***
Уже вторую ночь она не могла уснуть. Её не оставляли в покое тяжёлые мысли о происходящем, о своей роли в этом, о чёртовом мальчишке и о Майкле Фостере. О том до чего может дойти последний, в попытках понять, приручить первого. Мысли мешали телу отдохнуть, умножая усталость умственную и физическую. Не помогал уснуть ни алкоголь, ни таблетки. Мешать же их Аманда не решилась, до самого утра ворочаясь в кровати. Оживший браслет на руке застал её врасплох. Сердце гулко заколотилось, когда голо-экран высветил имя её прямого начальника. Она не знала, что ему могло понадобиться в такую рань и не могло подождать еще пару часов, но она точно понимала, что в такой час хороших новостей ждать не нужно. Она не понимала его, всё больше он казался ей клубком противоречий. Всегда внешне дружелюбный и обходительный, он мог принять решение, которое расходится с общепринятыми моральными нормами. Она теперь знала это, слышала собственными ушами бесчеловечное распоряжение, четко видела холод в его глазах. К уважению, которое она к нему испытывает, стремительно примешивался страх. И, пока ещё смутное понимание того, что рано или поздно настанет момент, когда она не сможет мириться с его действиями, заставляло нервничать. Причина вызова так же не сильно удивила её, чего-то подобного она ждет уже вторые сутки. На естественный вопрос, о том, что случилось, она получила лишь уклончивый ответ и четкое распоряжение: — Ваш пациент случился. Собирайтесь. Через пятнадцать минут вас заберёт машина. Пятнадцать минут – возможно, целая вечность для человека, наподобие Майкла, но это чрезвычайно короткий срок для Аманды, не ожидавшей подобного. Она не готовилась к этому, потому не было ничего удивительного в том, что она заставила водителя ждать. Майкл не позвонил, когда её опоздание стало граничить с наглостью, не стал возмущенно торопить. Это немного смирило её с вызовом в нерабочее время. Всю дорогу она косилась на водителя, точно зная, что он подъехал к её дому ровно через пятнадцать минут после звонка Майкла. На ум ей приходило лишь одно слово – дрессировка. Заехав на территорию местной больницы, водитель остановил машину за одним из отделений напротив обыкновенной черной двери. Но, до того, как она спросила, почему они встали у черного выхода, водитель слегка грубо и резковато произнёс: — Постучите в дверь – вам откроют. Тон водителя не располагал к вопросам. Украдкой вздохнув, Аманда покинула машину. Все было так, как сказал водитель, она постучала – тут же громко щелкнул замок, дверь открылась. Прямо перед ней из тени дверного проёма показалась фигура человека в черной форме. Немедля он отошёл в сторону, приказав идти за ним. Когда дверь за ней с лязгом закрылась, она вздрогнула и обернулась, с удивлением обнаружив второго военного. Всё это вызывало беспокойство. И только то, что форма этих людей имела массу сходств с формой военных из Генштаба Альянса, не позволяло ей впасть в панику. Недолгий поход по узким коридорам вынес на поверхность сознания воспоминания о единственном посещении глубин того штаба. Это рождало вопросы о том, что на самом деле происходит, и не ведут ли её на допрос. Может, Майкл усомнился в её лояльности и теперь её ждут пытки, и потому её ведут этими "тайными тропами"? Может, в тот раз, когда она вслух осудила его приказ, он подумал, что она хочет соскочить? Аманда не заметила, как начала дрожать толи от холода, толи от волнения. В полной тишине они шли мимо различных кабинетов и палат, иногда встречая людей в военной форме, ещё реже врачей и санитаров. Пару раз на их пути мигал свет. Пару раз она ловила своего сопровождающего на необъяснимом поведении. Он то оглядывался по сторонам, то останавливался, к чему-то прислушиваясь, либо наоборот, резко ускорял шаг, будто спешил покинуть опасную территорию. Вопросы стремились сорваться с языка, но, очевидно это был не тот человек, у которого следует спрашивать. Она уже уяснила, что задавать вопросы тут имеет