– Ну что, малыш? Говори.
Гермиона сердится на Лиагора, нервозность исчезает.
– Почему ты меня так называешь? Я взрослая, знаешь ли, такая же, как и она. – она кивает на Беллатрикс. – И что ты говорил обо мне? Про лес? И что имела в виду Автоное, говоря о том, чтобы попробовать меня на вкус?
– Автоное! Ты прикасалась к ведьме? Где ты? Покажись. Я знаю, что ты здесь! – кричит русалка в центре, снова преображаясь в более женственный, королевский облик и глядя на воду. Появляется голова.
О. Это Автоное? Теперь она не кажется такой угрожающей. Молодая и явно пристыженная тем, что ее ругают, с мягкими чертами лица, она опускает взгляд, проводя руками по воде.
– Тетис, я... я никогда не видела... мне просто любопытно, прости... но, ты видишь? Ты чувствуешь ее? Их обеих. Они чудные! А ты чувствуешь нить? Может, она пророк! Провидица! Потомок самих Мойра!
Гермиона вздохнула.
– Никто из нас не провидец! Я случайно попала в прошлое. Она знает, что произойдет, потому что прочитала мои мысли. Увидела мои воспоминания. Вот почему мы здесь! Мне нужно вернуться в свое время, пока мы не создали парадокс!
Беллатрикс хватает ее за руку.
– Выкладывай все, почему бы и нет? – шипит она. – Я думала, ты научилась...
– Они – наш шанс! Если мы не скажем им, мы никогда не узнаем. Им нужна информация о тебе. Давай обменяемся! Заключим сделку!
– Сделку? – эхом раздается голос. И тут раздается всплеск: кто-то ныряет в воду с высоты и выныривает обратно, чтобы сесть рядом с Гермионой на платформу.
Андрогинная, надменная русалка с малиново-красным хвостом и расчетливыми глазами. Она окидывает ее взглядом. Потом Беллатрикс. А потом с хитрой ухмылкой поправляет свои длинные, завитые, все еще зеленые, но более темные волосы. Кожа бледнеет. Ее тело становится более женственным. И...
Очень похоже на Беллатрикс.
Русалка прикусывает губу, откидываясь на спинку кресла, опираясь на одну руку, а другой закручивая волосы.
– Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Ты хочешь знать о лесе? О своей силе? Позволь мне прикоснуться к тебе. Я открою тебе все, моя мила-а-а!
Она с воплем летит обратно в воду, когда Беллатрикс взмахивает палочкой вперед, и взрыв магии переносит ее через пещеру.
– Беллатрикс, ты не можешь...
– Я могу. Она точно знала, что делает, и...
– И мы находимся в процессе какого-то испытания! – в отчаянии кричит Гермиона.
– Нет-нет, она права, – спокойно говорит голос.
Тетис.
Гермиона поворачивается, чтобы встретиться с ней взглядом.
Тетис улыбается, а затем хмурится, когда голова русалки снова появляется из воды.
– Евдора не имеет права вмешиваться в дела пары. Особенно в разгар процесса.
Особенно когда нить уже нащупана. Ты идешь против закона и против судьбы, Евдора. Займи свое место и придержи язык.
Евдора щелкает языком в явном раздражении, прежде чем опуститься на дно, а затем вынырнуть из воды, чтобы снова сесть на высокий уступ.
Проное прочищает горло.
– Может, продолжим? Если эта ведьма хочет понять наши интриги, может быть, нам стоит ее ввести в курс дела?
Низкое бормотание.
– ...неудобно... это неправильно... напрягает... никогда раньше... почему...
– Хорошо! – объявляет Тетис. – Мы должны прислушаться к советам Проное. Она никогда прежде не вела нас в неправильном направлении. Начнем?
Хвосты щелкают в ответ, а затем, один за другим, русалки начинают трансформироваться.
Одни лишь слегка, другие становятся совершенно другими: талии сужаются или расширяются, носы уменьшаются или увеличиваются, кожа меняет оттенок. Зеленые волосы остаются неизменными, как и желтые глаза, и хвосты. Но в физическом облике...
Гермиона задыхается и тянется к руке Беллатрикс. Это невероятно.
Они все похожи на Беллатрикс. Как Энди. Как Тонкс. Даже как Драко и Сириус, хотя и женского пола.
– Цисси... она...
