***
Сон алкоголика чуток и краток, поэтому Ханджи, которая проснулась через какое-то время и не обнаружила около себя подруги, носится по всему подразделению в её поисках. Она уже сбегала не только в её кабинет, но и в лабораторию, где та часто проводит ночь, и даже в прачечную зачем-то заглянула — ничего. Из вариантов, где могла запропаститься Несс, остаётся столовая. Запыхавшаяся Зое вбегает в помещение, но и там никого похожего на Ванессу не видит, только Леви, который непринуждённо сидит и что-то ест. Она быстро направляется к нему. — Ты её не видел? — спрашивает громко и невнятно, глотая воздух и опираясь руками об угол стола. — Чего разоралась? — Леви замечает Зое и откладывает приборы. — Она сначала была вместе, — с прерывистым голосом из-за беготни пытается хоть как-то связать слова. — А потом ушла и всё… — Успокойся, — капитан устало вздыхает, осознавая, что спокойно этот день явно не закончится. — Сядь, высунь хуй изо рта и скажи нормально. Ханджи слушается и садится за стол к Аккерману, пытаясь отдышаться и полностью игнорируя оскорбления, к которым не то чтобы привыкла, но их разговоры обычно без них не обходятся с обеих сторон. Только если это не касается непосредственно работы, когда они практически всегда соблюдают рабочий этикет. Она берёт его чашку и отпивает немного жидкости, чтобы смочит горло, из-за чего ловит немного раздраженный взгляд мужчины, но пить от этого не прекращает. Ничего, попьёт с другого края чашки. — Мы с Ванессой болтали у меня с вином. Потом я уснула, сейчас вот встала, а её нет, в лаборатории тоже нет, нигде её нет, — тараторит, пока в груди не кончается почти весь запас кислорода. — Эта полоумная? Уехала на лошади, — Леви придвигает тарелку к себе и возвращается к трапезе. — Дай поесть спокойно. — В смысле уехала? Как уехала? Куда? — глаза главы исследовательского отряда с каждым вопросом становятся всё больше. Она отодвигает тарелку от Аккермана. — Как ты вообще можешь есть в такой ситуации? — Ханджи, блять, откуда я знаю, — забирает блюдо из рук Зое, пытаясь не переборщить с силой. — Не следил за ней. — Ну ты же видел, Леви, она выпившая! А если что-то случится? Я переживаю, — Зое понимает, что, возможно, слишком на эмоциях сейчас и чрезмерно навязчива, но пытается хотя бы объяснить через слова, почему себя так неадекватно, по его меркам, ведёт. — Мне всё равно. Не маленький ребенок, разберётся. Не думаю, что она не в состоянии за себя постоять, — нервно отодвигает тарелку, понимая, что прием пищи лучше отложить, пока Ханджи не уйдёт, а есть в такой атмосфере он не собирается. — Да и села бы она вообще на лошадь, будь действительна настолько пьяна, как ты думаешь? — Если с ней что-то случится, Леви, я тебе до конца жизни срать под дверь буду, не сомневайся, — Ханджи в возмущении привстает, опираясь об стол руками. — Тебе надо — езжай, — коротко отрезает, за сутки он устал и не хочет продолжать этот разговор. — От меня тебе что надо? — Ты нормальный вообще? Как себе это представляешь? Одна пьяная женщина поедет искать в кромешной тьме неизвестно куда другую пьяную женщину, которая куда-то умотала на лошади посреди ночи? — возмущению Зое нет предела, хотя, возможно, это всё алкоголь, который делает её ещё более открытой и активной. Леви наотрез отказывается куда-то ехать из-за хотелки Ханджи, которая сама себе что-то надумала, но та некоторое время пытается угрожать капитану всем, чем только можно, но после обещания обмазать весь его кабинет остатками содержимого желудка титанов, он сдаётся и встаёт из-за стола со словами: «Я съезжу, только отъебись». Зое, почувствовавшая вкус победы, решает вернуться в свой кабинет и подождать возвращения подруги за работой.***
