Через песок и море | Through Sand And Sea

Они решают провести остаток дня в доме. Это первый свободный день Беллатрикс за последнее время, и сколько бы она ни настаивала на том, что с ней все в порядке, Гермиона видит, что она истощена и морально, и физически. В последнее время у ведьмы не было ни минуты покоя: Темные Лорды, нимфы и все, что между ними. Нет, ей нужно отдохнуть. Хоть раз поспать. И она действительно ложится спать, как только Гермиона убеждает ее, что никуда не собирается уходить, и что Беллатрикс не поможет им обеим, дремля над книгой каждые две минуты. Сегодня они не собираются возвращаться к озеру. Все это... довольно сложно. Личное. Открывает слишком много старых ран и создает несколько новых. И даже если нимфы могут поделиться какими-то знаниями... пока что у Гермионы больше вопросов, чем в начале. Поэтому, убедившись, что Беллатрикс действительно спит, Гермиона одевается и готовится ко дню и осматривает дом. Странно, она уже практически живет здесь, а еще не видела и половины комнат. Конечно, есть библиотека, кухня, ее комната и комната Беллатрикс. Но есть еще десятки комнат, которые нужно исследовать. Многие двери заперты, и ей не хочется пробовать что-то большее, чем Алохомора, на случай, если ее настигнет болезненное проклятие, но есть и такие, которые открываются. В основном спальни, а также столовая и гостиная. И сад. Ужасно заросший сорняками, колючками и... другими неизвестными, но подозрительно настораживающими растениями. Но есть место под солнцем, где ей удается откопать скамейку среди листвы. Она берет с собой чашку чая и толстый кардиган, и сворачивается калачиком, слушая птиц, чувствуя, как лучи согревают ее лицо. Когда она делала это в последний раз? Просто сидела на улице и дышала? Кажется, что прошла целая жизнь. Она греет руки о свою чашку. Забавно, но она... Она больше не чувствует себя потерянной. Не чувствует себя невидимой. Все вокруг – хаос, но... это захватывающе. Интригующе. Испытывающе. Иногда это слишком, но... Сейчас все кажется управляемым. Особенно теперь, когда она не одна. Есть кто-то еще... О, Гермиона. Ты действительно влюбилась. В ведьму. Красивую, умную, веселую... и очень сложную ведьму. Которой, похоже, есть чему ее научить. Гермиона допивает чай, ставит чашку на пол и поднимается на ноги, снимая кардиган и доставая из рукава палочку. Дифиндо – движение вниз, а затем резкое движение вправо. Так что... два в одном. Ступефай и Дифиндо. Она оглядывается вокруг... и направляет палочку на то, что кажется ядовитым щупальцем, вырывающимся и пытающимся дотянуться до нее. Хорошо. Перспектива. Выбери лозу и оглуши ее, а потом перережь. Сразу. Ты можешь это сделать. Это просто Дифиндо... но начинай с удвоенной силы... и начинай наклоняться... влево? А потом быстро качнись вправо. И не забудь сказать "Ступефай" перед тем, как сказать "Дифиндо". Боже. Это очень запутанно. Довольно сложная умственная и физическая гимнастика. Беллатрикс действительно гений, чтобы провернуть такое. В то время как на самом деле сражается и читает противника. Она несколько раз тренируется в наклоне. А затем с движением палочки. Хорошо. Она готовит свою позицию и решительно сжимает челюсть. – Ступефай, Дифиндо! О боже. Недостаточно быстро раскачалась. Ничего. Попробуй еще раз. – Ступефай! Дифиндо! Она пригибается, когда отрезанная лоза летит к ней. Она... Вот черт. Растение все еще движется. Ступефай не сработало. Подожди-ка... Она сказала "Ступефай"... но бросила "Дифиндо". Вот оно! Вот что должна сделать Беллатрикс! Она может творить невербальную магию, так что если она... Как долго Беллатрикс спала? Несколько часов. Она должна подождать, но... Гермиона идет по нити к Беллатрикс... И обнаруживает, что падает на кровать сверху на ведьму. Ух