Навсегда — по воле судьбы

— Гарри, — Рон теребил его плечо, и парню ничего не оставалось, как засопеть и заворочаться. Как же тяжело было переносить небрежное отношение друга, когда Гарри был таким уставшим. Хотя небрежным Рон был почти всегда, по утрам — особенно. — Гарри! — Ммм, — Гарри сморщил нос и спрятал голову под подушкой, стараясь не обращать внимания на назойливого сожителя. Несправедливо, — думал он, — ведь он пришёл в два часа ночи после изматывающей работы, и заслужил хоть немного отдыха!       Рон сильнее затряс его плечо, но Гарри лишь крепче сжал подушку над своей головой.       Внезапно с него слетело одеяло, и парень подпрыгнул на месте, роняя подушку и стараясь натянуть одеяло обратно, однако друг оказался более прытким, вытаскивая покрывало прямо из его рук. — Ро-он! — взвыл он, в бессилии ударяя кулаком по кровати. — Гарри-и! — в ответ передразнил его Рон, стараясь выглядеть таким же устрашающим, однако получалось у него не очень эффектно. Хотя, если учесть, что и сам Гарри не выглядел по-настоящему устрашающе, то кривляния Рона можно было считать весьма правдоподобными.       Гарри поджал губы и нахмурил брови. — Ну, в чём дело? Я устал, Рон!       Рыжий огляделся по сторонам и взгляд его остановился на по-прежнему закрытом окне.       Гарри пристально посмотрел на его фигуру, думая о том, что и он, и его друг заметно похудели за последнее время.       Затем Рон вновь перевёл взгляд на него, и теперь в глазах его почему-то читалось недовольство. — Под нашим окном стоит некий вампир. И стоит он с таким видом, словно если ты не выйдешь к нему, то он сбросится со скалы.       Глаза Гарри расширились от изумления. — Правда?       Его друг лишь закатил глаза. — Правда.       Гарри опустил взгляд на свои руки, но затем вновь поднял голову, глядя на Рона. — И… как он выглядит? — Высокий, темноволосый, загадочный… — начал перечислять тот, ухмыляясь. — В общем, всё тот же.       Гарри поднялся с кровати. Было неприятно стоять голыми ногами на холодном полу, поэтому он быстро обул тапочки и накинул на плечи кардиган, валявшийся до этого на полу, среди прочего беспорядка. Подойдя к окну, он бросил взгляд вниз и, как и говорил Рон, увидел возле их дома одинокую фигуру.       Том опирался спиной о фонарный столб, а на глазах его были надеты солнцезащитные очки, и Гарри невольно ухмыльнулся, вдруг думая о том, что с чернотой его собственных глаз не смог бы соперничать ни один аксессуар.       Отходя от окна, Гарри скользнул пустым взглядом по комнате, пытаясь понять, какое чувство одолевало его сильнее всего в это мгновение. Злость, из-за того, что вампир посмел прийти и просто встать под их домом, словно преследователь. Или же какое-то странное ощущение, название которому Гарри дать не мог, но которое просыпалось в нём, когда он смотрел на вампира, вглядываясь в его лицо, которое он не видел уже больше двух недель после случившегося инцидента.       Наверное, более всего он был просто удивлён. В конце концов, на часах было девять утра, и, разумеется, мозг Гарри всё ещё наполовину спал под тем тёплым одеялом, что так по-варварски отбросил в угол комнаты Рон. Поэтому никакой замудрённой реакции Гарри от себя и не ждал. — Ты не знаешь, сколько он там уже стоит? — спросил он, поворачиваясь к Рону, который лишь равнодушно пожал плечами. — Я сошёл забрать газеты сегодня утром около семи, и он был уже перед домом… Из-за него у меня чуть сердце не схватило. Ты не мог бы, ну не знаю, поговорить с ним что ли? Это начинает действовать на нервы.       Гарри вздохнул, ероша руками и без того стоящую дыбом шевелюру.       Сейчас у него не было никакого желания встречаться с вампиром, голова вновь заболела в области висков, он мало спал. Да и вообще.       Однако Гарри понимал, что не мог оставить всё, как есть, ведь присутствие Тома под их домом не обрадовало бы остальных жильцов.       Он натянул на себя джинсы, попорченные Роном однажды при стирке, когда тот нечаянно влил отбеливатель в стиральную машину, наполненную чёрной одеждой (разумеется, после того случая стиркой стал заниматься исключительно Гарри).       И парню следовало бы давно выбросить эти тряпки, однако на новые джинсы у него не было лишних денег, к тому же все эти пятна и потёртости отдалённо напоминали стиль хиппи.       Гарри в нерешительности посмотрел на газовый баллончик, думая, стоит ли захватить и его, однако в голову ему пришла мысль, что на вампиров это может не действовать, поэтому он оставил эту затею.       Рон наблюдал за ним всё это время с хмурым выражением лица, и настроение у Гарри было не то, чтобы спокойно реагировать на это. Ему хотелось сказать другу, чтобы тот прекратил таращиться на него, чтобы прекратил волноваться и перестал думать, будто тот не способен мыслить здраво в присутствии — как тот выражается — его вампира.       Гарри закрыл дверь их квартиры, выходя на лестничную площадку, и внутри него начало зарождаться какое-то странное чувство.       Вниз он спускался — перелетая через две ступеньки, однако под конец всё-таки вспомнил о сдержанности. Том ждал его два часа. Или же три, или четыре, пять, думать об этом не хотелось, но всё же подождать ещё на каких-то полминуты больше уж точно не затруднило бы вампира, и единственным, кто понёс бы последствия за сломанную ногу, если бы та нечаянно соскользнула с одной из ступенек, был бы сам Гарри.       