Через песок и море | Through Sand And Sea

Гермиона открывает глаза, щурится от света и, пошатываясь, стонет, поднимаясь с пола. Все вокруг сверкает. Она поднимает руку к голове. Боги ее голова просто раскалывается! Маховики времени. Как здесь появились Маховики времени? Они уничтожили их все, они не могли изобрести их заново всего за десять лет, не так ли? Нет. Нет, их не было раньше; она бы заметила. Тогда как... Громовой треск прерывает ее мысли. Она выхватила палочку и направилась обратно к двери, в Зал Пророчеств. Может быть, тот, кто в нее врезался, все еще там? Она заглядывает за дверь, и ее рот открывается в недоумении. Нет... Тысячи пророчеств рушатся на пол, осколки стекла наполняют воздух, а звук гулко разносится по комнате. И все же под всем этим шумом она почти разобрала голоса, крики и вопли. Палочковый огонь. Нет-нет-нет, этого не может быть! Она прячется за дедушкиными часами. Часами, которых больше не должно существовать. – ...Давай, Невилл, быстрее, мы уже почти пришли. Гермиона поспешно накладывает на себя чары скрытности и муффлиато, отступает к входной двери, с ужасом наблюдая, как сначала Гарри, а затем она сама и Невилл вбегают в дверь Зала Пророчеств. К счастью, они смотрят в другую сторону и не замечают ее. – Коллопортус! – задыхается ее прошлое "я", когда дверь захлопывается. Гермиона должна уйти. Она не должна увидеть себя, просто не должна — иначе она повлияет на временную линию. Она бежит к другой двери, зная, что остальные в любой момент могут решить сделать то же самое, и ей нужно выиграть время. Дверь все еще открыта, и она бросается в нее, перекатываясь с боку на бок, чтобы ее не было видно. Пожиратели Смерти нашли их. Гермиона прижимается к стене. Её сердце колотится. Она переместилась во времени. Это... Это ужасно. У нее нет Маховика времени! Как она вернется назад? Кто ее заменит? Ничего не должно измениться, иначе это будет катастрофой. Каждый здесь – ключевая фигура в войне. Как бы ей хотелось сейчас иметь при себе мантию Гарри! Из дверного проема доносятся крики оцепенения и звук падающих секций, и она отчаянно пытается вспомнить, что будет дальше и где ей можно спрятаться. Может, ей следует уйти через вход? Да. Нет. Она не может нормально думать, все слишком неожиданно. Нет. Проход длинный и узкий, без выходов, ведёт прямо к лифту. Она легко может наткнуться на Орден, даже на Волан-де-Морта. Кто знает, как долго он ждал там? Но она не может оставаться здесь. Она встает на ноги в круглом пространстве, держась подальше от комнаты Времени. Все остальные двери закрыты, на одной выгравирован знак "х". Она сделала это. Это комната Мозга. Наверное, это не лучшая идея, ведь она знает, что на Рона напал мозг, хоть и была в тот момент без сознания. Так что не туда. Из соседней двери доносится крик, затем грохот и вопль. – Рон? Джинни? Луна? – слышит она крик Гарри, за которым следует ее собственный испуганный "Гарри!" Она отчаянно хочет помочь им – они все так молоды, так беспомощны, – но не может. Последствия будут ужасными. Кстати, об этом. Ее вот-вот поймают. Ей нужно выбрать комнату. Сейчас. Допустим, Рон и остальные находятся в этой комнате, недалеко от комнаты Времени. Затем они заканчивают с мозгами. Так что же остается? Она бежит к случайной двери, распахивает ее и закрывает за собой, когда слышит тяжёлые шаги. Следующие два Пожирателя Смерти. Долохов и Джагсон. Ее прошлое "я" вот-вот потеряет сознание, и она понятия не имеет, что будет дальше. Она оборачивается в тишине комнаты. Завеса. Что ж, она знает, что здесь происходит. Значит, она не может остаться. Подумай, Гермиона. О