1
Ира осторожно тронула ручку двери. Заперто. Тяжело вздохнув, она вытащила из сумки запасные ключи, которые так и остались у нее после того, как она съехала, и щелкнула замком. В квартире царила мрачная тишина, нарушаемая только шуршанием бумаг и клацаньем мышки. Напряженным таким клацаньем. Оставив кроссовки у порога, Ира тихими шагами прошествовала в гостиную. На полу, вытянув длинные босые ноги, сидел Антон, обложенный чертежами, набросками и бесчисленным количеством пустых кружек со следами кофе на них. Почувствовав чужое присутствие, он оторвал взгляд от экрана ноутбука. — Сколько? — негромко спросила Ира, не решающаяся нарушать гнетущую атмосферу. Антон пожал плечами, нашаривая еще не законченную кружку. Сделав глоток, он снова вернулся к ноутбуку. Ира тяжело вздохнула и положила сумочку на барную стойку. Закатала рукава кардигана и, найдя в одном из многочисленных ящиков поднос, молча начала собирать грязные кружки под стук клавиатуры. Запустив посудомойку, она заглянула в холодильник. Как и ожидалось — одинокое яблоко и упаковка кефира. Заказав базовые продукты, из которых можно было сварганить сразу несколько простых блюд, она отложила телефон, подошла к Антону и, не обращая внимание на почти рычание, забрала у него ноутбук, откладывая его на диван. Перехватила потянувшиеся к ноутбуку руки за запястья, крепко сжимая их. Антон пару раз дернулся ради приличия, но потом встретился с обеспокоенно-серьезным взглядом подруги и горестно вздохнул, расслабляясь. Ира медленно отпустила его, давая Антону возможность спрятать лицо в ладонях. — Рассказывай, — сев рядом, мягко попросила Ира. Она прекрасно знала это выражение лица, отсутствие нормального сна, питания и полного погружения в работу. Иногда, конечно, это было вдохновение, но разлившаяся в воздухе тяжесть четко давала понять, что Антон от чего-то убегает, зарываясь в работу. — В «Импро» есть такая вещь как «заморозка», — негромко начал Антон, укладывая голову Ире на плечо. — Это не отказ исполнителя от клиента, но временная приостановка сотрудничества. Типа временного бана, — он невесело хмыкнул. — Уже три недели как. Я идиот, Ир. Он ведь понял, чего я хочу от него и таким образом тонко намекает мне перестать. — Не верю, что все так плохо. Может он захотел всё хорошо обдумать. Мне кажется, что он бы прямо сказал, что ты переходишь черту. — Он слишком вежлив для такого, — улыбнулся Антон. — Он, конечно, напомнил про договор в кафе, но… Не знаю, мне кажется, не сказал бы. — И ты решил накрутить и нагрузить себя. Шастун, ты не меняешься, — вздохнула Ира, поглаживая друга по волосам. Он уткнулся носом ей в шею. — Ир, мне так хреново без него. Это так… — он сжал в кулак ткань свитшота в месте напротив сердца, — я ведь реально в него по уши влюбился. Ира поцеловала Антона в лоб, крепко обнимая. — Понимаю, Тош. Но ты сейчас ничего не можешь сделать. Как ни крути, решать придется твоему Графу. Ты со своей стороны сделал все, что мог — предложил отношения. Тонко ведь? — Ну типа, — усмехнулся Антон. — Я заметил, что другие клиенты его особо не берегут. И во мне проснулось сильнейшее желание обложить его заботой и лаской. Старался добавлять что-то помимо секса в наши вечера. — Вполне тонко. И почти не навязчиво, — ободряюще улыбнулась Ира. — Вот увидишь, он сейчас просто размышляет над своими чувствами, потому что твои вполне ясны. — Я просто… Я ведь даже имени его не знаю, я ведь его не найду, — тяжело выдохнул Антон. Тихий разговор прервал курьер и звук входящего звонка. Пока Ира принимала пакеты, Антон ответил. — Понял. Лишний раз взглянуть не грех… Нет, машину не надо, не хочу себя содержанкой чувствовать, — Антон и Ира хором хмыкнули. — Да, скоро буду. — По работе? — Да. Лазарев зовет в Сити, еще раз посмотреть помещение. Заодно ему выполненную работу по чертежам покажем. — Полагаю, вернешься ты немного повеселевшим и голодным, — улыбнулась Ира, выкладывая продукты на стол. Антон подошел и крепко обнял ее, размещая подбородок на макушке. — Спасибо, Ир. — Тебе просто повезло, что у меня сегодня выходной и я люблю тебя, — ласково улыбнулась она. Антон тихо засмеялся.2