Парень открыл дверь, мимоходом замечая, что пальцы его дрожали. В лицо тут же ударило солнце, и Гарри рукой закрыл его от прямых лучей, пристально глядя на вампира, стоящего перед ним. — Чего ты хочешь? — сухо поинтересовался он, не переступая порог.       Том наверняка отметил это осторожное поведение, потому что на губах его появилась грустная улыбка, а следующие слова лишь стали тому доказательством: — Не волнуйся, Гарри. Я не могу войти, если не приглашён.       Гарри тут же застыл, тело напряглось. Он попытался расшифровать выражение лица Управляющего, однако, не видя его глаз из-за очков, у него ничего не получилось. — В чём дело? Что ты здесь делаешь?       Том сжал руки у себя за спиной. Часть его пальто слегка распахнулась на ветру, выявляя бордовую рубашку, не застёгнутую на несколько верхних пуговиц. Не отдавая себе отчёта, парень залюбовался изгибом его шеи, ведущим к выступающим ключицам. Кожа вампира была, как обычно, бледна, а плоть тверда на вид, будто сделана из белого гранита. И Гарри просто необходимо было заставить себя отвести взгляд… Сейчас же! — Я пришёл, чтобы извиниться за поведение Гриндевальда.       Вампир сделал шаг вперёд, и Гарри мысленно запретил себе отступать. — Почему же он сам не пришёл? — спросил он, тут же понимая, что если бы Гриндевальд действительно пришёл к его дому, то его поприветствовали бы колом и топором. Так, на всякий случай. И теперь-то парень осознал, что пришедший вместо него Том был даже к лучшему. — Он не может, — спокойно произнёс Управляющий. — Его здесь больше нет.       Гарри в удивлении открыл рот, прежде чем задать вопрос: — Что ты имеешь в виду? — Я изгнал его, Гарри. Изгнал на столетие. Он больше не будет приветствоваться в Лондоне и я не помогу ему разобраться с восстанием в Ливерпуле, — вампир вздохнул. — Ты был прав. То, что он сделал было… неправильным. И он должен был заплатить за свои поступки. Но я не мог убить его, Гарри, пойми. Он мой союзник.       Гарри медленно кивнул, покусывая нижнюю губу.       Он действительно всё понимал: если бы Том убил союзника, то на его место мог бы прийти кто-то другой, быть может вампир, противоречивший его тенденциям, прерывая прежнюю политическую стабильность. Однако это не меняло его желания улицезреть белобрысого вампира с колом в сердце.       Этого вслух он сказать не мог, поэтому лишь огляделся по сторонам, задавая более актуальный вопрос: — Почему ты ждал меня тут? — Это было единственным местом, которое пришло мне в голову, чтобы увидеться с тобой наедине, — Том переступил с ноги на ногу, и Гарри вдруг в изумлении подумал о том, возможно ли это? Чтобы он — обычный человек, заставлял нервничать вампира. Самого могущественного вампира во всём Лондоне. — Я не знал… не был уверен, захочешь ли ты видеть меня. — Ты мог бы превратиться в летучую мышь и прилететь к моему окну, — вампир с недоумением посмотрел на него, и Гарри вздохнул. — Прости, плохая шутка.       Том лишь улыбнулся ему в ответ, снял очки, цепляя их к разрезу рубашки, сильнее расширяя его, отчего Гарри пришлось вновь приказать себе не смещать взгляда с лица вампира ниже.       Глубоко вдохнув в себя воздух, парень переступил порог, выходя наружу и вставая перед Управляющим. Тот инстинктивно поднял руку к его щеке, но в последний момент передумал и убрал её обратно.       Гарри опустил взгляд на свои домашние тапочки и тихо пробормотал: — Прости, что тогда я упомянул Беллу. — Нет, — вампир покачал головой. — Нет, ты правильно поступил. Это помогло мне прийти в себя.       Гарри кивнул. — Зачастую мы — вампиры, так одиноки, что иногда делаем всё, лишь бы иметь кого-то рядом, — Том чуть склонил голову. — Даже если поступки наши преступают закон. — А ты… тоже? — Гарри нервно кашлянул. — Я имею в виду — ты тоже одинок? — В некоторые дни я действительно чувствую одиночество, — Том слабо улыбнулся. — Но оно почти покинуло меня с тех пор, как я встретил тебя.       Гарри покраснел и вновь опустил взгляд.       Он не знал, как ответить на эти слова. Он должен был бежать, бежать отсюда, забыть, как сильно билось его сердце, когда рядом с ним находился этот вампир. Но он не мог, и прекрасно понимал это; только не сейчас, когда тёмные глаза Тома, в солнечных лучах приобретающие-таки карий оттенок, смотрели на него с такой нежностью и надеждой.       В этот момент Управляющий всё же протянул руку, дотрагиваясь до его щеки.       Кажется, вампир сам не замечал, что делал, проводя тонкими пальцами по коже Гарри. И не было в этом жесте ни единого пошлого намёка, или агрессии. Будто этим прикосновением Том успокаивал его, обещая, что всё будет хорошо.       И Гарри поверил ему, поверил, ощущая дрожь в груди; мягкое прикосновение имело словно бы волшебные свойства, дурманя разум.       Гарри не знал, как долго они стояли вот так — ощущая друг друга, вспоминая; и не заметил, когда рука Тома легко обняла его за талию, уводя к лимузину, припаркованному в тени. И, прежде чем понять, что произошло, он уже находился в особняке, с его высокими потолками, невероятными фресками и великолепным видом из огромных окон.       И Гарри солгал бы, если бы сказал, что не соскучился по этой чарующей атмосфере.