1
Арсений наслаждался выдавшимся свободным днем, капучино в большой белой кружке и кусочком медовика, сидя в углу уютного кафе, в которое решил спонтанно заглянуть во время прогулки, когда в него зашел Антон. Арсений проводил его взглядом, с интересом размышляя: заметит ли, и что сделает, если заметит. Сделав заказ, Антон оглянулся в поиске свободного столика. На дворе был субботний день, поэтому кафе было забито парочками самых разных возрастов, компаниями подростков с ноутбуками и семьями. Арсений склонил голову к плечу, легко улыбаясь, когда взгляд зеленых глаз остановился на нем, а чуть оттопыренные уши порозовели. И то ли кофе с корицей его так разморил, то ли хорошее настроение, но Арсений качнул головой, приглашая за свой столик. Антон гулко сглотнул, но тут же взял себя в руки и подошел с небольшим подносом. — Не стоя же есть, — лаконично заметил Арсений, отодвигая собственный поднос. Антон усмехнулся, садясь за стол. – И не смотри на меня, словно я восьмое чудо света. — Ну вообще вы являетесь им, — улыбнулся Антон, невольно любуясь. Облаченный в темный свитер, приталенный пиджак и очки Арсений был до безобразия красивым. Он покачал головой, отпивая из кружки. — Немного непривычно видеть вас настолько… — «Не по форме»? — усмехнулся Арсений. — Что-то вроде того. Домашний вы очень непривычны. И очень привлекательны, — Антон довольно улыбнулся, даже не особо пытаясь скрыть полный нежности взгляд. Теперь уже засмущался Арсений. Он неловко кашлянул и стянул очки, чтобы протереть их краем пиджака, избегая смотреть собеседнику в глаза. — Все же я такой же человек, как и ты. Мне не чуждо обычное времяпрепровождение. — Да, просто я не думал, что вы ходите по таким местам — лошадь ведь негде припарковать. Арсений засмеялся, грея руки о все еще теплую кружку: «Я не на работе, так что можно на ‘ты’». Антон буквально облизал взглядом улыбку желанных губ, чувствуя, как волнения по поводу нового проекта покидают голову, оставляя только тепло и спокойствие, а кончики пальцев начинают зудеть от желания зарыться в мягкие волосы, чтобы любоваться, как солнечный свет играет в них и аквамариновых глазах, которые на солнце казались дымчато-ледяными. Сглотнув, Антон улыбнулся, утягивая Арсения в легкий, непринужденный разговор о мелочах и повседневных заботах. Тот особо не был против. Разговор тек неспешно, но живо, словно они были знакомы уже много лет. Арсений совсем расслабился, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. А Антон жадно смотрел и слушал. Смотрел, как кадык дергался, когда Арсений заливался смехом, как руки поистине графскими движениями скользили в воздухе, как широкая и искренняя улыбка озаряла красивое лицо. Слушал, как в интеллигентную речь в особо эмоциональные моменты вламывался мат. Так непринужденно и свободно, но в тоже время совсем немного неловко, что только добавляло ему очаровательности. Антон старался запомнить всё, даже самые маленькие детали, нутром понимая, что это первый и последний раз, когда он может видеть Арсения настолько непринужденным, без маски Графа. Неожиданно разговор нарушил звук уведомления. Широкая улыбка Арсения чуть потускнела, взгляд посерьезнел. — У меня клиент через час. Внутри Антона все замерло на секунду, а после радостное шуршание крыльев бабочек в животе растворилось в противном шипении и хрусте. Он мысленно сделал глубокий вдох. — А вечером ты свободен? Я не про секс, — добавил он, увидев знакомый изгиб губ. Так Арсений улыбался, только когда речь заходила про постель. — Не хочешь просто пройтись прогуляться, например? Или в кино сходить? — Забыл договор? — Арсений поджал губы, окончательно теряя радостное свечение. — Пункт третий: «Клиенту запрещено вступать в близкие отношения с исполнителем, включая дружеские». — А вот это тогда почему? — Антон кинул многозначительный взгляд на стол и их руки, что лежали буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. Арсений покачал головой. — Это просто случайная встреча. Ничего не значащая. Как же Антону хотелось верить, что эти слова Арсений произнес для вида или собственного убеждения, потому что надо для протокола. Горло сдавило, однако Антон через силу улыбнулся, поднимая руки в сдающемся жесте. — Понял-понял. Тогда на неделе буду ждать тебя? — Непременно. Арсений мимолетно прикоснулся к чужой руке, посылая тепло по коже и болезненную надежду в сердце. Он накинул пальто и, улыбнувшись напоследок, покинул кафе. Антон проводил его взглядом, непроизвольно теребя многочисленные браслеты, напряженно думая. К черту договор. Если Арсений позволил ему подойти к черте, жизненно важно попробовать перейти ее. Только нельзя это делать напрямую.2