смысл только Майклу Фостеру, но, он чрезвычайно скуп на ответы. И это было не единственное препятствие. Вопросы задавать ей мешала ещё одна причина. Банальный страх за жизнь. Список вопросов к Майклу полнился с каждым днём, но, чем больше проходило дней, тем яснее становилось, что не все из этих вопросов она сможет задать этому человеку. Однако, не смотря на это, вскоре она намеревалась узнать, зачем её повели таким странным путем. Что мешало им поступить так, как поступают все нормальные люди – войти в больницу через приёмное отделение? И где весь персонал? — Прошу простить за то, что выдернул вас в столь ранний час. — Произнес Майкл Фостер, когда её путь, наконец, окончился за дверью главы отделения в конце очередного коридора на втором этаже здания. — Присаживайтесь. Майкл кивком указал на стул, стоящий рядом с рабочим столом, за которым сидел когда она вошла. Аманда подчинилась, и не только из вежливости. Бессонные ночи неожиданно дали о себе знать, на неё резко навалилась усталость. — Скажу честно, неординарные обстоятельства вынудили меня обратиться к вам сегодня. Аманда лишь кивнула. Майкл Фостер вызывал больше тревоги, чем обычно, это заставило её придержать все вопросы, если таковые будут уместны. Это стало очередной отговоркой, наспех придуманной причиной не спрашивать. Она это понимала, но ничего делать с этим не собиралась, в глубине души чувствуя облегчение от того, что серьёзный разговор с начальством вновь отодвинулся до следующего раза. Не дожидаясь пока она займёт место за столом, Майкл принялся рассказывать о событиях ночи. Они действительно были связаны с её пациентом. Едва поняв, о чём пойдёт речь, Аманда не сдержалась и задала вопрос, более всего волнующий её: — Девочка жива? — Аманда подалась вперёд, заглянув в глаза Майклу. — Жива. Никак не выказав недовольство по поводу того, что его перебили, если таковое имело место, он продолжил рассказ. …Вот тут, Аманда, — Майкл накрыл ладонью тонкую папку, лежащую с краю стола, отдельно от всех прочих, — Фотографии с места происшествия. Если захотите, ознакомитесь с ними позже, это, возможно, пригодится вам в будущем. Аманда не без любопытства задержала взгляд на пачке бумаг, смутно догадываясь о том, что может там увидеть, помня о судьбе двери дома Беккеров. Именно последнее удерживало её любопытство в узде. — Что на них? — Поинтересовалась Аманда, чувствуя необходимость знать о содержимом хотя бы на словах. — Останки тел. Всё, что осталось от приемных родителей девочки и… — Взгляд Майкла обрушился на Аманду невыносимой тяжестью, — друга семьи… Нам ещё предстоит разобраться, что именно он с ними сделал. — Он не хочет отвечать? — Он в операционной, об этом позже… — Коротко вздохнув, Майкл дал пояснение: — Ему пытаются зашить руку и спасти новые голосовые связки. Задачка, скажу я вам, не тривиальная. И чрезвычайно вредная для здоровья. — Не вреднее получения травм, — Прокомментировала Аманда, не совсем понимая, о чём говорил Майкл. О дальнейших событиях она слушала, наблюдая, как Майкл ходит по комнате из угла в угол. Только под самый конец истории он занял свое место за столом. — Я забрал их, и его и девочку. Они обнаружились в ванной, с головы до ног мокрые, измазанные в плохо отмытой крови. Майкл вынул из тонкой кипы бумаг бумажный лист. Аманда, несколько обескураженная услышанной историей, молча приняла его, уже ожидая, что это какие-нибудь фотографии. — Я хочу, чтобы вы поговорили с ней. Это список нужных вопросов. Вдохнув и выдохнув, Аманда с подозрением посмотрела на своего начальника. — Почему вы сами не поговорите с девочкой? — У меня нет на это времени. И, она не хочет разговаривать с моими людьми. — Пожал плечами Майкл, снова поднимаясь со стула, — Говорит: хоть режьте меня, но ни слова вам не скажу. Я подумал, что вы сможете добиться большего. Пойдемте, провожу вас к ней. Сейчас тут опасно ходить в одиночестве. На выходе из кабинета, Аманда заметила горшок с экзотическим растением. Он