Через песок и море | Through Sand And Sea

      В свете палочки Беллатрикс Гермиона различает двух русалок, охраняющих ведьму. Они не трогают ее, Беллатрикс размахивает палочкой, если они подходят слишком близко, но они обходят ее по кругу. Кружатся мимо и удерживают ее на месте. Ну. По крайней мере, они нашли колонию. Может, пришло время начать разговор. Тигги сказал, покажи ценность, силу. Заинтригуй их. Хорошо. Гермиона сбрасывает невидимость и накладывает сонорус, чтобы усилить свой голос. Выпусти свой гнев, Гермиона. Они забрали то, что, по их мнению, принадлежит тебе. – Отпустите мою девушку, сейчас же! –прорычала она сквозь воду. – Или у меня не будет выбора, кроме как взять ее силой. Отпустите ее, и мы поговорим. Звонкий смех доносится до нее. – Твоя подруга выбрала агрессивную форму. Она хочет обмануть нас. Напугать нас. Она оскорбляет нас своими насмешками. С ней нужно обращаться соответственно, – призывает один голос. – Ты нам не подходишь. Уплывай, пока можешь, ногастая, – насмехается другой. О чем они говорят? Откуда они знают, что Беллатрикс опасна? В любом случае. Покажи силу, Гермиона. Она закрывает глаза и нащупывает нить. Она следует за ней. И оказывается нос к носу с Беллатрикс в вихре скользких форм, хватая ее за плечи, пока течение хлещет вокруг них. Отлично, значит, насилие все-таки не требуется. Она отменяет сонорус и убирает палочку в рукав. – Если они считают тебя угрозой, мы должны уйти. Это небезопасно. Я верну нас на берег, – шепчет Гермиона, торопливо хватая Беллатрикс за плечо, когда неожиданное течение подхватывает их. Беллатрикс насмешливо улыбается, обнимая Гермиону за талию, чтобы поддержать ее. – Как будто я позволю им причинить мне боль. Они думают, что я представляю угрозу? Они еще ничего не знают. Они могут отвести нас к своему лидеру. Разве не этого мы хотим? Гермиона открывает рот, чтобы ответить, но потом останавливается. Она затихает. Кажется, что русалки тоже разговаривают шепотом, пока они проплывают мимо и исчезают из виду, грациозно проносясь по воде бок о бок. – ... особенно... незаконная. – Тогда она должна изменить форму! Ты! Один тритон подплывает ближе, освещенный светом палочки. Гермиона не может удержать Беллатрикс. Этот выглядит довольно устрашающе. В их мышцах чувствуется напряжение. И они очень мускулистые. Почти как у Викинга – демонстрация грубой силы, но с неухоженными волосами, грубыми и узловатыми. И зелёными. Она попыталась вспомнить, как выглядела первая русалка. Автоное. По ее ощущениям, Автоное была гораздо стройнее, волосы откинуты с лица. Нет, это кто-то другой. Два новых тритона. Этот... едва сдерживаемая ярость ощутима. Он обвиняюще указывает на Беллатрикс. – Как ты смеешь насмехаться над нашим древним и благородным племенем! Ты оскорбляешь наших предков своим... преображением! Изменись обратно, или я буду вынужден защищать наше наследие от твоего богохульства. Обычно я не стал бы сражаться с таким слабым существом, но... – Слабым! – рычит Беллатрикс, отпустив Гермиону, чтобы взмахнуть своей палочкой. – Тебе повезло, что я сдержалась, а не растоптала твое жалкое существо в ту же секунду, когда ты попытался меня контролировать. Я! Если бы ты хоть представлял, кто я, ты бы сейчас трусился среди тростника, ты... – И ты понятия не имеешь, кто я, жалкий обладатель палочки. Я – прямой