запах любимых духов Королевы Червей, шлепки ударов кожи о кожу, успевшие отрасти ногти, впивающиеся в его бедро… — Ах?.. Ты уже кончил? — замешательство в голосе Королевы не скрыть даже насмешкой. — А я ведь даже толком тебя не приласкал. Ты такой извращенец, Джек. Он меняет позу, отпустив чужое бедро, и Валет вздыхает с облегчением, когда Его Величество перерезает веревку на его запястьях. Поначалу руки все никак его не слушаются, словно после сильного мороза. Это злит, потому что Валет не может вытащить их из-под себя. Но, когда Королева прикусывает его за ухо, он, вздрогнув, все же находит в себе силы это сделать. — Я ведь только начал, — воркует Королева, возобновляя движения. Валет отчетливо чувствует, как его член проходится по все еще слишком чувствительным стенкам, задевая определенную точку внутри. — Ва... — вырывается у него в то время, как по всему телу пробегает дрожь. — Не разговаривай, — повторяет Его Величество, приподнимая его голову за подбородок. Влажный язык проходится по тонкой коже на шее, прежде чем Королева втягивает ее в рот, заставив Валета выгнуться. Получив наконец контроль над своими движениями, он привлекает Королеву к себе, из-за чего они оба оказываются прижаты друг к другу. Королева на это никак не реагирует. Как бы он ни бахвалился, взгляд все равно выдает то, что Его Величество тоже уже на грани. Мысль об этом сладко екает где-то внизу, Валет думает, он мог бы кончить снова только от этого. Он подается бедрами навстречу Королеве, после чего ощутимо толкается. Тот шумно вздыхает, опираясь лбом о его плечо, чем вызывает у Валета новый приступ дрожи. Ритмичные движения продолжаются еще какое-то время, даже после того как Валет отчетливо чувствует пульсацию внутри себя. Королева расслабляется, растягиваясь прямо на нем и не заботясь о том, чтобы выйти. Помада на его губах размазалась, и Валет зачем-то пытается стереть ее с кожи, тем самым размазывая еще больше. — Джек? — вопросительно зовет Королева, приподнимая голову. Валет оставляет свои нелепые попытки, тянет руку за шею Его Величества, наверняка и там оставив разводы запачканными пальцами, и притягивает его к себе, чтобы поцеловать. Королева не сопротивляется, лениво зевает прямо ему в рот и усмехается, когда Валет краснеет, смущенный этим неожиданным действием. — Глупая карта, — говорит Его Величество беззлобно. А затем целует первый. Они целуются долго, из-за чего помада размазывается уже и по лицу Валета. Будет неловко, если это увидит кто-то из сестренок, но сейчас это совершенно его не беспокоит. Опьяненный этим умиротворенным спокойствием, Валет оглаживает ладонью чужую щеку, но Королева стряхивает его руку. — Чего ты так смотришь на меня все время? — говорит он полуигриво-полунедовольно. Валет воспринимает это как разрешение. — Нравится, — отвечает он честно. — Вы мне нравитесь. — В каком смысле? — настороженно уточняет Его Величество. Это сбивает Валета, который вдруг чувствует себя влюбленной девицей, решившейся рассказать о своих чувствах. — Вы... — он запинается, — вы красивый, думаю... Прежде чем он успевает собраться с духом и продолжить, Королева неожиданно спихивает его с кровати. — Иди к себе, — произносит он холодно, пока сидящий на полу Валет оторопело моргает, не ожидавший такой резкой перемены в настроении Его Величества. Больше ответом его не удостаивают. Пока он одевается, Королева отворачивается в противоположную сторону. Валет видит, как его несколько раз передергивает, и запоздало осознает: он сказал то, что не должен был говорить.