стоял на стуле, возле двери. Именно его расположение приковало её внимание к нему. Он определенно был не на своем месте. Однако, задавать вопросы она не стала. Наверняка Майкл просто делал перестановку мебели и временно поставил горшок на стул. Ну, либо готовится выкинуть очевидно больное растение. Постепенно, по мере их продвижения вверх по этажам, она начала натыкаться на подобные горшки с цветами, стоящими не на своем месте. Это вызывало вопросы. Ещё большие появились, когда стали появляться увядшие цветы с пожелтевшими, или вовсе отпавшими листьями и цветками, наподобие того, что она видела в кабинете. И Майкл уделял им, казалось, особое внимание. Каждый раз, когда они натыкались на высохшее растение, Майкл разворачивался и им приходилось искать обходной путь. — Что происходит? — Не выдержала Аманда. — Мы ещё сами не до конца понимаем, — Пояснил Майкл, — Это какое-то поле. Его радиус постоянно увеличивается. Цветы помогают следить за процессом. Они оказались самым чувствительным средством, помимо человека. — А источник этого поля... Аманда не знала, как спросить яснее, и сомневалась, стоит ли спрашивать. Не лезет ли она сейчас в дела, в которые лезть не стоит? — Источник поля - ваш пациент, — Усмехнулся Майкл, впервые за утро изобразивший нечто похожее на улыбку. — Обезболивающие средства практически не имеют эффекта в его случае. Пришлось пойти на ухищрение - мы погрузили его в искусственную кому... на какое-то время это сработало, но, потом начали происходить странные вещи. Майкл замер, напоровшись на почерневшее растение. Аманду больше волновали перебои с электроэнергией. Лампы в этом крыле либо мигали, либо не работали вовсе. — Тут-то всё и началось. Сначала эффект поля ощутили на себе хирурги и ассистенты, те кто присутствовал рядом с мальчишкой. Массовые приступы мигрени стали первой ласточкой. Совсем скоро хирург остановил операцию, пожаловавшись на боли во всём теле. Одна из его ассистенток подтвердила его слова, сообщив, что некоторое время чувствует тянущую боль в груди. Примерно в это же время по всему крылу начались перебои с электричеством. Перед этим вся аппаратура в палате вышла из строя. Срочно пришлось эвакуировать пациентов с первых четырех этажей, включая подземные и большую часть персонала. Остались только пациенты на пятом, шестом и седьмом этажах, сотрудники безопасности и те, без кого сейчас не обойтись. Приёмное отделение пришлось закрыть, потому вас провели по черному ходу. Мы предполагаем, что в той части здания это поле значительно слабей. К сожалению, верных средств его регистрации ещё нет. Боюсь, если операция затянется еще на час, придется эвакуировать и последние два этажа. По косвенным признакам, поле уже достигло четвертого этажа и медленно распространяется дальше по зданию. Как бы не пришлось эвакуировать и соседние отделения. Там уже фиксируют перебои с электроэнергией. Пока-что они слабые, но, боюсь, это вопрос времени, когда ситуация усугубится. Когда ему в последний раз делали операцию ничего подобного и близко не было. Выводы напрашиваются сами собой. Мальчишка становится сильней, либо он теряет контроль над своими силами. Аманда воздержалась от дальнейших расспросов, неожиданно получив ответы на те вопросы, что появились этим утром. Совсем скоро они поднялись на последний этаж. Тут, в конце длинного коридора, их путь завершился. — Девочка за этой дверью, — Произнёс Майкл, остановившись у одной из палат. — Вы не забыли, какие вопросы вы должны задать? Аманда покачала головой. — Самое главное, попробуйте узнать детали происшествия. От её ответов зависит дальнейшая судьба Валентина. — Майкл смотрел Аманде в лицо, но ей казалось, что его взгляд направлен много дальше, — Аманда… отнеситесь к этому со всей ответственностью. Аманда снова кивнула, поворачивая дверную ручку. — Её зовут Мария Шульц, — Аманда услышала шепот начальника, за миг до того, как закрыла за собой дверь.***
