Тёмный Лорд Малфой

      Геллерт возвращался из библиотеки, где написал очередное скучнейшее эссе по трансфигурации, за которое МакГонагалл в любом случае не поставит ему выше «удовлетворительно». Она испытывала к Драко лютую ненависть, о чём и сообщила ему в конце первого урока. «Вы, мистер Малфой, заслуживаете поцелуй дементора! И поверьте, час расплаты настанет, правление вашего Лорда не будет вечным!» — сказала она. Геллерт ответил, что не всё в жизни так однозначно и что в её возрасте уже пора это понять. Он не знал, на что она рассердилась больше — на убийство её друга и наставника, или же на упоминание её возраста — но с тех пор она третировала его на каждом уроке, несмотря на все его успехи в трансфигурации. В эссе она придиралась даже к недостаточному наклону букв, заваливая его дополнительными заданиями. Геллерт уже подумывал освоить анимагию, просто чтобы позлить мелочную тётку.       Со студентами было проще: как только кто-то пытался назвать его убийцей, Геллерт посылал в ответ невербальное силенцио, снять заклятие самостоятельно не выходило ни у кого. Снейп, видя такое, посматривал на него одобрительно, очевидно, ему тоже не хотелось школьных разборок. В целом всё ограничивалось ненавидящими взглядами и оскорблениями в спину.       Геллерт шёл один. У девушек был кружок по домоводству, который не пропускала никакая слизеринка. А Крэбб и Гойл вместе с Ноттом, Забини и шестикурсником Мальсибером угодили на дополнительные занятия к Кэрроу. Амикус пытался привлечь туда и Геллерта, но удостоился в ответ лишь презрительной улыбки. Слава убийцы Альбуса Дамблдора ставила его выше прочих пожирателей. Грин-де-Вальд не считал нужным тратить своё время на изучение элементарной тёмной магии, его манили более глубинные эксперименты.       Проходя мимо пустого класса, Геллерт услышал приглушённые стоны и всхлипы. Он аккуратно приоткрыл дверь, уже предвкушая, сколько баллов он снимет с нарушителей, решивших уединиться в столь неподходящем месте. От увиденного его брови сами собой поползли вверх.       Амикус Кэрроу стоял в центре помещения, направляя палочку на пятикурсницу с Гриффиндора, которая, связанная магическими путами и с кляпом во рту, извивалась под действием круциатуса. По её щекам текли слёзы, а изо рта вырывались всхлипы и сдавленное мычание, которые и привлекли Геллерта в этот кабинет.       — Видите, это совсем просто, — самодовольно проговорил Кэрроу, опуская палочку, — теперь твоя очередь, Крэбб.       У стены стояли слизеринцы. На некоторых лицах был ужас и неприятие, на других же — предвкушение и восторг. Крэбб втянул голову в плечи, будто желая стать меньше, что с его ростом было непосильной задачей, и тихо пробормотал:       — Но Драко говорит, что нельзя причинять людям боль для своего удовольствия. Это… эээ… садизм и де… ди… дегустация, вот.       — Что? — прорычал Кэрроу.       — Девиация, — поправил Забини и, глядя на недоуменное лицо преподавателя, пояснил, — отклонение от нормального, адекватного поведения.       — Да вы… — задохнулся от возмущения Кэрроу. — Кто не будет тренировать круциатус на грязнокровках, сам станет учебным пособием, — рявкнул он. — Ну, Крэбб, живо!       — Нет, — неожиданно твёрдо ответил Крэбб, — я не буду этого делать!       — Не подчиняются студенты, профессор? — издевательски протянул Геллерт, опираясь на дверной косяк и поигрывая палочкой Драко.       Кэрроу увидел в его лице соратника и воскликнул:       — Малфой, что за чушь они тут несут?! Тёмный Лорд приказал…       — Тёмный Лорд приказал тебе вербовать сподвижников, а не пытать студентов! — он небрежно махнул палочкой в сторону гриффиндорки, снимая с неё все путы. — Винс, Грег, проводите девочку в больничное крыло.       Гойл подхватил практически безвольную девчонку на руки, а Крэбб, придержав ему двери, с тоской глянул в дальний угол класса.       — Драко, — почти шёпотом спросил он, — а как же… она?       Гелерт посмотрел в ту сторону и увидел то, что не замечал до этого: там к стулу была привязана Джинни Уизли, к ней явно применили силенцио — она беззвучно открывала рот и пыталась взглядом испепелить всех присутствующих.       — А чистокровная Уизли чем тебе не угодила? — вяло поинтересовался он у Кэрроу.       — Предатели крови ничуть не лучше грязнокровок! — презрительно сплюнул Амикус.       Геллерт освободил её одним взмахом палочки, и сразу же подумал, что зря. Она вскочила и тут же начала верещать:       — Верните мою палочку! Грязные ублюдки! Вы думаете, вам всё позволено?! Считаете себя лучше всех, а сами просто ничтожные мрази!       — Может, силенцио было и не лишним, — задумчиво произнес Геллерт.       Нотт и Мальсибер заржали, Амикус презрительно фыркнул, Крэбб нахмурился. Геллерт подошёл ближе к Кэрроу и протянул руку ладонью вверх.       — Палочку, будь добр, — тихо сказал он.       — Малфой, ты, конечно, на особом положении, — раздражённо заговорил Кэрроу, — но ты это, не борзей, а? Давай поразвлечёмся, а потом можем им память подчистить.       Нотт и Мальсибер согласно закивали — истинные дети своих отцов, Забини скривился в отвращении, Крэбб сжал свои огромные кулаки, Уизли в страхе расширила глаза.       — Амикус, — властно произнёс Геллерт, — палочку!       Кэрроу вложил ему в руку палочку и пробурчал:       — Да на, забирай. Такой же чистоплюй, как и папаша.       Геллерт протянул палочку девчонке и указал на дверь.       — Крэбб проводит, — это было сказано таким тоном, что она не посмела возразить. Она обернулась у двери, встряхнув своими рыжими волосами, и яростно воскликнула:       — Не строй из себя святого, Малфой! Ты хуже их всех! Убийца!       — Зря ты так говоришь, — неожиданно пробасил Крэбб. Что ответила Уизли, никто не услышал из-за захлопнувшейся двери.       Геллерт строго посмотрел на слизеринцев и приказал:       — Идите в гостиную.       Они молча покинули класс, не спросив разрешения профессора Кэрроу. Авторитет Малфоя на факультете всего за две недели стал непререкаемым.       — Малфой, — набрался храбрости Амикус, — ты переходишь всякие границы! Я действую по приказу Тёмного Лорда! И я здесь профессор!       — Да неужели?! — расслабленно ухмыльнулся Геллерт.       — Я доложу Тёмному Лорду, что ты сочувствуешь грязнокровкам и предателям крови, — Кэрроу пытался применить шантаж.       — Вызовешь его, чтобы сообщить о собственной некомпетентности? — рассмеялся Грин-де-Вальд. — Или у тебя тут припрятан Поттер?! Гарри, ау! Выходи!       — Ах ты дрянь, — в ярости воскликнул Амикус, направляя палочку на Геллерта, но тот был быстрее. Одним взмахом руки он разоружил Кэрроу и молниеносно оказался рядом, вжимая палочку Драко в его шею.       — Ты будешь делать то, что я тебе скажу! — прорычал Геллерт. — Никаких пыток на детях!       — А если я не послушаю? — прохрипел Амикус.       — У тебя нет выбора. Империо, — ответил Геллерт и жёлтый луч заклинания, несущий волю своего создателя, ворвался в сознание Кэрроу. У пожирателя не было сил и способностей, чтобы противостоять приказам самого Грин-де-Вальда. Теперь он перестанет дрессировать будущую армию Волдеморта, он начнет действительно обучать студентов защите от тёмных искусств, а на отработки направлять в подземелье мыть котлы. Однако на собраниях пожирателей смерти он станет говорить именно то, что желает слышать Волдеморт. Переубеждать Кэрроу честным способом у Геллерта не было настроения, его ещё ждала «вечерняя проповедь» на факультете — слизеринцы привыкли к вечерним посиделкам, и Геллерт, пользуясь случаем, практиковал на них свои ораторские навыки. — Обливиейт, — заклятие забвения бесследно уничтожило следы их короткой, но весьма занимательной беседы.       Он отступил на шаг и опустил палочку, глядя на немного расфокусированный взгляд Амикуса — тот растерянно хлопал глазами и тяжело дышал. Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет влетел Снейп.       — Что здесь происходит? — вкрадчиво спросил он, с беспокойством осматривая Геллерта, видимо, на предмет повреждений. — Амикус, я слышал, ты устроил дополнительные занятия?       — А? — встрепенулся Кэрроу, услышав своё имя. — Нет, нет, никаких дополнительных занятий, — пробормотал он, и наконец обнаружил стоящего рядом Снейпа. — Снейп? Ты чего тут, а?       Снейп перевёл вопросительный взгляд на Геллерта, тот лишь небрежно пожал плечами и протянул Кэрроу его палочку.       — Вы обронили, профессор, — улыбнулся он уголками губ.       — Спасибо, Малфой, — он взял палочку и немного шаркающей походкой направился к двери, — я, пожалуй, пойду, мне ещё планы писать.       — Планы? — изумился Снейп, когда за Кэрроу закрылась дверь. Он в упор посмотрел на Геллерта сканирующим взглядом:       — Вы ничего не хотите мне рассказать, мистер Малфой?       — А вы мне, профессор Снейп? — весело спросил Геллерт. — Вам ведь тоже не нравятся пытки, верно?       Судя по застывшему безразличию на лице Снейпа, тот не знал, что ответить. Он уловил намёк в голосе собеседника, но, похоже, принял его на счёт своего состояния в июне. Геллерт, заметив изменения в настроении Снейпа, раздраженно закатил глаза.       — Полагаю, ещё не время об этом говорить, — мирно сказал он. Было понятно, что Снейп не доверяет ему, как и он Снейпу. Геллерту требовались достоверные подтверждения его лояльности. Веста ещё не могла незаметно проникать за окклюментивные щиты, но она упорно тренировалась. Скоро он узнает, что скрывает этот человек, так или иначе.       — Доброй ночи, профессор Снейп, — сказал Геллерт, покидая кабинет. Снейп остался стоять на том же месте, что-то обдумывая.

***

      Грейнджер с самого утра снова маячила в районе Министерства магии, Геллерт не придал этому значения. А в обед отец сообщил, что Поттер с дружками вломился в Министерство под обороткой и освободил с десяток грязнокровок прямо из зала суда, оглушив Яксли и Амбридж. Геллерт поморщился этому гриффиндорскому благородству: тех следовало убить, не раздумывая, он сам бы так и поступил. Теперь в Министерстве царил хаос. Туда пригласили Снейпа, чтобы он легилименцией выяснил, кто помогал Поттеру. Конечно, беспокоить Волдеморта по такому пустяку, как в очередной раз упущенный мальчишка, никто бы не рискнул. Снейп отправился в министерство.       Следилка, навешенная на Грейнджер, показывала королевский лес Дин. Дом на Гриммо был засвечен, а значит, они теперь будут скрываться в менее защищённых местах.       Поттер впервые за два месяца почти стопроцентно находится в зоне досягаемости. Снейп также впервые за месяц будет отсутствовать до самого вечера. Две великолепные возможности представились в одно время. Маховика времени у Геллерта не было, поэтому он не мог находиться в двух местах сразу, а значит, следовало выбирать. Он подумал, что Поттер никуда от него не денется, а Снейп почти никогда не покидает Хогвартс. Геллерт накинул дезиллюминационные чары и отправился в кабинет директора.       В нише около входа в директорский кабинет кто-то притаился, оттуда наверняка бы заметили отодвигающуюся гаргулью, тем более пароль было необходимо произнести вслух.       Геллерт подкрался поближе и услышал тихий мужской голос.       — Как мы его вынесем? Там наверняка заклинаний навешано больше, чем в Гринготтсе!       — Мы должны попробовать! — раздался в ответ яростный шёпот, Геллерт узнал младшую Уизли. — Дамблдор не просто так завещал меч Гарри!       — Но как мы обойдём заклинания? — послышался голос разума, идентифицированный, как Лонгботтом.       — Мы могли бы рассчитывать на помощь мозгошмыгов, — мечтательный голос принадлежал Лавгуд.       Уизли фыркнула, явно сдерживая смех, и сказала:       — Всё, пошли.       Они крадучись приблизились к гаргулье и едва не задели сигнальные чары, Геллерт в самый последний момент заморозил их невербальным иммобилусом. Ещё немного, и Снейп бы, свернув все дела в министерстве, мчался в Хогвартс спасать свой кабинет от горе-взломщиков. Геллерт мысленно скривился: как можно, даже не проверив охранные чары, идти грабить Снейпа? Он усыпил ребят сомнусом, аккуратно уложив на пол, и навесил на коридор с двух сторон сигнальные и отводящие взгляд чары. Конечно, Снейпу они не помешают вернуться в свой кабинет, но Геллерт будет предупреждён, да и спящая троица задержит директора на некоторое время. Геллерт аккуратно обошёл следилку и коснулся каменной морды.       — Асфодель, — произнёс он пароль, раздобытый Вестой из сознания Алекто Кэрроу. Девочка с удовольствием пробовала все новые трюки, подсказанные ей Геллертом, а главное, она души не чаяла в своём старшем друге. Геллерт признавал, что хоть и имел к девчонке весьма корыстный интерес, но всё же проникся искренней симпатией, и она это, конечно, чувствовала, отвечая ему тем же.       