Тёмный Лорд Малфой

      Волдеморт выплёскивал свою ярость. Пожиратели смерти жались по углам в бывшем банкетном зале Малфой-мэнора. В центре зала Яксли и Снейп поочерёдно корчились под круциатусом, раздаваемым щедрой рукой их повелителя.       Геллерт вошёл в зал под прикрытием широких спин припозднившихся Крэбба и Гойла. Он постарался затеряться в толпе, его лицо выражало почтительность и страх — то, что всегда чувствовал Драко, находясь в одной комнате с Волдемортом. Лорд бросил на них пронзительный взгляд, но тут же вернулся к Яксли и Снейпу, награждая обоих магической плетью.       Оказалось, что Волдеморт не просто упустил Поттера прямо из-под носа — мальчишка каким-то образом сумел уничтожить палочку Малфоя. Со стороны Ордена Феникса был убит только Аластор Грюм, зато Пожиратели потеряли четверых. К смерти троих руку приложил Геллерт, а о том, что случилось с Макнейром, следовало расспросить Люциуса. Виноватыми были назначены Яксли и Снейп, как не оправдавшие ожиданий шпионы, один — в ордене, второй — в министерстве.       Геллерт знал, что родовая палочка не будет служить Волдеморту, но чтобы она рассыпалась прямо в руках, требовалась причина посильнее, чем родственные сердцевины. Очевидно, у них была какая-то глубокая связь на уровне сознаний или даже душ. Геллерт решил, что обязательно разберётся в этом вопросе, как только представится возможность.       Волдеморт оставил своих шпионов лежать на полу, а сам обвел взглядом других пожирателей. Его лицо ещё больше исказилось от ярости, глаза сверкали багрянцем, тонкие змеиные ноздри гневно раздувались. Он прошипел:       — Где Трэверс, Селвин и Роули?       Геллерт принял самый виноватый вид и шагнул вперёд, сразу опускаясь на колени:       — Мой лорд, — пролепетал он, склоняя голову, — Селвин и Роули погибли.       Волдеморт осмотрел его внимательным взглядом прищуренных глаз, подмечая порванную одежду, окровавленную руку и общий встрепанный вид. Он приподнял его лицо за подбородок своими иссиня-бледными пальцами и, уставившись прямо в глаза, приказал:       — Покажи мне!       Геллерт показал. Показал, как испуганный Драко решительно отправляется в бой, исполняя волю своего господина. Как Уизли и фальшивый Поттер отбиваются с невероятной силой и яростью. Режущее заклятие задевает правую руку Драко, она тут же повисает плетью. Как неизвестно откуда взявшаяся молния внезапно уничтожает Селвина, а Роули начинает беспорядочно палить авадами во все стороны, чудом не задевает Драко, но попадает только в фестрала. Лже-Поттер в это время посылает в Роули магический огонь и аппарирует с Уизли прямо в полёте. Драко пытается помочь товарищу, но с раненой рукой это не просто, и тот срывается с метлы и падает вниз.       Волдеморт устремился дальше, пролистывая день за днём жизнь Драко в поместье, до убийства Дамблдора. Он хотел посмотреть, как этот трусливый избалованный мальчишка сумел убить его главного противника.       