POV: Орочимару
В самом начале моя жизнь была самой обычной: я жил со своими родителями в нашем доме. Мои родители были добрыми, они учили меня читать, писать, пробудили мне очаг чакры. Из-за моего внешнего вида, существенно отличающего от других, у меня не было друзей, потому что остальные дети боялись заводить со мной отношения, но это было мне и не нужно, потому что мне хватало мамы и папы. Родители не часто ходили на работу, но денег нам всегда хватало. Видимо они были очень ценными специалистами, раз столь редкий заработок покрывал все наши расходы. И вот в один из редких дней, когда родители ушли на работу, мне стало не по себе. Я понимал, что родители шиноби, так как они обладали такой же специфической внешностью как я, и обычные люди не стали бы с ними контактировать, это заставляло волноваться меня ещё сильнее. К сожалению, мои худшие предположения оправдались, и за место любящих родителей я увидел молодого мужчину среднего телосложения с каштановыми волосами. — Твоих родителей больше нет с нами, собирайся переезжать, я зайду за тобой через полчаса, — сказал без эмоций он и ушёл. В этот момент во мне что-то надломилось, не было сил ни плакать, ни кричать. Минут двадцать я стоял на одном месте и просто тупо смотрел на стену. После замешательства я быстро собрал свои небольшие пожитки и стал ждать того парня. Вернулся он ровно через тридцать минут и молча сопроводил меня до моего будущего места жительства. Особых надежд насчёт его я не питал. Скорее всего это детдом, и дети будут меня избегать, как обычно. На второй день я заметил мальчика, который заметно отличался от других сверстников: он почти всё время проводил не в ребяческих играх, а тренируясь. Я пошёл посмотреть как он тренируется, он меня не заметил, ну или виду просто не подал, но уже на следующий день он нашёл меня во время медитации и завёл непринуждённый разговор. После медитации он стал тренироваться, и мне стало интересно на что он способен, и я предложил спарринг. Он был выше меня на голову и шире в плечах, но его движения не уступали моим, но я всё равно пытался ускользнуть от него, однако, в итоге, он меня поймал и кинул на прогиб. Таким образом, победа осталась за моим оппонентом. Он не испытывал неприязни к моему внешнему виду. Поэтому, когда после сражения он предложил мне дружить, я согласился, потому что мне всегда хотелось иметь друга. Так у меня появился первый друг в этом большом мире.***
После того знаменательного дня мы начали тренироваться вместе, и Джирайя, а именно так звали моего друга, смог подтянуть меня в «физухе», как он выражался, и в теоретических знаниях, потому что до моего появления у него была целая библиотека, а у нас дома много книг не водилось, как и остальных вещей. С каждым днём Джирайя становился ближе и ближе ко мне, и открывался без инициативы с моей стороны его хорошее отношение влияло на меня, и я понемножку стал сам открываться жизнерадостному и упорному мальчику. И в один день, в который мы ходили на медосмотр, накопленные до этого эмоции все разом вырвались наружу, и я сорвался в истерику. Я боялся того, что Джирайя отвергнет меня, и я останусь совсем один. Но в этот раз моё предположение не подтвердилось. Он не отвергнул меня и даже попытался убедить меня в том что никогда меня не бросит, и мало того, мы вместе станем сильнее и всех разнесём. После мы об этом не вспоминали. Сам медосмотр не остался без радостных известий: у меня оказалось сразу две стихии, что по реакции Хокаге и моим собственным знаниям, очень круто и редко. Мой товарищ и здесь от меня не отстал, у него тоже оказалось две стихии. Через неделю после медосмотра к нам представили личного учителя, который сначала пропал и оставил нас наедине со свитками. Мы его не подвели и освоили все техники написанные в свитках. В рамках освоения знаний из свитков, у нас появились прозвища: Джи получил прозвище «Дятел», за безрассудную попытку влезть на дерево, а я — прозвище «Душнила», хотя я вроде никого не душил. Потом, когда сенсей вернулся, он серьёзно принялся за наше обучение и показал нам технику теневых клонов, за счёт которой он ускорил наш прогресс