Гаргулья заурчала от ласкового прикосновения и проворно отскочила в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. Кабинет ожидаемо оказался заперт. Провозившись некоторое время с чарами, чтобы не просто их снять (что он мог сделать одним взмахом руки), а обойти, оставив их нетронутыми, Геллерт открыл дверь в святая святых школы Хогвартс — кабинет директора. Он мгновенно усыпил портреты бывших директоров и огляделся: кабинет был круглым, с высокими окнами, через которые проникал солнечный свет; в шкафчиках со стеклянными дверцами стояли различные приборы, некоторые из них крутились и подпрыгивали, из других шёл разноцветный пар, но от них не доносилось ни звука; рабочий стол содержался в идеальном порядке — две стопки пергамента, перо и чернильница; у стола — строгое кресло с прямой спинкой. На шкафу дремала распределяющая шляпа, а в стеклянном ящике, запертом на десяток заклинаний, поблескивал рубинами меч Годрика Гриффиндора — весьма ценная реликвия, которая, впрочем, его не интересовала, он мечтал собрать совсем другие артефакты.       Геллерт внезапно подумал, что этот кабинет совершенно не отражает сути нового директора, он был безличным — ни одной вещи Снейпа, приборы в шкафах наверняка принадлежали Альбусу — тот ещё в юности любил собирать всякие диковинки. А это значит, что Снейп не стал бы здесь хранить хоть что-то важное, но всё же Геллерт применил заклинание собственного изобретения, которое помогало найти магические тайники. Оно выявило пять схронов разной степени защищённости.       Геллерт присвистнул и приступил к ювелирной работе по обхождению наложенных заклинаний. Самый первый тайник, расположенный справа от двери, оказался совершенно пустым, да и чары на нём едва держались, вероятно, ему было не меньше ста лет. Следующий по сложности тайник располагался за портретом Альбуса, это намекало, что его сотворил всё-таки Снейп. Геллерт не знал, что он там ожидал обнаружить, но ещё один меч Гриффиндора его изрядно удивил. На первый взгляд они ничем не отличались, выявить подделку смог бы только гоблин, ну или профессиональный артефактор, один из которых, вероятно, и создал копию. Но Геллерт предположил, что на виду подделка, это было бы логично. Он заинтересовался, какая роль отводится этому мечу, если Альбус завещал его Поттеру, явно не имея на это прав.       Тайник, скрытый барельефом со сражением льва и змеи, заставил его изрядно попотеть. Чары были хоть и старые, но наложены на совесть, к тому же усиленные магией самого замка. Кто-то явно не хотел, чтобы его тайник вскрыли потомки. Но кто сравнится с непревзойденным взломщиком Геллертом Грин-де-Вальдом?! Через полчаса упорного труда перед ним лежал личный дневник с научными изысканиями и лабораторный журнал некоего Финеаса Найджелуса Блэка, а ещё три пузырька с неизвестными зельями под чарами стазиса. Геллерт с интересом посмотрел на портреты и нашёл искомого зельевара — у того даже во сне сохранялось презрительное выражение лица, присущее всем Блэкам. Грин-де-Вальд интересовался зельями исключительно с практической точки зрения, а вот Снейпа, если верить воспоминаниям Драко, невероятно увлекали исследования. Геллерт затолкал зелья и все наработки Блэка в свой карман, на который были наложены чары незримого расширения.       Оставшиеся два тайника открылись с невероятной лёгкостью. Нет, они были зачарованы на совесть, и несведущий человек не смог бы их даже обнаружить, не говоря уже о том, чтобы взломать, а тем более извлечь содержимое, не потревожив паутину чар. Но в арсенале Геллерта присутствовали мастерство, опыт и Бузинная палочка, к тому же он сразу узнал руку Альбуса, так что содержимое обоих тайников довольно быстро было извлечено на свет божий.       Из одного он вытащил резную шкатулку из красного дерева. В ней оказалась магически заверенная бумага, свидетельствующая о шпионаже Снейпа для Ордена Феникса и Дамблдора лично. Тут же говорилось, что Снейп убил Альбуса, исполняя его же предсмертную волю. К документам прилагались персональные воспоминания Дамблдора. Оказывается, Снейп целых семнадцать лет является шпионом, и у него была страховка.       