«Каждому одинокому монстру нужен компаньон.»
Я была абсолютно права, когда в комнате Бонта, спасая его, подумала, что уже на следующий день вся школа будет на ушах. Так и есть. Зал полностью кишит толпами учеников, кто-то из ангелов паникует, кто-то из демонов со скучающим видом таращится в потолок. Несколько Непризнанных проходят мимо, расталкивая остальных. – Поаккуратнее, – рявкает Люцифер, ступая следом за мной, чтобы оказаться где-то в первых рядах и внимательно послушать присутствующих. – Не думала, что водоворот из Ада такой быстрый, – поворачиваюсь к демону, немного смущаясь из-за его прямого взгляда. – А что, хотела поприставать ко мне среди облачков? – мужчина косо улыбается, проводя языком по верхней губе. – Купидончик. Я фыркаю, и его это забавляет. Мы проходим чуть дальше, вглубь очередной небольшой группки. Краем уха стараюсь уловить школьные слухи или хотя бы предположения, но всё, что я успеваю расслышать – кучу вопросов и полное непонимание ситуации, а в особенности того, что же произошло на самом деле. Радует только одно – вопреки ожиданиям и заявлениям Рондента, поблизости не наблюдается никого, похожего на Кроули, учителей, архангелов или же маму. Наконец вижу подходящее местечко среди толпы, там точно можно укрыться от лишних глаз и быть не сильно на виду, но слышать абсолютно всё, что доносится с небольшого возвышения, где обычно выступают с речью. Я улыбаюсь, но улыбка тут же спадает, когда в поле зрения попадает знакомый силуэт в белой ангельской накидке, направляющийся вверх по ступенькам к тому самому возвышению, где открывалась неуютная, но просторная сцена. За этим силуэтом, немного хромая, поднимается Кроули, а потом следуют два архангела, одного из которых мне пришлось уложить стулом, и Фенцио. Учитель всем своим видом показывает недовольство. Но меня интересует совсем другое. После казни Винчесто мою мать должны были заточить в башне до окончательного решения, а вследствие и вердикта, но сейчас она без цепей, без дозора, без какой-то очередной тяжёлой руки на плече проходит на сцену, поправляя воротник. Из-за этого поднимется слабый гул от компании демонов, стоящих неподалёку. – Тишина! – первым начинает Фенцио, что очень странно, хотя, учитывая степень его раздражённости, это вполне ожидаемо. Сын Сатаны аккуратно подталкивает меня чуть дальше, чтобы мы слились в толпе, и отходит на несколько шагов, не привлекая внимания и иногда тихо здороваясь с остальными. Какая вежливость, Люцифер, кто научил? Я хмурюсь, неосознанно делая ещё один шаг в сторону, и вдруг встречаюсь взглядом с Мими, что выглядела очень сонной и уставшей, а потом и с Ади, который держал в одной руке бутылку воды, а второй покручивал туда-сюда крышечку. – Уважаемые ученики, – Кроули сразу же делает паузу, прочищая горло. – Во-первых, вы должны понимать, что такие собрания проходят не случайно и не беспочвенно. Во-вторых, сегодня ночью сбежал мальчик из башни, об этой легенде наслышаны многие. – Легенде? – один из демонов выпускает предвзятый смешок. – Получается, сбежала легенда? Некоторые темнокрылые из его окружения начинают громко смеяться, а после с резкими ухмылками осматривают тех, что стоят на сцене. – Тишина! – после бала Фенцио, видимо, помнит только одно слово. Я улыбаюсь своим мыслям, не сразу замечая пронзительный взгляд матери, направленный на меня. И вот тут-то мир замирает, становясь на паузу. Руки немеют, губы слабо подрагивают, неприятная судорога сводит колени, а мелкая дрожь проходит по линии позвоночника, пуская рой мурашек по коже. Сглатываю, набирая больше воздуха в лёгкие и боясь закашляться, привлекая внимание. Она отворачивается. – Шепфа уже знает об этом, а сам побег, в котором мальчику из башни, конечно же, помогли, является огромной опасностью для всех, – Кроули специально поглядывает на компанию демонов, которые засмеяли его несколько минут назад. – Даже для вас. – Для нас? За спиной слышится голос Ости, но я держусь изо всех