Её веки распахнулись, едва ручка дёрнувшись, заскрипела. Сквозняк, принёсший холодный воздух, заставил её прикрыть открытые ноги. Женщина, замерзшая у двери, вызывала раздражение одним своим видом… Девочка приподнялась на локтях, забравшись спиной на подушку. Лежать в присутствии незнакомки ей не хотелось. Первой заговорила незнакомка. Иначе и быть не могло. Девочка ещё не выяснила, на кого больше обижена, на своего мучителя, или на этих вот… тех, кто бросил её в сыром подвале. Но, по крайней мере, у него было преимущество – он псих и это вызывало жалость. Испытывать жалость по отношению к этим у неё не было ни одной причины. И понимать их она не собиралась. — Здравствуй, Мария. Девочка в ответ на приветствие лишь кисло усмехнулась. Ей казалось, что они кичились одним лишь знанием её имени, снова и снова озвучивая его в её присутствии. Хотите показаться внимательными. Где была ваша внимательность, когда я билась в корчах? До прошлой ночи никому из вас не было до меня дела. Женщина, наряженная в строгий костюм, сдвинулась с места. Пройдя по комнате, она остановилась в шаге от её кровати, в трёх шагах от изголовья. И без того мизерное доверие к этой женщине с каждой новой секундой приобретало отрицательные величины. Она помнила, что точно такая же сука в таком же костюме отдала её в эту проклятую семью. Где была ваша внимательность, когда меня отдавали им? Она понимала, что подобными мыслями накручивает себя, и что всё это может вылезти ей боком. Но, так же она понимала, что сейчас она в безопасности, что этим людям что-то нужно от неё. Что они ничего с ней не сделают. А если сделают… она помнила слова того мелкого монстра, те что он шептал ей на ухо, и другие, те что он сказал ей за миг до того, как их разделили. Она поверила ему. — Надеюсь, не разбудила тебя... Я хотела бы задать тебе несколько вопросов… — Начала говорить женщина, но девочка прервала её. Она не собиралась терпеть это. Их самих, их ложь, их присутствие, порождающее лишь больший страх перед ними. Она устала бояться. Её затрясло от возбуждения, она не знала, куда деть ноги и руки. Девочка подалась вперёд, вцепившись пальцами в одеяло. — Он был честнее! — Выкрикнула она в лицо посетительнице, вложив в крик всю накопившуюся злость и обиду. — Что? — не поняла женщина. — Он был честнее со мной! — Ты сейчас о ком? Незнакомка прикинулась дурочкой, это ещё больше разозлило Марию. — О том с кем вы меня оставили! — Не успокаивалась девочка. Она понимала, что не сама не может успокоиться, но это её устраивало. — Ты про Адама…Что ты можешь сказать о нём? — Тут же уцепившись за нужные слова, женщина перевела тему. — Адам? Серьёзно? Она чувствовала, что перегибает, что нарывается, но это не имело значения. Не в ту минуту. — О чем ты? — Спросила женщина. Её любопытство было таким же фальшивым, как и всё остальное в ней, так думала девочка. — Как о чём? — Продолжила она, даже не пытаясь снизить тон. — Создали монстра, обозвали Адамом и выпустили на улицу. Похоже на начало фильма ужасов. Девочка действительно видела фильм с подобным сюжетом. Женщина вздохнула, пальцами коснувшись висков. Мария оголила зубы, мстительно улыбаясь. Так тебе и надо. — Ты сейчас напомнила его мне. — Выдохнула посетительница, — Замечу, это не лучшая характеристика. — Наверное, не стоило давать ему эмоции. — Девочка, веселясь, бодро пожала плечами. — Мария… — Женщина глубоко вздохнула и выдохнула, выпустив весь воздух из лёгких. — Меня сегодня ранним утром выдернули на работу. Давай я задам тебе пару вопросов, ты ответишь на них, и, тогда, обещаю, скоро всё закончится, и ты вернёшься домой. — Вы жалуетесь мне, что не выспались? Девочка округлила глаза в непритворном изумлении. Какие же вы лицемеры. — Послушай, я знаю, что ты пережила… — Вот именно! — Девочка подскочила на кровати, сбросив одеяло. — Вы знали всё, но ничего не сделали. О нет! Какое вам дело до какой-то сироты? Вам куда важнее было следить за своим монстром! Где вы были, когда я хотела умереть? Где вы