Беллатрикс смотрит на Тетис. И это правда. Это может быть Нарцисса... с желтыми глазами. И после несчастного случая с зельями, в результате которого ее волосы стали темно-зелеными и вьющимися. Как это...
Беллатрикс делает шаг вперед, вырывая свою руку из руки Гермионы.
– Когда... когда моя сестра была младше, у нее... у нее были волосы, как у меня. Темные. Такие же, как у моей... моей другой сестры, Андромеды.
У Гермионы открылся рот. Она говорит об Энди? И... Нарцисса не была блондинкой? Это просто обескураживает!
– Она всегда копировала меня, Нарцисса. Моя младшая сестра. Следовала всему, что я делала. Я ненавидела это и... и однажды я накричала на нее. Ей было всего два года, но... я ненавидела, что она вырастет такой же, как я. Я трясла ее. Сказала ей, чтобы она никогда не была такой, как я. Что она не должна пытаться быть мной. Она... ее волосы изменились. И ее глаза. Ее волосы стали прямыми и светлыми, а глаза бледно-голубыми. Полная противоположность мне, когда она плакала и рыдала.
Она сжимает кулаки и смотрит в пол.
– Никто не знал, что произошло. Они наказали меня за это. Сказали, что я использовала магию, чтобы... – шепчет она с трудом.
Затем она прочищает горло, поднимает голову, чтобы решительно встретить взгляд Тетис.
– Но это была не я. Это была не я.
Тетис тепло улыбается, и это выглядит ужасно странно на лице Нарциссы.
– Тогда это была не ты. Она выбрала форму, которая понравилась бы тебе. Она равнялась на тебя и прислушивалась к твоим советам. Не страх, а любовь заставила ее измениться. Ты не причинила ей вреда. Это не больно, уверяю тебя. И это не твоя вина. Все мы со временем так или иначе изменяли свою форму, для себя или для других. Это часть нас. И это часть тебя, Беллатрикс Блэк.
Беллатрикс качает головой, палочка поднята, голос суров.
– Я не одна из вас. Я не одна из вас. Это... Я никогда не менялась, никогда. А вы –
русалки. У вас есть
хвосты. Я не похожа на вас.
Орейти превращается обратно с ревом, зрачки широкие и темные.
– Видишь, как она смотрит на нас свысока! Мы открываемся ей, а она относится к нам как к животным! Зверям! Когда это
она виновата в том, что мы такие. Скажи ей. Расскажите ей, что
она с нами сделала.
Раздаются кивки и крики согласия, происходит трансформация, и все, кроме Тетис и Проное, меняются обратно.
Проное. Гермиона не может не изучать русалку. Если раньше Лиагор был Сириусом и Драко, то эта русалка – буквально Драко в женском обличье. Это поразительно.
Она не может удержаться, чтобы не подтолкнуть Беллатрикс, когда крики продолжаются.
– Ты не видела Драко там? Ты должна поверить им, Беллатрикс. Посмотри на них. Даже язык тела! Проное –
это Драко. И подумать только, она напомнила мне МакГонагалл.
Беллатрикс поворачивается и смотрит на нее.
– Насколько ты одержима МакГонагалл, чтобы спутать... знаешь что, я не хочу знать. И... да. Да, я вижу. Конечно, я вижу, я же не слепая. Но
это русалки.
– Думаю, мы договорились, – восклицает Тетис, и Гермиона с Беллатрикс поднимают глаза. – Орейти прав. Пришло время рассказать историю о нашей потерянной сестре. Калипсо.
Русалки все молчат, некоторые, очевидно, менее довольны этой идеей, чем другие, но не хотят высказывать свои мысли против Тетис.
Гермиона с волнением садится на каменную платформу. У нее такое чувство, что они могут быть первыми ведьмами, первыми из всего волшебного рода, кто услышит эту историю. Эту правду.
Беллатрикс стоит над ней, вертя палочкой и перемещая вес. Слишком много энергии. Здесь нет ничего, на что она могла бы выместить ее.
Гермиона стучит по полу.
– Давай, Беллатрикс. Давай послушаем, что они скажут. Это невероятно.
Она оглядывает русалок.
– Это большая честь. Спасибо, что поделитесь с нами своей историей. Своей правдой. Мы будем слушать и никому не расскажем, мы обещаем, не так ли, Беллатрикс?