— Извиняюсь, что задержался. Дела, дела, дела, дела, — широко улыбнулся Саша, устраиваясь за столиком. — Ожидая тебя, мы просто перекинулись парой фраз и насладились восхитительным канапе. Угощайся, — Сергей качнул головой, показывая, что не сердится. Антон оторвался от телефона и моментально вымел мысли, не относящиеся к работе, из головы. Пока Саша довольно облизывался, поедая бутербродики, Сергей продолжил. — Как вы видите, концепция моих ресторанов в большей степени ориентирована на средний класс — не так много помпезности и лоска. Однако в Москва сити средний класс не живет. — Не думаете, что это запутает людей? — Наоборот. Даже богачам приятно побыть чуточку бедными хотя бы иногда. Но для этого мне нужен хороший дизайн и планировка, которая позволит убедить людей, что не напичканный золотом и экранами ресторан заслуживает посещения. И, кстати, можно на «ты». — Но и просто скопировать имеющийся дизайн нельзя, — понимающе промычал Саша, потянувшись за последним бутербродиком. Антон кивнул, делая быстрые зарисовки в скетчбук. Он еще обязательно облазит этот ресторан от и до, но ему было необходимо общее впечатление с первого взгляда. Саша последовал его примеру. — Что точно оставляем? — Цвет. Светлое дерево с синими акцентами — отличительная черта моих ресторанов. Мягкие обивки и большие окна. С остальным вы вольны делать все, что хотите. — Кому присылать варианты и наброски? — Мне на личную почту, — заметив два удивленных взгляда, Сергей улыбнулся. — Предпочитаю самолично контролировать процесс. Текущими рутинными вопросами работы занимается мой секретарь и помощники. А вот рождение нового детища я не могу спихнуть на контроль кому-то другому. — Так даже лучше, — Саша захлопнул скетчбук. — Почему бы нам пока не поболтать не о работе? Жизнь научила, что чем лучше понимаешь клиента, тем больше вероятность сделать то, что ему максимально понравится. Это, если нет врожденной интуиции. — А ее нет почти ни у кого, — усмехнулся Антон. — Я знаю только одного человека, который за пару минут простого молчания поймет, что именно тебе нужно. — Можно ли назвать таких людей идеальными партнерами, вопрос риторический, — тихо засмеялся Сергей. Саша с любопытством взглянул на него. — А что… у вас такого партнера нет? — Личная жизнь — крайне странный предмет, — театрально вздохнул Сергей. — Вроде она есть, а на самолете не прокатишь. В общем, все сложно. — Как и у среднего класса, — хмыкнул Антон, чувствуя невольное понимание и солидарность.3
Арсений еще раз проверил адрес в заказе. Обычно Антон вызывал его в отели по всему городу, но сейчас был указан адрес обычного жилого района. Насколько Арсений помнил с тех времен, когда сам искал квартиру для съема, в этих домах были преимущественно студии. И студии не из дешевых. Но, как говорится, хозяин — барин, поэтому Арсений послушно поднялся на десятый этаж и толкнул незапертую дверь. Антон не любил, когда гости, которых ждут, стучали. Квартира встретила Арсения полумраком. Его разгоняло только клонящееся к закату солнце: окна выходили прямо на запад без каких-либо заграждений в виде других домов, так что вид был безумно красивым. Оставив верхнюю одежду, Арсений разулся и медленными шагами прошел в главную комнату. На мягком ковре располагался небольшой столик, на нем пара свечей, тарелки, бутылка вина и виски, столовые приборы. Из стереосистемы доносилась какая-то ненавязчивая, настраивающая на спокойствие и романтику музыка. — Я чертовски сильно устал сегодня на работе, — Антон неслышно подошел сзади, размещая узкие ладони на чужом животе. Он прижался губами к шее Арсения, покрывая ее ленивыми