Тёмный Лорд Малфой

      Пожиратели смерти аппарировали к воротам Малфой-мэнора, Геллерт сразу узнал это место из воспоминаний мальчишки, которые как цунами обрушились на него на Астрономической башне. Пока все неспешным шагом двигались по широкой аллее к особняку, он пытался разобраться в жизни Драко Малфоя. Теперь уже своей.       По всему выходило, что мальчишка был изнеженным, избалованным, высокомерным засранцем, который до ареста отца даже и помыслить не мог, что в мире есть что-то, чего нельзя получить, всего лишь козыряя своей фамилией и папиным авторитетом.       Геллерт подумал, что чересчур резкий переход от инфантильного мальчика к образу Грин-де-Вальда вызовет много ненужных вопросов. К тому же имелся ещё Лорд Волдеморт и его метка на руке, с которыми стоило разобраться. Это было одним из условий мальчишки, наряду с безопасностью родителей.       Значит, придётся притворяться прежним Драко. Геллерту не привыкать играть чью-то роль, он в этом профессионал. Следовало забыть собственное имя, теперь для всех его зовут Драко Люциус Малфой.       Он незаметно спрятал Бузинную палочку в карман, наложив на него отвлекающие внимание чары. Он немного изменил собственные воспоминания о смерти Альбуса, зная о любви Волдеморта залезать в голову. Теперь нельзя было заподозрить, что он не совсем Драко.       Но и только Геллертом он уже не был. Он поглотил сознание Драко, получив его умения (что там уметь-то?), память и привязанности. К счастью, круг его интересов касался только двух человек — родителей. Геллерт считал это серьёзным недостатком ритуала. Однако даже в таком виде подобное было много лучше филактерий или, не дай Мерлин, крестражей, кои уродовали и душу, и тело. Ритуал Геллерта не делил, а, наоборот, приумножал. За пятьдесят лет в Нурменгарде он продумал его улучшенный вариант, который обязательно испробует лет через сто.       Но тогда, в сорок пятом, время поджимало, он проигрывал, шансов почти не было. Он предполагал, что Альбус попытается завладеть палочкой, и, вероятно, ему это удастся. А значит, она будет в Хогвартсе, где ошиваются сотни вечно страдающих и недовольных жизнью подростков. И он использовал свою личную разработку. Магический контракт на совмещение сознаний, привязанный к первому Дару смерти, Бузинной палочке.       Её называли Смертоносным жезлом, Палочкой смерти, её возможности были поистине безграничны, а Альбус ею пудинг за завтраком левитировал, идиот.       На контракт удалось добавить чары рассеянного внимания и модифицированные чары желания, чтобы человек подписал его кровью и магией, не вдаваясь в подробности.       Однако чары принуждения не держались, сработать могло только искреннее желание, пускай и минутное. Человек должен был захотеть принять знания и магию Геллерта в своё тело, не подозревая, что тем самым потеряет себя. Потом ему стоило только прикоснуться к Бузинной палочке хоть кончиком пальца, и началось бы долгое и болезненное слияние. Но Драко поступил лучше — он заполучил палочку фактически на дуэли, и всё произошло быстро и просто.       Чего Геллерт не ожидал, так это того, что до его перевоплощения пройдёт пятьдесят два года. Конечно, он не сидел сложа руки — он разрабатывал различные ритуалы, строил планы по захвату власти. Он понял свою главную ошибку — не стоило развязывать войну. По итогу всегда выигрывают те, кто отсиделся в стороне.       В этот раз он будет действовать осторожно, исподволь подчиняя магов и магглов. Происхождение теперь позволяет влиять изнутри системы. Лорд Малфой — звучит неплохо.