сил, чтобы не повернуться и не проверить, насколько далеко от Люцифера она стоит, и кто рядом с ней, если уж не он. – А это что? – демоница задаёт ещё один вопрос, и в нем нет ни единого намёка на уважение. – Что она делает меж вами? Это разве не тот ангелочек, которого должны наказать за связь с нашим адмироном? Мама радостно улыбается, сразу устремляя взгляд к девушке. На её лице читается превосходство над каждым учеником и каждой ученицей. Она будто бы не моргает, возвышаясь и потешаясь тому, что наконец может свободно стоять среди большого зала, привлекая кучу недовольных взглядов. – О наказании мы подумаем позже, ситуация критическая, а Ребекка… – директор школы несколько секунд смотрит в одну точку. – Ребекка серафим, и мне, как серафиму, предельно ясно, насколько такая помощь будет важна и необходима для всей школы. Да и от вас, милочка, вообще можно услышать что-нибудь уважительное? Совсем распоясались! Фенцио прикусывает нижнюю губу, опуская глаза в пол и покручивая в руке свой знаменитый посох. Он напряжен, и скрыть это просто невозможно: удивительно, как может подействовать присутствие всего одной женщины. – Адмирон тоже мог бы помочь с этим, и где он? – слова Ости меня пугают, но лишь потому, что в них есть доля правды. – Сейчас это не обсуждается, как бы тебя это не злило, – мама наконец решается вступить в прямой диалог с брюнеткой, явно не ожидая от неё чего-то большего, кроме возмущения. Пользуясь моментом, ищу взглядом сына Сатаны, которому удалось пробраться ещё дальше и с полным безразличием умоститься в углу, опершись об одну из колонн плечом, как он обычно это делал. Я тихо вздыхаю, ощущая давление от колоссального напряжения в зале. – Сейчас мы обсудим несколько моментов с присутствующими, а потом обдумаем, как лучше всего устранить проблему, – Кроули наконец отходит чуть дальше и от души прокашливается, прикрываясь длинной белой накидкой. – Мы с моим напарником встретили у башни Люцифера вчера вечером, – один из архангелов выходит в центр, и то, что он говорит, заставляет напрячься. – И что с того? Я с волнением поглядываю на демона, который невозмутимо уставился на говорящего, смотря ему прямо в глаза и скрестив руки на груди. Ни одна мышца его тела не дрогнула от обвинения, даже выражение лица оставалось каменным. – Это делает тебя подозреваемым, – вмешивается мама, с интересом рассматривая мужчину. – Вы серафим, а не полицейский, – сын Сатаны театрально зевает в кулак, полностью теряя интерес к разговору. Я поражаюсь его спокойствию и умению держать себя. Этому действительно стоило бы поучиться, особенно зная, сколько неприятных ситуаций уже было на территории школы, и сколько, возможно, будет ещё в дальнейшем. – Что ты делал у башни? – женщина не отступает, словно подобное не в силах её задеть. – Прогуляться решил, не смотреть же на снегопад вместе с Непризнанными, для которых это праздник, я вообще-то в Аду живу, там немного другие температуры, – некоторые присвистывают мужчине, и это раззадоривает его ещё больше. – А вы, к слову, разве не в этой башне были в заточении? Ничего не слышали? Может, я к вам хотел заскочить, перемыть косточки Винчесто. Я улыбаюсь уголками губ, кто-то взрывается громким смехом, кто-то просто хлопает в ладоши. Я разворачиваюсь в сторону Мими, замечая, что выражение её лица отчего-то наполнилось ужасом. Она бегает глазами со стороны в сторону, теребя одной рукой боковой срез юбки. Ади что-то шепчет ей на ухо, но она отказывается его слушать, отрицательно качая головой. За последнее время это было единственным упоминаем имени адмирона, которое не причинило мне боль. Возможно, маме было совсем неприятно слышать это, возможно, он задел её ровным счётом так же, как и она его, сразу делая подозреваемым. Я не хочу спорить и что-то доказывать, но в этой школе каждый ученик находится в неведении с навешанной лапшой на ушах, потому что каждая правдивая история сводится к статусу легенды, а каждая опасность