в разы. Эта техника позволяла получить знания полученные клонами, но обладала жутким откатом. В общем, уроки Шинджи-сенсея были жестоковатым и серьёзными, но при этом весёлыми, а самое главное — продуктивными. Нам удалось существенно поднять уровень своего мастерства до « Чунина, очень слабого, но уже не генина, и вообще, что вы ко мне пристали, ранги не только по силе раздаются!», так говорил учитель, отправляя нас в академию, сам идя на свои важные дела. Во время учёбы в академии, меня настигла очередная одна плохая весть: Шинджи пропал на одной из миссий, да не один, а со Вторым Хокаге. Эта новость не так сильно подкосила меня, как можно было ожидать, несмотря на мою привязанность к учителю, меня поддерживало учение сенсея о том, что все мы шиноби, а значит умереть можем в любой момент, и если с ним на миссии что-то случится, то не сильно грустить, потому что он сам этого захотел. Ну ещё и Джирайя, который постоянно говорил, что два таких сильных шиноби умереть не могут, а вот пропасть вполне. Ещё в академии мне удалось заполучить ещё одного друга — принцессу Сенджу Цунаде, она тоже была на головы выше остальных учеников заведения и на уроках болтала со мной и моим другом Джирайей.***
Когда мы окончили академию, выяснилось, что учитель оставил нам в наследство дом в центре кланового квартала Сенджу. Он был с хитринкой: над землёй была небольшая беседка, а основной дом находился под землёй. В нижней части дома мы нашли записку от учителя. В ней он разъяснял, что по чём, кто за нас отвечает. В записке он затронул тему своего состояния, но конкретно на него не указал, с этого момента за нас стал отвечать клан Сенджу, а именно Узумаки Мито. На следующий день меня и моего приятеля определили в команду с Цунаде под лидерством Третьего Хокаге Сарутоби Хирузена. Моя сокомандница пригласила нас к себе в гости, где с нами поговорила бабушка Цуны — Мито Узумаки. Она долго время не тянула, а сразу затронула тему нашего обучения: меня забрал Нобуо, а Джи остался с Мито.***
Нобуо по внешнему виду напоминал Шинджи-сенсея, хотя это не удивительно, потому что они из одного клана. Он ни о чём кроме тренировок со мной не говорил, а именно в этот день он только объяснил мне теорию площадных гендзюцу. Данное объяснение заняло час два, после него я отправился к Джи. Я застал моего друга с Мито в творческом раже: они доделывали какой-то барьер-сферу. У меня, конечно, была возможность влезть в их работу, но я не особо сильно увлекался фуином и решил остался в стороне. Они с моего прихода провозились с барьером минут пятнадцать, ну точнее не с барьером, а с конструктом для Джирайи и остальных людей, немогущих использовать фуин прямо в воздухе. Как обычно, Джи выдал хорошую идею, для которой он ещё не дорос на несколько порядков. Потом нас погнали домой спать перед встречей с третьим, мы не могли противится нашей опекунше и пошли спать. Утром меня разбудил Джирайя, но не за час до встречи, а в пять утра, да ещё и покормил, не смотря на наказ учителя. На мои возмущения, он ответил, что надо подготовится к тесту, так как, скорее всего, этим и будет являться наша сегодняшняя встреча с Хокаге, а ловушки для противника такого уровня мы за полчаса поставить не успеем. По пути за Цуной он разъяснил мне свой план, он заключался в том, что мы должны были затащить Хирузена в мощный, но не самый барьер, Хокаге должен был надышаться в нём наркотическим травками от Цунаде, а нам оставалось только стырить у потерявшего координацию сенсея колокольчики, а если не получится то спрятаться в сильнейший защитный барьер, образованный печатью в три раза больше своей площади,. План показался мне простым, но надёжным, но только при условии, что каге будет нам поддаваться и даст заманить себя в ловушку. Забрав Цуну, мы двинулись к полигону №7, в дороге объясняя план сокоманднице. На полигоне я и Цуна пошли прятать её бенто, которое было так сильно напичкано фуиндзюцу, что даже подзабивший на него я это явно ощущал, а автор плана остался подготавливать ловушки и барьеры. Когда мы полностью подготовились, заявился Сарутоби-сенсей, рассказал нам о том, что сейчас будет последний тест до становления шиноби, те кто не сдадут отправятся в академию не получат обед. Я даже толком обдумать не успел, как Джирайя начал приводить в действие наш план.***
