Через песок и море | Through Sand And Sea

Гермиона не торопится с обедом, рыская по кухне под непонимающим взглядом Тигги и нарезая ингредиенты для салата. Она скорее... не уверена, в каком положении она сейчас находится с Беллатрикс. Ведьма сказала, что ей нужно время подумать, и Гермиона не может не согласиться. Она ест медленно, пытаясь обдумать свои путаные мысли. И терпит неудачу. Она потирает плечо. Сколько раз ей еще придется... Она должна была просто исчезнуть. Почему она осталась? Кажется, до нее дошло, но... В отчаянии она накалывает помидор на вилку. Что она делает? Она снова причинила тебе боль. Она снова тебя поцеловала. Она запихивает в рот немного салата. Просто перестань думать о ней, Гермиона. Она принимает душ, не думая о Беллатрикс. Вместо этого она думает о русалках. И о том, как быть под водой. Не быть под водой с Беллатрикс. И уж точно не о том, что она голая и... не то чтобы она помнит. Она не смотрела на ведьму. Она была слишком занята, пытаясь не утонуть, она не смотрела... В любом случае. Беллатрикс не будет с ней, когда она посетит русалок. Она не должна быть, она может упустить возможность сделать что-то для Волан-де-Морта и изменит структуру времени. Потому что именно поэтому они это делают. Работают вместе. Они не друзья или... или... она здесь не для того, чтобы понять Беллатрикс, она здесь, чтобы найти путь домой. Чтобы понять путешествие во времени. Итак. В озере будет холодно. Может, ей стоит купить гидрокостюм. Боже, она действительно грязная, эта вода из душа отвратительна. Должно быть, она выглядела ужасно, неудивительно, что ведьма сказала... Тогда почему она... Для той, кто говорит, что считает Гермиону отвратительной, Беллатрикс действительно часто прикасается к ней. В основном хватала и толкала, но она держала ее за руку и... и целовала ее. Уже дважды она добровольно... Она все еще Пожиратель Смерти? Потому что если она собирается с радостью убивать людей, а потом возвращаться домой к Гермионе, как будто все в порядке, то это не... Не возвращаться домой к ней. Гермиона здесь не живет. Даже если она принимает здесь душ. И... возможно, ей придется одолжить какую-нибудь одежду, если Беллатрикс не хочет, чтобы она возвращалась в коттедж. По какой-то причине. Почему самый непредсказуемо сложный человек должен контролировать ее жизнь? Дорогой Мерлин, она надеется, что у нее есть повседневная одежда, а не корсеты и старинные платья. Хотя Беллатрикс в повседневной одежде была бы совершенно нереальной. Она даже представить себе не может... – Гермиона! О! Ее голова, она... О, она зовет ее так? Она выходит из душа и хватает полотенце. – Тигги? Тигги появляется с хлопком... и ухмылкой. – Да, мисс Гермиона? – Есть ли какая-нибудь одежда, которую я могу одолжить? Только сейчас, я скоро буду с русалками, так что я не уверена, что буду носить, но... – Госпожа Беллатрикс нашла для вас одежду. Одежда уже в ее комнате. Она ждет. Поторопись, маленькая ведьма-эльф. Нить снова дергает ее мозг. Ах. Терпение. Отлично. Она ворчливо благодарит Тигги и следует за нитью в спальню. И оказывается нос к носу с Беллатрикс. – Ах! Прости! Ты просто шагнула вперед или что? Я не хотела... Глаза Беллатрикс начинают блуждать вниз, и Гермиона неловко поправляет полотенце, прочищая горло. – Итак, одежда? Беллатрикс запихивает ей в руки какую-то одежду, а затем прыгает назад, чтобы сесть на кровать. В ее спальне. Хм. Она довольно... нормальная. Все выглядит очень старым и дорогим, но ничего мрачного или готического. Просто... двуспальная кровать, шкаф, комод, зеркало в пол и табурет перед широким окном. Все из тяжелого, полированного дерева. Возможно, орех. Или дуб. И толстый ковер. – Уже устала от правила отсутствия одежды? Ну и эльф. Быстрее одевайся, заодно расскажешь мне об этом плане. Меня могут вызвать к Темному Лорду в любую минуту, а он