***

      Они прошли в банкетный зал, теперь считавшийся тронным залом Волдеморта. Все опустились на колени, Геллерт мысленно скривился — кто будет преданно служить, стоя на коленях? Он, конечно, хотел поставить на колени весь мир, но это — фигуральное выражение.       — Итак? — спросил Волдеморт, нервно расхаживая по залу. — Драко выполнил своё задание?       — Да, мой Лорд! — воскликнула Белла, с обожанием глядя на своего повелителя. — Я всегда говорила, что он — Блэк, а значит, справится без помощи полукровных предателей.       Волдеморт улыбнулся своей жуткой улыбкой, и Геллерт невольно подумал: «Ну что за урод!»       — Превосходно! — воскликнул Лорд. — У нас есть прекрасный повод для праздника. Дамблдор мёртв!       И все подхватили:       — Дамблдор мёртв! Ура! Да здравствует Лорд Волдеморт!       Все пришли в движение, рассаживаясь за большим столом, где эльфы уже накрывали праздничный ужин. Волдеморт сел во главе стола, справа от него — Беллатрикс. Он указал рукой на стул слева от себя и проговорил:       — Драко, мальчик мой, это место раньше занимал твой отец. Теперь оно по праву твоё. Сегодня ты доказал, что достоин этого!       — Благодарю, мой лорд, — почтительно произнёс Геллерт, мысленно сжигая эту полурептилию адским огнём.       Он почувствовал на себе взгляд и, повернув голову, увидел красивую довольно молодую женщину. У неё были длинные белые волосы, собранные в замысловатую причёску, открывающую изящную шею. Её лицо, хотя явно подверглось чарам гламура, оставалось бледным. Её серые глаза светились болью и тоской, а губы кривила вымученная улыбка.       «Мама, — подумал Геллерт и едва не вздрогнул от неожиданности. — Она мне в дочери годится. Но я ощущаю её матерью». Оказалось, что знать о последствиях ритуала — совсем не то же, что прочувствовать их на себе. Геллерт собрался с силами и улыбнулся теперь уже своей матери.       — Я хочу выпить за Драко Малфоя, избавившего мир от старого дурака Дамблдора! — вещал Волдеморт, поднимая бокал. Очевидно, настроение у него было превосходное.       Праздник продолжался довольно долго, все уже находились на разной стадии опьянения. Роули и Кэрроу тянуло на подвиги, отомстить за погибшего Гиббона, которого бросили в Хогвартсе. О том, что это была Авада самого Роули, предпочли не вспоминать. Сивый предлагал отправиться к магглам за девицами, сначала в постель, потом на стол. Руквуд чертил на салфетке какие-то рунные схемы. Снейп надирался с траурным видом, как на поминках. Белла снова завела свою песню про предателя-полукровку и его попытку присвоить славу её любимого и единственного племянника.       Волдеморт услышал и проникся.       — Северус, — зашипел он, — как ты посмел нарушить мой приказ?!       — Простите, мой Лорд? — похоже, Снейп даже не понимал, о чём речь. — Я действовал только в ваших интересах.       — Я чётко приказал не мешать Драко, это было его задание, — Волдеморт едва не полыхал от злости. — И он с ним справился, в отличие от тебя. Круцио!       Снейп упал на пол и сжал зубы, его тело выворачивало, он пытался съёжиться в комок. Геллерт знал, что это не поможет. Он равнодушно смотрел, как пытают человека, который был готов за него убить, который дал Непреложный обет защищать его ценой своей жизни. Нарцисса смотрела на Снейпа с ужасом и состраданием. Геллерт прислушался к себе и понял, что Драко не испытывал к Снейпу ничего, кроме презрения — ни благодарности, ни сочувствия.       Лорд всё не унимался, посылая один круциатус за другим. Снейпа вырвало, теперь он лежал прямо в дурно пахнущей луже. Геллерт почувствовал какую-то брезгливую жалость. Он вздохнул и проговорил:       — Мой лорд, прошу вас, остановитесь.       Нарцисса посмотрела на него со страхом, очевидно, она могла сочувствовать Снейпу, но попытаться помочь, возможно, вызвав гнев на себя — нет.       — Драко, ты считаешь, что этого наказания достаточно? — задумчиво протянул Волдеморт.       — Да, я так считаю, — твёрдо ответил Геллерт, глядя прямо в красные глаза.       — Что ж, будь по-твоему, — неожиданно весело сказал Волдеморт, — сегодня твой день. Ты можешь его забрать!       — Благодарю, мой Лорд, — поклонился Геллерт.       Он поднял профессора чарами левитации, едва не забыв использовать палочку, и направился в свою комнату. Вслед ему раздавались голоса.       — Я бы швырнула его в подвал, ему нельзя доверять, — надрывалась Белла.       — Лучше бы девку какую взял! На что тебе старый ублюдок? — гоготал Сивый.       — Жалостливый пацан, однако. Как только старика смог убить, — недоумевал Руквуд.       — А мальчик-то вырос, — заключил Волдеморт.

***

      Чисто вымытый и напоенный нужными зельями профессор Снейп спал наведённым сном в кровати Драко.       Геллерт сидел в кресле у камина, попивая тридцатилетний коньяк, и строил планы по захвату мира. Первым пунктом значилось ознакомление с новыми книгами и газетами. Наверняка за пятьдесят лет многое изменилось.       Его разморило от тепла и спиртного, глаза слипались. Опустевший бокал выскользнул из ослабевшей руки и с тихим стуком упал на пушистый ковёр. Геллерт уснул.