потомок древней и благороднейшей колонии Блэков! Как ты смеешь угрожать своим старейшинам! Что?! Гермиона задыхается от шока. На самом деле задыхается. Хорошо, что чары пузыря держатся. Что за... – Орейти! Придержи язык, – шипит другой русал, оттаскивая Орейти от света. – Блэк? – Беллатрикс нахмурилась. – Ты... Я Беллатрикс Блэк. Старшая глава Древнего и Благороднейшего Дома Блэков. Чистота крови навсегда. Теперь наступила полная тишина. Никаких признаков движения. – Это не... ты говоришь неправильно. Если ты впрямь... это звучит так – Всё сущее подчинится, – бормочет неизвестный русал, осторожно приближаясь, но достаточно далеко, чтобы его черты не были хорошо видны в палочном свете. – Лиагор, она... – Шшш. Я сказал, попридержи язык, ты уже достаточно раскрылся своим нравом. Это может изменить... Беллатрикс. Боевая звезда. Воин. Красавица. Тебя назвали не за то, что ты старшая? Твоя внешность – это трансфигурация, ведьма? Или твоя естественная форма? Необычно, но Беллатрикс, кажется, потеряла дар речи. Она просто смотрит. Гермиона прочищает горло. – Это ее естественная форма. Ее единственная форма. Ведьмы не... меняются. Ну, кроме метаморфомагов, но... Орейти плывет к Лиагору. – Метаморфомаг! Ты слышал? Ты, Беллатрикс Блэк. Ты можешь это сделать? Ты можешь прибегнуть к способностям метаморфа? Лиагор, если она может... – Молчи и слушай. Ее товарищ сказала, что она не может. Это ничего не значит. Орейтия смеется почти гоготом. Он жутко похож на смех Беллатрикс. Как такое возможно? – Посмотри на нее! Она выглядит в точности как статуя! Статуя? Беллатрикс что-то бормочет про себя, так тихо, что даже Гермиона не слышит. Потом она поднимает голову, скрипя зубами. – Кровь моей крови. Я приветствую вас как родственников. Пусть наши предки ведут нас, наши потомки обеспечивают нас, и наши сердца бьются как одно. Русалки замирают. А затем в унисон потянулись к Беллатрикс. Что они делают? – Не трогайте ее! Уходите! Гермиона отталкивается ногами и пытается оттащить Беллатрикс, но та отпихивает ее, складывая руки на Орейти и Лиагоре, приподнимая бровь. Они медленно опускают руки, склоняют головы и говорят как один. – Кровь моей крови. Я отвечаю на твое приветствие. Пусть сила течет по нашим венам. Как один мы целы. Как один мы сильны. Как один мы – боги на Земле. Беллатрикс вздрагивает, палочка рассекает воду и направляется на них с криком возмущения. – Откуда вы знаете эти слова? – кричит она. – Наша родословная чиста. Дом Блэков прослеживается на протяжении веков. Никто, кроме Блэков, не знает этих слов! – кричит она. А потом зарычала. – Кто вы? Люмос Максима! Свет засиял вокруг них, показывая их окружение. В том числе и двух тритонов. Ну, они определенно русалки. Хвосты и все такое. И глаза... Но... – Беллатрикс, сходство есть. Я имею в виду, этот, Лиагор, если бы Драко и Сириус были смешаны вместе... – У них зеленые волосы! – Я знаю, знаю, и они не такие бледнокожие, но ты должна признать, структура костей... – Они существа! Они даже не люди! – Вообще-то, русалок можно было бы отнести к людям, но они намеренно называют себя существами, чтобы дистанцироваться... – ...