были, когда родителей не стало? Кто-то хоть раз проверил, с кем я живу? Что со мной делают? Как хожу в школу? Что вам сейчас надо от меня? Иди нахуй! Упав спиной на кровать, она подобрала под себя ноги, накрыв их одеялом. Утерев непрошенные слезы, она добавила: — Я ненавижу вас. Тебя ненавижу. Всех вас ненавижу… — Но... никто не знал, что твои опекуны… я не знала. — Да вы ни хера не знаете, — пробормотала девочка, — Ничего не видите… не замечаете… ничего не знаете, когда вам не удобно... Дверь захлопнулась, обдав девочку прохладой. Так ничего больше не сказав, женщина выскочила из палаты. Мария не была этому рада. Задорный настрой исчез вслед за злостью. Горькое послевкусие жгло горло и давило где-то под рёбрами. — Вот и поговорили… Выдохнув, она накрыла лицо подушкой. Мыслями она вернулась к занятию, на котором её прервали. Она снова и снова возвращалась к последним событиям. Они поглощали все её мысли. В одиночестве, когда никого нет, она могла думать только об этом. В окна бил яркий дневной свет, когда к ней снова пришли. Не та женщина, но очередной незнакомец. — Меня зовут Майкл Фостер, — Он тут же перешел к делу, не дав девочке собраться с мыслями. — Я начальник всего этого балагана, который нас окружает. Я не стану оправдываться за то, что мы оставили тебя в том подвале, могу лишь сказать, что за подвалом постоянно следила бригада медиков, на случай если с тобой что-то случиться. И тем-более я не стану оправдывать себя за некомпетентность служащих госаппарата, ответственных за действия твоих опекунов и тех, кто был ответственен за твою передачу под их опеку. Но, с ним разберутся, это мне под силу… Мария хмурилась, пытаясь уследить за его речью, уловить смысл в его быстром бормотании. — …многие жители Земли перебрались на эту колонию за последние годы. Не все из них сознательные граждане. Тебе ли не знать… Я не могу исправить то, что с тобой делали. Но, я могу добиться правосудия. — Это шутка? Ты так шутишь? Зачем? Майкл Фостер думал над ответом несколько долгих минут. — Скажу так, это всё то, за чем я вынужден присматривать…эти люди не являются биороботами. Вот парой часов ранее прибежала ко мне моя подчиненная. И говорит, мол, какой я ужасный монстр, что оставил бедную девочку в подвале, а ей так не повезло в жизни, и ей нечего есть и опекуны её сволочи, даром, что покойные. А ещё её похитили и пытали и какая я нехорошая скотина. Мария кивнула, соглашаясь с ним. По её мнению, все они скоты. — Так вот, выслушиваю я её и думаю: у меня есть два пути, короткий и длинный. Я могу завернуть подчиненную и отправить её домой, а могу совместить приятное с полезным. Путем недолгих логических построений я решил, что длинный путь выигрывает по всем статьям. В итоге все в выигрыше. Я в выигрыше, повысив авторитет у своих подчиненных. Проштрафившиеся бойцы довольны, что их не лишат звания и должностей, и ты довольна, получив моральное удовлетворение. И материальное, последнее немного позже. — Эээм, спасибо? — неуверенно произнесла она. Мария признавалась себе, что не поняла большую часть того, что он произнёс, её мысль просто не поспела за его словами. Но, последнюю фразу она разобрала четко, во многом потому, что дальше он ничего не сказал. — А, можно спросить? — Конечно, — тут же кивнул Фостер. — При одном условии. Ты задаёшь вопрос, потом я спрашиваю и ты отвечаешь мне. Но, предупреждаю, не нужно врать. Ты согласна? — Эм. Да? — Отлично. Первый вопрос, — тут же он перешел к вопросам, удивив девочку своим напором, — Ты знаешь, зачем он тебя похитил? Может быть, говорил что-нибудь при тебе? — Я спрашивала... Он сказал, что ему нужно было проверить какую-то свою способность. Ещё он говорил, что в тот момент был не в себе… ну, когда похищал меня и... после. — Её рот открылся до того, как она взяла себя в руки, но, после она сама перешла в наступление: — Кто он такой? — Сложный вопрос. Скажу лишь то, что он был найден на батарианском работорговце. Он что-нибудь с тобой