Арсений гулко сглотнул, облизывая соленые от спермы губы. Поясница нещадно затекла. Сергей ласково пробежался по кромке его волос, позволяя сесть нормально. — Мне придется тебя ненадолго оставить — папочке нужно поработать. Но в квартире тебя будет ждать подарок — примеришь его, пока ждешь. Арсений замычал, показывая, что понял. Широкая ладонь погладила его по бедру перед тем, как ее хозяин вместе с Арсением покинул машину. Поднявшись на последний этаж, тот получил влажный поцелуй и остался в шикарных апартаментах один. Потянулся, неспешно обходя обставленные дорогой мебелью комнаты, прижался лбом к панорамному окну, рассматривая снующих далеко внизу людей и панораму города. В минибаре нашлась похожая на пробник духов бутылочка шампанского. Лениво покачивая ногой, Арсений полулежал на диване, потягивая алкоголь из высокого бокала. Он знал, что Лазарев крайне щепетилен, когда дело касалось работы, поэтому можно было не торопиться и насладиться ожиданием в полной мере. Наконец Арсений потянулся к мозолящему глаза на кофейном столике подарочному пакету. Заглянув туда, на мгновение затаил дыхание. В животе нехорошо похолодело, когда Арсений медленно, словно отказываясь верить в то, что видел, вытащил широкий кожаный ошейник с креплением для цепи. Сама цепь тоже была в пакете. Арсений сделал несколько глубоких вдохов и подрагивающими руками положил ошейник на столик. Не то, чтобы он был противником БДСМ или что-то такое, нет. Но стоило представить плотный ошейник вместо в целом привычных пальцев на шее, как горло вздрогнуло, панически проталкивая слюну в глотку. Под опущенными веками вспыхнули флешбэки из юношества, когда он добровольно-принудительно впервые попробовал такое. Сразу вспомнились жесткие пальцы в волосах, давление ошейника, который не был таким качественным и дорогим, и поэтому болезненно сжимал шею, краями царапая кожу. И тут же, словно издеваясь, вылезли воспоминания-ощущения длинных пальцев, лениво перебирающих его пряди и ласковый шепот: «Не отстригайте», набатом зазвучавший в ушах. Арсений с силой тряхнул головой, сжимая руки в кулаки. Ошейник с тихим звоном застежки обхватил его шею. Регулировки не было — похоже, он был изготовлен специально для Арсения, так как между кожей и ошейником можно было просунуть палец — стандартная подстраховка. Карабин на цепи щелкнул, железо приятно холодило ладонь. Арсений медленно подошел к зеркалу, рассматривая себя. Глупо было отрицать, что смотрелось сексуально. Еще глупее было накладывать предыдущий опыт на опыт настоящего. Сергей — не Руслан. — Ох, Граф. Выглядишь просто потрясающе. Арсений не вздрогнул только потому, что привык к тихим шагам Сергея. Повернув голову, он поймал чужие губы в томный поцелуй. Сергей ловко забрал у него из рук конец цепи, потянув в сторону кровати. Горло сжало, лишая мозг кислорода. Арсений почувствал, как голова с непривычки быстро закружилась.3
Антон потер глаза, на минуту отвлекаясь от работы. Начался его любимый период – основные этапы планировки и главных деталей уже выполнены и можно полностью окунуться в мир текстур, красок и материалов. Ира тихо зашла ему за спину, поглаживая короткие волосы на макушке. Антон слабо, но искренне ей улыбнулся. — Полегче? — Не знаю, — честно ответил Антон. Его грызла ужасная, навязчивая тоска. Тоска по тонкому запаху парфюма, смеху, искрящимся глазам и ласковым рукам. Она не нападала приступами, а постоянно зудела на краю сознания и в сердце, сопровождая каждый удар легкой болью, которая со временем слилась в один непрекращающийся поток, к которому нельзя было привыкнуть. Антон чувствовал, как с каждый днем этот поток выносит из него силы, желание что-либо делать, желание улыбаться и выходить из комнаты. Оставляя