ты! Она не хотела... Беллатрикс просыпается с криком, палочка упирается Гермионе в шею. – Это я! Белла, это я, прости, я... Беллатрикс отводит палочку и со стоном падает на спину. – Черт возьми, не делай этого! Ты пытаешься убить меня? Или себя. Черт возьми, я могла бы... Она затихает, выкарабкивается из-под Гермионы и перекатывается, чтобы уткнуться лицом в подушку. – Что ты здесь делаешь со своими костлявыми коленями в моей... Разве ты не хотела, чтобы я спала? Ты была очень настойчива. Гермиона извиняюще сморщилась. – Прости. У меня появилась идея, и мне не терпелось рассказать тебе. Нить привела меня ближе, чем я ожидала. Еще пять минут... Ну, она полагает... Подождите секунду! – Ты только что говорила через нить?! – вскрикивает Гермиона. Она переворачивает Беллатрикс лицом к себе. Та ухмыляется. А затем пытается скрыть свое выражение, закрывая глаза. Ее губа дергается в углу. Это не так сложно, знаешь ли. Гермиона закатывает глаза и ложится рядом с ней, тоже закрывая глаза с улыбкой. Значит, теперь мы можем просто разговаривать все время? Из любого места? Стон сквозь нить. Пожалуйста, скажи, что ты не будешь говорить все время. Я никогда не получу покоя. Теперь тебя не остановить. Грубиянка! Конечно, она не будет... Я не буду этим злоупотреблять! Я знаю, что тебе нужно уединение. Покой. Правда? Потому что, если ты не заметила, я в постели, а ты все еще не заткнулась. О. Она не хотела ее беспокоить. Они так много времени проводят, разговаривая в постели, что она не заметила... Вздох. Что ты так хотела мне сказать? О да! Она открывает глаза. Я придумала, как можно притвориться, что причиняешь людям боль! Что, если ты будешь произносить одно заклинание... а исполнять другое? Говоришь "Круцио"... а на самом деле накладываешь какие-нибудь чары памяти? Фальшивое воспоминание... и что-то, что заставит их выглядеть так, будто им больно. Беллатрикс поворачивается к ней лицом, снова ухмыляясь. – Самая яркая ведьма своего возраста! Это чертовски гениально! Или даже Конфундус! Я просто должна заставить людей думать, что их пытают! – Вот именно! Если они будут думать, что ты их пытала, поверят в это и будут иметь воспоминания об этом, то это не изменит временную линию. Но в конечном счете это причинит меньше вреда людям, потому что, когда я вернусь в свое время, я смогу отменить любое заклинание, которое ты наложила. Исправить их воспоминания. Это все еще не идеально, но это начало, верно? – Так я могу... – Беллатрикс садится и достает свою палочку из-под подушки, направляя ее на Гермиону. – Ты доверяешь мне, верно? Гермиона смотрит на палочку и сглатывает. Она не собирается... Если она скажет "Круцио", это может... Палочка опускается, и Беллатрикс качает головой. – Мне жаль. Это было несправедливо. После всего... Я понимаю. Почему ты доверяешь мне после... Гермиона смотрит на ведьму. Она не хотела... Она выглядит такой виноватой... – Я доверяю тебе, Белла. Честное слово, доверяю. Я просто не полностью доверяю себе... Какое заклинание ты собираешься попробовать? Беллатрикс снова подняла свою палочку... и вложила рукоятку в руку Гермионы. Что? – Попробуй на мне. Неважно, если мне будет больно... произноси любое заклинание, – говорит Беллатрикс, пожимая плечами. Что?! Нет! Почему она даже подумала... – Я не собираюсь причинять тебе боль! Конечно, это имеет значение, если тебе будет больно! И я обещала, помнишь? В обе стороны. Я никогда не причиню тебе вреда, Беллатрикс. Никогда. Она засовывает палочку обратно в руку Беллатрикс. – Теперь давай. Просто попробуй... хорошее заклинание. Или чем-нибудь, что не причиняет боли, например, Экспеллиармус, или Ступефай. Ты можешь просто разбудить меня после этого. Беллатрикс со вздохом покачала головой. – Такая смелая... А затем толкает