делал с момента похищения? Причинял боль? Угрожал? Как он привел тебя в подвал? — Тут больше чем два вопроса, — Девочка лишь теперь отметила, что в какой-то момент приняла сидячее положение, положив подушку на ноги и уперевшись в неё локтями. — Мария... — вздохнул посетитель… Похоже, он уже жалеет о своём предложении. Ну и пусть. — …что за ребячество... Как он привёл тебя в подвал? Девочка фыркнула. — Я не помню. Только фрагменты. Фостер снова вздохнул, смерив её недовольным взглядом. — Ты ничего не ела с момента как прибыла сюда. И ты не спала, хотя тебе давали успокоительное. Ты сейчас чувствуешь голод? Хочешь спать? Мария поджала губы, глядя на Фостера сквозь недовольный прищур. — Не молчи. Чем раньше закончим, тем раньше я оставлю тебя в покое. — Вы сами придумали правила. — Обиженно пробурчала девочка. — Ладно. Спрашивай. — Почему вы бросили меня в подвале? — Мне нужно было узнать, зачем ты ему нужна и что он будет делать. Почему он не стал тебя убивать? — Он… — Девочка осеклась. Что им ответить? Правду? Или молчать? А о чём молчать? — Вчера он пришёл. Он спросил меня о себе. Я рассказала. Скажите, вы видели их, и то, что он с ними сделал? Как бы вы успели спасти меня, если б он решил меня убить? — Мы бы тебя никак не спасли. Но, если тебе будет от этого легче, он бы умер в том же подвале. Как ты думаешь, зачем он вернул тебя домой? — Он сказал, что у него было два пути, — Мария посмотрела в глаза Фостера, понимая, что не может удержать улыбку, — Короткий и длинный. Он сказал, что мог просто выгнать меня с подвала, а мог поступить, как поступил. — И у тебя нет мыслей, почему он так поступил? Предположения? — Есть. Но, мне кажется, это его личное дело. — Ты покрываешь его, после всего что он сделал? — проникновенно спросил Фостер. — Он... не управлял собой, я понимаю его. — Ты ведь понимаешь, что он мог тебя убить? — Вашей вины в этом было б не меньше. — Фыркнула девочка. — Так, ладно. Как думаешь, почему он первый раз не убил твоих опекунов? — Думаю, что не хотел проблем, но я не спрашивала его об этом, а он не говорил, что и зачем делает. — А как они вошли в дом? Дверь была не заперта? — Я, ударила его и хотела сбежать. Но… они уже были там... за дверью. — Последний вопрос. Почему ты покрываешь его сейчас? Почему молчала до этого, когда тебя опрашивали в первый раз? Девочка задумалась. Она внезапно поняла, что не знает ответа на этот вопрос. — Он… не хотел этого делать со мной, думаю, он жалеет об этом, — Девочка нахмурила брови, тщательно подбирая слова. — А ещё, он не дал меня изнасиловать и убить даже после того, как я ударила его по голове. Майкл молча ждал продолжения. Девочка, поёжившись, продолжила: — А ещё… он сказал, что никогда не бросит меня, и никто больше не причинит мне боли. Она поверила словам этого монстра, она хотела в них верить. Ведь, если он не обманул, никто больше не сделает ей больно. Никогда. — А ещё, он сказал, что убьет любого, кто посмеет причинить мне боль. — Мария с вызовом посмотрела на Майкла. Настал его черёд молчать. — Хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Никуда не уходи. Она не успела ничего ответить ему до того, как он закрыл за собой дверь. Потом было поздно. Будто бы, мне есть, куда идти...***
Майкл Фостер покинул палату, пребывая в смятении. Частично он был недоволен итогами недавних происшествий, но, даже сейчас было чему порадоваться. Он оказался прав, когда рисковал, поставив всё на то, что Валентин всё же не убьет девочку. Причин для этого было мало. На самом деле, он так и не смог четко ответить на свой вопрос, ссылаясь к позавчерашнему происшествию с его сестрой. Как минимум за одного ребенка тот боится, это факт. И ссылаясь к этому факту, Майкл предположил, что и другой девочке ничего смертельного не угрожает, предпочтя забыть, что он всё же похитил её и пытал, преследуя какие-то свои цели. Но, девочка выжила, и это радовало, успокаивало совесть. И это было последним положительным моментом