Через песок и море | Through Sand And Sea

Гермиона слегка сдвигается в кресле, поворачивая книгу так, чтобы видеть Беллатрикс поверх страницы. Это нелепо. Беллатрикс не влюблена в нее. Драко, должно быть, просто... он, должно быть, романтик или что-то в этом роде. Предположил, что они... Что он на самом деле видел в ее голове? Должно быть, это был просто секс, или... он не знает, что это Гермиона, поэтому... – Ты читала "Теорию сохранения энергии Кодсвадла"? Я уверена, что видела его имя где-то еще, но не могу вспомнить... Хм? О, она, должно быть, исследует... да... – Д'Авиньон оспаривает ее в "Непрерывном исследовании пространственной реконфигурации", это на... – Понятно. Спасибо, питомец. Влюблена. Да, точно. Они знали друг друга всего месяц или около того. Ну, Гермиона знала ее чуть дольше, но Беллатрикс – нет. Она видела ее всего тридцать секунд подростком в министерстве, а потом... Потом ее закололи, накачали наркотиками, она узнала, что их связывает пророчество, вернула себе здоровье и увидела все воспоминания Гермионы. В течение нескольких дней. И половину этого времени она даже не приходила в сознание. Возможно, это Стокгольмский синдром. Гермиона фактически заставила ведьму не покидать ее сторону в случае, если она разрушит мир. Каковы признаки влюбленности? Гермиона никогда... Она считает, что Рон не считается. Оглядываясь назад... это была скорее дружба, чем что-либо еще. Может быть, влюбленность. Потребность принадлежать. Была ли Гермиона когда-нибудь влюблена? Вспомни песни о любви. Или... амортенцию. Это любовное зелье. Как поступила Беллатрикс? Она поцеловала ее. Есть. Обняла ее. Есть. Держала ее за руку. Хотела всегда быть с Гермионой. Помочь ей с ее планом. Обещала делать все, что она скажет. Не хотела, чтобы она уходила. Игнорировала ее боль, чтобы помочь ей... О, Боже Мерлин. Драко прав? Люди улыбаются, когда влюблены. Гермиона откладывает книгу и садится как следует, глядя на Беллатрикс, сидящую за столом. Беллатрикс, должно быть, чувствует это, потому что она поднимает глаза. И хмурится. – В чем дело? Ты... скрываешь свои мысли? О, слава богу. Никакой улыбки. Она не уверена, готова ли она к тому, что это будет означать. – Просто на минутку. Просто проверяю теорию. Беллатрикс закатывает глаза и возвращается к своей книге. И улыбается. Это не считается. Не считается? Какая разница между влечением и любовью? Или дружбой и любовью? Она никогда не знает... – Итак? Какова была твоя теория? Хм? О. О, Боже, что она может сказать? Ну, она хочет знать... – Я хотела проверить, работает ли еще нить. Постарайся поговорить со мной, пока я скрываю свои мысли. Так мы сможем говорить, если Нарцисса или Снейп будут рядом. А, хорошая идея. Ты меня слышишь? Да. А ты меня? Ага. Похоже, тогда мы всегда сможем услышать друг друга, это полезно. Только постарайся не разговаривать со мной, когда меня позовет Темный Лорд. Гермиона возвращается к своей книге и качает головой. Конечно, не буду. Я не хочу отвлекать тебя. Поздно. Ты всегда отвлекаешь. Ох. Она резко поднимает голову. Может, она не имела в виду... Всегда? Я не настолько интересна. Беллатрикс бросает книгу в воздух и тянется за другой, скрещивая ноги. Всегда. Я не могу разгадать тебя, питомец. Ты у меня в голове, даже когда молчишь. Я не могу от тебя отделаться. О нет. Она не может перестать думать о ней? Это определенно похоже на влюбленость. Это... – Мне жаль, что я ударила тебя ножом! – пролепетала Гермиона. Беллатрикс откладывает книгу и сползает со стола, подходя к ней. – О чем ты говоришь? Когда ты... ох. Я забыла об этом. Что?! – Забыла?! Ты чуть не умерла! Беллатрикс пожимает плечами и