Две трети

Олег приходил в себя очень тяжело и мучительно. Было ощущение, что вчера он перебрал не просто с алкоголем, а явно с дешевым и паленым. Такое случалось пару раз в детском доме, ведь достать качественную выпивку было довольно проблематично. Олег считал, что именно это и стало решающим фактором в его отношении к алкоголю. Вот и сейчас голова раскалывалась, во рту пересохло, а еще тошнило так сильно, что даже открывать глаза не хотелось. Казалось, стоит это сделать и все поплывёт перед глазами. В голове шумело, а вчерашний день никак не хотел всплывать в памяти, как Олег ни старался вспомнить. Он тихонько застонал, а потом потянулся рукой к виску, но это ему не удалось. Он лишь услышал странный звук, словно металл ударился о металл. И тут пришло осознание. Олег резко сел на кровати, все поплыло перед глазами, а рука снова наткнулась на препятствие. Олег посмотрел на запястье — его правая рука была в наручнике, прикованном к изголовью кровати. Воспоминания закружились в голове, заставляя Олега снова запаниковать. Он ждал Сережу на парковке, тот не отвечал, а потом он почувствовал укол и провалился во тьму. Олег стал осматривать комнату, хотя больше это помещение походило на подвал. Он дотронулся свободной рукой до стен, почувствовал камень. От них веяло холодом. Кроме старой кровати, напоминавшей чем-то детдомовскую, в комнате были раковина и зеркало. И это все. Олег пытался понять, кто мог притащить его в такое место, но, кроме Паши, никто в голову не приходил. Нет, Олег понимал, что Паша — абсолютный псих, но чтобы он решился на похищение... Это все же не укладывалось в голове. Ведь Олега станут искать, а Юля, безусловно, сразу же заподозрит в его пропаже Пашу. Да и свидетелями их ссоры стало довольно много студентов. Эти мысли немного успокоили. Хотелось верить, что деньги Разумовского не сыграют с ним злую шутку и сейчас. От мыслей о похищении Олег плавно перешел к Сереже. Он хорошо помнил слова Марго о том, что тот ушел вместе с Пашей. Если во всем происходящем замешан Паша, то Сереже точно грозила опасность. Это напугало Олега куда сильнее, чем собственная участь. Что Паша мог ему сделать? Убить? Избить? Пытать? Все это казалось очень сомнительным, ведь то вряд ли хотел провести остаток жизни за решеткой. — Таким, как он, все сходит с рук. Слова Юли невольно всплыли в сознании. — Держись от него подальше. Он способен на все. Олег буквально зарычал от злости, снова дернул рукой, но наручники держали крепко. Ощущение беспомощности навалилось тяжким грузом. Он обещал защищать Сережу, убеждал, что им ничего не грозит, а теперь сидел здесь на цепи, как дикое животное. Он и чувствовал себя зверем, загнанным в угол. Неизвестность раздражала, впивалась когтями в самое сердце. За Сережу было страшно куда больше, чем за себя. При мысли о том, что Паша мог с ним сделать в порыве ярости и ревности, хотелось оторвать себе руку, лишь бы выбраться из этой импровизированной тюремной камеры. Дверь открылась, и на пороге появился Паша. В тусклом освещении единственной лампочки его можно было принять за Сережу, но Олег различал их на интуитивном уровне. — Что ты с ним сделал? — Олег старался придать голосу спокойствие и уверенность, хотя понимал, что гнев все равно просачивался. — Разве тебя не должно волновать то, что я сделаю с тобой? — усмехнулся Паша. — Поверь, самое страшное — что я сделаю с тобой, когда выберусь отсюда. — Олег дернул рукой, показывая, что настроен решительно и серьезно. — Если ты выберешься отсюда. Поверь, это не входит в мои планы. — Меня мало волнуют твои планы, — предпоследнее слово Олег выделил особой интонацией. Он не собирался показывать страха и волнения, пытался держаться с Пашей на равных. Он еще в детском доме усвоил, что с людьми, как и с животными, нельзя показывать слабостей. Тех, кто боялся, били куда сильнее, наваливались сворой, как стая шакалов. Олег научился быть сильным и несгибаемым, даже когда его усиленно пытались сломать. — Не думаю, что ты хочешь сгнить в тюрьме за убийство. Такое, — Олег потряс