***
— Аккуратней! — посуда падает на пол, а тонкое стекло разбивается на сотни мельчайших частиц, отдавая неприятным звоном, режущим уши и не только. — Ты что, широкий? — вопрос звучит в шуточной форме, пока сердце чувствует неладное. — По уже твоей вагины, которая раскрывается перед каждым встречным, маленькая шлюха! — слова ошарашивают, попадая в самое сердце, чувствую, как внутри все сжимается. Маль даже не обернулся. Подойдя к стойке с ланчем, парень стал брать блюда, ставя на поднос, пока… Пока шепот учеников перерастал в громкие осуждения и косые взгляды, которые четко ощущались за спиной. Я… я не знала, что делать. Что только что произошло? Дыхание участилось, а сердце забилось в бешеном ритме, не давая разуму совладать с реальностью. Страх, беспомощность, злость, обида… Все чувства перемешались в большой снежный ком, вывалившийся на мои плечи. Я находилась в полном непонимании, почему? Почему, почему, почему он так поступает, что он пытается этим показать? А главное, зачем?.. Зачем вновь причиняет мне боль, выставляя на людях в таком виде? Я даже не хочу думать!.. Не могу. Колени подрагивают, тогда понимаю, что все взгляды уставлены именно на меня. Вся столовая смотрит, ждет, что будет дальше, каков исход этого спектакля, осилю ли я тягаться с таким человеком, как Маль-бон-те? Черно-оливковые глаза, излучающие раньше искры, потухли, сменяясь на холодную сталь. Стоя ко всем спиной и смотря на парня с последней мольбой, я понимаю, что его наглая ухмылка говорит о том, что все — без исключения — уставились именно на нас. И он готов продолжить, если я, конечно, смогу найти силы вымолвить хоть одно слово. Он самодовольно берет в руки тарелку с едой, направляясь за ближайший столик, величественно садясь, откидывая пиджак назад. Делаю мелкий шаг навстречу, слыша, как под ногами хрустит разбитое стекло, раздаваясь звоном, бьющим по ушам. Сжав кулаки, не теряя беззаботного вида, подхожу к столу парня, облокачиваясь на ладони. — Если у тебя есть проблемы, здоровяк, можно просто-напросто сказать об этом мне! А не быть подлым трусом, вынося свои обидки на всеобщее обозрение! Он даже не поднял на меня глаза. Ядовито ухмыльнувшись, Маль взял ложку в руки, церемонно став есть, вытирая поганый рот время от времени белой салфеткой, как настоящий аристократ! Ага! Я смотрела на данный спектакль еще около минуты, пытаясь собрать силы внутри себя. Сгусток обиды и непонимания поступал к горлу, пока глаза смотрели на игру. Терпение выветривалось, сменяясь прорывом гнева. Вся столовая молчала, ожидая чего-то… Но только чего? Мне и самой было страшно лишь подумать, чем все закончится. — Ты так и будешь молчать? Или что, язык проглотил? — ладони настолько сильно вдавились в стол, что бедные костяшки уже побледнели. Азартные глаза смотрят на меня снизу вверх, не предвещая ничего хорошего. Черный омут внедряется в сознание, сжигая изнутри, оставляя лишь пустоту. А это начинает выводить из себя. Поняв, что нормального диалога у нас не будет, я, словно зачарованная, хватаю тарелку с борщом и моментально выливаю ему на голову. Красная жидкость впитывается в белоснежную рубашку, оставляя алые разводы, а с лица и волос стекают мелкие капли. Ошарашенно делаю шаг назад, прикрывая рот рукой, думая, что я только что натворила? Обида захлестнула внутри, когда парень показушно вытер лицо ладонью и, как обычно, продолжил есть обед, игнорируя поступок, тогда я вновь сделала то, о чем в скором могу пожалеть. Не думая о последствиях, беру стакан с яблочным соком, выливаю следом, с силой скинув посуду на пол, вновь слыша, как стекло разбивается на сотни осколков. Голова идет кругом, столовая наполняется невыносимым шепотом, что сильно начинает давить на мозги. Я уже не контролирую свои действия и вот-вот вцеплюсь Мальбонте в лицо, которое показушно ухмыляется на всеобщее обозрение, пока его глаза горят черным пламенем. — Эксцентричный урод! — последнее, что удается произнести сквозь зубы, когда я, сдержав себя, просто ухожу. Вылетая из столовой, бегу прямо к выходу, не желая больше находится в гнилых стенах школы. Все эти усмешки, косые взгляды, публичное унижение — невыносимо сдерживать себя изо дня на день, чтобы доказать всем, что я не такая, какой выставляют каждый раз братья. «Как же мне осточертело быть предметом для насмешек, вот серьезно, почему именно я, что такого я им сделала, что именно ко мне такое внимание? Да я даже перестала их трогать… Не понимаю!» Задумавшись о будущем, и почему все так несправедливо, резко