Он увидел, как Драко выкрикнул: «Экспеллиармус!» — ещё даже не выйдя на площадку башни. Что от вложенной в заклинание силы и ненависти Дамблдора отбросило прямо к парапету, заметно приложив спиной. Увидел, как Драко метался между страхом убийства и волей своего господина, как поднимал дрожащую руку, направляя палочку на старика, который говорил о втором шансе, если Малфой отвернется от Тёмного Лорда. И как Драко патетично воскликнул: «Я никогда не предам своего повелителя!». Как пришли другие Пожиратели, и ему стало легче дышать, как Снейп почти расправился с директором за него, но Драко собрал всю волю в кулак и сумел чуть подрагивающим голосом произнести убивающее заклятие. А потом Снейп влил в него флакон успокоительного, поскольку Драко трясло от пережитого, и лишь поэтому он вёл себя так спокойно и уверенно в тот вечер.       Волдеморт вынырнул из сознания Малфоя и поморщился — ещё один трус, но, к счастью, искренне преданный. Он хотел оставить Драко подле себя, но, побывав в его голове, решил всё-таки отправить мальчика в школу: ещё один Пожиратель в Хогвартсе не помешает, пусть сообщает ему о настроениях среди студентов. Однако сейчас его заинтересовало иное:       — Этот Уизли использовал мощную магию. Где предатель крови мог научиться управлять грозой?!       — Мой лорд, я слышал, что он работал взломщиком проклятий в Египте, — осторожно сказал Геллерт. Он порадовался своей гениальности: все воспоминания Драко, даже то, что он слышал лишь мельком, с лёгкостью извлекались из глубин памяти.       — Да, — задумчиво протянул Волдеморт, — слабому магу взломщиком не стать, к тому же Египет… А ведь он чистокровный… Хм…       Лорд отошёл от все ещё коленопреклоненного Драко, обращаясь к остальным:       — Кто последним видел Трэверса? Я чувствую, что он тоже мёртв.       Вперёд выступил Гойл, неловко опустился на колени и пробасил:       — Я видел, как он сражался с Шеклболтом.       — Круцио! — несколько равнодушно произнёс Волдеморт, направляя палочку на Гойла.       Как ни странно, зал все Пожиратели покинули живыми и даже на своих ногах, хотя Яксли и придерживался за стену. Геллерт отправился к себе, следовало залечить руку и принять зелье — голова после легиллименции Лорда раскалывалась. Волдеморт оказался довольно сильным легиллиментом, но в нём не хватало тонкости, он словно тараном пробивался даже в те воспоминания, которые ему с радостью демонстрировали. Для Геллерта не составило труда показать нужную картинку, но от головной боли это не избавило.       Приведя себя в порядок, он заглянул к отцу. Тот уже заметно оправился после Азкабана, к нему возвращался былой лоск, хотя в глазах всё ещё проскальзывали вина и обречённость.       — Драко, как ты? — с беспокойством спросил Люциус, поглядывая на его руку.       — Всё в порядке, отец, — улыбнулся Геллерт, — ты сам не пострадал?       — Я — нет, — покачал головой Люциус, — а вот Макнейру не повезло, влетел под Аваду Тёмного Лорда, будто конфундусом пришибленный.       — Какая невосполнимая утрата, — весело подмигнул Геллерт, но серьёзно добавил: — Это было слишком рискованно.       — Не стоит беспокоиться об этом, — отмахнулся Люциус, — осторожность — моё второе имя.       — Ну да, — недоверчиво хмыкнул Геллерт, но спорить не стал.       — Мне надо отлучиться на некоторое время. Если меня хватятся, сразу сообщи, — он протянул отцу галеон и пояснил, видя его непонимание: — Протеевы чары. Просто напиши на нём послание.       — Мне не следует знать, куда ты отправляешься? — Люциус проницательно взглянул на сына, но тот покачал головой. — Тогда будь осторожен.       — Осторожность — моё второе имя, — Геллерт возвратил его же фразу и, улыбнувшись напоследок, покинул комнату, а вскоре и поместье.