Ванесса просто лежит с закрытыми глазами, медленно водя ступнями по поверхности водоёма, а кончиками пальцев проводит по каждому сантиметру холодной поверхности камня, пытаясь умышленно найти небольшие острые выступы и мельчайшие неровности. Через тактильные ощущения она максимально может прочувствовать момент уединения с природой. Через веки попадает на сетчатку лунный свет, что необычайно ярко освещает лес и оставляет красивый шлейф на глади озера. В тишине, прерываемой редким кваканьем лягушек и пробегающими среди травы грызунами, слышится стук копыт, наверное, недалеко гуляет Космея. Кобыла досталась в подарок от знакомых семьи, что занимаются разведением очень хороших и выносливых лошадей, по характеристикам не уступающих скакунам разведки. Перед глазами резко темнеет, видимо, облако закрыло диск луны. Несс поднимает веки, в надежде опять приступить к чтению. Но вместо звёздного неба прямо над головой оказывается лицо капитана, что и загородил собой ночное светило. Если бы не лампа рядом, вряд ли бы она смогла разглядеть его лицо, и точно врезала бы «незнакомцу». Неожиданное появление заставляет внутренне на миг испугаться: людей она точно не ожидала здесь увидеть, особенно в такое позднее время. — Блять, — от неожиданности тихо вскрикивает и мгновенно поднимает корпус, попутно поворачивая его в сторону мужчины. — Вы всегда такой… Бесшумный? — Стараюсь, — устало отвечает. — Тебя Зое ищет, поехали. — Я пока не хочу, можете не беспокоиться, сама вернусь в корпус, — говорит, понимая, что проведёт здесь столько времени, сколько захочет сама. — Если вернусь без тебя, она мне все мозги проест. — Хмм, ну сейчас я точно никуда не поеду, — стоит на своём, но на секунду задумывается. — Можете посидеть со мной, наверняка утомились за всю неделю, капитан, а тут тихо и спокойно, никто не донимает. Возвращаться одному опасно, Ханджи опять начнёт доставать, поэтому Леви, не отвечая ничего, взбирается на камень и садится на ткань подле, держа дистанцию насколько это возможно. Понимая, что Аккерман, к удивлению, принял её предложение, Ванесса открывает книгу на закладке и приступает к чтению, до этого удостоверившись, что солдат не обращает на неё никакого внимания. Сегодня она тратит время на изучение паразитов человека. Повторяет все циклы развития, рассматривает зарисованные изображения, а если их не оказывается, то потом сама найдёт больных, чтобы взять у них материалы и занести все полученные сведения в книгу. Ванесса сидит и вдумчиво пытается запомнить очередной пласт материала, которого в других книгах просто напросто нет. Она оказывается права, Леви давно не проводил время вот так, практически наедине с собой в таком месте, где ни одна душа не посмеет потревожить или помешать уединению. Тут тихо и спокойно, время тянется очень медленно, да и спешка ни к чему. Он ни о чём серьёзном не думает, лишь иногда переводит взгляд на разнообразные природные объекты, стоит только мыслям также плавно поменять русло. Водная гладь иногда нарушается ветром, что дует, создавая еле заметную рябь и по поверхности разнося круги, создаваемые живностью на дне. Листва шелестит, отдалённым шумом сглаживая тишину. Порой слышно зверей, что бодрствуют в такое время. Кажется, впервые за долгое время ему действительно спокойно несмотря на присутствие другого человека рядом. Такое ощущение умиротворения, будто титанов никогда и не было вовсе, как и кровопролитий, виновниками которых они являются. Будто всегда были он и тишина, обволакивающая, словно кокон, ну и Ванесса, сидящая рядом. А она всё сидит и что-то зубрит. Аккерману бывает трудно понять исследователей с их маниакальной любовью к разному роду тварям. Ханджи с восторгом смотрит на титанов, а эта сейчас на каких-то непонятных глистов. Леви пару секунд наблюдает искоса за Либерман, что заправляет за ухо в какой уже раз выпавшую прядь волос. Не может просто заколоть? — Это что за тварь? — нарушает тишину капитан, невесомо показывая пальцем в книгу, где красуется рисунок какого-то червя. — Ммм? — она, как обычно, погрузилась в чтение, отгородив себя от всего вокруг. Несс будто возвращается в реальность, не расслышав вопрос, но понимая, что спрашивает Леви. — Это Diphyllobothrium latum, широкий лентец, биогельминт. До неё сразу доходит, что разговаривает не с коллегой, а значит свои слова нужно пояснить. — Червь-паразит, который достигает в длину до десяти метров и вызывает заболевание, находясь в кишечнике. — Как он попадает внутрь? — слегка удивляется Аккерман, представляя как десятиметровая тварина попадает в тело человека. — Прям через задницу заползает? — Это было бы страшно, даже представлять не хочется, — Ванесса немного