садится на подлокотник кресла Гермионы. – Но я этого не сделала. Ты не первая, кто меня пырнул, и ты не будешь последней, я уверена. Ты единственная, кто ударил меня ножом, а потом спас. Тигги прав. Ты странная. Она говорит это с ухмылкой. Кривая улыбка. Гермиона смотрит на нее, качая головой в отчаянии. И тут перед ними появляется Тигги. – Э... я не звала тебя, Тигги, я просто назвала твое имя Гермионе, потому что... – Госпожа Тетис вызывает вас обеих, госпожа. Она очень настойчива. Брови Беллатрикс взлетают вверх. А затем она зарычала. – Госпожа?! Я твоя госпожа. Как смеет это мешающее, самодовольное рыбье создание пытаться вызвать нас! Можешь сказать ей, что сколько бы раз она ни звала, это ничего не изменит. Нам не нужно... – Она извиняется. Она обещает не превращаться без твоего разрешения, госпожа Белла. Оставаться в своей форме. Это будет демонстрация жертвенности. Уязвимости. Тигги говорит тебе. Гермиона провела рукой по руке Беллатрикс. – Может, нам стоит пойти. Если она действительно сожалеет, разве мы не должны дать ей шанс? И мы могли бы узнать что-нибудь полезное. О прошлом, или путешествиях во времени, или... или даже о метаморфозе. Разве тебе не любопытно? Беллатрикс соскальзывает с подлокотника и садится боком на колени Гермионы. Уф! Что она... Она заправляет несколько волос за ухо Гермионы. – Думаю, я могла бы простить её. Быть милой. И метаморфоз мог бы быть... если бы я могла измениться... Она дуется на Гермиону, ее лицо хмурится. Я не хочу меняться. Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась? Что? Конечно, она не хочет... – Нет! С какой стати я должна хотеть, чтобы ты изменилась? Я просто подумала, что это будет полезно, вот и все. Ты довольно узнаваема, знаешь ли. Беллатрикс ищет ее глазами... и затем резко кивает. – Хорошо. Ладно. Пойдем посмотрим, что она скажет сама. Будет чертовски странно, если она все время будут выглядеть как Цисси, но, полагаю, это лучше, чем... чем Энди. Ох. Гермиона медленно выдохнула, когда тишина заполнила комнату. – Да. Да, это все очень странно. Я не могу представить, как... но я буду там. И мы всегда можем уйти. Беллатрикс поднимается с колен и оглядывает себя, ищет свою палочку, в конце концов, достает ее откуда-то из корсета и засовывает под рукав. – Я больше не убегу. Если она попытается что-то сделать, то встретит конец моей палочки, богиня это или нет. И у нас есть преимущество. Я знаю это лицо. Что? Гермиона призывает туфли из своей комнаты и бросает на Беллатрикс недоверчивый взгляд. – О, ведь Нарциссу так легко прочитать. Это значительно облегчит дело. Беллатрикс нагибается, чтобы завязать шнурки на своих ботинках, и Гермиона ловит свои туфли, когда они влетают в комнату. – Так и есть. Цисси может обмануть тебя, но меня она не обманет. Я видела, как она отрабатывала это выражение в зеркале. С ней секрет в том... О, черт, не надеть ли нам снова эти гидрокостюмы? Плавание в этом будет мучением! Хм. Ну... – Да, я испортила довольно много одежды за последние несколько дней. Может, стоит. Так о чем ты говорила... О, спасибо, Тигги. Это было быстро. Она забирает гидрокостюм у эльфа и начинает переодеваться. – Что я говорила? О. Учу тебя читать людей. Так вот, с Цисси, это как... ты должна видеть то, что она тебе не показывает. Чем больше она что-то чувствует, тем меньше показывает, если только не хочет, чтобы ты это увидела. Противоположность между мной и тобой, я думаю. Гермиона хмуро стягивает с себя брюки. – Но... я видела, как она проявляет некоторые эмоции. Например, со Снейпом. Она плакала, потому что была так расстроена из-за Драко. – Я знаю, это было странно для нее. Есть