распахиваю входную дверь, чувствуя, как что-то в нее упирается. Не поддаваясь интересу, выбегаю на улицу, ни на что не обращая внимания, но тут же ощущаю чью-то тяжелую руку на своем предплечье. Резко дернувшись, разворачиваюсь прямо к парням, которые, как один, непонимающе вылупили свои глаза. Эдвард с силой сжимает руку, не давая ее вырвать. — Ты куда? — Кристофер делает шаг, кладя руку на плечо Эдварда. — Сейчас только одиннадцать, — хмурит брови. — Опусти! — игнорирую вопрос. — Сложно ответить? — посмеивается Эдвард. — Почему ты такая противная? — Что случилось? — Пожалуйста. Отпусти! — смотрю то на одного, то на другого, давая понять, что не настроена на разговор. — Так не пойдет, — Эдвард качает головой. — Сначала ты скажешь, что не так, а потом пойдешь с нами на уроки. — Я лучше вымою свой рот с мылом, чем буду общаться с такими людьми, как вы! Эдвард отпускает руку, делая шаг назад, переглядывается с Крисом. Парни оба хмурят брови, осуждающе глядя именно на меня, словно я сказала что-то не то, или как-то их задела. Плевать! Разворачиваюсь, бесцеремонно уходя от парней~Кристофер~
Окунувшись в мысли, не сразу понял, как мы очутились в школьном туалете. Все-таки Маль прав, после общения с этой девчонкой мозги и правда становятся ватными. И вообще, что у этой Вики на уме? То она ведет себя как сущий ребенок, то ее вообще трогать нельзя — сразу «кусается». Конечно, я слышал, что настроение у девушек меняется по одному щелчку пальцев, любое неправильное действие и слово, и оно испорчено. Но за что она так на нас взъелась, буквально на ровном месте, не понимаю… Вики не такая, как все, — уже и дураку понятно. Она не из тех девиц, что гонятся за, так скажем, «славой», не крутится вечно под носом и не вешается на первого встречного, хотя и недостатки у нее имеются, но это уже не мои проблемы. Все мы не идеальны. — Нифига, и кто это тебя так? — голос Эдварда дает мне окунуться в реальность. Я уже и забыл, зачем мы сюда пришли. Маль стоит над раковиной, умывая лицо. Вся его рубашка облита чем-то красным, а черные волосы блестят от жира, стекая каплями по вискам. Я спрыгиваю с подоконника и подхожу к ребятам. — Реально, что с тобой? — кладу руку на плечо, когда он уже в сотый раз подносит лицо к крану. — Эта сучка прилюдно облила меня борщом! — Кто? — удивленно вскидываю брови. — Ха! Красотка! — ухмыляется Эдвард, хлопая в ладоши. — За что хоть? — Ни за что! — Маль выключает кран, начиная расстегивать рубашку. — Ты про Уокер? — хмурюсь. — А про кого, блять, еще? — он вновь включает кран, начиная застирывать рубашку жидким мылом. — Эта сука решала вновь выпустить свои коготки! — Мы ее видели, — Эдвард подходит ближе, — она была явно не в настроении. Злая такая. — Что ты ей сделал? — на мой вопрос оба парня хмурят брови, отстранено уставившись на меня. — Почему именно я? — Маль с силой бросает рубашку в раковину, отходя к окну, пока кран продолжает лить воду. — Это она с кем-то ебется! — М-м… И ты ее ревнуешь? — ехидно улыбаюсь, когда ловлю черты его недовольного лица. Я знаю, что попал в самое яблочко. — Нет! — парень бьет кулаком о стену, пока мы с Эдвардом начинаем ржать. Ни для кого не секрет, что Маль с самого первого дня неровно дышит к Уокер. — Что ржете? — Послушай, — пытаюсь перевести дыхание, — то, что девчонка нашла себе мужика, — это не значит, что ты должен отыгрываться на ней. Это ее жизнь, и она сама в праве решать, что делать и с кем спать. Вот что ты ей сказал? — Крис, не надо, а? — Эдвард пытается остановить за плечо, но я уворачиваюсь и подхожу к Малю лицом к лицу. — Что. Ты. Ей. Сказал? — спрашиваю еще раз. — Я просто указал ей, на ее же место. — Ты придурок? — мне стало уже не до шуток. Сейчас, на таком маленьком друг от друга расстоянии, мне захотелось врезать другу. — Скажи мне, ты придурок? Ты же видел, какой она приехала после того дня, когда ее дружок решил прострелить себе башку. — Тебе то что? Или ты решил поиграться в защитника? — черные глаза начинают гореть белым пламенем. — Ой блять, начинается, — Эдвард подходит к нам, когда понимает, что разговор начинает накаляться. — Успокойтесь, а? Мне еще не хватало вас разнимать! Маль, Крис, фу! Мы не обращаем внимания, смотря друг другу в глаза. Конечно, до мордобоя у нас руки не дойдут, да и никогда бы не дошли. Мы все втроем прекрасно знаем, как сильно дорожим друг другом, и никакая девушка не станет у нас на пути, но отношение Мальбонте меня раздражает. Этот придурок не может совладать с эмоциями, ведя себя