менее терпелив, чем я. Я не стану игнорировать этот вызов. Гермиона внутренне вздохнула и закрыла глаза. Итак. Они не обсуждают ничего из того, что произошло ранее. Она качает головой и открывает глаза, рассматривая предмет одежды. Платье. Черное, но без корсета, облегающее, не слишком откровенное. Возможно, из ее юности. Подожди. – Ты хочешь, чтобы я переоделась перед тобой? Беллатрикс закатила глаза. – Да ладно, ханжа, я уже все это видела. Продолжай свой план, тебе явно не терпится рассказать мне. Ты любишь все планировать. Гермиона не может не улыбнуться на это, и, стряхнув смущение, начинает одеваться. Она права, это не то, что она не видела... теперь все немного изменилось после поцелуя. Множественных поцелуев. Но... Сосредоточься, Гермиона, план. – Хорошо, а знаешь ли ты, что русалки, как известно, древние существа, связанные с прошлым своей долгой историей и устной традицией? Я подумала, что они могли бы научить нас чему-нибудь о путешествии из прошлого в будущее... ну, или из настоящего, чтобы я могла вернуться. У них есть союз с кентаврами, которые представляют будущее. Между ними... возможно, они знают что-то, чего не знают волшебники. Она с трудом влезает в платье, руки бесполезно тянутся, пытаясь застегнуть его сзади без магии. Какое заклинание? Она не носит достаточно платьев. Почему она до сих пор не получила ответа? Она поднимает глаза на Беллатрикс, которая наблюдает за ней с кровати, лежа теперь на животе и раскачивая ногами в воздухе. – Чем поможет прошлое? Ты не хочешь возвращаться дальше, ты знаешь. Одного десятилетия было достаточно. Ты действительно думаешь, что какие-то скользкие рыбьи существа и какие-то звездные лошади собираются... о, ради Мерлина, перестань пытаться, ты не сможешь дотянуться. Брось это дело. Вот. Она взмахивает палочкой, и платье обтягивает ее спину. – Спасибо, а... нижнего белья нет? Беллатрикс ухмыляется. – Только будь осторожна, как сидишь. Я не дам тебе ничего из своего, как бы ты ни умоляла. Ммм... не думай об этом, Гермиона. Возвращайся на круги своя. Она садится рядом с Беллатрикс на кровать, та переворачивается на спину и смотрит на нее. Гермиона вдруг поражается тому, как она прекрасна. Она прикусывает губу... А потом ругает себя и непринужденно пожимает плечами. – Это единственная идея, которая у нас есть, не так ли? Это не повредит. Так что... я пойду, и, может быть, проверю у тебя пророчество. Ты не можешь снова пропасть надолго, ты права. Мы не можем ничего изменить, и... у тебя есть обязанности. Миссии. Встречи. Беллатрикс смотрит на нее и открывает рот, чтобы что-то сказать. Затем останавливается. Потом снова открывает рот. – Я думала. О том, что ты сказала. О том, что... мне может быть трудно продолжать... мое поведение может измениться. Я думаю, что на каком-то уровне я уже знала, что мои цели... изменились. С тех пор, как я увидела твои воспоминания. Цисси заметила. Снейп может знает. Теперь пройдет не так много времени, прежде чем... Она садится и прочищает горло. – В пророчестве говорилось, знаешь, бла-бла-бла о любовных зельях, цепях, о чем угодно. А потом... через песок и море, не разлучаясь, обе, теперь потерянные, будут возвращены, хотя и не без другого. Гермиона осторожно кивает, не совсем смея надеяться. – Да, я думаю, что песок и море – это моя невидимость. Ты помогла мне с помощью беспалочковой магии. Не думаю, что я знала бы, что делать без этого... толчка. Беллатрикс застонала и рухнула обратно на живот. – Но проблема не в этом, не так ли? Не разлучаясь. Мы должны держаться вместе, если мы обе хотим выжить. Как мы можем это сделать, если я должна играть свою роль в другом месте? – ворчит она в одеяло. Играть роль? Смена цели? Это значит... – Ты изменила свое мнение о нем, не так ли? – шепчет Гермиона. Беллатрикс не отвечает. Черт возьми. Это... это грандиозно! Это сработало! Она