лишь возможность работать до умопомрачения, чтобы забыть лазурные глаза и легкую щетину, что посылает сотни мурашек, царапая бедра. Антону нестерпимо хотелось снова почувствовать Арсения в своих руках, хотя бы просто обнимая. Он уже миллион раз успел пожалеть, что вообще предпринял попытку сделать первый шаг, желая вернуть все, как было. Пусть между ними были бы обычные отношения клиента и исполнителя, но они были бы. Это тоже причиняло бы боль, возможно, даже более сильную, ведь постоянно видеть желаемое, но знать, что его получить невозможно, хуже, чем медленно забывать, но Антону было плевать. Так хотя бы Арсений был бы рядом и создавалась хотя бы иллюзия счастья. Ира поджала губы, не решаясь спрашивать что-то еще. Она перебрала уже все варианты вытащить друга из апатии, но ничего не работало. Был, конечно, еще вариант посетить «Импро» и всыпать этому Графу по первое число, но она знала, что Антон ее за это не простит. Он ей доверяет. Доверяет свою боль, зная, что она никуда её не понесет, не разболтает, не будет вмешиваться. Однако Ира твердо решила, что, если до конца этого проекта с Лазаревым ситуация не прояснится, она найдет Графа и мягко намекнет, что тот поступает, как последняя сволочь. А потом возьмет Антона за шкирку и увезет из Москвы на пару месяцев. — Плохо, когда не знаешь, что чувствуешь, — безэмоционально усмехнулся Антон, ероша волосы. Ира хотела ответить что-то ободряющее, но экран ноутбука мигнул входящим сообщением. Антон сразу посветлел и подобрался, бодро застучав по клавиатуре. Ира коротко улыбнулась, оставляя прощальный поцелуй на светлой макушке. Одно ее радовало — окончательно сойти с ума Антону не давала работа. Не было ли ему хуже от того, что он цеплялся за нее как проклятый? Возможно, но кроме неё и Иры, старавшейся хоть как-то поддерживать друга, у него не было иной опоры. И он отчаянно пытался удержаться на ногах с их помощью.4
— Даже эскорт приезжает вовремя, а эта хренова доставка не может, — фыркнул, всплескивая руками, Саша, когда Арсений кинул пиджак на спинку одного из кресел. — Падай, перекуси покамест. Негоже трахаться на голодный желудок. — Почему же? После еды спать хочется, а не трахаться, — лаконично заметил Арсений, за что получил шлепок по бедру. Усмехнувшись, он устроился рядом с Сашей, цепляя куриный наггетс. В постоянно плавающем графике с чередой клиентов всегда было трудно найти время на какое-то хобби. Всегда казалось, что времени нет. Однако в попытке сбежать от назойливых мыслей об Антоне, Арсений воспользовался привилегией «основного состава» и периодически бронировал себе свободные дни, посвящая их театру. Еще с юности он любил наблюдать за репетициями, заучивая спектакли наизусть. Пару раз ему даже удалось выйти на сцену. Конечно, не в главной роли, но ощущений и радостного адреналина он получил, словно выходил за Оскаром. Довольно консервативный отец был, разумеется, против. Он всегда видел сына следующим владельцем его нефтяного бизнеса, который для Арсения был еще более далеким, чем Москва. Ему на самом деле повезло, что отец так и не узнал об его отношениях с мужчиной — для него Руслан всегда был близким другом, который присматривает за более юным Арсением и который «занимается серьезными вещами и способен выбить из тебя эту высокопоставленную чушь». Воспоминания о бывшем неприятно отдались в висках. Память, хитрая сволочь, тут же услужливо полила старую рану живительным эликсиром воспоминаний. Как Антон хохотал, пока Арсений играл спектакль одного актера, а после искренне восхищался его актерской игрой, покрывая поцелуями лицо. И хоть он не выглядел как человек, приближенный к такого рода искусству, он всегда с интересом слушал рассказы Арсения и даже пару раз намекал, что в театре ему самое место. Арсений всем телом напрягся, словно это могло помочь выкинуть Антона из головы. Казалось, эти яркие зеленые глаза становились только ярче, когда Антон смотрел на него. И