каких еще комнатах ты знаешь? О более безопасных. Отдел тайн изучает Время, Пространство, Смерть, Мысль и Любовь. Значит, не Время, это исключено. Она в Смерти. Мысль, должно быть, в комнате Мозга. Значит, остаются Пространство и Любовь. Она приоткрывает дверь и заглядывает внутрь. Гарри и Невилл стоят в центре круглой входной комнаты, а ее юная сущность перекинута через плечо Невилла. Мерлин, она выглядит мертвой. О, боги, все кресты исчезли с дверей! Комната Времени была в трех направлениях, а значит, вход в третьем направлении. И... Джинни, Рон и Полумна вваливаются в дверь напротив нее. – Рон! – кричит Гарри, бросаясь к ним. – Джинни! Вы все...? – Гарри! – произносит Рон, слабо хихикая, бросается вперед, хватает Гарри за мантию и смотрит на него расфокусированными глазами. Что с ним такое? Луна смотрит в ее сторону, и она поспешно закрывает дверь, когда Рон падает вперед, смеясь. – ...Что случилось? Кажется, у нее сломана лодыжка... Их четверо... комната полна планет, – доносятся приглушённые голоса из-за двери. Так. Похоже, Пожиратели Смерти завладели Космической комнатой. Значит, она должна пойти в комнату Любви, как только они уйдут. Кричащий голос заполняет ее уши. – Вот они! Беллатрикс. О, нет... Дыхание Гермионы учащается, и она чувствует, как сползает на пол. Ее прошибло холодным потом. Мерзкая грязнокровка! Как ты попала в мое хранилище?! Она сворачивается в клубок. Мы не проникали. Это подделка. Пожалуйста! Я не знаю, я не знаю, я... Скажи мне правду! Круцио! Лицо прижимается к холодному полу. Холодное дерево. Нет, камень. Ее грудь так сдавило. Она умоляет Беллатрикс слезть с нее, но та не слушает, она... Она открывает глаза. Она одна. Беллатрикс нет рядом. Ох. Она медленно поднимается на ноги, вытирая пот со лба. Не сдавайся, Гермиона. Ты должна выбраться отсюда. Через дверь не доносится ни звука. Она осторожно пробирается наружу, прислушиваясь к крикам и заклинаниям, доносящимся из-за двери, которая должна вести в комнату Мозга, а значит, комната Любви, должно быть... Вот эта! Грейнджер дергает ручку. Заперто. Как она и думала. – Алохомора, – шепчет она. Ничего. Она оглядывается. Никого. Гермиона делает несколько шагов назад от двери. – Бомбарда! Дверь сотрясается, и гулкий треск эхом разносится по коридору, заставляя ее вздрогнуть, но дверь остается невредимой. Она прислоняется к ней лбом и стонет. – Пожалуйста... – шепчет она, – пожалуйста, откройся, меня не должны видеть! Орден будет здесь в любой момент! – И что же у нас здесь? Пот струйками стекает по ее спине, а дыхание застревает в горле. Нет, нет, нет, нет. Только не она. Кто угодно, только не она. Она даже не осмеливается повернуться, сворачиваясь калачиком, защищаясь у двери. – Ну же, питомец, покажи Белле свое лицо... Не пугайся. Палочка Гермионы все еще в ее руке, но она застыла. Бесполезная. Ее кошмары ожили. Женщина говорит: – Не важно. Я знаю, кто ты. Твои волосы весьма характерны. Ты – мерзкая грязнокровка, подружка Поттера, знающая все. Он очень привязан к тебе. Возможно, он обменяет... Твою жизнь на пророчество. Ее мысли вихрем проносятся в голове, давно подавленные воспоминания всплывают на передний план и расплываются в голове. Все расплывается. Закройся. Приведи мысли в порядок. Ты больше не школьница. Ты пережила многое, многое узнала. Ты можешь, черт возьми, хотя бы открыть дверь и уйти от нее! Какой самый мощный способ запечатать комнату? Магия крови. Как противостоять магии крови? Больше магии крови. Ее левая рука прижата к груди. На ней ожерелье. Она медленно наклоняет палочку к шее, сосредоточившись на