Like the devil's got your hand

— Не волнуйся ты так. Десятка расчесывает свои длинные черные, как вороново крыло, волосы. Неторопливо, в каждом движении широкой щетки самолюбование. Валет нервно наблюдает за ее действиями в попытке позволить своим мыслям ускользнуть далеко. Но ничего не получается. — Его Величества нет слишком долго, — глухо отвечает он. Королева Червей не любит, когда кто-то видит, как он ест. На свои, пусть и редкие, трапезы он всегда ходит в одиночку. Валету никогда это не нравилось. Он уже много раз просил Королеву брать с собой хотя бы Десятку, которая, несмотря на хрупкий вид, легко могла расправиться с парой взрослых рослых мужчин, но Его Величество продолжал уходить один, не заботясь о своей безопасности. — Его Величество сильный. Десятка откладывает щетку в сторону, поднимаясь и поправляя юбки. Валет отводит взгляд, хмурясь, но ничего не отвечает на это. Королева Червей действительно сильный. Намного сильнее, чем кто-либо, кого Валету доводилось встречать. Между ними два века возрастной разницы и абсолютно различная система жизнеобеспечения. Однако, Королева Червей не всесилен и не неуязвим. Валету прекрасно известно, что до того, как найти себе подходящую жертву, Его Величество медлит до последнего, словно противясь собственной природе. Истощенный, он может стать слишком легкой мишенью для местного инквизитора. Валет просыпается, когда стул, на котором он задремал, выбивают прямо из-под него. — Будь на моем месте кто-либо другой, тебя бы уже убили, — сообщает Королева с мрачным воодушевлением, пока его слуга пытается сесть, собирая себя обратно, после внезапного столкновения с каменным полом. — Вас не было трое суток, — произносит Валет медленно, сверля Его Величество своим единственным глазом. Тот в свою очередь беспечно пожимает плечами, чем вызывает внутри новую волну из смеси раздражения и облегчения. — Я планировал вернуться раньше, но возникли кое-какие нерешенные дела. От него за версту несет свежей кровью, что означает, утром мирные жители обнаружат очередной женский труп. Если еще не обнаружили. Мужчин Королева принципиально избегал, в том числе отказываясь, когда слуга предлагал ему свою собственную. Рядом с Валетом, едва не задев его самого, шлепается мешок картошки. — Спасибо, — сухо, но искренне благодарит Валет. Даже недовольный, он не может не испытывать признательность. В конце концов, из обитателей замка он единственный, кто все еще нуждался в человеческой пище. После охоты Королева Червей всегда навеселе, как будто пьян. Из-за этого, однажды, его все же подстрелили. Серебряная пуля оставила небольшой шрам, почти не выделяющийся на бледной коже у сгиба локтя. Это был не единственный шрам на его теле, но единственный, появление которого застал Валет. Раны от обычного оружия затягивались удивительно быстро, какими бы глубокими они ни были, но даже при этом слуга переживал каждую очень болезненно, словно это его самого ранили. — Десятка Червей? — осведомляется Королева коротко. — В заднем крыле замка, — отзывается Валет, наблюдая за своим господином, как будто он ушел не на несколько дней, а, как минимум, на пару недель. — Собираешься спать? Валет медлит с ответом. Удар об пол, конечно, изрядно успел его взбодрить. Однако же, усталость после нескольких почти бессонных ночей никуда не делась. Еще и добавился отбитый после встречи с гравитацией копчик. Но прямо сейчас уходить совсем уж не хочется. Правда признаться в открытую о желании провести время с Королевой Червей тоже не так-то просто. — Я бы предпочел послушать, что сейчас творится в городе, — отвечает он в конечном итоге. Его Величество понимающе усмехается.