во всей этой истории. Валентин оказался именно тем безумцем, каким его описывает Аманда и те, кто наблюдал его до неё. И больше не было сомнений, в том, что именно он убил двух рабочих, тела которых обнаружили несколько дней назад. Всё в том деле указывает на его подопечного, начиная с показаний жильцов ближайших домов, заканчивая состоянием тел. Но, зачем он убил тех двоих? Чего хотел добиться, когда пытал девочку? Каковы его мотивы? Майкл пребывал в смятении. С каждым днём у него остаётся всё меньше причин оставлять Валентина в живых. На самом деле, он ясно понимал, что единственная причина кроется в его собственном нежелании уничтожать этого загадочного человечка. И эта девочка, Мария Шульц, он признавался себе в том, что оставил её в том подвале, только для того, чтобы дать последний шанс Валентину. Шанс оправдал себя, немного успокоив совесть Майкла. Девочка жива и будет жить дальше, являясь живым напоминанием Майклу, что, он пребывая в здоровом уме, способен сотворить нечто ужасное. В этом он не лучше этого мальчишки. А возможно, гораздо хуже. Поступками мальчишки движет больной рассудок. У Майкла, с добру или к худу, такого оправдания нет. В подобные моменты, в часы сомнений, он внутренне соглашался с отцом, по поводу того, что они стали заниматься чем то не тем. Но, бросить всё как отец? Только несогласие с родителем помогало Майклу найти силы собраться с мыслями и продолжить работу. Да, возможно, девочка - его очередная ненужная ошибка. Да, возможно, возня с Валентином не стоит всех жертв, прошлых и будущих. Но, это только его ошибки и то, чем они занимаются на этой планете, к чему ведут человечество, не имеет к этому отношения. А потому, он не уйдет как отец. Да, они совершают ошибки, экономический кризис, пожирающий эту колонию тому подтверждение. Но, никто ещё не написал пошаговую инструкцию для их ситуации. Они идут в будущее на ощупь, слепые как котята. И у них нет времени. Это не оправдывает проблемы этой колонии, но даёт надежду, что однажды всё окупится. И, если через сотню лет человечество продолжит существовать, не разделив судьбу волусов, дреллов и десятка рас, о которых помнят только сухие строчки в архивах, то все их ошибки и неудачи, всё это не будет иметь значения. Мысли о проблемах колонии плавно перетекли обратно, вернувшись к текущей ситуации. Помимо забот о Валентине у него появились ещё две заботы. И если девочка, перед которой он сильно виноват, может подождать, то вторая его проблема ждать не может. Аманда, всё еще не покинувшая временно оккупированный кабинет главы отделения, может не дождаться. Она, очевидно, не была готова к ситуации с девочкой. Это может надломить её и она совершит ошибку, которая неизбежно будет стоить ей будущего. Это тоже его ошибка и это необходимо исправить. И её смерть отнюдь не решение проблемы. А значит, нужно найти другой выход. Спокойно дойти до кабинета ему не дали. Передатчик в ухе запищал, недвусмысленно сообщая, что вызов экстренный. Врачи сообщили, что закончили зашивать Валентина. Прогнозы были... двоякими. С одной стороны, он сможет говорить - есть все шансы, что связки нормально срастутся. С другой стороны, его рука представляет собой кусок мяса. Что могли зашить - зашили. Что нужно было отрезать - отрезали. Отметили аномальную регенерацию тканей. Та часть руки, которая не подверглась некрозу, активно регенерирует. К сожалению, этого нельзя было сказать о его связках. Приказав начать выводить пациента из комы, Майкл продолжил путь к кабинету, не забывая посматривать на расставленные вдоль коридоров горшки с цветами. Да, внутри поля ему ничего серьезного не угрожает, но, они всё еще так и не выяснили, как это повлияет на людей попавших под действие поля в длительной перспективе. Те бригады хирургов, что посменно латали Валентина, были добровольцами, которым теперь самим предстоит стать пациентами этой больницы. К счастью Аманда ещё не ушла, когда он вернулся. Были у него подозрения, что