Границы счастливых сказок

      Это отвратительное липкое чувство страха было слишком хорошо знакомо Тандзиро. Он судорожно оглядывался вокруг и не ощущал, что собственное тело принадлежит ему – оно крупно дрожало и было словно чужим. Кровь была повсюду: разлита на полу, разбрызганная, стекала со стен. Кругом неподвижно лежали тех, с кем он пришел сюда: Томиока с дырой в груди, Сабито с раздавленной в кровавое месиво головой, придавленный обломками обвалившейся стены Сенджуро и его партнер с оторванными руками и ногами. Раненный, но по-прежнему живой Ренгоку-сан был перед ним – не мог подняться на ноги, а потому лишь наблюдал со стороны за тем, что происходило, не имея достаточно сил для того, чтобы вмешаться.       Старший Камадо стискивал зубы, дабы не издать ни звука, стойко перенести все унижения, которым его подвергли, но получалось с трудом. Он кусал губы до крови, даже чуть не откусил себе кончик языка – чужие холодные пальцы с острыми ногтями быстро проникли в его рот, чтобы предотвратить это нежелательное увечье. Они настойчиво шарились там, играя с его языком, задевая ряды зубов, будто бы дразнили и без того раздраженного донельзя Тандзиро. Прикусить их не представлялось возможным: нанести рану этому существу и наглотаться его крови сполна – парень кожей чувствовал, что это затея не кончится для него добром, а только сыграет на руку виновнику всех этих смертей.       Особенно глубокий толчок вырвал из него несдержанный стон, потом снова и снова, и Камадо зажмурился, видя с какой болью и отчаянием смотрят на него янтарные глаза возлюбленного. Кёджуро в бессилии сжимал кулаки и стискивал зубы, но не мог ничего сделать, вынужденный смотреть на то, как его мальчика используют самым безобразным образом. Что было хуже: выжить, несмотря на то, что все его друзья сложили головы в этом месте, или умереть и оставить Тандзиро на растерзание этой твари – Ренгоку до сих пор не знал. Видеть, как его любимый человек подвергается насилию на его глазах, и быть бессильным в этой ситуации, было сродни самой изощренной пытке.       – Ре-Ренгоку-са-ан… – стонал мальчик, почти плача, видя, что старшеклассник через силу, превозмогая боль, пытается ползти к нему по залитому кровью полу. Сердце Тандзиро разрывалось на куски – да, собственное положение было унизительным, но на мучения Кёджуро было невыносимо смотреть. – Ренгоку-сан!..       – Это бесполезно, Камадо Тандзиро, – чужой горячий шепот будто раздавался не у него над ухом, а прямо в голове, отчего парнишка испытывал жгучее желание удариться ею об стену. Настойчивые движения внутри него становились все более резкими и грубыми, как если бы насильник приближался к желанной разрядке. Камадо скривился от отвращения, плотно сводя челюсти, – этот юнец умрет сразу же после того, как я закончу. Мое семя будет глубоко в тебе – я разорву вашу с ним связь и сделаю тебя своим. То, как ты льнешь ко мне, изнемогая от любви, будет последним, что увидит этот никчемный слабак, что посмел забрать тебя.       – Не смей! Нет! Ренгоку-сан!       – Забудь про него. Совсем скоро ты станешь вторым после меня демоном, и мы вместе искупаем человечество в отчаянии. Я не одну тысячу лет ждал человека, подобного тебе. Ты должен принадлежать мне, Камадо Тандзиро. Ну же, ответь мне согласием.       – Ни за что! Нет! Нет! Я не стану!       – Очнись, Камадо! – руку что-то остро кольнуло, и следом за этим видение исчезло. Тандзиро во все глаза смотрел на невредимого Ренгоку-сана, стоявшего напротив и вглядывавшегося ему в лицо. Переведя взгляд на свою руку, мальчишка изумленно уставился на небольшой порез, оставленный горячим острием катаны возлюбленного. – Это иллюзия! Он манипулирует твоим сознанием, сопротивляйся! Я уже сталкивался с подобным: нужно пустить кровь – только тогда человек начинает понимать, что происходит вокруг него!       – Ренгоку-сан? В-вы целы! Ч-что с остальными? – вытирая выступивший на лбу холодный пот, он суматошно заозирался по сторонам – мысли его все еще были в том страшном видении, где все, с кем они пришли сюда, были мертвы.       – Все в порядке, я проделал этот трюк с порезом с каждым, – старшеклассник накрыл его щеку своей рукой, заставляя смотреть прямо и не суетиться, и Тандзиро прикусил губу, глядя ему в глаза. Они оба были еще живы. Видя, что у парнишки наворачиваются слезы, Кёджуро ласково, насколько это было возможным, погладил его щеку. – Мальчик мой, что бы ты ни увидел, это было не правдой! Не время распускать сопли! Соберись! Если бы мы не выбрались из его ловушки, нам всем пришел бы конец!       – Простите, Ренгоку-сан! Я больше не поддамся этим иллюзиям! – твердо заявил он, уверенно сжав руку своего партнера. На это старшеклассник кивнул ему, после чего повернулся спиной, снова обратив все свое внимание на противника. «Значит, не только я – каждый из нас в этом гипнозе увидел свои самые потаенные страхи? – сглотнул мальчик и украдкой оглянулся по сторонам. Другие тоже выглядели подавлено. Особенно больно было смотреть на побледневшего и до смерти напуганного Сенджуро, который, дрожа всем телом, сидел на полу, не имея сил подняться. От этого Тандзиро невольно сжал кулаки, переводя ненавидящий взгляд на появившегося мужчину. – Мерзавец! Он настоящее зло! Подвергнуть даже Сенджуро-куна такому испытанию!»       – Ты… Не прощу! – вдруг раздалось со стороны, и Тандзиро вместе с Кёджуро почти синхронно обернулись на стоявшего рядом Аказу. В этот момент он выглядел еще более внушительно, и старший Камадо буквально видел как его татуированные руки, на которых от напряжения вздувались вены, наливаются силой. Желтые глаза испепеляюще смотрели на спокойно усмехающегося мужчину. В одно мгновенье пол снова озарился голубым свечением, а в помещении откуда-то появился с каждой секундой усиливающийся ветер. Все смотрели на происходящее неотрывно, и только лишь Сабито моментально среагировал, рванувшись к Хакуджи.       – Твою мать! Остановись! Идиот! Нельзя атаковать в лоб! – он потянулся было к мощной руке, которую оплетали ослепительные голубые потоки, но Аказа в одно мгновенье исчез со своего места, и рыжеволосый, так и не схватив его, по инерции свалился на пол, приземлившись на колени.       – Ублюдок! Заставил видеть нас смерти наших близких?! Думал, я тебе это с рук спущу?! Сдохни! – он с молниеносной скоростью оказался над врагом и успел только замахнуться, когда взгляд горящих ало-оранжевых глаз был переведен на него. Пространство исказилось на миг, воздух стал затхлым, в нем почувствовался отвратительный сладкий аромат, будто от какого-то цветка – в следующую же секунду что-то проворное дернулось в сторону старшеклассника, и того сокрушительным ударом отбросило в противоположную стену. Раздался взрыв от потоков сжатого воздуха, которыми должен был быть атакован мужчина. Кёджуро, не тратя время на раздумья, бросился к тому месту, куда упал Хакуджи, боковым зрением приметив, что за ним последовал кто-то еще. От удара в стене, на расстоянии нескольких метров от пола, появилась огромная выемка, с краёв пошедшая огромными трещинами. Аказа недвижимо лежал на полу, частично заваленный обломками стены.       – Хаку…       – Аказа-сан! – вперед Кёджуро, чуть не сбив его с ног, вдруг проскочил Сенджуро, падая на колени, маленькими ручками принимаясь пытаться спихнуть тяжелые обломки со спины своего партнера. Старший тут же помог ему в этом, бегло оглядывая повреждения безвольно лежащего Хакуджи. Второй сын Шинджуро дрожащими руками касался неподвижного тела Аказы, всхлипывая и давясь собственными вздохами. – А!.. А-Ака...       – Сенджуро, можешь излечить его? Примени ту особую технику, которую ты использовал на нас всех! – схватив брата за плечи и пытаясь успокоить его, спросил старший Ренгоку, однако тот даже не смотрел на него, трясясь всем телом. – Сенджуро!       – Я-я... Я б-больше н-не чувствую Аказу-сана! Я-я больше н-не чувствую с-связи с ним! – вдруг громко разрыдался тот и обессилено упал сверху на неподвижно лежащее тело, крепко обнимая его руками. От его надрывных рыданий, переходящих в срывающиеся крики, у Кёджуро внутри все опустело: его младший братик никогда прежде не плакал так. От этого у старшеклассника начинали мелко дрожать руки. Он поднялся на ноги, отшатнувшись от тела Хакуджи и обнимающего его Сенджуро, пребывая в полной прострации.       – Какой надоедливый сопляк, – вновь подал голос этот молодой мужчина, с прищуром глядя на содрогающуюся в рыданиях спину младшего Ренгоку, – прихлопнуть его?       – Замолчи! – вскричал Тандзиро, крепко сжимая рукоять катаны, привлекая внимание оппонента к себе. – Как ты посмел... Как ты только посмел решать судьбы других людей?! Кем ты себя возомнил?! Кто ты такой?! Ты исчадие ада!       – Спрашиваешь, кто я такой? А я думал, ты помнишь меня. Неужели ни мое женское, ни детское тело не увлекли твоего внимания? – пропустив мимо ушей все оскорбления от мальчишки, заговорил мужчина, по-прежнему с усмешкой глядя на разгневанного Камадо. – Ну да ладно, раз уж ты так просишь… Мое имя Кибутсудзи Музан. Первый и сильнейший из всех существующих ныне демонов, их Прародитель. Безумно рад видеть тебя снова, Камадо Тандзиро.       – Что?.. Снова? – не понял первогодка, нахмурившись и не спуская с противника глаз. – Мы никогда не встречались! Я не знаю, кто ты такой!       – Ты не знаешь лишь об этом моем обличии. Но, возможно, под именами «Хакаи» или «Акума» я знаком тебе больше. Я искал тебя все это время, потомка сильнейшего мечника всех времен и первого обладателя Дыхания Солнца. Того, кто сможет стать со мной одним целым. Но на протяжении тех сотен лет, что я создавал демонов, мои поиски не приносили никаких результатов. Как мне ни было тошно, я вынужден был все это время находиться среди людей, наблюдать за их слабоумием, слабостью и никчемностью. И вот, наконец, я нашел тебя – удачливое дитя, отмеченное самой судьбой. Ты был рожден, чтобы возвести мою демоническую мощь в абсолют. Только ты сможешь принять меня и стать со мной единым целым. Ты избранный, Камадо Тандзиро. И ты принадлежишь мне.       – Не неси чепухи! Я никакой не потомок мечников! Никаким образом не связан с демонами! И уж тем более я никогда не буду принадлежать тебе! Это все бред!       – Бред? Как и те легенды о твоих занятных серьгах, что передаются в вашем роду из поколения в поколение? Пойми: ты был рожден быть моей парой. Жребий выпал на тебя, сама судьба распорядилась так. Этим человеком мог стать твой отец или твой сын, но им стал ты. Не противься своей судьбе, Камадо Тандзиро: твоя душа была создана для того, чтобы слиться с моей. А уж никак не для того, чтобы принадлежать тому ничтожеству с заурядными способностями Дыхания Пламени, – улыбнулся мужчина, иронично изогнув брови и бросив короткий взгляд в сторону старшего Ренгоку. От произнесенных им слов мальчишку аж перекосило от негодования – он перехватил клинок поудобнее и уже готов был ринуться в сторону оппонента, как крепкие руки Томиоки остановили его, с силой дернув назад.       – Ты что, рехнулся?! Не видел, что случилось с Аказой?! Сейчас же успокойся! Если будем действовать так опрометчиво, он перебьет нас безо всяких усилий! – грубо выдал Гию, смерив первогодку укоризненным взглядом. – Не смей облегчать ему задачу, Тандзиро!       – Но я ненавижу его, Гию-сан! Я чувствую, что всем своим сердцем ненавижу это существо! Он – зерно бед! За всем этим стоял вовсе не Цугикуни-сан! Это был он! Цугикуни-сан был лишь пешкой в его игре! Он все это время отдавал ему приказы! Он тот самый «господин», о котором говорили все эти существа! Из-за него происходили все странности! Из-за него умирали ученики! И, я уверен, Тамаё-сан пропала тоже из-за него!       – И только? – тонкие брови Кибутсудзи удивленно приподнялись, а бескровые губы обнажили острые белоснежные клыки. Томиока и Камадо нахмурились, как один уставившись на него, не понимая, что тот имел в виду. Тогда мужчина, смотря на них сверху-вниз, развел руками, самодовольно усмехнувшись. – Убийство этой гордячки Тамаё и каких-то бесполезных детей? Вот уж не думал, что при нашей первой встрече ты припомнишь мне именно это. Камадо Тандзиро, кажется, ты явно забыл упомянуть один важный эпизод, который значил для тебя куда больше, чем смерти каких-то школьников.       – Что?.. – непонимающе переспросил Гию, но, обернувшись на первогодку, вдруг замолчал, увидев, какое выражение лица было у Камадо. – Т-Тандзиро… о чем он говорит?       – Это был ты… – осипшим голосом проговорил подросток, разжав пальцы – его катана с громким лязганьем встретилась с полом. Широко раскрытыми глазами Томиока смотрел на то, как мальчик осел на колени, схватившись за голову. Его трясло. Старшеклассник хотел подойти к нему, но не мог преодолеть страх внутри себя – непонятное состояние Тандзиро пугало его до дрожи в коленках. – Т-ты убил их… Маму… Такео, Ханако, Шигеру… и д-даже Рокуту… Ты всех их… убил... Из-за тебя Незуко сошла с ума…       – Точно, – спокойно согласился мужчина, кивнув на его слова.       – Эй-эй, Тандзиро! Прежде чем делать что-то, прошу, подумай головой! – оказавшийся рядом с первогодкой Сабито, обнял его, не двигающегося, за плечи. – Как бы больно тебе не было, постарайся рассуждать здраво! Иначе погибнут и другие! Думай о тех, кого еще можно спасти! Думай о Незуко! Думай о Ренгоку!       – Ты начинаешь меня раздражать, рыжеволосый юнец. Знаешь, что бывает с такими надоедливыми жуками, как ты? – усмешка сошла с лица Кибутсудзи. Воздух снова превратился в смесь каких-то древних запахов с резким приторным цветочным привкусом. Этот аромат действовал словно дурман: школьникам начало казаться, будто воздух постепенно обретает черты, а пространство искажается непонятными цветными разводами. На стенах страшными неизвестными существами заплясали кривляющиеся тени, разинувшие зубастые пасти, отовсюду зазвучали чьи-то приглушенные, мерзко смеющиеся и шепчущиеся наперебой голоса, и все помещение вдруг превратилось в какой-то странный мир ночного кошмара. Позади Кибутсудзи неожиданно образовалось нечто: это черное щупальце извивалось, словно блестящее тело змеи, а его окостеневший конец двигался подобно голове. «Так вот, как он атаковал Аказу, – пронеслось в голове у Сабито, у которого от волнения даже вспотели ладони, держащие рукоять. – Еще и эта иллюзия вокруг… Просто голова идет кругом! Нет, не важно, где я нахожусь, нужно сосредоточиться на противнике. Надо быть предельно осторожным и не попасться под удар этой штуковине. Хотя, если даже вся скорость и сила Аказы оказались бесполезными, то шансов выжить после его атаки у меня мало…» Тем временем из-за спины мужчины стремительно вырвались еще несколько таких же щупальцев. – Дети вроде вас так надоедливы. Вот уже несколько сотен лет я пытаюсь пополнить наши ряды новыми демонами. Люди современности измельчали, достойные демоны едва ли получатся из подобного мусора. Эта школа была не только способом отыскать мальчишку, но также и инструментом, чтобы отобрать сильнейших из таких, как вы, отличающихся от обычных людей. Решить эту задачу я поручил лучшим представителям из созданной мной демонической расы. И что же в итоге? На этом пустяковом задание полегли все Бесовские Луны. Какая досада. Значит, они были еще бесполезнее, чем я думал. Но все это уже не так важно. Ведь главная цель достигнута – ты уже практически в моих руках, Камадо Тандзиро.       – Ты не посмеешь тронуть его даже пальцем! Уничтожить такого, как ты – мой долг как одного из Ренгоку! – сурово и громогласно объявил Кёджуро, вновь вернувшийся в ряды своих товарищей, остановившись чуть впереди Камадо, тем самым загородив его от взгляда демона. Мужчина на мгновенье замер, впившись в старшеклассника пренебрежительным взглядом. С минуту он молчал, не сводя глаз со старшего Ренгоку, отчего школьники напряженно переглянулись между собой, не зная, как реагировать. Тени на стенах в негодовании махали черными щупальцами, бешено мечась вверх и вниз. Непонятный галдеж, смех, стоны, рычание доносилось со всех сторон. В воздухе как будто стал клубиться какой-то странный туман, пол под ногами школьников пошел цветными разводами и задвигался, словно жидкость. Сладкий запах становился сильнее, и никто не понимал, что творится вокруг. Соображать было все труднее, а реакция замедлялась. И поэтому никто из юношей даже дернуться не успел, когда одно из черных щупальцев, со свистом разрезав воздух, вонзилось Кёджуро в плечо. Парень, сжав зубы от пронзившей его тело боли, пошатнулся, схватившись за щупальце, стараясь вытащить его.       – Не смей говорить со мной в таком тоне. Ты просто жалкое отребье, а весь твой род, кичащийся крупицами своей ничтожной силы, не более чем корм низшим демонам, – холодно отозвался Музан, и на его словах закостеневшая часть щупальца, несмотря на все усилия старшеклассника извлечь ее, впилась еще глубже в кровоточащую рану. – Знай свое место.       – Ренгоку-сан! – Тандзиро, подняв свой клинок, бросился к нему, однако Сабито опередил его.       – Дыхание воды! Первая ката: «Рассекающая водная гладь»! – бурный поток воды от его катаны обрушился на щупальце, перерубив его, однако то мгновенно регенерировало, дернувшись назад. Томиока и Камадо вдвоем смогли вытащить окостеневшую его часть из плеча Ренгоку: из раны тут же заструилась кровь, пачкая одежду старшеклассника. Отрезанное, окровавленное щупальце на их глазах обратилось в пепел. Напуганный Тандзиро придержал скривившегося от боли Кёджуро, позволив ему облокотиться на себя, а Урокодаки, закрыл их собой, выставив катану вперед. Руки его подрагивали. «Черт побери, я думал, что умру со следующей его атакой… – судорожно выдохнул он, от страха не чувствуя ног. – Он чертовски быстр – нам его не сдержать, нас слишком мало!.. Еще и этот непонятный иллюзорный мир вокруг… Голова кругом идет от этого!» Рыжеволосый поджал губы, еще раз обведя взглядом помещение, в котором они находились: странные голоса не переставали шептать что-то непонятное, пространство искажалось и менялось с каждой минутой, отчего в глазах рябило. Почувствовав, что руки слабеют, он смежил веки, тяжело вздохнув, чем привлек внимание Томиоки.       – Сабито? Что с тобой?       – Это не то, что я хотел бы говорить тебе, Гию, – начал он, переведя дыхание, будто бы с трудом подбирая каждое слово, – но приготовься. Приготовься умирать. Я не знаю, кто из нас будет первым, и я не хотел бы видеть, как умираешь ты…       – Что?.. О чем ты говоришь?       – Сам посуди. Он убил Аказу, даже глазом не моргнув. Аказу, со всей его чертовой силой, который почти в одиночку уделал шестиглазого Мичикатсу! Думаешь, у нас есть шансы? Конечно, мы не сложим клинки в ножны, но это вряд ли что-то изменит.       – Саби…       – Замолчите, Сабито-сан! – резко обернулся к нему старший Камадо, все еще крепко держа Ренгоку. Томиока и Урокодаки разом вздрогнули от того, как грубо это было сказано – Тандзиро никогда не позволял себе вольностей по отношению к своим семпаям. Но сейчас он стискивал зубы от злости, с укором глядя на рыжеволосого. – Даже если и нет никаких шансов, даже если мы наверняка умрем – не важно! Не смейте допускать даже на секунду мысль о том, что все это бессмысленно! Чем больше ран мы нанесем ему, чем больше усилий он потратит, убивая нас – все это станет его расплатой за содеянное! Так думайте же об этом! О том, что вы сражаетесь с ним ради всех тех, кого уже нет в живых, а не просто защищая собственную жизнь! Сделайте так, чтобы он выбился из сил, убивая вас! Чтобы в случае вашей смерти он еще долго вспоминал о том, что вы сражались с ним!       – Верно, Камадо!.. Мы еще способны сделать что-то напоследок! – тяжело дыша, но все-таки убрав от себя поддерживающие его руки Тандзиро, Кёджуро расправил плечи, крепче сжав свою катану. Тонкие брови Кибутсудзи гневно изогнулись на словах старшеклассника, а черные щупальца бешено засуетились за его спиной, будто бы негодуя, что четверо школьников снова воспряли духом, подняв свои клинки и встав плечом к плечу. Пространство вокруг вновь задвигалось, точно гигантское живое существо, количество черных щупальцев за спиной демона увеличилось, а сам он как будто бы начал преображаться. Точно ядовитая змея сбрасывала чешую: отвратительной слизью с него стекала расплавленная кожа. Строгий белый костюм вдруг задымился и обуглившимися кусками начал отваливаться, обнажая изуродованное гигантскими клыкастыми ртами демоническое тело. Вьющиеся волосы росли и выцветали, превращаясь в седые пряди. И только колючий взгляд его налитых ненавистью глаз, устремленный на школьников, не менялся. Однако ни один из юношей не дрогнул. Кёджуро стиснул зубы, превозмогая боль в плече, и вновь обратился к своим товарищам. – Помните, что он может управлять вашим сознанием! Но это не более чем иллюзия, не дайте себя обмануть! Если мне суждено сегодня умереть, то я предпочту сгореть заживо, спалив своим пламенем заодно и это чудовище!       – Ладно… Как скажешь. Да и умереть рука об руку с Гию – разве я мог надеяться на такой прекрасный конец? – несколько обреченно улыбнулся Урокодаки, повернувшись к своему партнеру и встречая его добрую улыбку в ответ: Томиока согласно кивнул ему. – Я не боюсь того, что нас ждет.       – Ренгоку-сан, я с вами до конца! – коротко бросил Тандзиро, не сводя взгляда с готовившегося к нападению противника. – Я пойду за вами, даже если после этого ваше пламя сожжет меня! Дыхание Солнца! Одиннадцатая ката: «Радуга Паргелия»!       – «Возвышающиеся пылающие небеса»!       Удары стихий одновременно грянули разрушительным грохотом: громадным водоворотом, затягивающим собой все вокруг, закрутилось багрово-янтарное пламя, стремительно поднимаясь к самому потолку, и черные щупальца, как гигантские черви, бросились в это беснование огня. Ренгоку, сжимая зубы и не обращая внимания на свое раненое плечо, отбивался от них без передышки, а Камадо еле успевал перерубать их, используя прием за приемом. На месте отрубленных частей вырастали новые, и щупальца снова пускались в атаку, минуя обжигающее пламя. «Слишком!.. – наотмашь взмахивая клинком позади себя и уже примечая, что его вот-вот атакуют в лоб, судорожно соображал про себя Тандзиро. – Нас слишком мало, чтобы сдержать их натиск!»       – «Пронзающий удар капель воды»!       – «Танец быстротечного потока»!       Голубое и синее лезвия мечей сверкнули перед ним, а вскипающие волны обрушились на атакующие его щупальца, перерубив их в нескольких местах. Старший Камадо точно завороженный смотрел на то, как Сабито кинулся вперед, попутно ловко уклоняясь от вражеских ударов, направляясь к по-прежнему неподвижно стоящему демону, с расстояния готовясь выполнять прием. Тот только презрительно усмехнулся, холодно глядя на приближающегося парня.       – Опять? Какие же вы глупые, бесполезные существа. Всего лишь корм! – зло выплюнул он, и в эту секунду Урокодаки, не достигнувшего своей цели, отбросило назад, однако вовремя успевший Томиока смягчил ему падение, подставившись под удар. Ошарашенным взглядом наблюдавший за этим Тандзиро даже вскрикнул, когда Сабито сбил с ног своего партнера, пригвоздив его к земле собственным телом. И засмотревшись на это, совершенно проморгал тот момент, когда одно из щупалец, стремительно закрутившись черным кольцом, обожгло грудь Кёджуро хлестким ударом, заставив того задавиться воздухом. – Не туда смотришь, Камадо Тандзиро.       – Нет! Ренгоку-сан!.. – он уже было бросился к своему возлюбленному, испуганно глядя на то, как Кёджуро согнулся пополам, пытаясь оправиться от удара и привести в норму сбившееся дыхание, однако из переливающегося нефтяными разводами пола прямо перед ним неожиданно выросли уродливые черные существа с зубастыми ртами, преградив ему дорогу, и нетвердой походкой на подгибающихся ногах обступили его со всех сторон. Их движения были неестественными: эти созданные чудища шатались из стороны в сторону, словно куклы, но неизменно улыбались. Тандзиро в отвращении скривился, когда из разрубленного им пополам такого создания ему на лицо вдруг брызнула какая-то черная переливающаяся склизкая жидкость. Однако на месте сраженного существа сразу же выросло новое, смеясь и извиваясь. – Что это еще такое?! Держитесь, Ренгоку-сан! Я сейчас! Сейчас разберусь с ними!       – Мне надоело: ты станешь моим немедленно. Станешь демоном, – Кибутсудзи наконец-то сдвинулся со своего места, направившись к старшему Камадо, и по мере его приближения из земли возникали все новые и новые существа. Они, переваливаясь на своих тонких несоразмерных ножках, медленно двигались к старшеклассникам, протягивая к ним извивающиеся руки, скаля зубы в страшных улыбках. – Я ждал этого слишком долго. Наконец-то. Даже верится с трудом, что спустя пару тысячелетий, ты, наконец, стоишь передо мной! Теперь все закончится! Все люди, находящиеся в этом месте, мне более не нужны. Эта школа превратиться в руины, что станут склепом для твоих друзей, Камадо Тандзи…       Неожиданно раздавшийся взрыв, отозвавшийся громовым эхом от стен здания, прервал его. На какой-то момент после этого все как будто бы стихло. Закашлявшийся Ренгоку вдруг замер, прислушиваясь, а стоящие спина к спине друг с другом Гию и Сабито оглянулись на стену, которая в начале сражения с Мичикатсу отделила их от остальных. С новым грохотом тени на стенах спрятали улыбки и пропали, с пола исчезли разводы, а туман и отвратительный сладковатый запах рассеялись – помещение снова приняло прежний облик. Внезапно с самого верха стены, ближе к потолку, с пронзительным треском откололся огромный кусок бетона, обвалившись на пол, подняв собой облако пыли – земля задрожала, и следом за этим стремительно обрушилась вся стена, а вырвавшиеся из-за нее алые огненные шары, похожие на пламя, что в своих атаках использовал Тандзиро, молниеносно рванулись к Кибутсудзи. Однако черные щупальца защитили демона от этой внезапной атаки. Камадо, пораженно застыв на месте, уставился на образовавшийся в стене гигантский проход, где из-за завесы густой пыли начинали проглядываться чужие силуэты.       – Ну же, не стойте с этими кислыми лицами, увидев такое эффектное появление! Я жду аплодисментов! Мы ведь не припозднились?       Когда дым рассеялся, а пыль улеглась, ошеломленный Тандзиро на какое-то время позабыл, что он умеет говорить. Кёджуро тоже во все глаза смотрел на появившихся в проеме, как на новое чудо света. Урокодаки, которого все еще поддерживал под руки Томиока, лишь в сердцах сплюнул кровь на пол, усмехнувшись.       – Кретин!.. Ты просто яркий придурок! Мать твою, какого черта ты так долго?! Если узнаю, что ты миловался с блондинчиком, пока мы тут умирали, я тебе!.. Волосы оставшиеся вырву! – тут же принялся ругаться рыжеволосый парень, в промежутках между угрозами весело смеясь под обеспокоенный взгляд Гию. Потрепанный Тенген в ответ на это лишь скривил гримасу, не выдержав и показав другу средний палец. Рядом с ним, учтиво держа второй его клинок, стоял Зенитсу, а немного позади – Иноске с многочисленными порезами на миловидном лице, загораживающий собой Незуко. Глядя на них, Сабито сразу же стушевался и умерил пыл. – Ладно, может, и вам там досталось нехило… В общем, прощаю на этот раз…       – Незуко! Ты в порядке! – обрадовано воскликнул Тандзиро, видя, что за исключением одежды, сестра его была невредимой. Правда, его смутила школьная рубашка Иноске, в которую была одета девочка, но он поборол свое внутреннее возмущение и желание немедленно разузнать об этом поподробнее.       – Иноське! – ожидаемо мяукнула младшая Камадо в ответ, помахав ему рукой издалека.       – Я так рад, Незуко! Зенитсу, Иноске, Узуи-сан! Вы живы – какое облегчение!       – И это еще не все, – усмехнувшись, добавил Тенген, закидывая спинку клинка себе на плечи. Ренгоку, поймав его взгляд на себе, нахмурился, не понимая, к чему тот клонит. Но победная улыбка на лице друга почему-то вселяла уверенность.       – Очередные надоедливые дети? Это не страшно. Но я уже и так достаточно задержался в этом месте. С вами пора заканчивать.       – Не нужно недооценивать нас, – взгляд Узуи изменился, когда он поднял глаза на демона: никакого позерства или насмешки, которые обычно проглядывались в поведении старшеклассника, не было. Он был серьезен как никогда. – Кем бы ты ни был: демоном или самим прародителем зла – меня это не волнует. Никто из нас не отступится, пока есть те, кого мы хотим защищать! – в несколько сокрушительных ударов, сопровождающихся громкими взрывами, он окончательно разрушил уцелевшие части стены. И Кёджуро, уставившийся прямо ему за спину, не поверил своим глазам: позади Тенгена стояли другие ученики. – Хочешь вырезать всю школу? Тогда попробуй сперва ярко справиться с нами со всеми!       Камадо, Урокодаки и Томиока застыли как один, глядя на появившихся в образовавшемся проеме людей. Их было так много, что юноши вначале даже растерялись, приняв их за случайных свидетелей, пришедших сюда на шум. Однако к центральному корпусу будто бы разом сбежалась вся школа: некоторые из учеников в руках держали настоящее оружие, другие – простые бамбуковые синаи. Тандзиро разглядел много знакомых лиц: тут была и пышногрудая одноклассница Ренгоку-сана, Митсури Канроджи, и ее нелюдимый друг Игуро, и Шинадзугава Генья вместе со своим старшим братом, Санеми, и одноклассник Незуко, смешной мальчонка Котецу. Даже новая медсестра Амане Убуяшики и тренер в додзё кендзюцу Химеджима-сенсей были здесь. Непонимающе нахмурившийся Сабито смотрел на то, как Шинобу Кочо, стоявшая вместе с Канао Цуюри, изящно махнула Томиоке рукой, мило улыбнувшись при этом. Гию, проигнорировав недовольный взгляд партнера, не без удивления отметил, что в руке девушка тоже сжимала ножны. Отстраненно оглядевшая разрушенный холл Макомо Урокодаки, заметив ревностный взгляд брата по отношению к его возлюбленному, лишь растянула губы в слабой улыбке и тихонько хмыкнула, прикрыв глаза. Одним словом, здесь были все.       – Вот это да… Как они?.. – пораженно выдохнул Камадо, огромными от удивления глазами глядя на всех появившихся здесь учеников, но потом вдруг уверенно улыбнулся, обернувшись на недовольно хмурящегося противника. – Никто больше не позволит тебе так запросто вершить судьбы других людей! Никто больше не станет несчастным из-за демонов! Все! Пожалуйста, помогите истребить это зло! Помогите вернуть этой школе ее спокойную жизнь!       Это было странное место. Вокруг не было ничего, лишь непроглядная тьма – словно он тонул в ней. Тело обволакивала темная жидкость, не теплая и не холодная. Поразительно знакомое чувство. Он снова глядел на эту колыхающуюся поверхность воды, до которой никак не мог достать – лишь видел в ней свое отражение, смотревшее прямо на него. Это показалось ему странным: оно почему-то улыбалось ему.       «Это всё? Теперь точно умру? Поверить не могу… – заговорил парень с собственным отражением, заметив, что оно внимательно смотрит на него. – А ведь я наконец-то захотел по-настоящему жить… Моя жизнь только-только обрела смысл! Чем я только заслужил эт…»       «Дурак же ты, – отозвалось отражение, насмешливо скривившись, – опять ноешь о том, какой ты несчастный. Говорил же тебе: хватит прикидываться мертвым. Тебя ждут вообще-то, забыл?»       «Ждут?.. – не понял тот, но потом замолчал, прислушавшись. – Да… Да, я слышу что-то кто-то зовет меня по имени… Значит, еще ничего не кончено?..»       «Нет, конечно, балда!»       «Тогда нужно срочно выбираться! Меня ведь и правда ждут! Чувствую, что Сенджуро расстроен! Что он скорбит по мне – о, только не это! Я не могу так его расстраивать! Надо идти!»       «Да. Ты это… привет ему передавай от меня, что ли… – его отражение опустило внезапно погрустневший взгляд, отчего парень только удивленно распахнул глаза. – Скажи, что я ошибся тогда, назвав его слабаком: он очень сильный. Я давно хотел извиниться перед ним за это, но никак не мог перебороть себя. А сейчас понял, что только по-настоящему сильный человек способен признать свою неправоту и извиниться. Именно поэтому Сенджуро даже сильнее меня. Да… Скажи еще, что у него получилось».       «Ч-что?..»       «Черт, как же ты бесишь! Я сказал, у него получилось понравиться мне! Хватит дураком прикидываться! Раздражаешь! – старшеклассник даже зажмурился, когда собственное отражение замахнулось на него, пригрозив кулаком, но, поняв, что удара последовать не может, вновь уставился перед собой. Лицо напротив смягчилось: на губах даже появилась добрая, но измученная улыбка. И тогда Хакуджи совсем растерялся. – Ты больше не слабак. Но я все равно рад, что Сенджуро присмотрит за тобой. Он невероятный человек. И я люблю его всем своим сердцем. Береги его и защищай изо всех сил. У вас все хорошо сложится».       «Что?.. Эй… Что ты т-такое говоришь? Куда ты собрался? Ты же всегда был здесь! Я уже не против, чтобы ты остался! Д-да я на тебя ради приличия злился! Не принимай все близко к сердцу! Останься здесь!»       «Не могу, тупица ты! Стал бы я исчезать по своей воле?! Поэтому заткнись и проживи эту жизнь достойно! За нас двоих. Теперь, когда я знаю, что мои мечты продолжат жить в тебе, мне не страшно, – он широко улыбнулся, подняв вверх большой палец. – Я наконец-то успокоился и, кажется, чувствуя себя действительно счастливым. Ну, бывай теперь!»       «Эй! Стой! Погоди немного!..»       – Братик! – темнота исчезла, когда он резко открыл глаза. Обеспокоенная Коюки и заплаканный Сенджуро склонились над ним, неотрывно смотря на его усеянное синяками и ссадинами лицо. Опухшие глаза младшего Ренгоку снова заслезились, и по все еще влажным щекам заструились слезы, отчего Хакуджи опешил, попытавшись подняться. Они тут же бросились помогать ему, бережно поддерживая с двух сторон.       – Напугал всех до чертиков, да… – раздался голос Гютаро откуда-то из-за спины, и Аказа непонимающе обернулся назад, встречая беззлобную усмешку на его лице. – Своего пугай, сколько хочешь. А Коюки расстраивать не позволю.       – Гютаро-сан… – девушка тут же зарделась под вопросительным взглядом брата. – Я-я потом в-все объясню, братик!.. Сейчас нам нужно вон того д-демона…       Не дожидаясь, пока она договорит, парень резво поднялся на ноги, отмечая, что ноющая боль, которая пронизывала все его тело с момента пробуждения, от прикосновений Сенджуро слабнет и отступает. Он ошеломленно оглянулся вокруг, обнаружив себя среди других учеников школы. Здесь были не только учащиеся старшего крыла, но также и некоторые младшеклассники, и даже преподаватели. Присвистнув, Хакуджи обернулся на младшего Ренгоку, который в ответ на это лишь смущенно пожал плечами, а потом робко взял его за руку, переплетая их пальцы. Снова волна сумасшедшей энергии захлестнула его, и парень, даже не видя собственного отражения, кожей чувствовал, что тело его преображается.       – Это сейчас Хакуджи-сан, верно? – несмело произнес Сенджуро, смущенно заглядывая в глаза своему возлюбленному, и старший, прикусив губу изнутри, утвердительно кивнул ему.       – Я буду защищать тебя, Сенджуро. Всегда! Не бойся ничего! – постарался заверить его Аказа, сжав чужую ладонь крепче, с замиранием сердца отмечая, что на губах мальчика появилась ласковая улыбка.       – Я тоже буду защищать вас, Хакуджи-сан. Всегда.       Кёджуро, щурясь, чтобы разглядеть брата среди прибывших учеников, улыбнулся, увидев стоящего на ногах Аказу, державшего за руку Сенджуро. «Да. Пожалуй, теперь я спокоен за него. Не подведи, Хакуджи», – мысленно обратился он к партнеру своего брата, после чего вновь вернулся взглядом к противнику. Тот свысока оглядывал собравшуюся толпу испепеляющим взглядом, кривя тонкие губы; все его существо являло собой сплошной сгусток ненависти и гнева. Возникшие существа с зубастыми пастями больше не улыбались, но неизменно стояли на ногах, ожидая приказа своего создателя.       – Камадо! – старший Ренгоку уверенным движением положил руку ему на плечо, и парнишка тут же обернулся к нему. Восхищение, гордость и мощная энергия переполняли Тандзиро изнутри. Усталости не было, а повреждения точно сами собой затянулись: он забыл о них, воодушевившись и почувствовав себя частью какой-то общей силы в этот момент. Улыбка Кёджуро многократно осчастливила его, а сомнения словно сдуло порывом сильного ветра. – Сделаем это, чтобы уничтожить зло! Все вместе! Собрались!       – Будьте осторожны! Блестяще не рискуйте собой понапрасну! – подхватил Тенген, обернувшись к остальным.       – И помогайте друг другу! Пробудившие способности, защищайте других! – будучи плечом к плечу с Томиокой, обратился к тем, кто стоял рядом, Сабито. – Снесем ему башку!       – Ваше количество ничего не изменит. Убить их всех, – чуть ли не сквозь зубы произнес демон дрожащим от клокотавшей в нем злости голосом. Непонятные существа, шатаясь и извиваясь, бросились вперед, сталкиваясь между собой, путаясь друг у друга под ногами. Громко зазвякали ножны клинков: те, кто был при оружии, готовились встречать нападение в лоб. Сенджуро, который остался среди несражающихся, удивленно оглядывался по сторонам – яркие, разноцветные всполохи видимой энергии загорались то там, то тут, испепеляя противников, рассекая их не имеющие определенной формы тела. Его брат и Тандзиро-сан были в гуще событий и так слажено работали вместе, что у младшего Ренгоку перехватывало дыхание: двойное пламя, вырывающееся из-под лезвий их клинков, закручивалось спиралью, разрубая врагов и сжигая дотла их корчившиеся тела. Их жар был невероятно силен, отчего Сенджуро даже ненароком пожелал, чтобы его отец сию минуту видел этот дуэт. Сабито и Гию, тоже дерущиеся бок о бок, были полной противоположностью этой горячей паре: оба двигались изящно и быстро, уничтожая противников приемами водной стихии. Вода переливалась под их клинками, вспениваясь и становясь грозной силой против демонических существ. С молниеносной скоростью разрубал черные тела Зенитсу, вместе с Незуко и Иноске успевающий защищать еще тех, кто не сражался. Хашибира, принявший странный кабаний облик, вспарывал врагов так, что брызги черной склизкой жидкости фонтанами взметались под потолок, а младшая Камадо сжигала их тела в пепел алым огнем. Но неизменно притягивал к себе взор второго сына семьи Ренгоку Аказа. С открытым ртом мальчик наблюдал за тем, как тот стремительно врезается в самое пекло, сметая все на своем пути: парень закручивался винтом, осыпая врагов шквалом мощнейших ударов, от которых те попросту взрывались черной слизью. Сенджуро переполняли восторг и восхищение, когда он видел, как прекрасно владеет Хакуджи своим телом, как четко знает все приемы своего стиля, с легкостью проводя удар за ударом. Взметнувшись высоко в воздух и снова нырнув на поле сражения, Аказа с грохотом приземлился на пол, раскрошив бетон под собой в мелкую крошку. Пошатнувшись от ударной волны его прыжка, стоявший рядом Сабито, прикончивший очередного монстра, недовольно повернулся к нему.       – О, так ты все-таки жив, – с напускным энтузиазмом отозвался он, опустив катану и забыв на какое-то время о сражении. Аказа, обернувшийся через плечо, с пренебрежением глянул на него исподлобья. – А я думал, ты к праотцам насовсем.       – А я думал, ты дерешься лучше, чем метешь языком, – язвительно парировал тот, ударом ноги отбросив в сторону подбиравшееся к нему черное существо. – Вместо клинка язык точил?       – Представь себе. А ты выглядишь тупее, чем есть на самом деле. Там в наш тыл прорываются, ты бы ретировался туда, раз такой стремительный. Ренгоку тебя уроет, если с головы его братца хоть волос упадет.       – Пошел ты!.. – напоследок выдал Хакуджи и резвым прыжком убрался от него туда, где остался его партнер. Урокодаки действительно оказался прав: уродливые существа уже атаковали тех, кто не вступал в сражение. Лишь завидев, как одна из тварей подбирается к Сенджуро, Аказа снова камнем пикировал вниз, пригвоздив ее тело к земле, размазав черной слизью по полу. Мальчишка лишь испуганно вскрикнул, бросившись к нему и вцепившись в татуированную руку. – Ты в порядке?       – В порядке! Хакуджи-сан! Там Коюки-сан! – пискнул Сенджуро, указав рукой куда-то в сторону, и только тогда Аказа заметил лежавшую на полу сестру, ногами отпихивающую очередную тварь, превосходящую по размерам всех остальных.       – Коюки!       – А ну отпусти ее! – от простого удара кулаком эта громадина пошатнулась и взорвалась всплеском черных брызг, отчего Коюки взвизгнула, но, быстро взяв в себя в руки, подняла глаза на своего спасителя. Аказа тоже перевел изумленный взгляд на большегрудую старшеклассницу с яркими волосами, одним ударом уничтожившую огромных размеров существо.       – Канроджи-сан! – обрадовано воскликнул младший Ренгоку, не отцепляясь от руки своего возлюбленного, и эта девушка обворожительно улыбнулась ему. – Вы спасли Коюки-сан!       – Ну… я…       – Неплохой удар, – все еще пребывая в некотором шоке от увиденного, произнес Хакуджи, неосознанно прижимая восхищенного Сенджуро к себе. От чужой похвалы старшеклассница зарделась, в неловкости запуская руку в пышные волосы.       – С-спасибо! Я просто увидела, как кто-то нуждается в помощи, и вот…       – Вы такая сильная, Канроджи-сан! Уничтожили этого монстра с одного удара! Совсем как Хакуджи-сан! – добавил Сенджуро, отчего Аказа тут же отвернулся, поджав губы, старательно делая вид, что не слышит, как его возлюбленный хвалит другого человека. Девушка на его слова неловко улыбнулась и, попятившись назад, неуклюже оступилась, шлепнувшись на пол. Коюки и младший Ренгоку, одновременно ахнув, бросились поднимать ее, в то время как довольный Хакуджи вновь вернулся к сражению.       Черных существ, преграждающих путь к прародителю демонов, становилось меньше с каждой минутой: слаженными усилиями их постепенно теснили. Тандзиро вместе с Кёджуро, пробирались вперед, туда, где находился их главный враг. Руки уже поднимались с трудом от такого количества использованных приемов, но старший Камадо стискивал зубы, снова и снова бросаясь в атаку. Сил следить за открытой спиной уже не было: он видел лишь только то, что было перед ним. И поэтому парнишка не успел бы отразить удар в слепую зону, если бы не вовремя появившаяся Незуко. Огромными от удивления глазами Тандзиро смотрел, как та мощным пинком за один раз снесла голову напавшему на него монстру. Девочка была на себя не похожа: повзрослевшая и невероятно сильная, она яростно сражалась, будто была вовсе не человеком. Но спрашивать что-то посреди боя было некогда, и старший Камадо просто доверил ей свою спину.       Томиока старался не отходить от Урокодаки не на шаг, но в пылу сражения пропустил тот момент, когда рыжие космы стали отдаляться от него – их владельца словно волной сносило назад. Непонятно, чего испугавшись и позабыв обо всем вокруг, Гию кинулся догонять его, ловко обходя всех дерущихся, уворачиваясь от ударов. В голове крутилась только одна мысль – быть рядом с Сабито во что бы то ни стало. И когда перед ним вдруг выросло огромное извивающееся нечто, парень не сразу сообразил, что нужно сейчас же применить прием. Как в оцепенении он смотрел на огромную руку-клешню, занесенную над ним. В тот же момент между ними промелькнуло что-то стремительное, оставив за собой сладковатый шлейф пиона, розовых бутонов и мускуса.       – Дыхание Насекомого. «Танец многоножки», – и в несколько молниеносных последовательных ударов сраженный монстр свалился наземь, а перед изумленным Томиокой легко, словно паряще, приземлилась младшая Кочо, миротворчески улыбаясь ему. – Ах, Томиока-сан, вы тоже здесь! Надо же, какое совпадение! Я подумала, что вам нужна помощь и вот решила вмешаться.       – Я…       – О, не стоило, конечно, Шинобу, я бы и сам успел, – откуда не возьмись оказавшийся рядом Сабито быстро схватил все еще находящегося в прострации Гию за руку, дернув его на себя. На лице у девушки не дрогнул ни один мускул, и она продолжила улыбаться, но атмосфера между этими двумя как-то сразу же накалилась. – Но спасибо, что облегчила мою задачу! Я тебе очень признателен!       – Будь осторожен, Урокодаки-сан, – спокойно отозвалась Кочо, приветливо склонив голову набок и прикрыв глаза, – если язык слишком длинный, то за него могут и схватить.       – Учту всенепременно, – вдогонку бросил ей рыжеволосый, а как только девушка исчезла из виду, крепко стиснул руку Томиоки, раздраженно выругнувшись. – Вот ведь!.. И почему девушки в этой школе такие раздражающие?!       – Сабито! Томиока! Заканчивайте блестяще миловаться! Догоняем Ренгоку и его парнишку! Без нас им не справиться! – мимо их пары стремительно пронесся Тенген, державший оба своих клинка в одной руке. От него ни на шаг не отставали Зенитсу вместе с Иноске. И Сабито с Гию тут же присоединились к ним, предварительно обменявшись красноречивыми взглядами. – Нам нужны силы для общего удара! Ярко оборвем существование этих тварей!       С трудом разрубив очередное неестественно двигающееся тело пополам, Тандзиро, тяжело дыша и стараясь держаться на ногах, поднял глаза на стоявшего впереди мужчину. Выбившийся из сил Ренгоку-сан, сжимающий окровавленными пальцами раненное плечо, был рядом с ним – мальчик слышал, как шумно тот дышит через раз из-за нанесенного ему повреждения. Запах крови Ренгоку-сана заставлял руки, держащие катану, дрожать, но Камадо старался не поддаваться панике, убеждая себя, что Сенджуро теперь все-таки сможет помочь своему брату.       – Ты разочаровываешь меня, Камадо Тандзиро, – холодно произнес демон, не сводя горящих глаз с гневно смотрящего на него мальчишки. Брови мужчины вопросительно взметнулись вверх. – Что это за взгляд такой? Раньше ты не смел смотреть на меня с подобным пренебрежением. Я даю тебе еще один шанс присоединиться ко мне добровольно. Если ты сделаешь это, так и быть, часть этого сброда я оставлю в живых. У тебя есть шанс спасти половину собравшихся. Неужели ты предпочтешь погубить всех?       – Не слушай его, мальчик мой! – резко перебил его Кёджуро, обернувшись к своему партнеру. – На тебе нет ответственности за наши жизни! Мы не готовы сдаваться – сражение ведет к силе!       – Точно, Тандзиро! Мы здесь, потому что хотим жить спокойно! – подошедший к нему Зенитсу, коснулся его плеча, проникновенно заглядывая в глаза. Стоявший позади него Узуи только кивнул в подтверждение его слов. Изумленный Камадо перевел взгляд на Сабито и Гию, которые были здесь же: рыжеволосый весело подмигнул ему, тоже кивнув.       – Вместе порвем этого червя! На куски! – чуть не врезавшись в раненного Кёджуро, Иноске выскочил вперед, кулаком толкнув старшего Камадо в плечо. Рядом с ним тут же образовалась принявшая свою нормальную форму Незуко.       – Согласен с кабаном, – лениво протянул подошедший Генья, закинув ствол оружия себе на плечо, но, увидев, как счастливо засиял Тандзиро от его слов, зарделся щеками и отвернулся. – Я-я просто помогаю тебе, вот и все! Это не делает нас друзьями!       – Спасибо, Генья! Спасибо вам всем! Да, давайте победим его вместе!       – Отлично! – подытожил старший Ренгоку, за спиной которого стояли готовая сражаться Канроджи вместе с Игуро, сложивший мощные руки на груди хмурый Аказа, косо смотрящий на него Санеми и державший за руку Коюки Гютаро. Все собравшиеся, устремив взгляды вперед, на стоявшего демона, подняли свои клинки, приготовившись атаковать. – Я не попрошу у вас невозможного! Покажите ему ваши сильнейшие приемы! Все на что вы способны! В один общий удар! Дыхание Пламени! Девятая ката!..       – Дыхание Воды!       – Дыхание Зверя!       – Дыхание Звука!       – …Ветра!       – Любви!       – Грома!       – Дыхание Солнца! – из последних сил Тандзиро, вдохновленный и подгоняемый общей решимостью, ринулся вперед. Усталость вдруг пропала, словно у него открылось второе дыхание. Страха не было – плечом к плечу с друзьями, рядом с любимым Ренгоку-саном он чувствовал, что способен на все. Водопад энергии невероятной мощи накрыл его с головой. Рядом с ним вспыхивали ослепительные зарницы других приемов: он видел самоцветные лезвия клинков, видел пылающее острие красной катаны Ренгоку-сана, вскипающие волны водной стихии, сокрушительные порывы ветра, языки красного пламени, разноцветные всполохи, черные лезвия и высекаемые сталью искры. Его враг был все ближе – Тандзиро видел его и ощущал исходящий от него запах злобы и отчаяния. Какое-то шестое чувство вело его клинок к слабому месту этого древнего существа: словно между ними протянулась невидимая нить, подсказывающая, куда нужно обрушить удар. Камадо сжал рукоять так крепко, что даже костяшки пальцев заныли от боли, и, глядя прямо в наполненные страхом карнеоловые глаза, замахнулся своим клинком. – Девятая ката: «Благодетельный свет!»       Раздался оглушительный взрыв, отразившийся громовым эхом от затрещавших стен помещения; стихии смешались в одну гигантскую воронку, и ослепительный свет на мгновенье осветил все вокруг, стерев со стен, пола и потолка все танцующие там тени. Мощнейшая ударная волна посбивала с ног учеников, смотрящих на происходящее со стороны. Сенджуро, зажмуривший глаза от этого яркого всполоха, вдруг почувствовал, что сильные руки подхватили его, лишив опоры под ногами, а потом он оказался в воздухе. Глаза болели от столь яркого света, и открыть их было трудно, но мальчик чувствовал успокаивающее присутствие своего возлюбленного – Аказа бережно держал его на руках и направлялся прочь от эпицентра взрыва.       В общей неразберихе, не дожидаясь того, пока тело врага обратится в прах, Сабито оперативно схватил Томиоку за руку, потащив в сторону выхода. Зенитсу, в охапке державший свою катану и клинки Тенгена, на руках у последнего обеспокоенно выглядывал из-за его плеча назад, пытаясь разглядеть оставшегося позади Тандзиро. Все стремительно покидали обрушающееся здание, а старший Камадо по-прежнему не уходил оттуда: когтистая рука с безобразным ртом, оторвавшаяся от обезглавленного тела, крепко держала его за запястье, не отпуская.       – Ты глупец, Камадо Тандзиро! Тебе выпал шанс жить вечно! Остановись! Еще не поздно все исправить! Выпей мою кровь! И дай мне глотнуть твоей! Слышишь?! Ты принадлежишь мне! – острые когти раздирали кожу первогодки, впиваясь в мясо, и тот, сжав зубы, изо всех сил старался отцепить от себя чужую конечность.       – Камадо! – мальчишка не успел обернуться на голос, когда держащую его руку охватило пламя и она задымилась черными парами, бешено перебирая длинными костлявыми пальцами. Появившийся из неоткуда Ренгоку-сан схватил Тандзиро в охапку и, не давая ему опомниться, бросился следом за остальными. Ученики покидали здание. И вскоре Камадо почувствовал предрассветную свежесть и легкую прохладу: обессилено прижавшись к груди своего возлюбленного, он слабо улыбнулся, ощущая родное тепло, а после потерял сознание.