Гермиону вниз на матрас. Ох. О, что она... Беллатрикс обхватывает ее за талию и ухмыляется, направляя свою палочку на лицо Гермионы. – Все еще не боишься? Кодовое слово – Живоглот, помнишь? Гермиона отрывисто кивает, чувствуя, как пылает ее лицо. Возможно, ей придется извиниться за это перед своим котом. Кодовое слово начинает больше походить на безопасное слово, так как жар переходит с лица Гермионы вниз между ног, когда она смотрит на Беллатрикс. – Мне нужно устное подтверждение, питомец. Она делает это специально?! В ее глазах появился блеск... Что ж. В эту игру могут играть двое. Она вытягивает руки за голову, хватаясь за край изголовья. – Да, Белла. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Беллатрикс резко вздохнула и переместила свой вес. Ха. Попалась. А затем наклоняет голову в сторону, рассматривая Гермиону, лежащую в ожидании. Палочка слегка отходит назад... и ухмылка Беллатрикс становится смертоносной. – Агуаменти. О нет! Гермиона закрывает глаза и готовится... А! Щекочущие чары?! Что за... Ее спина отрывается от кровати, когда заклинание проносится по позвоночнику. – Ха! О, Белла, прекрати! Это сработало – мои ноги?! Что ты... прекрати это! Ее ноги скользят по простыням, пока она борется с ощущениями, извиваясь под ухмыляющейся ведьмой. Которая, кажется, слишком рада этому, чтобы отменить свое заклинание. Что ж. Не только она владеет магией. Чего хочет Гермиона? Говорить одно... а думать совсем другое. Ах. Она поднимает руки с кровати и направляет их на Беллатрикс. – Авис! Оппуньо! Руки Беллатрикс поднимаются, чтобы закрыть лицо, очевидно, ожидая нападения птицы... А затем в шоке отпрыгивает в сторону, когда начинает парить в воздухе. Гермиона с усмешкой смотрит на нее. Значит, секретный Вингардиум Левиоса все-таки сработал. У нее много воспоминаний об этом заклинании, так что срабатывание было достаточно простым. И щекочущие чары прекратились. Беллатрикс явно отвлеклась... О, Боже. Эта злая ухмылка. – О, держись, Грейнджер. Инкарцеро! Гермиона визжит, когда струя воды бьет ей в лицо. Точно. Давай сделаем это. Она достает свою палочку.

___

Когда Гермиона просыпается, уже темно. Просыпается... от того, что кто-то лежит на ней. Обнимает ее. Ох. Она убирает волосы с лица, не зная, где заканчиваются ее волосы и начинаются волосы Беллатрикс. И Беллатрикс прижимается ближе, со вздохом вжимается лицом в шею Гермионы. Когда они уснули? Что... ах. Вся эта магия была довольно утомительной, должно быть, после нее они задремали. Их график сна сейчас действительно довольно странный. Белла? Ты проснулась? – прошептала она сквозь нить. Ничего. Значит, спит. Или игнорирует ее. Ее дыхание медленное. Медленное и ровное. Она чувствует, как давит на грудь... Мерлин, как же это приятно... Не надо, Гермиона. Она спит. Ты не можешь думать о ней, когда... Она такая теплая, а ее губы... Ей нужно отдохнуть! Что если... Что, если это единственное время, которое у них есть? Разбуди ее. Она не будет возражать. Да, не будет. Она сказала не... Ты всегда можешь попробовать! Какой смысл быть в постели с красивой женщиной, если... Женщина пытается выспаться! Не надо ее сейчас объективировать только потому, что... Беллатрикс застонала и придвинулась к ней, пропуская ногу между ее. Черт. Беллатрикс? Все еще ничего. Хм. Беллатрикс, если ты не спишь, дай мне знать. Потому что сейчас я всерьез подумываю заняться чем-то более приятным, чем сон. Я хочу тебя. Я очень хочу прикоснуться к тебе, так что, пожалуйста, если ты притворяешься, просто... Беллатрикс что-то бормочет, а потом перекатывается на спину на свою сторону кровати. Ну. Черт. – Темпус, – зевнула Гермиона. Одиннадцать часов? Ночи? При таком раскладе она ведет практически ночной образ жизни! Что... Из другого конца комнаты