как полный трус, который боится открыться девчонке и признаться в своих чувствах. — Ты выглядишь жалко! — сжимаю кулаки, смотря прямо на парня. — Так, э! Я пошел за футболкой. У меня нет желания растаскивать двух амбалов. Держите себя в руках, девочки, — с довольной ухмылкой Эдвард бьет нас по плечам и удаляется с туалета, прежде выключив воду. Мой брат ненавидит темы, связанные с девушками. Его никогда не волнуют чувства других — этим мы и отличаемся. Эдвард привык только брать от жизни свое, и не тратить время на банальные, как он говорит, отношения. Самая легкая позиция, которой он старается придерживаться, — брать девушку целиком, не углубляясь ни в какие проблемы. — Согласен, — произносит Маль, когда дверь закрывается. — Что? — Я согласен, что выгляжу жалко, доволен? — он отводит взгляд, делая шаг назад. — Я уже нихрена не понимаю, — сует пятерню в волосы. — Брат, это прогресс! — ухмыляюсь, слегка бью ему по плечу. — Иди на хрен! Я ненавижу Уокер! — Так же сильно ненавидишь, как любишь? — Сукин сын, я сейчас тебе врежу! — Давай! — улыбаюсь, разводя руки в стороны. Маль опечалено опускает плечи, разжимая кулаки. — Эй! Да брось ты! — Да я уже заебался это терпеть! Сколько можно? Почему каждый раз все идет по пизде? — Расскажешь, что произошло? После пятнадцатиминутной терапии, я уже не знаю, что и сказать. Маль рассказал мне все, как было, что сильно порадовало. Хоть он и прямолинейный, но это большой плюс, так я хотя бы могу помочь. Вся эта стычка с Сарой, потом его психи в женском корпусе… Теперь понятно, почему у него разбиты костяшки. Так еще и сегодняшнее шоу, м-да, натворил мальчик делов — ничего не могу сказать. Маль совершенно не умеет совладать с эмоциями, он не понимает, что лучшим решением будет просто поговорить с Вики, а не капать ей нам на мозги. Они взрослые дети и должны сойтись на обоюдном решении, и наконец-то закончить всякие разногласия. Если все взаправду, и у Уокер появился парень, то мы хотя бы должны остаться на приятной ноте, а не продолжать издеваться над девчонкой. — Ты идиот! — разряжаю обстановку, слегка стукая кулаком по его плечу. — Поговори с ней! — Не буду! — Трус! Тогда я поговорю! — ухмыляюсь, заставляя парня вскинуть брови. — Что? — Ой, да ладно! Ты думаешь, она к тебе чувств не испытывает? Не смеши меня. Пытаюсь приободрить парня, пока тот шарахается из одного угла в другой, то сжимая, то разжимая кулаки. — У меня к ней нет чувств! У нее тоже! Остановимся на этой ноте, — он подходит к зеркалу, накрывая лицо ладонями, делая вздох. — Меня уже бесит эта мозготерапия, думаешь, у нас проблем других нет? Лучше бы так об матче говорили, а то гляди, и опять всрем! — Об матче поговорим потом, сейчас надо решить твою проблему. Ты, когда перегружен, вообще не можешь играть. Как бревно, ей богу! — И что ты предлагаешь? Забить на тренировки? — Ага, сейчас, конечно. Я просто поговорю с командой, и мы тебя исключим, — улыбаюсь, подмигивая парню. — Ты что, совсем охренел? — Маль хмурит брови. — Да брось, я шучу. Но если вы с Уокер тупоголовые, то вашу проблему придется искоренять мне. — Не лезь сюда. Крис, правда, мне плевать! Пусть будет, что будет. Я не хочу тратить на это свои силы, или ты думаешь, у нас проблем других нет? Уокер — самый последний человек, о котором должна заходить речь. — Хорошо-хорошо, я тебе верю, — вру я. — Только скажи, что ты будешь делать с ней дальше? Ты же понимаешь, что так относиться к девочке — перебор? Она как минимум этого не заслуживает! — Игнорировать — вот, что я собираюсь с ней делать, — Маль засовывает руки в карманы брюк. — Я понял, что повел себя ужасно по отношению к Вики, но все же я не хочу раздувать эту проблему до всемирного масштаба, пусть будет, что будет. — Как скажешь, — мысленно бью его по лицу. Своими действиями Маль только усугубит ситуацию, и, знаю его, это может перерасти в большую проблему, от которой пострадают многие, а в первую очередь вся наша команда. Бросать друга в беде — хуже лжи, так что мне пришлось соврать для его же блага. Уокер тоже не особо контактильная девушка, поэтому в голове уже созревает план, как облегчить всю ситуацию. И да, я не верю в фигню с парнем, смотря со стороны, я не раз замечал, как Вики смотрит на Маля. Ее действия и слова — она тоже не ровно дышит, но молчит. Конечно, я ее понимаю, поговорить с Малем равноценно тому, что стукнуть себя по голове лопатой и получить сотрясение мозга, но что поделать, когда два настырных человека неровно дышат друг к другу? Придется вмешаться