она устанет ждать его и уедет домой. — Вы в порядке? — Задал дежурный вопрос Майкл, подходя к столу. Аманду он застал сидящей за столом. Раскрытая папка и фотографии, разложенные по столу, говорили о том, что любопытство победило. Майкл был доволен. Он начал подозревать, что Аманда не воспринимает Валентина как настоящую угрозу, пусть и испытывает перед ним страх. Возможно, теперь её отношение изменится. Это было особенно важно, учитывая то, что он задумал. — Да... да, в порядке, — Немного растерянно ответила она. — Нет, не в порядке. Посмотрев на Майкла, Аманда опустила голову. — Я должна извиниться, сэр. Я сожалею о том. что сказала вам тогда... — В этом нет вашей вины, — Прервал её Майкл. — Все мы люди так или иначе. — Спасибо, сэр. — Аманда вновь посмотрела на Майкла, и собравшись с духом, ровным тоном произнесла: — Но, вы не должны были так делать. С этим я не могу согласиться. То, как вы поступили с ней... так нельзя. — Не могу с этим спорить. — Майкл вынул из кармана диктофон и положил его на стол, поближе к Аманде. — Но, послушайте вот это. Аманда было раскрыла рот, но услышав голос Майкла на записи, замолчала. Весь диалог Майкла с Марией она молчала, то и дело хмуря брови. Когда запись окончилась, она перевела задумчивый взгляд на Майкла. Через минуту она вынесла сухой вердикт: — Если девочка не соврала, если это не была только её бравада... то, он относится к ней лучше, чем к своим родителям. — Произнесла она, — Но, возможно, это связано с чувством вины. — У меня тоже возникли подобные мысли. — Согласился Майкл. — И, даже если это только чувство вины... — К чему вы клоните? Вы же не собираетесь поддерживать их контакт? Он же опасен для окружающих. — И это ваша работа, сделать так, чтобы он был безопасен. Эта девочка... вы не думаете, что их общение может положительно на него повлиять? Вы же знаете, что он ни с кем не разговаривает без необходимости... — Что за чушь. Если дело зашло об этом, то его нужно изолировать, вот моё мнение. Безрассудство - подпускать к нему детей... тем-более, на фоне того, что он опасен для окружающих, даже когда не хочет причинять вред. — Ни слова об этом. — Майкл хлопнул ладонью по столу. — Нам нужна его лояльность. В клетке этого не добиться. Аманда смолчала, зло глядя на Майкла исподлобья. Воспользовавшись тишиной, он добавил: — И этой девочке также не помешает помощь специалиста. То, что она пережила... этот вред нужно нивелировать. Вы же согласны с этим? — Чушь! Я не верю вам. И вряд-ли получится добиться чего то хорошего, если она будет контактировать с причиной "вреда". — Процедила Аманда, комкая в пальцах одну из фотографий. — Но, если это будет происходить под вашим присмотром... — Вы не посмеете. Я не согласна. — Аманда подскочила на ноги. — Я не ваша рабыня! — На этой неделе девочку выпишут. Вы сходите с ней за одеждой, Аманда, пусть проветрится. Вам обеим это не повредит. — Не обращая внимания на реакцию подчиненной, Майкл продолжал. — Это только один раз, пока мы не найдем для неё другого специалиста, если вы не передумаете. Взяв себя в руки, Аманда вернулась на своё место. — Только один раз. — Уверенно сказала она. Майкл кивнул. — Зачем вам это, зачем вам нужно, чтобы они пересекались? Почему не оставите её в покое, после всего, что уже сделали с ней? — То-есть, вы не согласны с тем, что это не пойдем ему на пользу, если они будут в дальнейшем видеться? — Нет. И это подвергает её риску. Зачем вам это? Простите, но я больше не верю, что вы таким образом заботитесь о его здоровье. Чего вы хотите добиться? Майкл молчал долго. Когда Аманда уже уверилась, что ответа не последует, что её начальник уже забыл, что не один в кабинете, он ответил, внимательно посмотрев ей в глаза: — Человеку нужен человек. Я верю, что это пойдёт ему на пользу. Аманда не поверила в искренность слов Фостера, крутя в голове мысли о том, что через девочку он задумал контролировать Адама. — Запомните мои слова, это всё плохо кончится.