поцелуями. — А еще мне было лень готовить, поэтому заказал говядину с гарниром из одного хорошего ресторана. Не хотите отужинать со мной, Граф? Арсений прикрыл глаза, млея от легких, нежных прикосновений. Нельзя сказать «нет», когда тебя так бережно держат в руках, когда кожа медленно плавится под сухими губами, когда в груди теплеет от ощущения опоры. Он устроился на полу, пока Антон раскладывал еду по тарелкам и наливал вино. — Один вопрос, — Арсений дождался, пока Антон сядет напротив. — Это твоя квартира? — Да, — пожал плечами тот, отправляя в рот кусочек мяса. Тщательно прожевав, он улыбнулся. — Устал от отелей, захотелось чего-то более… домашнего. Вы же не против? — Конечно, нет, — улыбнулся Арсений, делая небольшой глоток вина. Аналитическая часть мозга понимала, что тут происходит что-то продуманное, но мраморная говядина, вкупе с теплыми лучами солнца на коже и непринужденным разговором быстро заткнули эту часть. Полностью расслабившийся Арсений, забыв о работе, пустился в рассуждения о жизни, последних новостях и фильмах, каким-то непонятным для Антона образом переводя разговор к театру. Тут Антону сказать было почти нечего, поэтому он устроил подбородок на руках, уперевшись локтями в столик, и слушал. Слушал и откровенно млел, не в силах сдержать широкую улыбку. Плейлист сменился на более томный. Откинув голову на сиденье дивана, возле которого сидел, Арсений рассмеялся над какой-то глупой шуткой. Антон всего за несколько движений пересек разделяющее их расстояние, нависая над ним. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, оставляя на их лицах широкие тени, но зелёные глаза сверкали, словно в них собралась целая галактика. Арсений медленно моргнул, но двигаться не спешил. Лишь откинул голову, чтобы удобнее было смотреть. Антон протянул руку, кончиками пальцев очерчивая четкие контуры чужого лица. Мягкими прикосновениями он поднялся от челюсти к скулам, тронул темные брови, пробежался по лбу, чтобы погрузить пятерню в густую шевелюру. — Не отстригайте, — прошептал он, пропуская мягкие пряди между пальцами. — Я подумаю, — так же тихо ответил Арсений. Антон улыбнулся, оставляя на губах легкий поцелуй, от чего тела обоих загудели. Слишком коротко, слишком невинно, но так сладко. Тонкие губы мягко скользнули по его, и Арсений прикрыл глаза, погружаясь в полный приятного томления неспешный поцелуй. Антон скользнул свободной рукой по чужой груди, не спеша забираться под рубашку. Арсений предпринял попытку проявить инициативу, потянувшись к хлопковой футболке, но его остановили. Он послушно закрыл глаза и приподнял подбородок, позволяя Антону покрывать шею такими же легкими, нежными поцелуями. Это так контрастировало с вчерашними воспоминаниями о Сергее, что из горла невольно вырывался протяжный стон. Антон довольно улыбнулся, поднимаясь поцелуями к уху. Поцеловав кожу за ним, он выдохнул: — Хочу вас. Его голос сладкими мурашками пробежал по позвоночнику. Длинные пальцы двумя движениями стянули чужие носки. — Хочу вас. Арсений прикрыл глаза, когда услышал вжик молнии на своих джинсах. Ласковыми поцелуями Антон прошелся по напрягшемуся животу, широким мазком языка провел по кромке белья. Кончики пальцев невесомо коснулись возбуждения, заставляя Арсения рвано выдохнуть. Легкие свело от такой неторопливой осторожности. Он облизнулся, задержав дыхание, когда тонкие губы горячим кольцом обхватили его член. Он зарылся рукой в короткие волосы, ненавязчиво направляя и усиливая хватку, показывая, что больше нравится. Арсений хрипло застонал, упираясь затылком в сиденье дивана, рефлекторно приподнимая бедра, погружаясь в девственно-узкую глотку. Антону пришлось приложить немало усилий, чтобы не закашляться. Он сглотнул в последний раз, медленно выпуская блестящий от слюны член изо рта. Довольно улыбнулся на сдавленный стон Арсения, который потянулся к нему, прижимаясь своими губами к его. — Удивительно, но это первый в жизни, когда минет делают мне, а не я, — сквозь поцелуй пробормотал Арсений, пока Антон расстегивал тугие пуговицы. Антон не смог сдержать широкой самодовольной улыбки. Взяв Арсения за руку, он заставил его