третьему, для их же блага. Главное, чтобы лопатой не стукнули меня… Дверь туалета открывается, тогда мы видим, как от туда выглядывает довольная физиономия Эдварда. Пафосно зайдя внутрь, он машет пакетом, окидывая нас ухмылкой. — Почему так долго? — Буркает Маль, доставая чистую футболку. Все это время парень стоял с голым торсом, понятное дело, что, если бы сюда кто-то зашел, подумали бы фиг пойми что. — А нефиг не носить форму! Мне пришлось идти прямо до твоей комнаты, и кстати, где мое спасибо? — Пожалуйста! — острит Маль, натягивая вещь на тело. — Не за что! — улыбается Эдвард и выкидывает паркет в урну. — Вы уже решили свои гло-о-обальные проблемы? — он смотрит на меня, пока мои глаза закатываются вверх. — А, понял. Кстати, мы пойдем в эту пятницу на вечеринку? — Что за вечеринка? — складываю руки на груди. — Фиг его знает, позвонили девчонки, предложили сходить. На этой неделе как раз открывается новый клуб, я подумал, почему бы и нет? — Я не пойду, — бубнит Маль, доставая свою замоченную рубашку, которая ни черта не отмылась. — Думаю, не в этот раз, — поддерживаю друга, пока Эдвард хмурит брови. — Зануды. А как же девочки, виски и хороший кальян? Куда делись мои братья? Мы все вместе выходим из туалета, направляясь прямиком в свой корпус. Ребята напряжены и почти не говорят, пока в голове вырисовывается план дальнейших действий. Так получилось, что из всей нашей тройки, как бы высокомерно не звучало, я самый смышленый. Эдвард любитель глупейших приколов, вот серьезно, его тупой юмор и реакция на окружающий мир меня порой убивает. Этот человек почти никогда не воспринимает проблемы всерьез, всячески стараясь выкрутиться или же просто забить. С Малем же намного труднее, он — человек упертый, всегда, как баран, вобьет себе что-нибудь в голову и настаивает на своем до последнего, что очень сильно ему мешает. Может, в некоторых обстоятельствах данное качество является, как большой жирный плюс, но вот в отношениях… Боюсь, что парню придется нелегко, когда до его светлой головушки дойдет, что в этом мире хоть иногда надо идти на компромисс, а не отставить свою позицию с пеной у рта. Если все сложится хорошим образом, то, думаю, Вики научит его банальным вещам, ведь и дураку понятно, что парень неровно дышит к девушке, даже ласково стал называть ее «сахарком», отчего я в первое время даже не мог понять, о ком вообще идет речь. В общем и в целом, о чем это я?.. Ах, да, братья у меня, конечно, не суперские, но именно с ними мы прошли весь тернистый путь под названием академия Блэр, и я знаю, что при любом раскладе наша дружба не разрушима. Мы как этакие цвета палитры, дополняющие друг друга, при этом каждый оставался в своем цвете сил! Звучит глупо, ну, а что еще ожидать? Моя искренняя любовь к братьям не подразумевает под собой лирические рассказы, я всегда говорю так, как чувствую. — Сегодня в семь на поле? — Маль открывает дверь своей комнаты, поворачиваясь к нам лицом. — Или у вас есть планы? — Я занят, но можете без меня, — вру, стараясь побыстрей спровадить парней. Знаю, у Маля огромная чуйка на вранье, а из меня лжец, как из Эдварда балерина. — Эдвард? — Да я, в принципе, свободен, — потирает брат затылок. — В семь, так в семь. Крис, а ты чем занят? — Да так, собрался сгонять к одной девочке в город. Увидеться, посидеть. — О-о-о… — в ту же секунду Маль с Эдвардом, как один, заулыбались, переглядываясь взглядами. — Ну, это дело обычное, — Маль хлопает по полечу. — Ладно, только на следующие тренировки будь как штык. Не хватало еще, чтобы из-за какой-то девочки страдала команда. — Ой, кто бы говорил, — складываю руки на груди. Теперь моя очередь угорать с Эдвардом. — Ну вы и придурошные, парни, ладно, до вечера, — Эдвард пожимает нам руки и уходит в свою комнату, расположенную чуть дальше от Маля. Парни расходятся, когда я направляюсь прямиком в ближайший гипермаркет, решив воплотить одну из своих идей.***