хихикает. — Вообще, яйцо попадает в воду, где вылупляется личинка. Её проглатывает маленький рачок, которого съедает рыба. В конечном счёте люди едят рыбу, и стоит личинке попасть в пищеварительный тракт, она превращается в этого монстра с присосками, ими цепляется за кишечник и питается за счёт тела человека. — И как этого избежать? — солдат разворачивается полубоком, слушая рассказ учёной, у неё получается простым языком всё доносить до людей, конечно, она же дочь педагога, если он верно помнит её личное дело. — Ну, просто есть хорошо прожаренную рыбу, лентец дохнет от температуры. Девушка заканчивает свой короткий рассказ и уже было хочет вернуться к чтению, но капитан всё также сидит и смотрит на неё. В подземном городе такая информация ему была недоступна, а по началу жизни на поверхности его это никак не затрагивало, потому и не интересовался, несмотря на свое стремление к образованию, закрытому обычным подземным детям. Сейчас он видит Ванессу немного с другой стороны. Всегда уважал тех, кто стремится к чему-то, даже если это знания. Та же Ханджи постоянно говорит о своих экспериментах и теориях про титанов, и как бы Леви не противился, ему всё равно в какой-то степени интересно. Даже сам порой он высказывает Зое свои мысли и догадки. Для Ванессы свободная пара ушей, которая готова её выслушать, это прекрасная возможность поделиться своими предположениями. Ещё недолгое время она рассказывает всевозможные интересные факты про фауну, строя повествование по ходу вопросов от Аккермана. В какой-то момент она делится мыслями, что возможно титаны это симбиоз человека и какого-то другого животного, ведь не зря у них есть схожесть с анатомией людей, хотя объяснить их многие другие особенности пока невозможно. Несс немного удивлена, что Леви первый начал с ней разговор. Она думала, что их взаимодействия будут посвящены лишь работе, изредка общим посещением Эрвина для отчётности. Вспоминая, зачем сюда приехала, Несс всё же возвращается к прочтению книги и занесению в неё данных о лечении инвазии широкого лентеца, которые изобрёл её дядюшка. Мягкий грифель, обернутый в бумагу, проскользнул вдоль страницы из-за капли воды. Начинает моросить, камень, на котором сидят Леви и Ванесса покрывается маленькими темными пятнышками. Либерман закрывает книгу и убирает в рюкзак, дабы не намочить, но продолжает сидеть дальше, прикрыв глаза и ощущая холодные капельки дождя на своих щеках, они без какой-то логической последовательности падают на кожу, благодаря чему ощущается заметный контраст температуры тела и воды. Леви же, почувствовав надвигающийся дождь, решает отправиться обратно, почему и спрыгивает с камня, попутно подзывая свистом свою лошадь. Конь всегда отличался сообразительностью, и вот уже видно, как он идёт, и не один, а вместе с Космеей. — Эй, Либерман, — понимает, что дождь усиливается и ткань рубашки начинает впитывать влагу. — Пошли. Ванесса открывает глаза. Ей нравится дождь, но перспектива промокнуть ночью совсем не радует, поэтому пододвигается с собранным рюкзаком к краю валуна, чтобы слезть. Свешивает ноги для прыжка, неожиданно мужские руки обхватывают талию и одним движением опускают тело на землю. Она пересекается взглядом с Леви, подмечая для себя его спокойное выражение лица, хотя при приезде оно явно было немного напряжённым. Видимо, всё-таки он смог расслабиться, чему она несомненно рада. На заметку Несс, хватка не такая грубая, какой она ей представлялась, исходя из характера и поведения Леви, даже наоборот, будто он сделал это максимально осторожно, чтобы не доставлять лишний дискомфорт. К тому времени кобыла и жеребец уже подошли к разведчикам. Девушка развязывает веревки на ногах лошади и ловким движением седлает, сразу же начиная догонять попутчика. Пока они едут по территории леса, дождь из разряда грибного переходит в ливень, изрядно мешая обзору, и вдалеке сверкают молнии. Насквозь промокшие Леви и Ванесса едут в тишине, нарушаемой раскатами грома. Яркая вспышка слева ослепляет, лошади пугаются и довольно сильно дергаются, чуть не роняя всадников. Разряд произошел неподалеку, и послышался сразу после чей-то непонятный крик. Догадываясь, что это скорее всего