два объяснения. Первое – она доверяет Снейпу настолько, что плачет перед ним, полностью потеряв бдительность. Я очень надеюсь, что причина не в этом, потому что если это означает, что она и Снейп... эх, в любом случае. Я надеюсь, что это номер два. Включила плач, чтобы получить то, что хотела. От Беллатрикс доносится какой-то глухой звук, когда она влезает в гидрокостюм. – Подумай об этом. Она ведь не плакала мне, правда? Нет, она была в ярости. Кто-то посмел прийти за ее сыном? Ее ребенком? Но она не может сражаться с Темным Лордом. Так что. У Снейпа есть то, что ей нужно. Она не может защитить Драко в Хогвартсе, но он может. Он был ей нужен. Отсюда и поступок плакальщицы. Актерское мастерство. Так что в этом она была отчасти права. – Значит, она... симулирует свои эмоции... или скрывает их, в зависимости от того, чего она хочет. – Да. Если ты видишь эмоции на ее лице, она намеренно показывает их тебе. Либо чтобы манипулировать тобой, либо потому что она доверяет тебе в данный момент настолько, чтобы раскрыть себя. Это на самом деле очень полезно. И... немного пугающе. Быть настолько под контролем... – А... если она потеряет контроль? На что это похоже? Беллатрикс застывает, застегивая молнию, и медленно смотрит Гермионе в глаза. – Если Цисси когда-нибудь потеряет контроль... беги. Убирайся так быстро, как только сможешь. Потому что правда в том, что... я никогда не видела, чтобы она теряла контроль. Никогда. Однажды она чуть не потеряла, и... если ты думаешь, что я плохая? О боже. Я ничто. Не сравнить с ней. Гермиона не может не дрожать. Страшнее, чем Беллатрикс в ее худшем состоянии? Она сглатывает и просовывает руки в гидрокостюм, вжимаясь в плечи. – Есть ли у нее какие-нибудь... признаки? Триггеры? Чтобы я знала, стоит ли бежать. Беллатрикс подходит к ней и тянется к молнии Гермионы, убирая ее волосы с дороги. – Ну, конечно, есть Драко, но ты это знала. А в остальном... я не знаю. Были моменты, когда... но я никогда не тратила время на то, чтобы понять... Она прочистила горло. – Ты почувствуешь это, в любом случае. Как будто... весь воздух покидает комнату. Холод. Как дементор. И она... станет очень неподвижной. Дементор? Она встречает взгляд Беллатрикс. Ведьма торжественно кивает ей. Она никогда не видела Беллатрикс такой серьезной. Вот именно. Не попадайся Нарциссе на глаза. В любом случае. Она должно быть... – Ну тогда. Тетис будет гораздо менее пугающей. И если она используют лицо Нарциссы, возможно, это поможет мне читать твою сестру. Я смогу понять, что является конструкцией, а что реальностью. Она поправляет гидрокостюм. – И это может быть не только Тетис. Там может быть Автоное, или Орейти. Я с ними тоже разговаривала. О! Я не показала тебе таблицу цветов, которую сделала утром, когда ты была с Драко. Я не могу запомнить все цвета их хвостов, надо обратить на это внимание. И в какой-то момент я должна объяснить тебе, кто есть кто. Беллатрикс наклоняет голову, отводя глаза в сторону, и прикладывает палочку к губам. – Автоноя – маленькая болтушка, которая хочет следовать за тобой, как потерявшийся щенок, Орейти прячет свою неуверенность за мускулами и безнадежно влюблена в того, другого, Лиагора. Который, как я полагаю, какой-то ботаник-историк. Эвдора пытается пробиться вверх по иерархии, но совершенно не умеет общаться с людьми, а Проное так далеко заглядывает вперед, что не видит, что происходит прямо у нее под носом. А Каллианасса – манипулирующая сука. Я никого не пропустила? Чт... Рот Гермионы раскрылся от удивления. – Как ты... откуда... ты встречалась с ними всего один раз и... откуда ты знаешь об Орейти и Лиагоре? И что ты имеешь