Разновидная гадость — газировки, шоколадки, попкорн, супер острые чипсы… Я почти не успеваю воплотить задумку в реальность, пока на всех порах мчусь в женский корпус, вспоминая, с какой стороны находится окно Вики. На часах пол-одиннадцатого, глупо подумать, что девушка уже легла спать хотя… Кто ее знает? Время и вправду позднее, алый закат сменился сумерками, а густые тучи окутали белую луну, оставляя лишь свет приглушенных фонарей. Чувствуя себя последним дебилом, шарахаюсь под окнами здания, ища то самое окно, и вот, везенье, в нужной мне комнате приглушенно горит, отдаваясь тусклыми лучами, светильник. Переведя дух, решаю легонько постучаться в окно, дабы не привлекать большего внимания. Хоть на улице ни единой души, но я не дурак и знаю, в каком году построены все эти знания, и какая у них шумоизоляция. В ответ тишина. Настойчиво решив не отступать от своей цели, которая выполнена на процентов 80, стучу еще раз, и опять безуспешно. «Может, спит?» — закрадывается мысль в голове, когда слышу тихие шаги в комнате. Спустя минуту окно открывается, откуда появляется сонное личико девушки, которая явно не соображает, «что и зачем». — Эдвард? — зевает она, протирая лицо. — Вообще-то Крис, — скромно улыбаюсь, не заостряя внимания. В детстве нас достаточно много раз путали с братом, даже Фенцио зачастую предлагал нам нарисовать на лбу плюсики. Старый хрящик. — Ты меня впустишь? Вики зевает, ошарашенно смотря на меня, и тут же поворачивается к двери. — Заходи, я сейчас открою. — Давай через окно. — Эм… Ты уверен? Мне кажется лучше… — Уокер, открой, мать его, окно! Что так сложно? Не обламывай момент, — перебиваю девушку и, когда та делает, что я прошу, сразу протягиваю ей пакет, подтягиваясь на руках. Пробравшись внутрь, отряхиваю штаны, оглядывая внешний вид, пока девушка сонливо косится в мою сторону. Кладя мои угощения на журнальный столик, она, как ребенок, тащится в свою постель, падая лицом в подушку. — Пахнет хлоркой, — подмечаю я, подходя к выключателю, и включаю свет. — Ага, фиг выветришь… Эй! — она шипит, зарываясь под одеялом. — Выключи немедленно! И вообще, что тебе нужно? Беру пакет и сажусь на кровать возле ног девушки, бесцеремонно начав высыпать все сладости. Услышав шорох целлофана, она, как мышка, выглядывает одним глазом, пытаясь уловить мои действия, отчего вызывает большее умиление. — Это что? Все мне? — она приподнимается, садясь в позу лотоса, перед этим накинув на себя одеяло. — Ага, сейчас, размечталась. Это нам обоим, — смеюсь, косясь на ее опухшее лицо и растрепанные волосы. — Кстати, клевая пижамка, в детском мире брала? — она осекается, тут же хмуря брови, замотав головой. — Зачем ты пришел? Тебе делать нечего? — Пришел, чтобы посмотреть с тобой фильм, и нет, мне есть чем заняться, но я подумал, почему бы и нет? — Извини, конечно, но меньшее, что мне хотелось бы сейчас, так это общаться с кем-то из вас троих. Всего доброго, — закатывает глаза, указывая на дверь. И все-таки кого-то она мне напоминает, отчего вызывая еще большую улыбку. Ладно, сюсюкаться с ней не собираюсь, но и отступать не хочу. Я прекрасно понимаю, каким она может быть человеком, главное — расположить к себе, в принципе, как и любую другую девчонку. Беру пачку чипсов, ловко кидая, попадая прямо в лицо, девушка шипит, тянясь взаимно ответить чем-нибудь на бросок, но я перехватываю ее руку, с силой заставляя вывернуться вместе с запястьем. — Ты больше предпочитаешь комедию или драму? — она молчит, явно пытаясь испепелить меня взглядом. — Может экшен или фэнтези? — сжимаю кисть сильнее. — Ужасы! — Вики корчится, когда я отпускаю запястья, ласково их протирая. — Ужасы, так ужасы. Телек рабочий? Встав с кровати, взглядом начинаю обводить комнату, ища, куда запропастился пульт. Вики недовольно начинает рыскать по кроватке, рассматривая всевозможные угощения. Остановившись на своем выборе, девушка открывает несколько пачек разных мармеладок и огромную пачку острых чипсов. Подойдя к одному из двух комодов, она тянется к нижнему ящику, доставая из картонной коробки два фужера под вино, и недовольно садится на кровать, начав разливать газировку. — Выглядит забавно, — хмыкнув, беру пульт, начиная выбирать фильм. — То есть, кружек у тебя нет, а фужеры имеются? — закатывая глаза, оптимистично жду, когда Уокер остроумно съязвит, но в комнате повисает тишина. — Какого черта? — вопрос звучит сухо, заставляя догадываться, что Вики увидела свой «подарок». — Откуда это у тебя? Повернувшись к девушке, ловлю себя на мысли, что я полный идиот, раз забыл подумать, как объяснить девчонке, откуда у меня ее личное дело.~Вики~