широко ухмыляется. Ха! Получи, Том Риддл. Одним последователем меньше. Твоя правая рука только что отступила! О. Она, должно быть, в ужасе. Гермиона прочищает горло. – Ты сильнее его, ты знаешь. Он совсем потерялся... он расколол свою душу. На восемь частей. Он едва цепляется за рассудок. Тот, кто обучал тебя, наставлял, давно ушел. Даже если бы он пытался помочь тебе... не думаю, что теперь у него есть хоть какой-то шанс на это. Снова тишина. А затем вздох. – Я знаю. Гермиона смотрит на ведьму. Она не знает, что сказать. Должна ли она... Беллатрикс вздохнула. – Когда я увидела... когда ты показала мне крестражи. Когда Поттер сказал... все обрело смысл. Как сильно он изменился с тех пор, как я была девочкой, как он изменился сейчас. Я не хотела этого видеть, но... как только я покинула Аз... когда он освободил меня, я не могла дождаться его планов, его новостей, чтобы увидеть его снова. Гермиона остается неподвижной, едва осмеливаясь дышать, когда Беллатрикс кладет голову ей на руки и шепчет в постельное белье, словно боится произнести слова вслух. – Вместо этого... он потерял контроль. Он вообще не должен был разделять свою душу, тем более столько раз. Как он мог быть таким... Я думала, он умный. Гений. Одержимость Поттером, она поглощает его. Это никогда не было... Поттер был всего лишь одним ребенком, в одном пророчестве, это не должно было стать его гибелью. Он не должен был быть поглощен своей яростью. У насилия нет цели. Если он собирается мучить людей, по крайней мере, у него должна быть причина... У всех нас... У нас были другие планы. Революция. Что случилось с будущим? Мечта о... Она перевернулась на спину и снова посмотрела на Гермиону, отчаянно ища ее глаза. Что она ищет? Гермиона лишь ободряюще улыбается ей. Ведьме, должно быть, так трудно признать это. Она не может поверить, что так открыта. Что бы она ни искала, Беллатрикс, кажется, нашла это и сидит, глядя на свои колени и теребя платье. – Я думала, что он похож на меня. И... я думаю, что так и есть. В этом-то и проблема. Что, черт возьми, это... Обиженный одинокий ребенок, без любви. Ненавидит маггловский мир, делает все, чтобы выжить. Находит знания и силу. Становится поглощенным этой властью. Пытается контролировать все, но теряет контроль над собой. Позволяет страху победить. Разрушает себя. Оскаливается и смотрит, как мир рушится вокруг него. О. Так вот что она имела в виду, когда... Ты глупая ведьма! Ты глупая, самодовольная, заблуждающаяся... откуда ты знала?! Откуда ты знала, что я не позволю миру рухнуть? Откуда ты знала, что я... что я могу уничтожить все. Она медленно берет руку Беллатрикс. Она холодная и дрожащая. Она не отстраняется. – Ты права. Он очень похож на тебя. Но проблема не в этом. Проблема в том, что он недостаточно похож на тебя. Он не любит так, как ты. Не чувствует, как ты. Я чувствую твои эмоции, Беллатрикс. Он отвернулся от мира, потому что ничего к нему не чувствует. Ты... ты чувствуешь все, с такой силой, что это причиняет боль. Вот почему ты решила спасти мир. Чтобы защитить его. Ты всегда выбираешь защиту того, что любишь. Беллатрикс смеется в пустоту. – Ну, в последнее время я не очень-то в этом преуспела. Цисси не в себе, а Драко... ах! Она отдергивает руку и сжимает свою руку. – О, ради Морганы, не сейчас! – Метка. Она устало проводит рукой по лицу, хмурясь, и Гермиона хватает ее за плечи, решительно глядя на нее. – Он не может читать твои мысли. Если это то, о чем ты беспокоишься... о! Почему бы мне не пойти с тобой! Может быть, я смогу сделать твой разум невидимым или... Беллатрикс фыркнула и отпихнула ее, на удивление мягко. – Гриффиндорцы. Ты чертова идиотка, это вызовет у него еще больше подозрений. Главное – не изменять мой разум. Я просто пойду. А ты иди поговори с русалками и доложи потом. – она направила свою палочку на Гермиону: – Я