каждый раз Арсений не мог отвести взгляда, чувствуя себя окруженным уютом и запахом сочной, летней травы. В груди сдавило, словно сердце пыталось сжаться, замереть, перестать переносить кровь по телу — сделать все, чтобы в голове перестали мелькать воспоминания. Он же почти перестал думать о нем, но внезапная тишина, подло настигшая его, когда он был расслаблен, больно напомнила о тех чувствах, что скреблись под кожей, впиваясь острыми шипами в легкие и кончики пальцев, заставляя их невыносимо гореть от желания снова прикоснуться к светлой коже. — Эй, — Саша мягко ткнул его пальцем в бедро. — Ты чего? Арсений вздрогнул, отмирая. Наваждение исчезло, тишина отступила, но не пропала, а затаилась в самых темных уголках подсознания, выжидая нового удачного момента. Прочистив горло, Арсений покачал головой, натягивая улыбку. — Просто задумался. — Пиздишь. Саша развернулся к нему корпусом, наклоняя голову к плечу. Обнял Арсения за талию, утягивая к себе на колени. Прошелся цепочкой поцелуев по шее к уху и прошептал: — Пиздишь. Арсений прыснул, обнимая Сашу за плечи. Погладил большими пальцами голую кожу, всматриваясь в внимательные, требующие ответа карие глаза. — Ты знаешь, что мы обязаны соблюдать договор, — все же решился на откровение Арсений. Саша не был близким ему человеком, даже другом его нельзя было назвать, но его простота и склад ума располагали к себе и давали ощущение поддержки. — И одно из правил: «Клиенту запрещено вступать в близкие отношения с исполнителем, включая дружеские». — И ты в кого-то втюрился, — понимающе протянул Саша. Арсений запнулся, не рассчитывая, что его так быстро раскроют. Правда больно кольнула в сердце. — Не совсем. Просто один из клиентов… начал переходить черту. — А ты и не особо против был, — утвердительно хмыкнул Саша. Арсений поджал губы. Солгать он не мог, а признавать правду отказывался. — Мне бы ваши проблемы, Граф. — Забирай. Даром отдаю, — невесело улыбнулся Арсений. Саша прищурился, поглаживая поясницу. — Не ершись, тебе это не идет. — Да ну? А мне казалось, что ты меня только поэтому и трахаешь, что я тебя нахуй послать… Закончить предложение Арсению не дали, утягивая в поцелуй.5
Руслан Белый придирчиво оглядел двор. Ничего особенного — детская площадка, въезд на подземную парковку, ряд скамеек и несколько тренажеров. Почему от этой обычности стало обидно — Арсений для него всегда был чем-то непохожим на других, выделяющимся. И мысли о том, что он живет в настолько обычном, приземленном районе не ложилась на воспоминания. — Руслан? — Арсений замер, сжимая лямку сумки. Даже спустя столько лет он мог безошибочно узнать профиль бывшего возлюбленного, хоть тот и сильно изменился — стал мускулистее, порос щетиной, перестал носить стриженную под машинку прическу. Руслан обернулся на голос и внимательным взглядом окинул Арсения. Однако в этом взгляде не было удивления или радости. Он смотрел, как обычно осматривал новые квартиры перед заключением договора о сотрудничестве с владельцем — профессионально, выискивая мелкие косяки и изменения. Арсений нервно зарылся пятерней в отросшие, но далекие от каре, которую он носил раньше, волосы. — Ты как вино, Арс. С каждым годом все ахуеннее, — усмехнулся Руслан, подходя ближе. Арсений неловко улыбнулся. — Не смотри ты на меня, как на врага народа. Неужели не рад меня видеть? — Похоже ты забыл, при каких обстоятельствах мы расстались, — негромко ответил Арсений, отводя взгляд. Руслан закатил глаза. — Ну я же извинился тогда. И все тебе объяснил. Это была минутная слабость, пойми ты это. — Минутная? — Арсений почувствовал, как начинает закипать. Давняя обида острым запахом крови и звуком хлопающей двери полезла из вроде бы зажившей раны. — Так что ты не приехал за мной в Москву, раз это была минутная слабость? — Потому что я знаю, какой ты ранимый. И знаю, что тебе понадобилась бы куча времени, чтобы остыть, — Руслан взялся двумя пальцами за чужой