Геллерт уже не раз думал о том, что знатно себя подставил, убив Альбуса. Но тогда у него совершенно не имелось времени на раздумья, воспоминания и эмоции Драко наслаивались на его собственные. Но он не мог позволить сделать это кому-то иному, он должен был сам проводить своего заклятого друга в последнее приключение. И он не рассчитывал, что на башне мог оказаться такой болтливый свидетель. Он знал, что сам виноват, и теперь расхлебывал последствия своей горячности и поспешности.       Вряд ли можно было рассчитывать, что после победы над Волдемортом ему простят убийство Великого Светлого, хотя Скитер и трудилась сейчас по чьему-то заказу над разрушением этого образа. Многие продолжали верить в непогрешимость Альбуса, но Геллерт знал, что он был просто живым человеком, со своими пороками и страстями, не добрым и не злым, у него лишь имелось своё представление о справедливости и всеобщем благе.       А ещё было письмо для Гарри Поттера. Геллерт, не страдая угрызениями совести, вскрыл конверт и пробежал глазами по строчкам, выведенным знакомым, хоть немного и изменившимся почерком, останавливаясь на отдельных словах и предложениях.       «Мальчик мой, надеюсь ты выжил…       Прости меня… Снейп всегда помогал… Крестраж в тебе… Должен убить сам Том… Авада… Собрать Дары смерти… Палочка в моей гробнице… Мантия твоего отца… Воскрешающий камень из кольца Мраксов в твоём снитче… Надеюсь на твоё прощение. А. П. В. Б. Дамблдор».       «Значит, я не ошибся, и мальчишка — крестраж, как и Нагайна», — подумал Геллерт. А ещё он узнал, что Альбус собрал все Дары смерти, и два из них сейчас у мальчишки. Дамблдор нашёл самый простой способ избавить Поттера от крестража, надеясь, что Дары помогут ему выжить. Но Палочка была у Геллерта, и он не собирался с ней расставаться. А тёмная магия позволяла не только создать крестраж, но и извлечь его, не повредив сосуд. Грин-де-Вальд знал, как это сделать, а у мальчишки как раз найдётся, чем заплатить. Он быстро просмотрел оставленные воспоминания, забрал себе то, где Альбус сообщает Снейпу о крестраже в Поттере, а остальные вместе с оправдательным письмом для шпиона вернул в тайник.       Времени оставалось всё меньше, уже вечерело. Геллерт бегло просмотрел содержимое последнего сейфа и расплылся в широкой улыбке.       — Вот за это, Альбус, тебе огромное человеческое спасибо! — в магически расширенной папке имелись досье и всевозможный компромат на всех мало-мальски значимых волшебников Великобритании. Геллерт засунул папку в свой карман и вернул все тайники в первоначальное состояние.       Геллерту очень хотелось пообщаться с портретом Альбуса, но, выглянув в окно, он увидел Снейпа. Тот стремительной походкой двигался в сторону замка, его мантия чёрными крыльями развевалась за ним, в лучах закатного солнца он был похож на тёмного ангела мщения, спустившегося с небес, чтобы покарать оступившихся. Геллерт усмехнулся поэтичности такого сравнения, но Снейп и правда выглядел впечатляюще, а над образом Драко ещё предстояло поработать — будущий народный герой должен одним своим видом вызывать трепет и волнение.       Геллерт снял почти все заклинания со стеклянного ящика, из-за приоткрытой двери вернул картинам подвижность, в последний раз взглянул на Альбуса и спустился вниз. Там он разбудил спящую троицу и сделал им небольшое внушение, чтобы не пугались наступившему вечеру. Они отправились добывать так необходимый им меч, а Геллерт, сняв свои заклинания, пошёл в библиотеку, писать очередное дурацкое эссе по трансфигурации.       На следующий день школа гудела, как растревоженный улей: Уизли, Лавгуд и Лонгботтом пытались украсть меч Гриффиндора и были пойманы директором Снейпом на месте преступления. В качестве наказания их отправили на отработку в Запретный лес с Хагридом. Геллерт ухмыльнулся изворотливости Снейпа: вот вроде и наказал, а на самом деле скорее поощрил — всем было известно о дружбе Хагрида с гриффиндорцами.       Геллерт благодарно кивнул Трейси, сообщившей ему последние новости, и вернулся к завтраку — необходимо было тщательно обдумать свои дальнейшие действия.