от общества волшебников. Я знаю. Так и должно быть. Они не могут быть... – Беллатрикс Блэк. Ты – родственница. Считалась потерянной, но теперь вернулась, – удивленно говорит Лиагор, рассматривая Беллатрикс с довольно знакомым наклоном головы. О нет. Тогда обе, теперь потерянные, будут возвращены. Возвращены к чему? Гермиона предполагала, что Беллатрикс будет возвращена к жизни, а не... принята в ряды русалок. Что происходит? Орейти издает какие-то щелкающие звуки и кружится, пригибаясь и ныряя вокруг Беллатрикс. – Ты же не веришь в чушь, что она потерялась, Лиагор? Я не думал, что ты настолько наивен. Она покинула нас. Бросила своих сородичей, лишив нас... – Хватит! – рычит Лиагор. – Молчи, пока тебя не привлекли к суду за нарушение клятвы. Может, эта и родственница, но она все еще одна из них. И ее товарищ тоже. Что напоминает мне об этом. Голос Лиагора смягчается, закручиваясь вокруг каждого слова. – Ты, малышка. Ты провела время с Лесным народом. Лесной народ? Гермиона осторожно подплывает ближе. Невежливо говорить с такого большого расстояния. – Гермиона, остановись. Вернись сюда. Мы должны уйти. Это совсем не то, что мы... вернись! Гермиона игнорирует ее, слишком любопытная, чтобы даже думать об уходе. Что они обнаружили? – Я никогда не слышала о лесных людях, вы имеете в виду магглов? Людей без магии? Мои родители – магглы, – говорит она, подходя к русалу. Странно, насколько знакомыми они кажутся. Драко и Сириус, но более женственные. Она даже не уверена в их половой принадлежности. Не то чтобы Драко или Сириус были особенно мужественными. Лиагор успокаивающе смеется. – Нет, малышка. Я говорю о сильных магах. Ты наполнена такой силой. Могу я прикоснуться к тебе? Почувствовать ее? Умм. – Не смей! – кричит Беллатрикс сзади них. Гермиона озадаченно качает головой. Беллатрикс точно серьезно относится к этой идее с половинками. – Простите, она очень заботливая. Я... я полагаю... почему? В каком смысле? Где вы хотите меня потрогать? – Гермиона, ты глупая... не позволяй им трогать себя! О чем ты думаешь? И ты! Уйди от нее! Может, ты и похож на родственника, но это не помешает мне взорвать тебя в твою рыбью морду, ты... – А у тебя может быть лицо Калипсо, но, похоже, твоя способность скрываться покинула тебя. Если ты хочешь драться... ах! Гермиона обернулась, когда Орейти издал крик. Неужели Беллатрикс действительно... ох. Тогда не она. Орейти борется, тростник обхватывает его запястья, лодыжки и рот, крепко держа его. Из глубины появляется еще одна фигура. Лиагор со свистом вздыхает. – Проное, слава богам, что ты здесь. Мы нуждаемся в твоей помощи. Эта... русалка? Русалка решительно кивает и протягивает руки, одна направлена на Гермиону, другая на Беллатрикс. – Я созвала собрание. Они хотят поговорить с вами, носители палочек. Нам нужно многое обсудить. Если вы пройдете со мной, мы сможем лучше ответить на ваши вопросы. У вас обеих есть вопросы, я полагаю? Вы кажетесь умными ведьмами. Гермиона взглянула на Беллатрикс. У них определенно есть вопросы. Проное резко хлопает. – Вы будете вместе, конечно. Мы здесь не разлучаем пар. Это варварство. Я попросила, чтобы мы встретились в пещере повыше, а не в агоре, чтобы вы могли дышать. Идите, пока ваши силы не иссякли. Вы обе не из нашего мира, независимо от вашего происхождения. Почему они напоминают ей профессора МакГонагалл? Определенная практичность. Твердый авторитет. Она не может не повиноваться, и Беллатрикс, кажется, соглашается, переплывая на другую сторону. Пришло время получить ответы.