Я не понимаю происходящего, будто весь окружающий мир — это записки сумасшедшего, и я здесь подопытный кролик, не знающий, что произойдет завтра, а что ждет меня через минуту? Как и сегодня. Весь чертов день. Сначала пустота и мрак, ты ненавидишь начало дня просто за то, что оно существует. Потом жизнь преподносит тебе легкий пинок под зад, не давая расслабиться и понадеяться, что не все так плохо, потом снова ненависть, и так целый день, час за часом… Ты уже просто представить не можешь, как дальше обойдется с тобой судьба, и какие эмоции ты испытаешь через мгновение… Мгновение — непонятное для меня слово. В один момент перед глазами строится жизнь, все невозможное становится возможным, тебе хочется парить и летать, создавать, творить, тебе хочется жить! Ты полна энергии и силы, в тебе бурлит огонь, неподвластный даже самому сатане, повелителю Ада! А в другой момент перед глазами все рушится, и обычная мелочь может сильно ранить или же вовсе убить тебя изнутри, и обычные вещи приносят сплошное разочарование… Наша жизнь — это мгновения, и мы обязаны ценить каждое из них. Настанет время, когда захочешь вернуть хотя бы одно из них, захочешь отдать все за одно прикосновение, но это будет невозможно. Мы понимаем цену счастья, когда его потеряем. Есть один важный закон в жизни, состоящий всего из 4 слов: «ПОНЯТЬ, ПРИНЯТЬ, ПРОСТИТЬ И ОТПУСТИТЬ». Понять. Понять людей, которые тебя окружают, понять своих близких, понять, что они хотят нам что-то сказать и, быть может, хотят сказать самое главное в их жизни. Принять. Принять всю ситуацию, и пофиг, что тебе может что-то не нравится. Мы должны учиться быть разносторонне развиты и, в первую очередь, ПОНИМАТЬ, что не всегда все будет идти как по маслу. Простить. Мы должны начать прощать, как бы глупо это не звучало, и, хоть проблема или неприязнь будет серьезной, мы не должны глушить свою боль и обиду, а хотя бы попробовать отпустить весь груз с плеч и позволить течению жизни направить нас на наше русло. Опустить. А что отпускать-то? Мы должны научиться отпускать в первую очередь себя. Должны позволить себе чувствовать, в первую очередь, комфорт и покой, а не тягость и гнев… Да, наверное так. Матовая вещь сверкнула в моих глазах, подзывая к горлу ком неприятных воспоминаний и ощущение внизу живота. Руки содрогнулись, когда подушечки пальцев прошлись по неприятной для меня вещи с золотыми выцарапанными буквами «Личное дело». Мерзость! Фу! «Как оно здесь оказалось, и… Какого мать его черта?!» — были первые мысли в голове. По телу пробежалась волна мурашек вперемешку с диким отвращением… К кому? К бумажке? Мое прошлое — мрак, несущий за собой сплошной геморрой различных отрицательных эмоций, связанных с моим окружением. Черную книжку я видела ни раз, и где только она не побывала… Больница, полиция, школа, дом, мать тыкала в меня этой тетрадкой, приговаривая: «В последний раз я тебя отмазываю!», «На! Посмотри на это! Тебе не стыдно? Я думала, ты нормальным ребенком вырастешь», — настоящая блядь! Ненавижу ее за это. Кристофер присел на угол кровати, в непонятках чеша затылок. На лице парня играли удивленные черты вперемешку с… вопросом? Такое ощущение, что он сам, лично, видит «эту фигню» в первый раз. — Вик… Тут это, типа, сюрприз? — он потянулся за папкой, но я не позволила. «Не знаю, что он задумал, но эту вещь я ему не отдам. Сожгу! Но не отдам!» — Какого черта, Кристофер? — пальцы сжимают бумагу. — Какой, блять, сюрприз, и откуда она у тебя? Зачем ты пришел? — Вик, послушай… — Я — Вики! — буркнула, встав с постели и подойдя к окну, открыла защелку на проветривание, продолжая держать в руках папку. — Хорошо, Вики, — глаза загуляли по комнате. — Эту папку я принес для тебя. — Откуда и зачем? — По… приколу? — По приколу? Ты что, совсем идиот? — я не могла больше сдерживать себя, кругом один обман, а хуже всего то, что он и наверняка его же «братья» рылись в моем «нижнем белье» жизни! — Не нарывайся, Вики, — он сделал акцент на моем имени, — я пришел исключительно за тем, чтобы посидеть с тобой, посмотреть фильм, поесть всякую гадость. Папку я вернул из личных побуждений… — Ах! Из личных? — во мне начала подниматься ярость. — То есть, ты мог вообще не возвращать МОИ документы? Откуда она у тебя? «Я хотела сказать, «у вас», но опустим этот вопрос». — Эдвард взял у Кроули, — Кристофер облокотился, искоса глядя в мою сторону. — Не парься, и вообще… — У Кроули? — перебила его. — Не парься? — дикая тошнота начала поступать к горлу, что еще больше выводило из себя. «Что еще скрывают эти парни, и как много они знают?» Раздражает. — К черту вас. Уматывай отсюда! С силой кинув папку на подоконник, поворачиваюсь к окну, открываю настежь и облокачиваюсь ладонями рук. Злость вперемешку с обидой подступают к горлу, я не хотела, чтобы личное дело кто-то видел, я не хотела вспоминать то прошлое, которое наотрез пугало меня. Учеты ПДН, краткая биография моих родителей, различные штрафы и выписки по типу «За что, где, когда и во