все еще главная, помнишь? Гермиона в отчаянии качает головой, и Беллатрикс тычет в нее палочкой, прежде чем встать с кровати и потянуться. – Хорошо, тогда да, ты главная. Зови меня, если я тебе понадоблюсь... – она не может удержаться... – Госпожа. Беллатрикс вскидывает голову и встречается взглядом с ее глазами, когда она начинает аппарировать. О нет! Она хотела поднять настроение шуткой, но... получилось ли это как флирт? Может быть. Аргх! Легилименция! Она забыла! На лице Беллатрикс появляется самодовольная ухмылка. Она исчезает, подмигнув. Гермиона падает обратно на кровать. Что она делает? Она поворачивается и стонет в подушку, позволяя себе погрузиться в постельное белье. Она так устала. Может быть, поэтому она продолжает... О, как давно она не лежала в кровати, это потрясающе, она забыла, какая она мягкая и... ей действительно нужно встать, но... всего несколько минут... Это определенно кровать Беллатрикс. Она пахнет как она... она не уверена, что это... просто... как она... Она лениво машет рукой на шторы, и они захлопываются. Комната погружается в темноту. Всего несколько минут... – ...миона? Хм? Что? Она моргает, открывая глаза. Где она...? Ох. Темно. На прикроватной тумбочке горит фонарь. Как давно... – Прости, наверное, заснула. Что... Что?! Что случилось? Она смеется, не сдерживаясь. Это... дым? Или... но почему...? Цвета! И что случилось с ее лицом? – Я не хочу об этом говорить, – скрежещет Беллатрикс. – Люмос, – задыхается Гермиона. Она должна увидеть это как следует, это ха! Гермиона зажимает рот руками, чтобы сдержать смех. Ведьма покрыта различными порошками яркого цвета, даже в волосах. От нее поднимается дым, и чувствуется явный запах гари, а также... – Фу! Ты ужасно пахнешь, это почти как... подожди... Ты ведь напала на магазин шуток близнецов, не так ли? Твое лицо! Ты подобрала драчливый телескоп? Почему... – Это не смешно. Нокс! – комната погружается в темноту. – И это ты говоришь. С тобой случилось то же самое! Гермиона оглядывается в темноте, когда голос Беллатрикс носится по комнате. – Вот именно! С какой стати ты прикасалась к нему после... – Они бросили его в меня, я поймала его. Я была слишком занята, избегая фейерверков и... неважно. Что ты все еще здесь делаешь? Разве ты не должна быть на дне озера? Гермиона перестает щуриться в темноту и ложится обратно. – Я мало спала прошлой ночью после... эм... ну, в общем, нет, я еще не ушла. Она слышит скрип открывающейся двери, и в смежной комнате загорается свет. Начинает работать душ. Гермиона смотрит в потолок, ее сердцебиение резко учащается. Это вдруг стало довольно домашним. Должна ли она уйти? Или... странно уходить сейчас? Темнота не помогает. Она прочищает горло. – Люмос. Что ж. Это просто напоминает ей, что она в спальне Беллатрикс. – Эм... Тигги? Тигги появляется с хлопком. – Да, мисс Гермиона? Наслаждаетесь постелью госпожи? Что... Тигги ухмыляется, а она хмурится. – Ты разговаривал с Мастером Спитси, не так ли? Честно говоря, вы оба такие сплетники. Тигги хихикает. – Чего вы хотите, мисс Гермиона? О. Точно. – Я хотела прочитать несколько книг о русалках, но я все еще не уверена, какие книги безопасны. Не мог бы ты принести мне несколько не проклятых? Тигги кивает, и на кровати появляется стопка книг. – Спитси объяснил. Они вам понадобятся. Они гордые, хитрые существа, русалки. Вам нужно знать правила. Они не такие, как эльфы, они не говорят о правилах... но вы все равно не должны их нарушать. О боже, это звучит нехорошо. Она сглотнула и потянула к себе книгу. – Спасибо за совет... возможно, мне придется расспросить тебя о них подробнее, прежде чем я уеду завтра. – И госпожа. Что? – Прости? Что ты имеешь в виду? Глаза Тигги сузились. – Я говорю вам, вы не оставите ее. Она нужна в озере. Они слушают Блэков. Они помнят. Что... Они исчезли с хлопком. Что это значит?