доносится скребущий звук. Что это... – Люмос. Слава Мерлину, просто сова у окна. Бедняжка, как давно она там? Она подходит и нащупывает замок. Почему он не открывается? – Алохомора, – зевает она. О, хорошо, что сработало, и о боже, сердитая сова! Гермиона пригибается и с воплем закрывает голову, когда когти и острый клюв приближаются к ее лицу. – Протего! Какого черта, Гермиона? Почему я все время просыпаюсь от того, что... о, это всего лишь... как его там. Успокойся, маленький напыщенный урод. Если ты что-нибудь сломаешь своим крылышками, клянусь Салазаром... Гермиона осторожно опускает руки. Сова усаживается на изголовье кровати и смотрит на Беллатрикс, которая сидит на кровати. Она ответила. – Ты... знаешь... эту сову? Беллатрикс убирает волосы с глаз и тянется к лапке совы. Там письмо. – Да, и ты тоже. Сова Драко. Хотя почему он не мог просто подождать и поговорить со мной завтра, я не... Она останавливается на полуслове, хмуро глядя на письмо. Драко? Ох. Вообще-то, она узнала птицу, если подумать. Беллатрикс издала стон и провела рукой по лицу. – О, питомец, это плохо. Я не хотела... Он должен был... Он не мог подождать? И что, черт возьми, это значит для... О чем она говорит?! Ах! – Протего! Эта проклятая сова! У тебя есть совятник или что-то в этом роде? Или какие-нибудь лакомства? Мыши? Беллатрикс со вздохом поднимает руку, затем щелкает языком, и сова подлетает и садится на нее. – Не могла бы ты отвести нас на кухню, питомец? Нам нужно кое-что выяснить, а Тигги может найти что-нибудь для Аполлона. Аполлон? Что за вычурность... Она подходит и берет Беллатрикс за другую руку. А затем садится за кухонную стойку, отправляя воду кипятиться, пока Беллатрикс пошла в другую комнату с совой. Аполлон. Конечно, сова Драко – бог. Почему она не удивлена? Она призывает из буфета несколько чашек, а также молоко и сахар. Беллатрикс обычно кладет в чай абсурдное количество сахара. Она проводит пальцами по волосам и вытирает глаза. Ее голова, наверное, не такая ужасная, как у Беллатрикс, но все же ей нужно немного привести ее в порядок. Ах. А вот и она. Беллатрикс опускается рядом с ней на табурет, щелчком палочки отправляя кипяток в чайник, стоящий сбоку. – Итак. Что такого плохого в этом письме? Почему нам нужен полуночный чай? Он ведь не... ранен? Беллатрикс покачала головой. – Ничего страшного. Просто это все очень усложняет, потому что... в будущем, после войны, насколько хорошо ты знаешь Драко? Эмм... – Не очень хорошо. Мы никогда не ладили, и у нас не так много общего... Он всегда очень вежлив! Он не... он не ужасный или что-то в этом роде, и он разговаривает со мной. Небольшие разговоры с Нарциссой или... или даже в небольшой группе, если там Гарри и... – Он дружит с Поттером? Умм... да. – Да. Я не очень понимаю их отношения, но да, он всегда приглашен на день рождения Гарри. И он всегда дарит подарки Джеймсу, сыну Гарри. И они вместе ходят на матчи по квиддичу. Беллатрикс облегченно вздохнула. – Так что, возможно, я ничего не изменила. А что, если я изменила и... Ладно, хватит об этом. – О чем, во имя Годрика, ты говоришь? Что было написано в письме? Беллатрикс повернулась на бок в своем кресле. – Драко... он, должно быть, увидел в моей голове что-то о... нас. Не... не о тебе! Он не знает, что это ты, слава Мерлину. Но он знает, что мне нравятся ведьмы, и теперь... он спрашивает у меня совета насчет... он думает, что ему нравятся волшебники. Что... О. О, но он... – Он... о, ты права, это все усложняет. Как мы узнаем, если... Я имею в виду, что это может ничего не изменить, но он и так сейчас переживает без... – Именно. Почему он думает об этом, а не о своей миссии? В твоих воспоминаниях он был одержим поиском способа убить Дамблдора. Почему он пишет мне о... что если он начнет зацикливаться на каком-то парне вместо... – И тогда он не сделает то же самое с ожерельем, и вином, и шкафом. И Гарри не будет подозревать его, и следовать за ним, и говорить о нем все время, и... – Ты уверена, что Поттер не тот, кто влюблен? Потому что я действительно задавалась этим вопросом, я имею в виду, на протяжении многих лет в твоей голове... и Драко действительно много говорит о нем в своих письмах к Цисси. Я не была в Аз..