подбородок, приподнимая голову. Арсений дернулся, пытаясь отодрать сильные пальцы от кожи, но его крепко держали. — Чтобы перебеситься. Круче тебя у меня никого не было. Но ты вечно пропадал в своем театре, естественно, мне не хватало внимания. Арсений хотел было что-то возразить, но Руслан тяжело вздохнул, притягивая его к себе за талию. Наклонился к уху, низко урча: — Нам же было так хорошо вместе. Почему бы не вернуть это? — Ты… ты приехал в Москву только ради этого? — негромко спросил Арсений, отгоняя мурашки, пробежавшие по задней части шеи. — Нет, я здесь по работе. Случайная встреча. Почему она не может перерасти в нечто большее? То, что у нас уже было. Старая протоптанная дорожка. Арсений прикрыл глаза, растворяясь в низком шепоте, забывая, где он находится и кто, словно змий искуситель, пытается вернуть былые отношения. Руслан врал на самом деле, хоть и не обо всем. Он действительно приехал в столицу по рабочим делам, однако в этот двор зашел не случайно. Пара звонков, личных встреч, кликов мышкой и вот ему уже известен адрес. Жгучее желание снова заполучить принадлежавшее когда-то ему тело, туманило разум, стоило ему только увидеть широко распахнутые синие глаза. — Но здесь не лучшее место для разговоров, — Руслан по-хозяйски залез в карман чужих брюк, доставая ключи и не упуская шанса сжать правую ягодицу Арсения. Тот выдохнул, немного приходя в себя. Прохладный ветер отрезвил, как и отсутствие жара чужого тела, когда Руслан хозяйской походкой направился к подъезду. Арсению ничего не оставалось, как последовать за ним, гадая, что сейчас будет. Однако так он только себя обманывал — он прекрасно знал, что сейчас будет. Руслан приводил аргументы только одним способом.6
Арсений громко застонал, выламываясь в пояснице. На рот опустилась сильная рука, заглушая крики, пока Руслан вколачивался в него. Руки, задранные кверху и удерживаемые крепким захватом, нещадно затекли, но Арсений не обращал на это внимания. Куда важнее был ускользающий оргазм, когда Руслан резко вышел. Заскулив, Арсений дернулся, но бедра встретили только холодный воздух. — Как же я соскучился по этим звукам, — выдохнул Руслан, скользя кончиками пальцев по влажной коже, безошибочно находя нужные точки, чтобы заставить Арсения извиваться на мятых простынях. — Тебе ведь ни с кем не было так хорошо, как со мной. Никто не знает тебя лучше, чем я, — он резко вошел, с тихим стоном ощущая, как Арсений судорожно сжимается вокруг него. — Никто не будет так же хорош, как и я, потому что они не знают тебя. Потому что они не учили тебя, не вели собственноручно к удовольствию, — толчки ускорились. Руслан закинул длинные ноги себе на плечи, почти складывая стонущего на высокой ноте Арсения пополам. — Я сделал тебя, Арс. И только я знаю, как заставить тебя кончить, ни разу не прикоснувшись к твоему члену. Арсений закатил глаза, напрягаясь всем телом. По мышцам прошла судорога, а сердце засунули в мясорубку и хорошенько прокрутили. Когда он немного пришел в себя после сокрушительного оргазма, в голове зародилась вполне разумная мысль о том, что Руслан прав. Никто, даже Антон, не знал его так хорошо. «К тому же он единственный, с кем во время секса, я не вспоминаю Антона», — подумал Арсений, выводя на сильном предплечье узоры. Руслан впился зубами Арсению в шею, оставляя отпечаток. «С ним можно забыться. Я ведь был счастлив с ним», — мысленно выставил на обсуждение свой последний аргумент, Арсений, решаясь. Поймав чужое лицо в ладони, он коротко улыбнулся: — Хорошо. Давай попробуем. Руслан широко улыбнулся. — Вот видишь. Я же говорил, что тебе просто нужно было время. Время… возможно, он и тут был прав. Арсению понадобилось несколько лет, чтобы забыть и принять измену. Чтобы вновь возродить в себе старые чувства понадобился один секс. А чтобы выкинуть из головы малахитовые глаза может понадобиться всего несколько месяцев. Особенно если он проведет их вместе с Русланом.