»-———— — ————-«

Итак, слово "древний" буквально означает... Она подтягивает к себе другую книгу, нахмурившись. Видишь, в этой написано что-то совсем другое. Откуда ей знать... Кровать опускается рядом с ней, и она протягивает руку, чтобы не упасть на Беллатрикс, не отрываясь от книги. А где же тот отрывок о... Хм, где британский раздел? Вот и мы. Шотландия. Ага! – Беллатрикс! Послушай это! Здесь говорится, что некоторые шотландские волшебники считают себя прямыми потомками русалок, или Кеаск, поскольку самки часто выходят на берег в человеческом обличье, чтобы спариться с волшебниками или даже выйти за них замуж. И они верят, что русалки не могут умереть, поскольку сохраняют свою жизненную силу в золотом яйце. В этой книге говорится, что... – ...что на самом деле это оборотни, известные как Финфолк, которые высасывают молодость из влюбленных людей, чтобы получить их жизненную силу и таким образом жить вечно. Гермиона поворачивается и смотрит на ведьму рядом с ней. Та забралась под одеяло, надев ночную рубашку, и в какой-то момент схватила книгу, когда Гермиона не обратила на нее внимания. Она поднимает бровь на Гермиону. – Это мои книги. Из моей библиотеки. Я провела последние сколько угодно десятилетий, пытаясь найти способ, как волшебнику стать бессмертным. Верно. Гермиона продолжает смотреть. Она ничего не может с собой поделать. Наконец-то кто-то прочитал больше нее, может закончить ее бессвязные мысли, не выглядит смущенным, когда она открывает книгу или ссылается на источник. Беллатрикс снова опускает взгляд на свою книгу. – Ты снова это делаешь, – пробормотала она. – Тебе нужно научиться окклюменции, мне не нужно знать, насколько ты сапиосексуальна. Я удивлена, что ты не в Рейвенкло. Гермиона поспешно отворачивается. Сапио... о нет. Она смущенно теребит простыни. – Я... я почти была. В Рейвенкло. Думаю, все эти загадки свели бы меня с ума. Я слишком... простая. Прямолинейная. Для этого. Беллатрикс фыркнула. – Да, тонкость и хитрость – это точно не твой конек. Как тебе до сих пор удается быть такой загадкой, я не знаю... Она захлопнула рот. Загадкой? Она считает Гермиону загадочной? – Прекрати. Гермиона продолжает ухмыляться. – Что прекратить? Ой! Что-то прикусило ее губу? Какое заклинание... – Убери это выражение со своего лица. Я имела в виду, что твое гриффиндорское безрассудство делает тебя довольно непредсказуемой. Ты действуешь импульсивно. Я не привыкла, чтобы люди предпринимали первые действия, которые приходят им на ум. Слизеринцы так не поступают. Гермиона закусила губу и нахмурилась. – Но ты так делаешь. Все время. Беллатрикс захлопнула книгу и повернулась к ней лицом, скрестив ноги. – Разве? Ты собираешься встретиться с существами, родственными фейри, древними существами, планирование и стратегия важны. Ты должна играть в игру. Будь слизеринкой. Они не дадут тебе список правил, как эльфы. Они попытаются обмануть тебя. Заманить тебя в ловушку для своего развлечения. Ну, это просто идеально. Она складывает руки. – Мне обязательно играть в эту игру? Я все равно могу просто исчезнуть, если все пойдет не так. Мне не нравится вся эта слизеринская хитрость, она утомляет. И отвечая на твой вопрос, нет, ты не ведешь себя так, как другие слизеринецы. Ты