встать. Прижался губами к шее, еле ощутимо покусывая кожу. Арсений с удивлением для себя обнаружил, что его колени вот-вот подогнутся, от, казалось бы, легкой ласки, и послушно лег на диван. Антон стянул с себя футболку, на несколько мгновений замирая. Арсений улыбнулся, напрягая мышцы, чтобы они сильнее очертились, и уперся пятками в диван, разводя колени. Антон свистяще застонал, мечась взглядом от возбужденного члена и растянутой дырки к красивому лицу, на которое, словно по заказу, изысканно падали лучи заходящего солнца, искрящегося в полных возбуждениях глазах. — Хочу вас, — хрипло прошептал он, звеня пряжкой ремня. Арсений качнул бедрами, чуть выгибаясь. Антон, не глядя, откинул джинсы, забираясь с ногами на диван. Погладил изящные лодыжки, закидывая их себе на плечи. Арсений закрыл глаза, полностью погружаясь в ощущения проникновений. Тихо застонал, немного ерзая и ощущая крепкую хватку на ногах. Антон начал медленно двигаться. Сладкое, тянущееся словно мед удовольствие медленно растекалось по мышцам, горячило кровь и щекотало в горле, вырываясь рваными стонами. Арсений опустил ноги, обхватывая ими чужие бока. Антон наклонился к нему, ускоряясь. Переплел их пальцы, чуть меняя угол проникновения. Он прекрасно изучил любимое тело, поэтому довольно улыбнулся, чувствуя, как Арсений сжимается вокруг него, срываясь на громкий стон. И как тот разочаровано замычал, когда любимый Антоном и Арсением (хотя последний в этом никогда не признается) темп снова сменился плавным и неторопливым. — Антон… — жалобно застонал он, изломив брови. Тонкие губы прикоснулись к влажному лбу, улыбаясь. — Вы прекрасны, Граф. Как же Антону хотелось обратиться к нему по имени, рвано выдыхая его в аккуратное ухо. Как же хотелось каждый вечер проводить с вкусным ужином, что медленно перетекает в постель. Как же хотелось утром заставать его за приготовлением завтрака и отвлекать поцелуями в шею. Как же хотелось сделать его полностью своим. Антон сглотнул, прогоняя сладкие, но причиняющие невероятную боль фантазии, невольно ускоряясь. Арсений выгнулся, крепко сжимая чужую руку. — Блять… — он закусил губу. — Быстрее. — Уже готовы кончить, Граф? — тяжело дыша, улыбнулся Антон. Преодолев себя, он высвободил одну руку из влажных тисков и опустил на трущийся между их животами член. Арсений застонал, выгибаясь. Облизнув сухие губы, он вцепился в худые плечи, скользя мокрыми пальцами по тонким ключицам. Почувствовав дрожь чужих бедер, он улыбнулся — Антон тоже был на грани. Прижавшись поясницей к немного царапающей кожу обивке дивана, Арсений втянул живот, и оба сдавленно застонали от ощущений. Антон закатил глаза, сжимая руку на чужом члене. Арсений дернулся, уносясь в нирвану, краем сознания чувствуя горячую сперму внутри себя.4
Прохладные капли воды приятно охлаждали разгоряченное и разморенное оргазмом тело. Арсений оперся спиной на холодный кафель, довольно выдыхая. Сперма Антона медленно вытекала из него, щекоча ноги, но он не торопился убирать ее руками. Что-то в этом было. Внезапно Арсений понял, что. Нежность. Кристальная, кричащая о чувствах нежность, которой сегодня его окружили. Сразу вспомнилась встреча в кафе несколько дней назад. Арсений тяжело вздохнул, потирая лицо ладонями. А вот это уже было нехорошо. По-хорошему надо было бы поговорить с ним, мягко намекнуть, что отношения между ними невозможны. Арсений даже почти принял это решение, когда стекающее семя остановили длинные пальцы. Они медленно скользнули по внутренней стороне бедра выше, к животу, погладили пресс и переместились на поясницу. Арсений вслепую ответил на медленный, ласковый поцелуй, от которого неожиданно свело в животе. Колени дрогнули, но Антон вовремя прижал его к себе, углубляя поцелуй. Арсений медленно поднял руки, зарываясь обеими в короткие волосы. По-хорошему надо было бы поговорить с ним. Однако широкая, немного глупая улыбка Антона, когда он оторвался от Арсения, разбила в пух и прах эту идею. Арсений почувствовал, как что-то в районе сердца кольнуло. Запаниковать у него времени не было, потому что его тело само потянулось за новым, наполненным еще большей нежностью, поцелуем.