кабане всего несколько месяцев, и даже я знала о Поттере и его тайном клубе против Амбридж и... – О, ради Мерлина, ты думаешь, ему нравится Гарри? Что он может понравиться Гарри в ответ? Но Гарри женат! В будущем, я имею в виду. Беллатрикс с ухмылкой наливает ей чашку чая. – Ну, я тоже замужем, не так ли? Но это не значит, что я не тра... – Это другое, Беллатрикс. Гарри решил жениться. У него есть ребенок. Он любит Джинни. Ладно, он может быть бисексуалом, но он выбрал Джинни. Ты не выбирала... не так ли? Беллатрикс с усмешкой целует ее в щеку. – Род? Нет, нет, это было в планах, когда мне было лет двенадцать. Это было не остановить. К счастью, он тоже не слишком суетится и появляется здесь, только когда ему нужна услуга или чтобы отвязаться от матери... ну. Пока она не свалилась с ног. С тех пор, как Аз... это его сильно подкосило. Думаю, теперь он приходит сюда только по привычке. У него «не все дома». Пустая оболочка. Гермиона неловко сглотнула. – А что насчет Драко? Он может выбирать? Беллатрикс пожимает плечами, но ничего не отвечает, и они обе потягивают чай в тишине. – В нашей семье обычно не женятся по любви. Это связано со связями. Политикой. Властью. Так что это не так важно, кто его привлекает, дело не в этом. Меня это никогда не беспокоило, я просто была рада, что у Рода хватало ума не пытаться командовать мной. Не уверена, что Цисси действительно думает об этом, но Люци, насколько я слышала, говорил о какой-то девушке Гринграсс. Или Паркинсон, если Забини на нее еще не претендует. Но это было до того, как Люциус попался Ордену, так что... думаю, пока он не выйдет, все зависит от Цисси. Как ужасно. Когда твои родители решают, за кого ты выйдешь замуж. Если бы ей пришлось идти на поводу у маминых вкусов или папиных представлений о... – Как ты собираешься ответить? Как ты думаешь, что бы ты сказала... до того, как встретила меня? Беллатрикс фыркнула. – Если бы я тебя не встретила, ничего бы этого не было! Я бы не думала о тебе, пока учила своего племянника, это точно. Полагаю... я должна быть доброй, не так ли? Ты так сказала. Когда есть выбор, будь доброй. Я скажу ему, что он нормальный или что-то в этом роде. Что он может любить того, кого хочет, и плевать на то, что думают другие, так? Ох. Она берет руку Беллатрисы. – Это... мило. Но ты уверена, что это ничего не изменит? Что он не... не отвлечется? – Ну. Я скажу ему, чтобы он пока держал это в тайне. Скажу что-нибудь о том, что его долг перед Темным Лордом важнее. Но я не думаю, что я когда-либо... Я не могу поверить, что он говорит мне это! Он набрался смелости и пришел ко мне. Я думала, что он все еще боится меня, вообще-то. Может быть, мне нужно завтра усилить безумие. Наполнить мою голову... криками, или чем-то еще. Гермиона гримасничает. У нее, вероятно, действительно много криков, чтобы... ну. Это будет убедительно. Она вздыхает. – Наверное, к лучшему, извини. Ты можешь стать хорошей тетей, когда все это закончится. Беллатрикс встает, потягиваясь. – Пойду напишу ответ, он, наверное, весь день изводил себя этим. А теперь, куда я положила... Она уходит, а Гермиона продолжает пить свой чай, проходя к камину. О. Письмо. Она... – Беллатрикс, ты хочешь вернуть его письмо или... Ох. ...и я не мог не видеть, что ты влюблена в ведьму, тетя Белла, поэтому я... Влюблена?