»-———— — ————-«

      Некоторое время они следуют за Проное, медленно, по сравнению с Лиагором и Орейти, которые нетерпеливо шныряют взад-вперед, а их хвосты без труда рассекают воду. В конце концов они достигают отверстия пещеры, и какофония голосов доносится до них. Сколько же там русалок? Гермиона пытается встретиться взглядом с Беллатрикс, но ведьма просто продолжает идти в темноту, и Гермиона ускоряет шаг, чтобы не остаться без света. Ее палочка все еще прижата к предплечью под гидрокостюмом. У нее еще не было возможности достать ее. Туннель расширяется, и Проное ведет их к поверхности, сквозь которую пробивается оранжевое свечение. Свет огня. И воздух. Какое облегчение. Удерживать заклинание головного пузыря так долго было довольно сложной задачей, особенно если учесть, что все эти сюрпризы оставляли ее такой неуверенной. Она выныривает на поверхность и делает вдох, вытирая воду с глаз и осматриваясь. О. Над водой сидят шесть тритонов, каждый на своей скале или выступе. Гермиона ищет Беллатрикс в мерцающем свете факелов в пещере и замечает, что она выбралась на широкий, длинный, похожий на платформу уступ в задней части пещеры. Гермиона подплывает к ней... И выпрыгивает из кожи вон, когда вода высоко плещется вокруг нее, волна накатывает на ее голову, заставляя ее брызгаться и задыхаться, пока она борется за то, чтобы не потерять голову. Что было... Она вскарабкивается на берег и цепляется за него, кашляя. О. Проное, Лиагор и Орейти выпрыгнули из воды, чтобы занять свои места. Теперь их девять. Перед ней появляется рука. – Давай, питомец. Давай покончим с этим. Беллатрикс спокойно смотрит на нее и вытаскивает ее из воды, пока Гермиона держит ее за руку. Она переставляет ноги на скользком камне, радуясь, что Беллатрикс может за них ухватиться. Как она всегда так устойчива? Она изучает ведьму, ищет ее лицо, ее позу. Скучающее выражение лица, медленное дыхание... стиснутые зубы. Постукивание ногой. Вращение палочки. Ах. Значит, не так уж и спокойна. Мы всегда можем уйти. Держись рядом со мной, и я смогу увести нас, когда ты захочешь. Постукивание прекращается, и Беллатрикс откидывает плечи назад. Хорошо. Ты тоже. Если им будет смешно, и ты захочешь вытащить нас отсюда, кодовое слово... Живоглот. Гермиона испускает изумленный смешок, а Беллатрикс ухмыляется, поворачивается и отходит на несколько шагов, раскинув руки, чтобы покрутиться в центре платформы, оглядывая русалок. Те начинают издавать ужасные визжащие звуки. Гермиона затыкает уши руками. – Мы не говорим на русалочьем языке! – кричит она. – Это больно! Крики прекращаются. Гермиона с облегчением опускает руки и не спеша смотрит на существ, расположившихся вокруг них. Похоже, здесь есть какая-то иерархия, разные уровни и секции. В центре стены пещеры есть небольшая ниша, освещенная факелами по обе стороны, но, судя по всему, пустая. Странно. Нет лидера? Или он просто прячется? Беллатрикс, похоже, согласна, она направляет свой взгляд в центр и хмурится. Проное сидит слева от ниши, хотя и немного ниже, а Лиагор – справа. Значит... правая рука? Лиагор, похоже, имел какую-то власть над Орейти... где... ах. Выше Лиагора, пристально глядя на платформу и напрягаясь, когда Беллатрикс подходит ближе.. Что касается остальных... есть двое, которые находятся так высоко, что Гермионе приходится напрягать шею, чтобы рассмотреть их, в основном она видит только хвосты, и... Проное прочищает горло. – Как я и предполагала. Процедура будет проходить на волшебном английском языке, чтобы не навредить нашим гостям. Я предлагаю, чтобы Лиагор и Орейти начали с рассказа о том, чему они были