это всегда будешь ты

      все в трактире замолкают, как только в дверном проеме показывается ведьмак, а за ним следом — бард: косые и осуждающие взгляды сразу сосредотачиваются на крупном мужчине в кожаных и кольчужных одеяниях. но антон, привыкший к такому, спокойно проходит к свободному столику вдали от остальных, и от каждого его тяжелого шага трясутся тарелки, норовят перелиться из кружек алкогольные напитки. бард тем временем подскакивает к бару, за несколько секунд переговариваясь о чем-то с женщиной за стойкой, и, подмигнув ей напоследок, уходит к своему ведьмаку с двумя наполненными алкоголем кружками. когда они усаживаются, привычные заведению громкие разговоры снова начинают нарастать, галдеж возвращается, и тяжелый вздох антона остается незамеченным.       — смотри, — торжественно всплескивает руками в воздухе и, убеждаясь в интересе со стороны ведьмака, продолжает арсений, — песня будет начинаться так «он мягкой поступью вошел в трактир»!       антон многозначительно хмыкает перед тем, как перестать осматривать здешних девушек, и вернуть взгляд на арсения:       — уже нравится, — протягивает он, — а вот теперь выпьем за мою победу, — уже живее добавляет ведьмак.       они бьются деревянными кружками, заполненными вином до краев, и жадно выпивают почти до половины разом.       — про меня нужна песня, — продолжает гнуть свою линию ведьмак, ставя кружку на стол, — у меня достаточно много подвигов, чтобы ты об этом написал песню!       — например? — заинтересованно спрашивает бард, откусывая кусок принесенной с алкоголем колбасы, — кроме виверны, — уточняет, прикрывая бесстыжую ухмылку за сырокопченым мясом.       — я победил болотное чудище.       арсений перебивает, поднимая в воздух указательный палец, прося его выслушать:       — запишем, что шестерых болотных чудищ победил, которые терроризировали округу! — бард начинает бегать взглядом по всей таверне, пытаясь выискать взглядом свой музыкальный инструмент, когда понимает, что рядом с ним его больше нет, — подожди-подожди.       ведьмак недовольно косится на сидящих вокруг пьяных жителей, обводит недобрым взглядом исподлобья каждого шумного гостя заведения и возвращается к арсению, пожимая плечами, мол, безуспешно.       — вспомнил! — чуть не вскрикивает арс, тут же закрывая рот обеими ладонями, ловя неодобрительный взгляд женщины за барной стойкой, — на улице оставил, — тише поясняет он.       арсений выходит из шумного помещения и делает глубокий вдох, давая себе секунду-другую полюбоваться ночным небом и вышедшей из-за облаков луной. снаружи стоит почти гробовая тишина, и единственное, что иногда ее нарушает — блеяние и мычание домашнего скота из соседних к таверне домов. бард осматривается вокруг двери, но лютни нигде не находит. он замечает следы, ведущие за угол здания, и решает на свой страх и риск пройти по ним: может кто-то пытался ее стащить, но потом одумался?       в момент, когда барда резко припечатывают к грубой, неровной поверхности из кирпича, он понимает, что одуматься надо было ему. закричать нет возможности, даже взвизгнуть: под лунным светом лезвие блестит, а на металле переливается почти запекшаяся кровь, и охотничий нож выглядит как отличный аргумент для барда, чтобы не издавать лишних звуков. арсений старается не дергаться, пока чьи-то сильные руки лезут в пустые карманы и обшаривают наощупь каждый сантиметр одежды арса.       — у тебя что, ублюдок, совсем ничего нет, — шипит мужчина, другой ладонью еще сильнее вжимая арсения в стену, — не может быть! — видно, как он старается быть потише, но у него это выходит откровенно отвратительно, и он кривит лицо, то и дело закусывая губу.       — арс? — раздается громом из-за спины грабителя, заставляя его напрячься, а еще сильнее — самого арса.       арсений жмурится, предполагая развитие событий, и когда слышит, как антон с характерным звуком вытаскивает меч из ножен, жмурится еще сильнее. но разрезающего воздух замаха он не слышит, лишь быстрые глухие шаги, переходящие в бег. он открывает глаза, и с видимым страхом в глазах оглядывается, но, замечая стоящего перед ним антона, успокаивается.       — боже, — он вдыхает воздух полной грудью, — спасибо.       антон решает оставить шутку не озвученной, и лишь кивает.       — лютню, или как там ее, не нашел?       — как видишь, — разочарованно констатирует арс.       — ладно, пошли.       они возвращаются ко входу, и арсений внезапно останавливается сбоку от входа, снова поднимая взгляд к небу: луну уже не видно, лишь ее размытое свечение из-за полупрозрачных облаков. ведьмак вопросительно поднимает брови, но останавливается тоже. арс одним плавным движением поворачивает голову к антону и впервые действительно обращает внимание на его зрачки: как у кошек. желтые, с узкими зрачками, устремленные прямо на него — ведьмак продолжает стоять на месте, наблюдая за бардом.       арсений моргает, и неожиданно на секунду появляется яркая вспышка, ослепляя. перед глазами быстрыми слайдами переключаются какие-то изображения, но перед арсением все так же — антон. антон в черном пиджаке, сидящий на каком-то кресле; антон в красивой, синей форме и длинным мечом на поясе. он моргает еще несколько раз, и образы исчезают, как наваждение.       он сглатывает, прежде чем сказать.       — я скучал.