Беллатрикс садится, ворча про себя.
– О, я никому этого не расскажу, люди и так считают меня сумасшедшей.
Что ж. Справедливо.
Тетис прочищает горло.
– Агава, возможно, ты можешь оказать нам эту честь. Ты хорошо разбираешься в искусстве рассказывания историй.
Из соседней с Калианассой комнаты высовывается голова молодого русала, который застенчиво поправляет волосы и щелкает изумрудным хвостом.
– Конечно, Тетис.
Его глаза метаются из стороны в сторону, расфокусированные.
– Много веков назад...
»-———— — ————-«
Много веков назад, далеко, далеко от этой земли, пятьдесят сестер жили в мире и согласии в водах того, что человечество сегодня называет Черным морем. Я упоминаю человека, потому что эти сестры не были людьми. Они были нимфами. Богини океана, рожденные от Нерея, морского старика.
Тысячелетия, столетия они жили и играли в водах. Время тянулось, и не было ничего, кроме рыбы и случайного бога, чтобы развлечь их.
А потом появились люди.
Сначала тихо. Осторожно. А потом смелее. Их корабли прибывали толпами, их деревянные порты замусоривали берега. Проходили века, и вместо того, чтобы молиться сестрам, поклоняться им за их красоту, за успокоение вод, за щедрость... они воротили от них нос. Порицали их благочестие. Пытались захватить их, поработить.
Даже старшая сестра, их предводительница, сама царица Тетис, была принуждена к браку со смертным Пелеем. Одержимая даром пророчества, ее судьба была предрешена, и хотя она боролась с ним, превращаясь в тысячи форм, ни одна не могла остановить его. Не могла остановить их.
Вскоре ни один смертный не оставлял им подношения. Никто не молился им. Число кораблей росло... и сестры, уже старые, велели своим потомкам уходить. Найти новый дом, свободный от человечества.
Но никогда не забывать. Всегда помнить, что они из Черного моря. Благородная и древнейшая колония Блэков. Потомки богов. Всегда помнить, что, прежде чем принять какое-либо решение, они должны учитывать потребности всей расы.
Totus Generis Parere.
Эти потомки, эти дети, путешествовали далеко. Привыкнув к воде, они решили превратить свои ноги в хвосты, плавники, чтобы без устали путешествовать по морям и океанам. Они рассказывали историю Черного моря и называли каждое новое поколение в честь своих матерей, своих бабушек. Поколение за поколением они плавали.
И хотя все помнили, не все сдержали свое обещание. Не все хотели оставаться вместе, соглашаться с каждым правилом. Так, с годами, разные нимфы разошлись. Выбирали разные течения. Разные маршруты. Некоторые даже вышли на землю как племя, или ушли в одиночку, чтобы присоединиться к человечеству.
Наша история началась, когда одна нимфа поступила именно так. Покинула своих собратьев, чтобы присоединиться к роду волшебников. Это было много веков назад, и со временем история запуталась. Изменилась. Ушла ли она по своей воле, или ее заставили? Была ли они похищена? Соблазнена? Влюбилась ли она?
По сей день мы не знаем. Мы знаем только, что наши предки, заплыв так далеко на север, что вода превратилась в лед, повернули назад и выбрались на сушу. Привыкшие к жаре Средиземноморья, они блуждали в холоде, отчаянно ища дорогу домой, но сбились с пути. Пока магия не воззвала к ним.
Самим своим существом, своей древней душой они чувствовали тягу к недавно основанному Хогвартсу. Место волшебства. Защиты. Смертных, которые, как и они, подстраивали мир под свои нужды и желания.
Они нашли это озеро и назвали его в честь своей родины.
Конечно, они были настороже. Они знали правду о людях. Их жадности. Их жестокости. Они решили, что ради блага всей расы, они будут скрывать свое благочестие. Оставаться отдельно от волшебников, разделяющих их дом. Они помнили о судьбе своих предков. Пока этим носителям палочек можно было доверять, они скрывали свои истинные формы.
Привыкшие к океану, они превратили свои ноги в плавники, чтобы играть в воде. Их волосы маскировались под тростник. Их глаза видели в глубине. Богини перестали быть богинями.