сколько словили Вики Уокер» — личная жизнь, и все на бумаге… Ненавижу, когда в наглую начинают лезть в мое личное пространство. Я очень придирчиво отношусь к тем, кого впускать в свою жизнь, а тем более в душу. Мое пространство — это святыня, и его нельзя трогать! Люди порой могут не понять, насколько это ужасно и отвратительно, когда кто-то без ведома может залезть в чужую жизнь, всячески ее копоша. И хоть в этой черной папке нет тех самых «пикантных» подробностей, но прочтение ее для меня — это как моральное вторжение, как будто залезли под тонкий слой кожи, пытаясь проникнуть в самую глубь, изучая и травмируя все на своем пути. — Ты убила человека, и твои родители замяли дело? — вырывается глупый вопрос. — Ты дебил! — не поворачиваясь, отвечаю, глядя на глубокую ночь под светом тусклых фонарей. — Нет. — Это было утверждение, — глубокий нервный вздох. — Да брось, что ты так агрессуешь? Это просто тетрадка… — слышу какое-то шуршание, но не поддаюсь интересу повернуться, — если я тебя как-то обидел, прости. Не входило в планы, — вновь до моего слуха доносится его шорохи, и ощущение, будто парень встал. — А что входило в тво… — не успела договорить, на плечи упали массивные руки, начав делать легкие массирующие движения, но вместо спокойствия мое тело сумасшедше напряглось, заставляя страху взять над собой контроль, — и-и… планы? — сумела совладать с языком и повернулась к парню. Его сумасшедшие карие глаза с зеленцой по краям радужки смотрели в мои, поглощая и видя насквозь все очертания страха. Уголки губ слегка приподнялись, а мои щеки обожглись его горячим тихим выдохом, заставив мурашки отсыпать все тело. Опасение, что Кристофер на самом деле пришел ко мне с плохими умыслами, будоражило изнутри. На дворе умиротворяющая ночь, в округе стоит гнетущая тишина, изощряя меня убийственной пыткой, а страшнее всего то, что я совсем одна и беспомощна, если этот парень попробует хоть что-то со мной сделать, хотя бы коснуться пальцем… Сглатываю тугой ком, глаза начинают бегать по комнате с ужасом представляя наихудшие варианты происходящего. «Зачем он пришел?» — гложил вопрос, заставляя задыхаться в пучине необъяснимого. — Эй, — горячая ладонь касается моего запястья, заставляя тело инстинктивно отпрянуть. — Ты чего? Ты вся красная… — Отойди от меня! — прохрипев невнятным голосом, отпрянула от парня в бок, пятясь на пятках в противоположную от себя сторону. — Эй, ты нормальная? Я же всего лишь подошел, — Крис разводит руки по сторонам, скептически выгибая бровь. Он воспринимает мое состояние как шутку и слегка издает проницательный смешок, режущий уши в этой кромешной тишине. Я тихо вздыхаю осознавая, что у парня нет ничего дурного на уме, и с неуверенностью опускаю плечи, осознав, насколько сильно было напряжённо тело. — Уже за полночь, — помечает Крис, и мы оба смотрим на настенные электронные часы, показывающие без пятидесяти час. — Так мы будем смотреть фильм? Думаю, — он чешет затылок, — думаю, сегодня нам стоит обойтись без ужастиков. Твое состояние пугает меня. — Нет. Это ты меня пугаешь, — признаюсь я, обходя парня через комнату, и сажусь на совершенно другой край кровати. — Ты врываешься ко мне через окно в двенадцать ночи, ни с того ни с сего предлагаешь посмотреть фильм, хотя мы вообще друг для друга никто! Приносишь мои личные документы, которые вы выкрали из кабинета директора… Зачем? Просто зачем ты все это устраиваешь? Это новая игра? Новые проблемы? Когда же вы от меня отвалите… Слова лились ручьем, а мысли пожирали сознание, пытаясь сложить кусочки пазла воедино. Все слишком странно и не подвластно моему разуму. Так много вопросов, но так мало ответов, я словно испуганный зверь, загнанный в угол, словно неопытный сыщик, ищущий ответы на вопросы там, где их в помине нет. — Ты хочешь правды? Хочешь узнать, зачем я пришел? — отвечаю кивком головы, и парень подходит к кровати. Сев на совершенно другой угол, Крис старается подобрать слова, задумчиво пялясь в одну точку и нервно покусывая губу. — Знаешь, ты мне нравишься… — я скидываю брови, не ожидая такого поворота. — Нравишься как человек, как личность. С тобой бывает порой так легко и почему-то сразу хочется с чем-то поделиться. Звучит глупо и как-то по-детски, но это факт! Я ощущаю себя в своей тарелке, когда твоя персона находится рядом, будто ты — часть Чейз, — на щеках проступает румянец, я смотрю на парня, который уставился в одну точку и не сводит глаз, пока мое сердце бешено стучит от радости. Не думала, что услышу такое