Как ни странно, но план моего товарища шёл как по маслу: не получив тяжёлых травм, нам удалось заманить сенсея в дурманящий барьер, а дальше дело оставалось за малым. Но в какой-то момент Джи использовал ужасную секретную технику: «Тысячелетие боли», я, по выражению лица Сарутоби, понял какую боль он испытал. Этой техникой мой сокомандник вывел из себя сенсея, и он стал куда более агрессивным, чем до этого. И количество доступных для нас вариантов, резко сократилось до одного, а именно свалить в барьер. Когда я и Цуна были в круге, обозначавшим барьер, Джирайя создал клона, но его уже через минуту развеял догнавший нас Хокаге, до этого оригинал активировал большой барьер — для больших техник, на крайний случай, о котором он мне сказал, но его действие в основном плане было не нужно. Стало ясно что он собирается использовать какую-то сильную площадную технику, но барьер он забыл закрыть, что меня очень волновало, потому что оказаться поджаренным основной стихией Джи мне не хотелось, я исключил землю из-за того, что мы в ней не особо продвигались. Тут он уже начал концентрировать чакру для техники и… Ворвался в барьер, после чего активируя. Позже его оказалось, что он был под одной из техник типа хамелеона, а видимы были клоны, которых он создал для выполнения техники. Своим резким заходом Джи притиснул меня к стенке, я уж хотел было возмутится, но после слов его клона: «Стихия Огня: Адская Газовая камера», мне стало совсем не до этого, потому что мне в непосредственной близости увидеть сотни потоков огня бушевавших за барьером. Слава Ками, что это длилось всего пять секунд, а то мне кажется не выдержал либо я, либо барьер. После техники все стояли в ступоре, ну кроме Джи: он в это время украл колокольчики сенсея. Он решил отдать их нам, а сам остался без обеда и оказался привязанным к столбу. Товарищ попросил меня метнуться за едой, я сбегал за ней и спросил о том, как он будет есть с завязанными руками, и напомнил про то что нам нельзя помогать ему, на что он сжёг верёвки огнём из рук и принялся за еду. Секунд через десять после освобождения Джирайи, сенсей объявил о том, что мы сдали, и попросил моего приятеля рассказать принцип его газовой камеры. Друг согласился и начал читать лекцию о своей технике, да так что ничего не понятно, но очень интересно. По завершению лекции все разошлись, до этого сговорившись о следующей встрече.***
Со следующих дней мы стали ходить на миссии, пусть и не сложные, по началу мы ходили сами, а потом как и сенсей стали посылать клонов, а сами в это время тренировались под руководством Мито-сама и её людей. После этого дня Нобуо представили Джирайю, и он стал тренировать и его. Чем больше Нобуо нас тренировал, тем больше в плане обучения стал походить на Шинджи сенсея: наши неудачи теперь сопровождались не сухим «Попробуй ещё», а справедливыми и необидными подколами. Но по душам как с предыдущим Сенджу мы не говорили Потихоньку с миссий D ранга мы перебрались на миссии ранга C, миссии нового ранга были не особо сложнее предыдущих, из-за наличия в наших рядах химе Сенджу. В этот период Мито-сама стала обучать нас ирьениндзюцу, оно у меня получалось куда лучше чем у джи, хотя оно у него правильно вообще не выходило, но опустим сей момент. Искусство лечения у меня получалось не плохо, и, и по словам Мито-сама, являлось моей быстрейшей возможностью получить чунинский патент. В непрерывных тренировках прошло около года, по истечении которых нам выдали миссию ранга B, она как и первая миссия ранга C не обещала быть особо сложной. И мы с чистой совестью отправились на миссию.***
