Две трети

Нож неприятной тяжестью лежал в руке. Сереже было даже противно на него смотреть, но при этом он, как завороженный, не мог отвести взгляд в сторону. Он осознавал, что это конец, точка невозврата, самое сложное решение в жизни. Перед глазами встало лицо отца, говорящего, что жизнь никогда не бывает простой. А решения порой лишь заставляют выбирать меньшее зло. Уволить человека — сложно, но порой — это единственное, что можно сделать, чтобы спасти большее. Сейчас Сереже предстояло убить. Он понимал это четко. Иного пути нет. И как бы Сереже ни хотелось, чтобы умер он сам, он знал, что проблемы это не решит. Его смерть ничего не изменит и не исправит. Он поднял глаза на Пашу: — Ему будет больно, если я не сделаю точный удар. — Боль неизбежна. — Паша подошел и провел пальцами по Сережиной щеке. — Боль делает нас сильнее. Тебя же сделала. — Она сделала меня несчастным, — ответил Сережа, — ты сделал, — добавил он тише и опустил голову. — Но и сильнее. Ты стал сражаться за то, что тебе дорого. — Паша взял пальцами подбородок и заставил Сережу посмотреть ему в глаза. — Просто ты ошибся. Но когда ты убьешь его, то ничто уже не встанет между нами. — А если и встанет, то ты снова это уничтожишь? — Как всегда. Только ты и я. Никого больше, ничего больше. — Паша улыбнулся и прижался лбом ко лбу Сереже. — Ты же любишь меня? — Люблю, Паша, очень сильно люблю, — выдохнул Сережа ему в губы, а руку положил на шею, на секунду ему даже показалось, что Паша сейчас его поцелует. Какая-то безумная, дикая, иррациональная мысль. Но что-то болезненное, ненормальное так и светилось в Пашином взгляде. Одержимость на грани с помешательством. Но ничего из этого не произошло, только нож вошел в плоть слишком мягко, даже просто. Удивительно, но отнять жизнь оказалось несложно, совсем. Еще один удар, еще и еще. Паша даже не дергался, лишь смотрел в глаза Сережи, словно на самом деле ожидал именно такого исхода или не хотел уходить проигравшим. На губах его так и застыла зловещая усмешка, когда тело упало к Сережиным ногам. Удивительно, но красный так гармонично смотрелся на белой рубашке Паши, что это даже казалось правильным. Или Сережа настолько сошел с ума, что ему кажется? Идеальный, красивый, совершенный Павел Разумовский сейчас валялся на грязном полу в луже крови. — Я правда очень сильно тебя люблю, — тихо сказал Сережа и уронил нож из ослабевших пальцев. — Очень сильно, Паш. — Он опустился на колени и закрыл брату глаза. Сейчас он не чувствовал ровным счетом ничего. Он сделал то, что должен. Паша не оставил ему выбора. Он поверил, что Сережа и правда сможет убить Олега? Или ему так хотелось верить? Верить, что для Сережи никогда и никого не будет дороже. Сейчас думать об этом не хотелось, хотя почему-то в голове прокручивалась сцена, как на очередном сеансе у психотерапевта Сережа досконально разбирает именно Пашины чувства. А что ему опять понадобится психотерапевт сомнений не возникало. — Сереж, — голос Олега вернул в реальность. Сережа встал, вытер руку о штаны, хотя ощущение, что она все еще в крови, не ушло. Сколько придется оттирать руки, чтобы от него избавиться, Сережа не знал и пока не хотел знать. Сейчас все, что ему было нужно — это вытащить отсюда Олега. Остальное потом, все потом. — Я сейчас помогу тебе. — Сережа подошел к Олегу. — Идти сможешь? — Ты как? — Олег с заметным усилием встал, но тут же пошатнулся и упал бы, если бы Сережа не подхватил его. — Думаю, сейчас не время и не место говорить об этом. Мне нужно вытащить тебя, а все остальное — неважно. — Мне очень жаль, что все вышло именно так. — Мне тоже, — лишь ответил Сережа, бросил последний взгляд на Пашино тело и направился к выходу, помогая при этом идти и Олегу. Коридор казался бесконечным. Сережу самого шатало, а Олег еле передвигался, что было неудивительно после стольких истязаний. Сереже хотелось бесконечно повторять «Прости», но он осознавал, что все, что им нужно сейчас — добраться до выхода. Паша мертв, но почему-то дикий и безумный страх, что он сейчас их догонит, не отступал. Паша даже с того света умудрялся достать Сережу. Дверь казалась все еще недостижимой, Сереже даже захотелось застонать, но вдруг она открылась и навстречу по коридору уже неслись три фигуры. — Сережа, — выкрикнула Марго. — Олег. — Юля оказалась возле них первой и подхватила Олега с другой стороны. В третьем человеке Сережа узнал Игоря. И сейчас его совершенно не волновало, как они здесь оказались. Ощущение, что теперь они точно спасены, накрыло волной облегчения.