от одного из братьев, что очень сильно начинает греть душу и в то же время заставляет стыдиться своих же дурных мыслей по поводу Криса. — Но я здесь не за этим. Как ты знаешь, мы с братьями неразлучны, и так будет всегда, я уверен. Мы та самая троица, которая пережила все говно вместе и всегда готова выручить друг друга в любой беде. — К чему ты клонишь? — прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда парень резко поднимает на меня глаза. — Тебе нравится Маль. — Что? Нет! — горькая ложь слетает с моих губ. Крис церемонно фыркает и изнемогает своим проницательным взглядом. «Черт. Он знает, что я лгу, и издевается». — У меня нет настроения с тобой препираться и доказывать очевидное. Ты и так сама все знаешь. Скажу по секрету, это видно, — он улыбается, а я отрицательно машу головой. «Нет. Нет. Нет. Нет. Да ну все в жопу», — мысли в голове тут же улетучиваются, а разум отключается, как только я вспоминаю лицо Мальбонте. Его губы, поцелуи, прикосновения, запах, глаза, слова, действия… я его совсем не знаю, но хочу попробовать на вкус. Он как последняя сигарета в пачке… Такая особенная и последняя вещь, которая может доставить невыносимое удовольствие одним видом, словно смотришь на самое ценное сокровище. «Тупица, какое нелепое сравнение. Возьми себя в руки». — Раскрывай карты, Уокер. Время доставать тузы из рукавов. — Ты пришел, чтобы сказать, что он мне симпатичен? Только ради этого? — сжимаю простыню кровати, пытаясь следить за своей речью. — Сказать, что я такая дура, и у меня нет шансов? — Ты и правда дура, раз до сих пор не догоняешь. Я уважаю Маля и знаю его как облупленного. Мне порядком надоело смотреть на ваши игры и мучения. Вот тебе первый туз — поздравляю, Вики Уокер, ваше влечение друг к другу обоюдно. — Правда? — мысленно даю себе пощечину. — То есть, нет! «Я не доверяю Кристоферу. Если у меня и есть чувства к Мальбонте, то только отрицательные. Он ничего не знает и играет со мной. Уверена». — Что нет? Ты вообще меня слышишь? — он выгибает бровь, пододвигая к себе одно колено и разворачивается ко мне, чтобы четко заглянуть в глаза. Смущение начинает меня изводить. — Слышу, и поэтому не хочу говорить. Ты не знаешь ничего и пытаешься мной играть. Я не верю ни единому слову! — Какие же вы глупые, боже — он протирает лицо ладонью. — Так еще в добавок глухие. Я пришел к тебе не чтобы посмотреть фильм, не сегодня точно. Я пришел к тебе оказать помощь, в которой вы так оба нуждаетесь. — Себе помоги, а я ни в чем не нуждаюсь! После моих слов происходит совершенно неожиданное, парень встает, беря с кровати подушку, и что есть силы кидает в меня. — За что? — спальная принадлежность прилетает в лицо. — Бесишь! Ты как он, ей богу! Но я знаю, что с тобой будет намного легче, чем с ним. Как я уже говорил, я знаю Мальбонте как облупленного, ведь он мой брат, — слова Криса звучали с нотками гордости, отчего мои щеки стали полыхать еще сильнее, я отвела взгляд не в силах сдерживать радость за то, что у парней такая дружба. — И он упрямый до кончиков волос, знаешь, какой противный? Вечно вобьет себе что-нибудь в голову, а потом мучайся… — Крис игриво засмеялся и плюхнулся на кровать поближе. — Это, наверное, круто… — Круто? Ты серьезно считаешь это положительной чертой характера? — парень складывает руки в замок, пялясь в белый потолок. — Порой мне кажется, что он ужасен, но это не так. Слышишь? Маль искренний и сильный духом. Конечно, вам во многом будет сложно, но что-то мне подсказывает, что вы — пара на миллион. — Прекрати! — Что? Смущаю? — он издает смешок. — Чувствует жопа, что до ваших отношений еще далеко, но вас же тянет друг к другу, — он дергает меня за рукав пижамы, заставляя посмотреть в глаза. — Я прав? Ты чувствуешь это? Как по волшебству, голова делает необдуманный кивок, но тут же волшебная дымка мечтаний рассеивается, и я оказываюсь в жестокой реальности. — Нет. Я ничего не чувствую… — Не отпирайся, не надо. Это лишнее, все слишком видно, слишком очевидно. Вик, поверь, он испытывает к тебе те же чувства, что и ты сама. — Пожалуйста… — Обойдемся без пожалуйста. Я пришел тебе помочь… помочь вам. У меня нет планов вас наталкивать на отношения, не хочется быть свахой и сводить вас, как кроликов. Я рассказал тебе то, за что сильно могу пожалеть, но что-то мне подсказывает, что этом поможет вам. Надеюсь. Искренне. Прими это и переспи с этим! Не загоняйся сейчас и не думай о моих словах, у тебя будет еще много времени, много возможностей. А сейчас давай смотреть фильм.