животное, которого ранило мощным разрядом, Несс тянет поводья влево и сворачивает с основной дороги, приказывая лошади прибавить скорости. Аккерман не понимает, что происходит и повторяет маневр. Стоит им немного проехать вглубь, девушка вылезает из седла и замечает два небольших силуэта. Подойдя поближе, она видит слегка обугленное тело лисицы и маленького лисёнка, что ходит вокруг матери. До неё доходит, что такой маленький детёныш вряд ли выживет в условиях дикого леса в одиночку и его лучше забрать. Она медленно тянет раскрытую руку ладонью вверх, показывая, что не представляет опасности. Однако лисёнок расценивает этот жест как нападение и лишь в ответ одаривает запястья несколькими неглубокими царапинами, насколько могут позволить его ещё не окрепшие коготки. — Совсем ненормальная? — спокойным тоном говорит Леви, что только подъехал, но видел всё происходящее издалека. — У тебя вроде есть мозги, чтобы не лезть к диким животным. — Он один не выживет, - Несс констатирует факт, не оборачиваясь на капитана. — Это естественный отбор. Оставь его, — разворачивает своего коня и направляется в обратную сторону, чтобы вернуться на главную тропу. Ванесса лишь цокает на его слова и вновь протягивает лисёнку ладонь, полную сорванных ягод подле ног, на что тот в этот раз её с большой опаской обнюхивает. На этот раз не агрессирует и спокойно идет на руки, понимая, что эти неизвестные существа могут хотя бы накормить. Она прячет его в рюкзак, предварительно кутая в плед, и запрыгивает на Космею.***
К моменту, как Леви и Ванесса подъезжают к воротам штаба, сложно сказать, осталось ли хоть что-то сухое из одежды. Такое ощущение, будто и все внутренние органы набухли и впитали окружающую влагу. Отведя своих лошадей в конюшню, они направляются в столовую, чтобы хоть немного согреться. Несс перенимает инициативу налить чай обоим, ведь по её вине Леви оказался промокшим. Она наливает заварку и кипяток в необходимых пропорциях так, чтобы он был горячим, но не до такой степени, когда остаются ожоги на языке, и добавляет пару листьев мяты, которые предварительно вытащила из переднего кармана рюкзака, где она засушенная лежит еще со времен пребывания в военной полиции. Затем приступает ко второй кружке чая и повторяет то же самое, разве что кладя чуть больше мяты, чем самой себе. Пока Аккерман отжимает нашейный платок от воды, он замечает странные звуки, исходящие явно не из кухни, где сейчас находится исследователь. Они от портфеля. Открывает его без разрешения, достаёт плед, оказывающийся тяжелее ожидаемого, кладёт на стол, разворачивает и обнаруживает на нам спящего лисёнка. Ванесса выходит в общий зал столовой с двумя чашками, встречаясь с взглядом капитана, требующего одним своим выражением лица объяснений. — В край ебанулась? — спрашивает Леви невозмутимо. — Это что? — Не что, а кто, — ставит напитки на стол. — Лисёнок, вроде, — заворачивает детёныша обратно и оставляет на соседнем стуле. — Ладно вам, я его под свою ответственность беру, прививки сделаю, воспитаю. Несс наконец садится напротив мужчины и пододвигает ему горячую чашку. Они сидят так ещё немного, не разговаривая, только шум дождя за окном создаёт хоть какой-то звуковой фон. Ванесса лишь иногда поглядывает на стекающие по стеклу капли, тем самым пытаясь найти что-то, к чему можно привлечь своё внимание, чтобы не смотреть в одну точку, как умалишённая. Слышатся приближающиеся шаги. В столовую заходит Ханджи и наблюдает картину: два до ниточки промокших солдата, находясь в какой-то прострации, сидят и пьют чай почти в кромешной тьме, разве что керосиновая лампа освещает их стол. — Это кто так с вами? Впрочем, догадываюсь, — немного улыбается. — Несси, ты куда пропала, я тебя по всей территории ищу, уже думала в розыск подавать. Зое быстро присоединяется и заводит разговор. Несс извиняется перед подругой за то, что заставила беспокоиться. Ханджи миллион раз благодарит Леви, что смог её выручить, несмотря даже на его недовольный бубнёж. Они сидят так ещё полчаса, полностью согреваясь и иногда обсуждая насущные вопросы, после чего каждый, поднявшись на общий этаж, направляется к себе, чтобы поспать оставшиеся до утра драгоценные часы.