бессловесной трансфигурации. Трудно, но не невозможно. Она чувствует, как ожерелье трансформируется в ее руке. Кинжал. – Ну что, девочка? Нечего сказать? От гриффиндорца я ожидала большего. Она должна как-то отвлечь ее. Ей нужно время, чтобы вырезать руну. Она слегка отталкивается от двери и начинает говорить, повышая голос, чтобы у Лестрейндж не возникло подозрений по поводу ее возраста. – Зачем Вам нужно пророчество? Почему оно так важно? Женщина насмешливо смотрит на нее сзади. – Так ты всезнайка. Вопросы, вопросы, вопросы. Драко прав. Ты – любимица учителей. Хорошо. Продолжай говорить, но не упоминай Волан-де-Морта. Она может решить просто убить тебя или оглушить, чтобы притащить твое тело к Гарри и променять на пророчество. – Почему Вы бегали? Единственный выход – здесь... Почему бы Вам было не охранять дверь? – спросила Гермиона как можно более непринужденно. Руна почти готова. Она надеется, что просто "открыть" будет достаточно; кинжал продолжает скользить в ее потных ладонях. – Ты смеешь указывать мне, что делать, грязнокровка? Как ты смеешь так разговаривать с теми, кто выше тебя! – кричит Лестрейндж. Готово! Осталось только порезать ладонь, и... – Возможно, это не пришло в голову твоему уродливо увеличенному обезьяньему мозгу, но мы не можем тратить время на ожидание, пока дети прячутся среди пророчеств! Инкарцеро! Гермиона вдруг обнаруживает себя связанной и с кляпом во рту, и, сползая на пол, она успевает только вытереть окровавленную ладонь о руну при падении. Дверь не открывается. Должно быть, ей нужно больше крови. Кинжал. Она уронила кинжал, когда разжимала руку. Он должен быть где-то рядом. Рука хватает ее за волосы и разворачивает, вырывая приглушённый вопль из ее заткнутого рта, когда она тянет корни. Она смотрит в сверкающие глаза Беллатрикс. Они расширились от шока, когда видят ее лицо. Палочка Гермионы все еще в ее руке. Она направляет ее на ведьму. — Ступефай!, — думает она изо всех сил. Вылетает слабая струя красного света, которую Беллатрикс блокирует рассеянным движением руки и выхватывает палочку, прежде чем Гермиона успевает моргнуть. Не просто так же она — правая рука Волан-де-Морта! – Твое лицо... Что с тобой случилось? Сколько тебе лет, девочка? – шепчет Лестрейндж. Гермиона закатывает на нее глаза. Кляп, помнишь? Кончиками пальцев она нащупывает на полу упавший кинжал. Он должен быть где-то здесь. Лестрейндж вырывает кляп у нее изо рта. – Сколько. Тебе. Лет? Гермиона пожимает плечами. – Думаю, мне шестнадцать, но я некоторое время использовала Маховик времени, так что сейчас мне может быть семнадцать. Беллатрикс нахмурилась. – Тогда что не так с твоим лицом? Подумай, Гермиона. Почему ты можешь выглядеть на десять лет старше? – Комната Времени! Я врезалась во что-то в комнате Времени. В шкаф. Думаю, это состарило меня или что-то в этом роде... Или отправило ее в прошлое, но ведьме это знать не обязательно. Беллатрикс вопросительно открывает рот, все еще хмурясь, но Гермиона уже сделала это. Она нашла кинжал. И вместо того, чтобы порезаться, она опирается на левую руку и получает достаточный импульс для рывка вверх и влево, вонзая кинжал в бок Беллатрикс. Получи! Ты, отвратительная, злобная ведьма! Посмотрим, как тебе это понравится! Беллатрикс издала шокированный вздох, который быстро перешёл в рычание, когда она бросилась на неё. Гермиона сжимает кинжал так крепко, как только может, нанося удары куда попало; пока они борются возле двери, Лестрейндж царапает ее и борется за кинжал с дикой яростью. И тут они обе издают панический вопль, дверь распахивается за ними, и они падают.