свидетелями, если это будет угодно собранию? Несколько хлопков хвостами. – Мы не единственные свидетели. Автоное была достаточно глупа чтобы установить первый контакт, – прорычал Орейти. Раздается несколько более тихих криков, русалки шепчутся между собой. Гермиона придвигается ближе к Беллатрикс. – Нужно ли начинать так тщательно? Главный вопрос, конечно, в этой так называемой ведьме? Говори, носитель палочки. Кто ты? – добрая, материнская русалка окликает Проное сверху. – Хватит! – раздается громкий крик из центральной ниши, и все замирают, каждый поворачивается, чтобы посмотреть, как появляется фигура. Эта русалка... она, должно быть, королева. Одно слово, ее голос звенит силой. Она садится на выступ ниши, спокойная и собранная, смотрит на русалку над Проное, которая опускает взгляд, сжимая руками камень. – Оставьте меня наедине с моим советом, Калианасса, – мягко говорит предводительница, кивнув головой. А затем переключает свое внимание на Гермиону и Беллатрикс. О. О боже. Гермиона едва дышит, внешний мир расплывается, когда она полностью сосредотачивается на них... Беллатрикс сдвигается, слегка загораживая ей обзор, и транс Гермионы нарушается. Она делает резкий вдох. Что это было? Она придвигается ближе к спине Беллатрикс и с любопытством заглядывает ей через плечо. Возможно, какая-то магическая приманка от этой королевы. Она смотрит на Беллатрикс. Глаза остекленели. Гермиона сильно толкает ее в бок, ведьма моргает и прочищает горло. – Прекрати! – Беллатрикс огрызается на русалку, и Гермиона чувствует, как пьянящая атмосфера разряжается. Слава богу. И теперь, когда ее мозг не так затуманен, она может как следует рассмотреть русалку. Царственная. Зеленые волосы высоко уложены на голове, хвост блестит серебром в свете костра и... о! Ее форма меняется. Ее плечи расширяются, волосы выпадают из креплений и ложатся на ее плечи, челюсть расширяется, грудь становится плоской. Что... Гермиона потрясенно смотрит на Беллатрикс. Русалка ухмыляется. – Ах. Значит, это тебя удивляет. Мне было интересно узнать, так ли это, или ты способна сделать то же самое, Беллатрикс Блэк. Беллатрикс складывает руки. – С чего бы тебе так думать? Я ведьма. Зачем мне что-то менять в своей внешности? Мне нравится то, какая я есть. Русалка приподнимает бровь. – Так ты не делаешь этого... потому что не можешь? Или потому что не хочешь? Беллатрикс сжимает челюсть и крутит палочкой. Подождите. – Беллатрикс... ты метаморфомаг? – недоверчиво шепчет Гермиона. – Нет, – рычит Беллатрикс. – Конечно, нет. Я совсем не похожа на мою отвратительную маленькую племянницу и ее... – Племянница? Это значит ребенок брата или сестры. Наследник? Есть наследник, способный к метаморфозам? – Каллианасса взволнованно кричит, прижав руки к груди от радости, а на лице расплывается широкая улыбка. Снова пронзительные крики. – Каллианасса права! Они говорят о наследнике! Беллатрикс рычит, поворачиваясь, чтобы указать на Орейти. – Она не наследница! Ее мать предала семью, и ее род был стерт с древа. Она – предательница крови, она спарится со зверем-оборотнем и умрет через два года от моей руки за свою глупость! Гермиона снова закрывает уши, так как вокруг раздаются крики. – Тишина! – призывает Проное. – Она тоже провидица? Этого не может быть, Тетис. Она должна быть редкой, чтобы обладать такой силой, – пробормотал Лиагор, нахмурив брови, глядя между Беллатрикс и предводительницей Тетис. Беллатрикс испускает вздох раздражения. – Я не провидица, я просто знаю будущее от нее. Вот почему мы здесь. Она жестом указывает на Гермиону, которая задыхается, когда все поворачиваются, чтобы посмотреть на нее.