***

      Покинув поместье глубокой ночью, он уже через пять минут встречал рассвет в Болгарии. С Чёрного моря дул лёгкий бриз, Геллерт полной грудью вдохнул солёный воздух и, применив чары иллюзии, отправился в сторону города.       Лавка Грегоровича находилась в Магическом квартале Варны. Геллерт надеялся, что тот не сменил место жительства за последнюю сотню лет, как оказалось, напрасно. Лавка была пуста и заколочена. По словам соседей, мастер не просто переехал, а в спешке сбежал почти год назад, распродав всё своё имущество. Геллерту удалось выяснить, что внучка Грегоровича живёт в Пернике с мужем и детьми. Он стёр соседям воспоминания о себе и внучке мастера, чтобы не упрощать Волдеморту жизнь, когда тот отправится на поиски, и аппарировал в Перник.       Внучка Грегоровича обнаружилась в собственной лавке, она пекла хлеб и сдобные булки, распространяя аромат на всю магическую улочку. У Геллерта слюнки потекли от такого запаха, он со вчерашнего утра ничего не ел — не до того было, только перед отправкой в Болгарию принял бодрящее.       Геллерт набросил на себя личину благообразного старичка и прошёл в лавку. Он с лёгкостью разговорил хозяйку, которая вовсе не скрывала своего родства со знаменитым мастером. Мария, так её звали, угостила его вкуснейшими чаем с традиционной болгарской баницей. Геллерту даже понравилась эта женщина, он подумал, что она, вероятно, и Волдеморту предложит чаю, когда тот явится её пытать. Он усмехнулся собственным мыслям. Выяснить все интересующие моменты у такого открытого человека оказалось проще простого: стоило лишь добавить самую малость чар дружелюбия и задать правильные вопросы.       Про Старшую палочку дед ей рассказывал сказки, и она считала всё выдумкой, даже не предполагая, что первый Дар смерти был в его руках. Она охотно сообщила старинному другу и клиенту Грегоровича его новый адрес, пояснив, однако, что он больше не работает, но для старого товарища, может быть, сделает исключение. Геллерт подивился такой доверчивости, стёр последние полчаса её воспоминаний и отправился на Колокольную улицу — это было совсем недалеко.       Грегорович оказался не таким наивным — защита на доме стояла, но немногим лучше, чем сто лет назад. И если в юности Геллерту пришлось с ней изрядно повозиться, то теперь это заняло не больше пяти минут. В дом он заходил без иллюзии — независимо от исхода разговора, мастер не сможет рассказать о его визите, об этом Геллерт позаботится.       — Что вам надо? — спросил абсолютно седой, но ещё довольно крепкий старик, направив на внезапного посетителя палочку. — Вы от Него?       — Я до него, — усмехнулся Геллерт. — Вас легко найти.       — Что вам надо? — чуть более агрессивно повторил Грегорович.       — Поговорить? — предположил Грин-де-Вальд. — Вы владеете весьма ценной информацией, за которую Вы-Знаете-Кто может вас убить.       — Я ничего не знаю, — поспешно выпалил мастер, — я не понимаю, о чём вы говорите!       — Он убьёт не только вас, — невозмутимо продолжил Геллерт, — но и вашу внучку с семьёй.       — Мне нечего вам сказать! Её у меня украли лет сто назад! Так и передайте своему хозяину! И не смейте мне угрожать! Я — уважаемый человек!       — Именно поэтому вы сбежали из родного города? От всеобщего уважения? — приподнял бровь Геллерт. — Не утруждайте себя неумелой ложью. Я знаю, что её украли, и знаю, кто это сделал. Я даже знаю, где она сейчас.       Геллерт аккуратно достал из рукава Бузинную палочку и продемонстрировал её мастеру. В глазах Грегоровича промелькнули удивление, неверие и какой-то детский восторг; он протянул свою сухую морщинистую руку к палочке, но тут же отдёрнул, прикрыл на секунду глаза и совершенно спокойно спросил:       — Итак, чего же вы хотите, мистер…?       — Малфой. Драко Малфой, — представился Геллерт. — Не поверите, я хочу сохранить вашу жизнь. Вы — первоклассный специалист, вы во многом превосходите Олливандера. Будет кощунством позволить вам умереть, не оставив достойного ученика. Насколько мне известно, ваш правнук уже проявляет некоторый талант в этой области? К тому же, благодаря вашему молчанию, никто не знает, что это за палочка и чьей она была.       — И что же конкретно вы предлагаете?       — Укрытие для вас и вашей семьи, — объявил Геллерт, — примерно на год, вряд ли война продлится дольше.       — Вы так уверены, что Он проиграет? — удивился Грегорович.       — У него нет ни единого шанса, — самодовольно заключил бывший Тёмный лорд.       — Я согласен, — ответил мастер, — но при условии, что вы позволите мне её изучить.       Геллерт на секунду задумался и кивнул:       — Под клятву. И только после того, как всё закончится.       Грегорович удовлетворённо улыбнулся:       — Не пора ли собираться?!       — Обменяемся клятвами, — поспешил поумерить его пыл Геллерт, — подчистим соседям память, заберём вашу семью и в путь.       Всё прошло, как по маслу: обеты о непричинении вреда и неразглашении тайны были принесены. Пока Геллерт занимался соседями, Грегорович уговаривал свою внучку бросить всё и сбежать к чёрту на рога на целый год. Как ему это удалось, Геллерт не знал, однако когда он пришёл, все были готовы к отправлению. В лавке стало пусто, только четыре чемодана выстроились посреди торгового зала. Довольно молодой мужчина смотрел на Грин-де-Вальда с недоверием и некоторой неприязнью, очевидно, ему не очень хотелось срываться с места и куда-то бежать. Зато мальчик и девочка лет десяти, ужасно похожие друг на друга, изучали его с искренним интересом и любопытством. Грегорович о чём-то шептался с внучкой в дальнем конце зала.       — Готовы? — спросил Геллерт. Получив утвердительные кивки, он снял свой ремень и второй раз за день сотворил портключ:       — Тогда вперёд.       Портключ перенёс их на берег Тунского озера, и все замерли, поражённые окружающей красотой. Геллерт удовлетворённо осмотрелся и сказал:       — Придётся немного пройти пешком. Переместиться в дом нельзя никаким способом.       Через полчаса ходьбы по извилистой дорожке они подошли к небольшому каменному домику, увитому с одной стороны розами, который, впрочем, видел только Геллерт. Взгляд его спутников всё время соскальзывал вбок. Он взял Грегоровича за руку и провел через немного покосившуюся калитку, произнеся официальное приглашение. То же проделал и с остальными.       Дом за шестьдесят лет пришёл в некоторое запустение, хотя многие чары ещё держались.       — Располагайтесь. На доме превосходная защита, на несколько миль вокруг ни души, однако я бы не советовал вам гулять дальше озера, — проинструктировал Геллерт. — Да, вам же понадобится помощь. Лаки!       Перед ним появилась эльфийка в белоснежной наволочке. Он строго на неё посмотрел и приказал:       — Лаки, теперь ты будешь жить в этом доме и помогать семье мастера Грегоровича. Я запрещаю тебе сообщать кому бы то ни было о том, кому и где ты служишь и чем занимаешься!       Эльфийка поспешно закивала головой:       — Лаки всё поняла, господин!       — Что ж, тогда я вас покину, — заторопился уходить Геллерт. — За продуктами и прочим тоже посылайте Лаки, она во всем разбирается.       — Мистер Малфой, — окликнула его Мария, — спасибо вам за всё! Вот, возьмите, пожалуйста, угостите свою семью.       Она протянула ему свёрток, от которого шёл этот непередаваемый аромат свежей выпечки. Женщина виновато пожала плечами:       — Сейчас нам больше нечем вас отблагодарить.       — Спасибо, — взяв свёрток, Геллерт попрощался и направился к озеру. Время давно перевалило за полдень, стоило вернуться домой.       Появившись перед воротами Малфой-мэнора, он немного покачнулся — отсутствие сна и использование мощной магии его несколько измотали. Он хотел принять душ и лечь спать, но, вспомнив о свёртке, направился прямиком к родителям.       — Мама, папа, — улыбнулся Геллерт, заходя в гостиную, где чинно сидели его родители, — как насчёт чашечки чая с вкуснейшими булочками?       Люциус и Нарцисса переглянулись и впервые за долгое время по-настоящему светло и искренне рассмеялись.       «Всё же что-то в Драко осталось прежним», — подумали они.