Ну кто мог подумать, что главной целью будем мы, а не богатый караван, который мы сопровождали. Враги нас сильно недооценили, за что и поплатились. Произошедшее ни чем кроме бойни и не назовёшь. С начала я ни чего особенно не чувствовал, видимо, меня хорошо подготовили, но ближе к вечеру я стал задумываться о ценности человеческой жизни, о том что её очень просто отнять, о том что, возможно, я отнял жизни чьих-то родителей, и кто-то останется теперь одиноким. Эти мысли витали у меня в голове до того момента, как я уснул на привале. На утро в моей голове чётко проявилась мысль о том, что для меня ценны только жизни моих близких. После миссии Джирайя услышал от Хокаге про свободный призыв, сказал всем кому надо и на глазах сенсея ушёл в свободный призыв. После его возвращения мы получили от Мито ещё один свиток Шинджи, в котором он говорил о том что призыв штука опасная, и мне свиток оставили, и про то что я его получу, когда стану чунином. Потом Джи ушёл тренироваться к призыву, а я что бы не отставать стал ещё сильнее налегать на тренировки по ирьёниндзюцу, тайдзюцу и ниндзюцу.***
За два месяца отсутствия Джи, я успел получить ранг чунина, за то что получил ранг ирьёнина ранга B, так же освоил огромное количество новых ниндзюцу и стихию воды, к сожалению, свой стиль тайдзюцу у меня выработать не получилось, потому что Нобуо отказался меня этом поднатаскать, опираясь на не полученный мной призыв. Так как у Мито-сама были свои планы, я пока не мог использовать свиток призыва, что бы не сорвать его, но зато она обещала дать мне очень много времени на спокойные тренировки без миссий, что упростит моё контактирование с призывом.
POV: Цунаде Сенджу
Всё началось с того момента, как я поступила в академию шиноби и встретила там двух парней: Орочимару и Джирайю. Они, в отличие от остальных детей и членов клана Сенджу, не преклонялись передо мной, а общались со мной на равных. И мало того, находясь рядом с ними, я чувствовала себя слабее них. Это не могло меня не раздражать, но по всем показателям они превосходили меня, что стало стимулом для моего более быстрого развития. Именно из-за этого я попросила бабушку научить меня ирьёниндзюцу, чему она очень обрадовалась и с некой фанатичностью стала передавать мне свои знания. Ирьениндзюцу давалось мне легко, оживить ту несчастную рыбку у меня получилось к концу первого дня, что очень обрадовало Мито, а это повлекло за собой увеличение интенсивности тренировок. Да-да, сразу же после первого дня. Так как наше время обучения в академии совпало с проведением Великой Мировой войны шиноби, то не обошлось и без печальных событий: сначала умерли посланные на фронт родители, чуть позже умер дедушка, ещё позже пропал Тобирама-джи и его друг Шинджи-сан. Эти страшные события не могли не подкосить меня, я пару дней после смерти родителей не выходила из комнаты, пока бабушка лично не наложила на меня какую-то успокаивающую печать, которая должна была мне помочь с переживаниями. На удивление, печать сработала идеально и избавила меня от депрессии, после я попросила Мито снять печать, на что она ответила отказом, проаргументировав это тем, что на пути шиноби она мне ещё понадобится. Пусть печать и постоянно оттягивала чакру на свою работу, но существенных трудностей она мне не доставляла, и помогла мне справится с последующими потерями. Совсем закопавшись в своих проблемах, я позабыла о младшем брате. Проверив Наваки я убедилась, что с ним всё в порядке, потому что он ничего не понимал, хотя что ещё можно ожидать от двухлетнего ребёнка, если он не гений. Не смотря на сложный период жизни, мне удалось закончить академию досрочно, при этом уступив только Джи и Орочимару. После окончания академии мальчишки переехали в бывший дом Шинджи-сана, оказалось что он был их сенсеем. Ещё через день нас отправили в одну команду под номером семь. В честь этого события их пригласила к нам в гости на чайную церемонию Мито. Они не напортачили с манерами, и мне удалось прочитать удовлетворение на лице моей бабушки. После церемонии Орочи забрал Нобуо, иногда тренировавший меня в тайдзюцу, а Джи бабушка оставила на проверку уровня фуина. Он весьма эксцентрично справился с ней запечатав печать, что удивило и меня, и бабулю Мито. Пытаясь снять поставленный Джирайей барьер бабуля постоянно ставила мне его в пример, потому что его фуин-конструкты были впечатляющими для его возраста, что аж Мито взяла его в свои личные ученики, а не спихнула кому-то из подручных. Потом Джи высказал теорию какого-то нового барьера. Это заинтересовало Мито, и они провозились с печатью, как это оказалось позже, около двух часов, даже Орочимару успел вернуться. После завершения работы над барьером, мы ушли спать перед встречей с сенсеем, но перед сном Джи предупредил мне встать часов в пять и позавтракать, наперекор написанного учителем.***