приравнивается к приближению смерти, хотя ничего этого не было бы, если бы всё излагалось так, как есть. – Винчесто? – неожиданно спрашивает Фенцио, будто упоминание о демоне вывело его из транса. – О, кому-то сейчас должно быть очень грустно. Учитель не решается посмотреть на маму, поэтому опускает взгляд ко мне, нервно рассматривая, словно что-то во мне или моей внешности могло измениться. – А мы об этом говорим? – подхватывает Люцифер, очевидно, понимая, что ангел очень зря переходит на личности. Зависает неловкое молчание, даже с последних рядов никто не кричит и не присвистывает, желая обратить внимание остальных. Все начинают что-то активно обсуждать, и я в который раз теряюсь, не понимая, что лучшего всего сделать и как себя повести, чтобы не вызвать подозрений. Мама знает меня, как облупленную, а значит, и видит почти насквозь. В центр возвращается Кроули, загибая по очереди пальцы одной руки и едва слышно похрустывая костяшками. Он поворачивается ко второму архангелу, который время от времени потирает затылок, ведь, возможно, стул оставил какую-то временную отметину. – Вы тоже что-то хотели сказать? – Да, я видел девушку, – моё сердце уходит в пятки, а воздуха становится критически мало. – С чёрными, как спелая смородина, волосами, но светлыми глазами. Она ударила меня по голове, а когда я очнулся, комната была пустой, а заключённый сбежал. Я незаметно переглядываюсь с сыном Сатаны, чуть нахмурившись, ведь не особо попадаю под описание со своими темно-русыми, но никак не чёрными, локонами волос. – Ости, это ты хвалилась своим изумрудным цветом глаз? – вновь вмешивается Фенцио, указывая посохом на девушку. – Поэтому ты такая невыносимая сегодня? – А я была выносимой? Демоница показательно поправляет идеально ровные волосы, надевая искусственную улыбку. – Это не она, – архангел отрицательно качает головой. Мама поджимает губы, а директор школы озадаченно смотрит в толпу, будто пытается найти виновницу. Ситуацию спасает резкий грохот и распахнутая дверь, на пороге которой показывается Геральд. Мужчина, с опаской осматривает окружающих, поправляет один из ремешком на шее, и быстро поднимается по ступенькам к месту, где стояли все, кто сегодня проводит собрание. Как только он оказывается возле Кроули, сразу же немного наклоняется, что-то увлечённо шепча ему на ухо, иногда взмахивая одной рукой и что-то показывая жестами. – Решено, – вновь объявляет серафим. – Сейчас вы все спуститесь с Геральдом в адскую библиотеку, чтобы найти среди книг легенду о Мальбонте, ведь там вполне может быть ответ на вопрос, который волнует каждого. – Меня ничего не волнует, – проговаривает Ости достаточно тихо, чтобы её слова не донеслись к сцене. Хотела бы я думать так же. – Собрание окончено! – директор школы снова повышает голос, после закашливаясь и пытаясь что-то сказать пришедшему учителю. Я тихо выдыхаю, разворачиваясь на пятках и тут же немея, как уже было однажды, под влиянием красных глаз, что играли со мной, как с очередной игрушкой. Но сейчас… Дино. И он направляется ко мне, хмуря брови и покусывая губы. Он догадался? Он вспомнил, что изначально просила его спасти мальчика из башни именно я? Страх готов парализовать, но я начинаю умело пятиться, пока учеников в зале становится куда меньше, ведь большинство из них начали делиться на группы и мелкие компании, чтобы отправиться в Ад. Забавно, но я буквально только оттуда. – Вики, хватит убегать, – Дино настигает меня в тот момент, когда крылья невесомо касаются стены, давая понять, что я в тупике. – Я… – Я кое-что узнал от пьяного отца вчера. Я удивленно вскидываю брови, ожидая дальнейших новостей. Что вообще может сказать пьяный Фенцио? Что моя мама на самом деле чудовище? Что его не понизили в звании, а он сам захотел? Что я не пара никому здесь и лучше бы меня исключили? – Моя мать не на небесах, – на одном дыхании выпаливает парень, поглаживая пальцами солнечное сплетение. – Ты представляешь! Я никогда не