всегда делаешь все, что хочешь, и просто угрожаешь всем, если они говорят тебе не делать этого. Беллатрикс опускает взгляд вниз и небрежно рассматривает свои ногти. – Я убила тебя в Отделе Тайн, или я узнала, кто ты, чтобы оценить угрозу? Что? – Ну... – Я убила тебя, когда ты заставила нас упасть на несколько футов и чуть не погибнуть, или я допрашивала тебя, чтобы ты открыла дверь? – ты пытала меня! Ты... – Когда действие приворотного зелья закончилось, я сразу отправился к своему Лорду или решила сначала определить угрозу? Убила ли я тебя, когда ты пробудила меня от снотворного? Убила ли я эльфов, когда они заговорили со мной? Пытала их, чтобы они раскрыли свои секреты? Позволила ли я, чтобы тебя поймали без магии и исключили из их школы? Разве я отказалась спать рядом с тобой? Обучать тебя? Разве я использовала Обливиэйт на тебе, когда ты увидела мои воспоминания, а потом отвернулась от меня? Гермиона издала дрожащий вздох. – Нет... но, ты говоришь... ты хотела этого? Беллатрикс медленно поднимает голову. – Все эти мысли приходили мне в голову. Но я не действовала в порыве. Я напомнила себе о своих целях, о последствиях, и я остановила себя. Обдумала все до конца. Она... чуть не убила ее... так много раз. Она почти использовала Обливиэйт... Она не хотела тренировать ее. Даже спать рядом с ней. Сколько же она терпит, чтобы... Гермиона сползает с кровати и отступает назад, ударяясь о стену. Она позволила невидимости омыть ее разум. Беллатрикс хмурится на нее. – Что? Что с тобой не так? Что ты делаешь? Снейп сказал, что Беллатрикс умела игнорировать физическую и душевную боль. Это так? Она знает, что может наступить конец света, если она не будет мириться с Гермионой. Она даже сказала, как ее раздражает то, что пророчество заставляет их быть вместе. Это просто еще одна травма, которую она откладывает на потом? Игнорирует? Неужели спать рядом с Гермионой так ужасно? Она... Зачем она ее поцеловала? Это все часть плана? Беллатрикс встает с кровати и двигается к ней. – Эй? Что у тебя случилось? Сядь на место, ты выглядишь так, будто собираешься... Из уст Гермионы вырывается всхлип. Она не знает, почему. Глаза Беллатрикс расширяются, и она наклоняет голову, глядя на Гермиону, как на какую-то головоломку, которую она не может собрать. Достаточно. Она пытается стать невидимой, но ничего не происходит. Она не контролирует себя, она чувствует себя... ...одинокой. Одна и окружена фокусами, загадками, змеями и... Она аппарирует прочь. Назад в световую комнату. К Мастеру Спитси. Ее единственному другу. Только она не двигается. Она не может. Почему она не может? Как будто она застряла. Что-то держит ее здесь, привязывает. Она не может дышать. Ее разум больше не защищен. У нее нет защиты. Она уязвима и слаба. Она в ужасе смотрит на Беллатрикс, прижавшись к стене. Если она снова решит причинить ей боль... она не сможет ее остановить. Гермиона. Я не собираюсь причинять тебе боль. Успокойся, глупая... Глупая. Она глупая. Такая глупая. Как они могут работать вместе? Она хочет убить ее. Всегда хотела... Ты будешь слушать? Я не хочу тебя убивать! Что? Гермиона моргнула глазами и снова сфокусировалась. – Ты... ты не хочешь? Но... я магглорожденная. Беллатрикс разрывает зрительный