Как Джи и предполагал, встреча оказалась экзаменом, и его план почти идеально сработал, но Хокаге оказался более стойким, и двойная доза наркотических трав оказалась ему не особо опасной. Так как я ирьёнин и была в тылу, то не поняла, чем они так разозлили Сарутоби, что он бросился в атаку на нас, и нам осталось только убегать в барьер. Обманув Хирузена клонами, он ворвался в барьер позже нас и вжался прямо в меня. Моему возмущению не было предела, и я уже хотела высказать этому грубияну всё, что о нём думаю, но не смогла. Причиной этому послужила его новая техника, мы буквально оказались в центре бушующего огненного вихря. Адская буря продлилась не долго, колокольчики автор этого ужаса у сенсея забрал, экзамен мы сдали. После чего Джи ещё минут пятнадцать объяснял принцип своей техники. Честно, я даже понять не пыталась, потому что моими первыми стихиями были вода и земля, так что техники стихии огня такого уровня мне ещё долго не пригодятся. После этого мы стали выполнять миссии, они были не сложные, даже повышение ранга не могло доставить нам проблем, из-за моей политической важности нас дальше деревни до определённого момента не отправляли. Но это закончилось с первой миссией B ранга: как это и должно быть, что бы ранг задания повысили, нужно что бы расстояние и риски увеличились. На самой миссии нам в охрану попался караван, который в нас не нуждался, из-за большого количества нанятых «свободных» шиноби и самураев. По этой же причине на караван никто и не напал, я уж подумала, что мы спокойно вернёмся домой и продолжим тренироваться. Да я стала сильнее и не каждая глыба могла выдержать мой удар, но по сравнению с атакующей силой сокомандников, моя мощь не особо смотрелась. Но на обратном пути нас достигли неприятности: на нас напали настоящие нукенины, ну хотя как напали, скорее мы на них, потому что первой атакой Джи сжёг большую часть людей своей усовершенствованной техникой, а остальных он и Орочи добивать отправились. В это мероприятии я была на роле зрителя, потому что я стояла, смотрела и ничего не понимала. Крови было много. Когда парни почти расправились с нукенинами, на меня из-под земли бросился какой-то паренёк, и я не подумав ударила его со всей силы, что привело к летальному исходу. И тут во мне как будто что-то сломалось, как оказалось позже эта слетела та самая печать, которую мне поставила бабушка около двух лет назад. Я стала ощущать кучу грустных эмоций, но плакать почему-то не могла. Весь день до ночи я ходила как обычно, однако ночью мне приснился жуткий кошмар с окровавленными телами моих близких, но потом во сне появился свет, чуждый этому сну, и сон превратился в видения из прошлого. Так я спокойно и доспала пока не проснулась. После этой миссии я поговорила с бабушкой, она сказала что такие ощущения — норма, после разрушения подавляющей печати, и про то что спадение этой печати открывает мне дорогу к большим возможностям завязанным на фуин и ирьениндзюцу. Также за той миссией последовал отпуск, за который можно было хорошо подтянуть свои навыки. На удивление, в этом отпуске с членами моей команды я почти не виделась, потому что Джи ушёл в мир призыва, а Орочи почти всё время тренировался с Нобуо, ну и я всё время проводила тренируя ирьёниндзюцу с Мито. На этом поприще мне удалось достичь выдающихся результатов, по словам Мито я могла бы получить А ранг, но это привлекло бы слишком много внимания, поэтому я ограничилась на В ранге, и следующим за ним чунинском патенте. Также бабушка заменила ту печать на какую-то другую, только в неё надо было самой вливать чакру, она сказала что это очень сильно пригодится мне в будущем. Чунином ещё стал и Орочимару, да и с клоном оставленном Джи, Мито ходила куда-то. Сразу после отпуска я с бабушкой должны были отправится в Узушио, чтобы навестить своих родственников.POV: Мито Узумаки