спрашивал у статуи Эллы, где она. Задавал лишь наводящие вопросы, по типу кто она, бросила ли, и как скоро после рождения. А она даже не на небесах! Я понятия не имею, что это значит. Что мать Дино человек? Демон из Преисподней? Похоже на бред. Не мог Фенцио, такой правильный и дотошный, связать жизнь с той, что не подходит ему по законам. Однако в глазах ангела читается уверенность, его распирает от эмоций, будто он никогда ещё не получал от отца ответов на вопросы, которые беспощадно внедрялись в голову и делили мысли пополам. – То есть… ты хочешь сказать, что… – Я не знаю, но, Шепфа, как такое могло случиться? – белокрылый нервно дёргает щекой, смотря на меня с надеждой. – Не знаю, мне кажется, что это пьяный бред. – Точно нет. Дино шумно сглатывает и несколько раз сжимает и разжимает кулаки, переступая с ноги на ногу. Я ещё никогда не видела его таким оживленным, удивлённым и пораженным. Он явно был не готов к такой новости, она слишком сильно ударила по его желанию узнать, слишком опьянила, и я не удивлюсь, если теперь он будет бродить ночами по земле или являться в кошмарах Сатаны с просьбой раскрыть тайну, приоткрыть занавес. И мне жаль его. Он тоже был в неведении, его тоже никто не предупредил о том, что почти каждый факт приукрашен, но засекречен. Все здесь боятся правды. Кажется, парень читает каждую мою мысль, оттого чуть успокаивается, тяжело вздыхая: – А что с Мальбонте? Ты решилась на это? – Почему я? – заставляю черепную коробку опустеть, избавиться от любых навязчивых размышлений. – Ты сам всё слышал. Снова молчок, мы смотрим друг на друга, но никто не решается опять заговорить, словно ответы на вопросы каждого кроются в зрачках. Я набираю больше воздуха в лёгкие, почему-то чувствуя всем нутром, что после этого собрания каждому будет непросто. – Вики! – мама подлетает ко мне так быстро, что я не успеваю среагировать, и крылья таки упираются в стену, а несколько перьев неприятно похрустывают под напором веса. – Что? – раздраженно выдыхаю. – Это твоих рук дело? Вопрос звучит так, будто я сразу пойму, о чем речь, а после дам чёткий ответ. Звучит так, будто я тут же отвечу честно и вдобавок распишу алгоритм, как именно я спасала Бонта, в какое время суток и почему моим оружием был стул. Разве ты не знаешь меня, мам? Я умру со своими секретами. – А вы во всех бедах будете винить свою дочь? – знакомый бархат заставляет слабо улыбнуться. Я смотрю на серафима, её лицо скорчилось в непонятной гримасе, давая понять, что такие вопросы, как и присутствие демона столь близко, её не радуют. – Ох, сын обиженного злодея, тебе от неё ещё достанется! – резко выпаливает мама, поглаживая одной рукой край белоснежной накидки, якобы напоминая, кто здесь она. Люцифер выдаёт привычную ухмылку, с долей интереса разглядывая Ребекку, о целеустремлённости которой наслышан каждый. Мы молчим, Дино едва уловимымо кивает головой, пытаясь удалиться, хотя и это не остаётся без внимания родной-чужой мне женщины. – Долго вас Геральд ждать будет? – её стальной голос звучит как приговор.***
В адской библиотеке, как обычно, очень тихо, только чьи-то шаги изредка рассекают воздух. Касания к полкам кажутся беззвучными, хотя вся школа нацелена найти среди рядов с книгами хотя бы что-то. Вероятность действительно отыскать какую-то очевидную подсказку или зацепку так омрачает, особенно когда сравниваешь светлые чувства и радость от того, что подарила человеку свободу, и чувства сейчас, когда прошло время, и факт свободы Бонта запятнался суровой реальностью. На душе становится тяжело. Это и переливается в страх. Я в который раз прохожу вдоль рядов, цепляясь взглядом за корешки книг и каждую выведенную на них букву. В нескольких метрах от меня среди полок роется Ади, а спиной к нему стоит Мими, медленно проходясь подушечками пальцев по тусклым обложкам. – Мими, ты в порядке? – я осторожно спрашиваю, устало придерживаясь за один из стеллажей. – Да, – демоница подходит ближе и ласково