И вот волшебники приняли их присутствие, и озеро стало известно всем как Черное озеро, хотя ни один волшебник не знал, почему. Волшебники никогда не узнают правду о нимфах, которые выбрали эту землю своим новым домом, о том, что в те ранние дни они были прекрасны. Что они смогли выйти на берег.
Со временем между двумя расами установились доверительные отношения. Появились даже разговоры о союзе. О раскрытии их истинных форм. Поделиться своими дарами. Дебаты за дебатами проходили в Агоре, в глубине озера, вдали от посторонних глаз, и продолжались до самой ночи. Можно ли доверять этим волшебникам? Настало ли наконец время вновь пройтись по земле при ярком свете дня?
Но, к сожалению, в конце концов все оказалось напрасным.
В один роковой день, еще до принятия решения... одна сестра... ушла.
Калипсо. Единственная наследница самой Богини Сокрытия, которую больше никто не видел.
А остальные, лишенные ее дара, больше не могли превращаться обратно.
Они могли изменить свою внешность, свою стать, свой пол, но хвост – никогда. Ни волосы, ни глаза. Ведь именно Калипсо придумала этот трюк, и только она могла его отменить.
Шли годы, и жители Черного озера отчаялись. Они оплакивали свою сестру. Свои ноги. Свои прекрасные глаза и волосы. Волшебники назвали их Морским народом. Русалками. И такими они и стали.
»-———— — ————-«
Глаза Агава сфокусировались, и он огляделся вокруг со знающей улыбкой, прежде чем пронзить Беллатрикс взглядом.
– Но они всегда помнили, всегда надеялись, что однажды, в один прекрасный день, они снова смогут поприветствовать потерянную Калипсо и сказать...
Гермиона вздрагивает, хватая Беллатрикс за руку, когда русалки в унисон восклицают:
– Кровь моей крови. Я приветствую тебя как родню. Пусть наши предки ведут нас, наши потомки обеспечивают нас, и наши сердца бьются как одно.
Гермиона подносит руку ко рту в шоке и благоговении. Их голоса эхом разносятся по пещере, и воцаряется напряженная тишина.
Беллатрикс поглаживает руку Гермионы, затем отстраняется, встает на ноги и прочищает горло.
– Кровь моей крови. Я отвечаю на ваше приветствие. Пусть сила течет по нашим венам. Как один мы целы. Как один мы сильны. Как один мы – боги на Земле.
Снова наступает тишина, каждый застывает на месте, затаив дыхание.
И тут воздух наполняется воплями: какие-то русалки ныряют в воду, плеск воды о камень смешивается с пронзительными криками, и Гермиона отчаянно затыкает уши от грохота.
Ах! Может, они прекратят это? Мерлин, какой шум! Она поворачивается к Беллатрикс сквозь водный хаос, чтобы убедиться, что та все еще там, и наблюдает, как вместо того, чтобы закрыть уши, Беллатрикс вздрагивает и одной рукой сжимает ее руку. Она поворачивается к Гермионе с широко раскрытыми глазами и притягивает ее к себе.
– Это метка! – кричит она в ухо Гермионе. – Я должна идти. Мы должны идти!
О нет, нет, нет!
– Ты не можешь уйти сейчас! Они подумают, что мы их обманули! Ты будешь как Калипсо!
– Что?
О, ради...
Если ты уйдешь, они подумают, что ты как Калипсо, бросила их, обманула их. Мы должны объяснить.
Времени нет. Думаешь, Он терпелив? И мы не можем изменить временную линию!
Хорошо. Ладно, она права.
Гермиона накладывает на себя сонору.
– Простите меня все! – кричит она.
Плеск медленно прекращается, и все поворачиваются, чтобы посмотреть, некоторые головы высовываются из воды.
Гермиона сглатывает.
– Может, я и не богиня... или провидица... или даже семья, но я знаю будущее. И мне жаль, но если мы хотим, чтобы события не изменились, и чтобы мир не исчез, Беллатрикс должна оставить вас на ночь. Она должна кое-что сделать, это предначертано судьбой. Вы должны поверить нам, мы не хотим уходить, но... но как путешественник во времени и как ее вторая половина, я должна настаивать, чтобы мы покинули вас сейчас. Никаких споров, простите.
Орейти выглядит так, будто он точно может поспорить, и Тетис открывает рот, нахмурившись, но Гермиона просто берет Беллатрикс за руку, уводя их прочь.