Сокомандники Цунаде меня очень заинтересовали, потому что первый походил на змею и скорее всего являлся отпрыском клана Хеби, а второй проявлял нереальный талант к фуиндзюцу, ещё и девятихвостый за долгое время подал голос и назвал его каким-то не таким. Со вторым, а именно Джирайей, придумавшего новый концепт барьера, я проработала около двух часов. Придуманный им барьер оказался не таким уж сложным, если учесть моё мастерство, а для менее опытных без особого конструкта он был невыполнимым. Сам по себе Джи был весёлым мальчуганом, и чем то напоминал моего покойного мужа, смешанного с пропавшим Тобирамой. Он умел вести людей за собой, даже Цунаде, до этого не признававшая авторитетов, шла за ним. Вообще с внучкой проблем было не особо много, меня она слушалась, лидера себе нашла, только череда потерь нанесли ей психологическую травму, ну да ладно у каждого второго такая же, а у каждого третьего всё ещё хуже, но наложенная мной печать помогла её сгладить. Ещё сила её сокомандников заставляла её двигаться вперёд всё быстрее, и быстрее, возможно у меня даже получится передать ей бьякуго до того как ослабнет печать, сдерживающая лиса, да и подавляющая печать на Цуне подготовит её к ней. Джирайя часто удивлял меня своими не стандартными решениями: чего только техника «Стихия Огня: Адская Газовая камера» стоит. Я, конечно помогла её усовершенствовать, научив Джирайю делать более мощные барьеры, и встроив их в конструкт самой техники. Этот пацан постоянно принимал рискованные решения, видимо влияние Шинджи сказывается, техника, которая при использовании сжигает автора, ставить барьер на тело, не умея снимать без последствий, отправляется в свободный призыв в десять лет. Не смотря на все риски, его затеи всегда срабатывали. Не знаю, что это великое везение или чёткий расчёт. Ещё им из писем Ашина-то-сан заинтересовался. Отца заинтересовал человек который создал новый барьер, это не удивительно, потому что со времён основателей новых барьеров не придумывали, из-за чего — непонятно. Поэтому я решила отправится с внучкой в Узушио, и взять с собой двух чунинов на долгосрочную миссии в «охрану». Первым чунином будет Орочи-чан, а вторым Джирайя, вот только он пока об этом не знает, хотя уже чунин. Всё-таки в Конохе экзамен на мастера фуиндзюцу просто ублюдский, мне кажется даже Цунаде его сдать сможет. Кстати о Цуне, я поставила на ней заготовку на бьякуго после того, как слетела печать. А я пока то всё ещё выгляжу молодо, но через год если ничего не сделать, то буду выглядеть как столетняя старуха. Ох, уж этот чёртов Лис! Перед возвращением Джи меня глодал вопрос: с может ли Джирайя выучить режим мудреца? И если да то какими возможностями он будет обладать?POV: Хирузен Сарутоби
Команда, данная мне Тобирамой-сама перед пропажей, оказалась весьма не плохой: дети действовали слаженно, придерживались своей тактики, прикрывали своего ирьёнина, сразу рассчитали что в честном бою меня им некак не победить, задурманили меня, да ещё и этот Джирайя со своими техниками — настоящий гений, мог бы сказать я, но я знал что его тренировал Шинджи-сан, а его тренировки просто ужас. Всё ещё ноги подкашиваются, при вспоминании того как он нас тренировал, когда заменял Тобираму-сенсея. Но техника Адской Газовой камеры, весьма интересна, и когда я попросил ученика рассказать её принцип он с таким самодовольством стал её объяснять, что я почувствовал себя снова за партой. По завершению лекции я принял лицо человека, который всё понял, но на самом деле он ловко это придумал, я даже на самом деле и не понял. Но не только это учудил Джирайя, ещё этот малолетний балбес, ушёл в свободный призыв прямо на моей лекции!!! Но всё обошлось и он на ней же вернулся. Подумав о том, что их воспитанием больше занимается Мито-сама, чем я, то я решил, что пусть она сама с ними мучается, я в это влезать не буду, главное что бы она сильных шиноби воспитала, а о их верности деревне беспокоится не стоит — они буквально часть клана основателя, и пока с Сенджу всё хорошо, то они будут лояльны деревне.