касается моего плеча, чуть сжимая его. – Я знаю, у тебя много вопросов, но я очень устала. Почти каждый день что-то происходит, мой отец совершенно ничего не понимает и часто повторяет, что почему-то чувствует предательство. Не знаю, кому верить. – Думаешь, что я… – Ты? – подруга с нежностью улыбается, чуть вскидывая брови. – Нет, Вики, я наоборот боюсь, что с тобой что-то может случиться. Я с трепетом рассматриваю черты её лица, по девушке действительно видно, что она очень уставшая и, возможно, запуганная. Ади неспроста её лучший друг, я заметила, как они переглядывались с Мамоном, когда все замерли в ожидании казни Винчесто. И очень надеюсь, что он поддерживает Мими, оттого почти не оставляет её одну. Крепко обнимаю демоницу, поглаживаю её по спине, прикрывая глаза. Она заметно расслабляется, выдыхает мне в плечо и прижимается сильнее. – Вики, я вряд ли могу называться подругой, о которой все мечтают, но я рада, что ты есть у меня. Я слабо киваю головой и крепче обвиваю соседку по комнате руками. Она складывает крылья за спиной и со стороны кажется маленькой девочкой, которую оставили в эпицентре событий, к которым она совершенно не была готова. – Я на минуту, – Мими замечает чей-то силуэт в соседнем углу и отстраняется, сразу же направляясь к цели. Шлейф от ягодных духов остается после её присутствия, я уныло улыбаюсь и возвращаюсь к стеллажу. Рассматриваю книги по очереди, по некотором провожу указательным пальцем, некоторые специально вытягиваю и осматриваю с двух сторон, делая вид, что ужасно занята. Неожиданно мне попадается книга с твёрдым переплётном и немного рыхлым корешком, обложка привлекает внимание прочерком на месте названия и тремя буквами в уголке нижнего ребра – «К., с. К.», а такого я не видела ещё нигде. – Ади, смотри, – я приподнимаю книгу в руке, и демон озадаченно улыбается. – Разверни. Я слушаюсь и открываю книгу на первой странице, там посредине листа аккуратно выведено «Легенда о женщине, которая отказалась от крыльев», а в нижнем уголке вновь три буквы, что уже повстречались мне на обложке. – Ты знаешь эту легенду? – Да, кое-кто рассказывал, – рыжий подходит ближе и указывает пальцем на три буквы, которые успели заинтересовать. – Даже знаю, что они обозначают. – Что же? – наблюдаю за выражением лица парня, пытаясь уловить любую смену эмоций. – «Камария, сестра Кроули», – Ади широко улыбается, поднимая взгляд на меня. – Камария означает «красивая луна». – Не знала, что у Кроули есть сестра, – теперь очень хочется узнать, о чем же легенда. – Но зачем упоминать имя брата? Демон скрещивает руки на груди, оглядывается по сторонам, немного прищуриваясь и дерзко улыбаясь. – На тот момент она не была такой приближенной к Шепфа, как Кроули. Он – серафим, она – едва доползла до звания обычного ангела. Совала нос не в своё дело, легенды вот писала. Темнокрылый хмыкает, его улыбка становится шире, он наблюдает за тем, как мои руки, держащие книгу, чуть подрагивают, отчего и сама книга немного двигается. – А сейчас… Сейчас Камария в числе престолов, – парень почему-то смеется, словно это какой-то абсурд. – Что смешного? – не замечаю, как за моей спиной оказывается Люцифер, а аромат его неземного парфюма в атмосфере стеллажей с книгами кажется вдвойне ощутимым. – Да так, – Ади хлопает ладонями по бёдрам, сразу же делая шаг назад. – Ничего особенного. Пойду, пожалуй. Рыжий кивает мне напоследок, разворачивается на пятках и отходит в противоположную сторону, сразу же теряясь среди дальних стеллажей и полок. Ничего не говорит о том, что демон вообще был здесь, даже обсуждал со мною сестру директора школы, хотя её история, как и написанная ею легенда, для меня безумно интересна. – Что читаешь? – пальцы сына Сатаны проходятся вдоль линии моего позвоночника, а горячее дыхание опаляет кожу на изгибе шеи. – Я… – Покажи, – мужчина выдыхает мне в шею и аккуратно умащивает подбородок на моем плече, а его крепкие руки почти невесомо касаются моей талии.