прикованной к кровати рукой, — не сойдет с рук даже тебе. Это уже не пьяная драка в баре. — А кто сказал, что тебя убью я? — Паша изогнул бровь, а через секунду захлопнул дверь. Олег невольно выдохнул. Находиться с Пашей в одном помещении было слишком тяжело — казалось, он пропитывал негативной аурой все вокруг. Олег не хотел признавать, но он боялся. Кто разберёт что в голове у этого психопата? А главное, что он так и не получил ответа на самый важный вопрос: где Сережа? Но мучиться неведением пришлось не долго — дверь открылась, и в комнату буквально втолкнули Сережу. Тот выглядел перепуганным, но, судя по всему, Паша не бил и не мучил его. — Олег. — Сережа бросился к нему и опустился на колени возле кровати. — Ты в порядке? — Он провел рукой по щеке. — Прости. Паша сказал, что ты у него. Что если я не пойду с ним, то он причинит тебе вред. — И ты пошёл. — Олег слабо улыбнулся и дернул прикованной рукой. — Черт, забыл. — Подожди, Паша дал мне ключ. — Сережа залез в карман худи и достал ключ. Секунда — и Олег растирал запястье. — Я пошел, потому что испугался за тебя. А тут он уже вырубил меня, вколол что-то, а когда я пришёл в себя, он показал мне запись. Ты уже был здесь. Прости. Он же написал тебе с моего телефона? Прости, — ещё раз повторил Сережа и опустил взгляд. — Эй! — Олег притянул Сережу в объятия, удобно устроив на кровати. — Ты ни в чем не виноват. Тем более в том, что твой брат — больной ублюдок. Олег чувствовал, что Сережу трясёт, поэтому запустил пальцы в волосы, зная, что это его успокаивает. Олега не волновало его собственное состояние, куда больше его беспокоил Сережа. Паша столько лет ломал ему психику, и неудивительно, что ему это вполне удалось. — Если бы ты не связался… — Договорить Сережа не успел, потому что Олег поцеловал его, вкладывая в этот поцелуй всю любовь, которую испытывал к Сереже. — Никогда не смей винить себя за мой выбор. Я ведь знал, на что шел. — Олег слабо улыбнулся. — Значит, твой брат следит за нами? — Камера там. — Сережа указал в дальний угол комнаты. — Нам надо понять, зачем ему это, а главное — что ему от нас нужно. Ведь он явно не наблюдать за нашими поцелуями вздумал? — усмехнулся Олег. — Думаю, от поцелуев он в бешенстве, — ответил Сережа. Мысль о злости Паши Олегу нравилась, поэтому он снова притянул Сережу к себе и поцеловал. — Олег… — Сережа отстранился, замолчал и отвел взгляд. Олег почувствовал, как вернулась только-только унявшаяся дрожь. — Я знаю, чего хочет Паша. Олегу не нравилось то, что Сережа прячет взгляд, словно боится сказать. Олег понимал, что ничего хорошего Паша не придумал, но такая реакция все равно настораживала. — Сережа. — Олег взял его за подбородок и заставил посмотреть в глаза. То, что он увидел в его взгляде, пугало не на шутку. Это был не страх, даже не боль, а самое настоящее отчаяние. Такого Олег раньше не видел, а он повидал очень много состояний Сережи. — Ты должен сказать, чего мне ждать, но главное — ты должен поверить, что мы сможем с этим справиться, слышишь? Я не боюсь твоего брата. И я смогу нас защитить. Олег не был уверен в своих словах, но ему просто необходимо было успокоить Сережу. Он же обещал, что больше никому и никогда не даст его в обиду, а Олег всегда держал слово. — Олег, он собирается пытать тебя. Он хочет причинить тебе боль. Он хочет уничтожить тебя, но главное — он хочет, чтобы ты не просто отказался от меня, а возненавидел. Он хочет разрушить нашу любовь, — тихо произнес Сережа. — Это у него вряд ли получится, — усмехнулся Олег. — Как его пытки заставят меня ненавидеть тебя? — Потому что он хочет, чтобы это делал я, иначе он сделает тебе ещё больнее. Олег выдохнул сквозь сжатые зубы, ему хотелось уничтожить Пашу прямо здесь и сейчас. Хотя чему он удивлялся? Он ведь понимал, что Паша — отбитый напрочь, поэтому Олег молча прижал Сережу к себе покрепче. Он надеялся лишь на то, что Юля начнёт искать их как можно быстрее, не сомневаясь, что Паша найдёт способ заставить их делать то, что он хочет. И теперь Олег не был уверен, что сможет ему помешать.