контакт и делает шаг назад, садясь на комод. – Я знаю, я и сама не знаю, почему, это все очень... это твоя вина! Ты, твой открытый ум и твое наивное доверие. Я... я не знаю, почему... я не должна была применять к тебе столько легилименции. Это сбивает с толку. Мне кажется, что я прожила с тобой... наши умы... – она прерывается, хмуро глядя в пол. Гермиона стиснула зубы и сглотнула. – Тогда пообещай мне. Беллатрикс смотрит вверх, выражение ее лица еще более озадаченное. Гермиона кивает сама себе и продолжает. – Пообещай, что больше не причинишь мне вреда. Потому что я больше не думаю, что смогу это сделать. Я не могу этого выносить. Чувствовать себя небезопасно. Не зная... Обещай мне. Или я думаю, что мне придется уйти, чего бы мне это ни стоило. Беллатрикс недоверчиво хмыкнула. – Что? Тебя ударили одним заклинанием, и ты вдруг сдалась? Просто оставишь все. Пророчество. Временную шкалу. Все. Только потому, что тебя ранили? Ты сказала, что боль тебя не остановит. Что ты научилась быть сильной. Гермиона подходит ближе, качая головой. – Я заслуживаю того, чтобы чувствовать себя в безопасности, я не могу продолжать прощать... Я не могу продолжать в том же духе. Все эти сомнения и... Я не хочу больше бояться тебя. С меня хватит. Больше никакой боли. Беллатрикс издала горловой смешок и опустилась на ковер. – Боль – это часть жизни, питомец, мы обе это знаем. Иногда ее нужно просто принять. Боль дает тебе силу, власть. Я думала, ты это тоже усвоила. Гермиона грустно улыбается ей. Нет. Это совсем не то, чему она научилась. – Беллатрикс... сила есть сила. Решимость. Стремление. Вера в себя. Это и есть сила. Боль... просто боль. Много боли. Она разрушает. Боль – это не часть жизни. Не такая боль. Никто не должен чувствовать это. Ничто не стоит того, чтобы жить в страхе за свою жизнь. Беллатрикс издает еще один насмешливый смешок... но ее глаза отводятся в сторону, и она складывает руки. Гермиона продолжает мягко. – Обещай мне. Это не обязательно должно быть по какой-то причине, это может быть просто... договор. Мы – союзники. Ты никогда не причинишь мне вреда, а я никогда не причиню вреда тебе. – Что ты хочешь, чтобы я сделала? Дала нерушимую клятву? Клятву на крови? Скрепить ее поцелуем? – Беллатрикс шутит, проталкиваясь мимо нее к кровати. Гермиона хватает ее за руку, когда она проходит мимо, и твердо смотрит ей в глаза. – Нет. Мне нужно твое слово. Просто обещание. Но ты должна его выполнять. Потому что, обещаю, если ты нарушишь его, последнего шанса не будет. Я не вернусь. Она смотрит в потрясенные глаза, вчитываясь в каждое слово. Больше нет. Жонглировать всеми этими вспышками, никогда не знать до конца, никогда не понимать. Это все слишком. – Ты просишь меня... Как ты можешь просить меня... Как еще я могу... Гермиона кивает. Да. Она просит ее сложить оружие. Отключить защитный механизм, который служил ей все годы ее жизни. Довериться Гермионе. Беллатрикс отдергивает руку и, пошатываясь, отступает от нее, качая головой. И с треском исчезает. Гермиона прикрывает рот рукой и закрывает глаза. Хорошо. Она медленно выдыхает. Все хорошо, Гермиона. Это нужно было сделать. Ты в безопасности. Ты сама по себе. Она в последний раз оглядывает пустую комнату и со вздохом исчезает.