в виду... Беллатрикс усмехается. – Пожалуйста. Как будто меня обманет комната, полная Блэков. Я всю жизнь репетировала именно такую ситуацию. Посадить их за обеденный стол, добавить извращенного дядюшку – и вот пятничный вечер из моего детства. Я просто жду, когда один из них будет убит в этот момент. Тетис должна быть осторожна. Блэки долго не задерживаются на вершине. Гермиона сглатывает. Убийство? О, Боже. Она ничего такого не видела. – Тогда мне лучше держаться поближе к тебе. Ты можешь быть моими глазами, видимо, я все еще бесполезна в этом. Беллатрикс берет ее за руку, покачивая ею между ними. – Не беспокойся об этом. Я тебя не брошу. Как будто я могла бы. Песок и море, помнишь? Гермиона мягко улыбается ей. Она действительно верит в это. Даже без пророчества, то, как Беллатрикс смотрит на нее... И, возможно... возможно, Гермиона не против этого. Хочет этого. Она тоже не может представить, что оставит ведьму. Одна мысль об этом... Она убирает несколько волос с лица Беллатрикс и целует ее в щеку. – Песок и море. Пойдем, Блэк. Пойдем, устроим семейный ужин, который мы откладывали с твоими сумасшедшими родственниками. Беллатрикс разражается смехом. И это эхо разносится по пещере, когда они появляются с хлопком.

___

Тетис... и кто-то еще. Сидел на камне. Что ж. Двое – лучше, чем все, так что это облегчение. Но все равно. Трудно забыть русалку-нимфу-Нарциссу. И... она внимательнее изучает другого русала. Он кажется знакомым... оранжевый хвост. Лиагор? Беллатрикс подтаскивает ее к скале. – Тетис. Лиагор. Возможно, нам стоит начать сначала, да? Беллатрикс Блэк, приятно познакомиться. Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Ох. Что она делает... Беллатрикс протягивает руку Тетис. Та поднимает бровь, а затем кивает, сжимая ее руку своей. – Великолепная идея, Беллатрикс. Я – Тетис Черноморская, глава Колонии Блэков. Ты можешь обращаться ко мне по имени, как к королеве или королю, или просто как к сестре или брату. Все термины будут мне очень приятны. И Гермиона. Приятно познакомиться с тобой, ты вольна делать то же самое, поскольку через свою подругу ты будешь считаться здесь родственницей. Они протягивают руку Гермионе и крепко пожимают ее. Родственница? Через Беллатрикс? Это действительно "знакомство с родственниками". Она смотрит в ее желтые глаза и неловко улыбается. – Приятно познакомиться, Тетис. Спасибо, что приняла нас в свою... семью. Тетис улыбается в ответ. Это все еще очень странно. Не Нарцисса, не Нарцисса, не Нарцисса. – И спасибо, что простили мое прошлое поведение. Ты, несомненно, яростный защитник. Беллатрикс повезло, что у нее есть ты. О. Ну. Умм. Беллатрикс прочистила горло. – И Лиагор, я полагаю, ты тоже мой брат? Или сестра? Вот это было гладко. И оставило мягкую улыбку на лице Лиагора. – Сегодня мы все сестры, похоже. Спасибо, что вернулись. Я уверен, что нам всем есть чем поделиться. Если вы позволите, могу я перенести нас в более удобное место? Уверяю вас, над водой, – спокойно говорит он. Беллатрикс нахмурилась. – Как ты это сделаешь? Взгляд Лиагора скользит к Гермионе. – Время, проведенное с Лесным народом, тронуло меня так же сильно, как и твою подругу. Мы оба – мыслящие эльфы, не так ли? – его улыбка расширяется в знающий оскал, и Гермиона не может не усмехнуться в ответ. – Мастер Спитси? Лиагор издал изумленный смешок. – Маленький Спитси теперь Мастер? Как странно, для меня он все еще маленький эльф, прячущийся за винными ящиками на кухнях каждый Йоль. Нет, я никогда не посещала дом Лесного народа. Я впервые узнал об этом от эльфов Хогвартса, а без ног мои сестры довольно ограничены в этих водах. Покидать их... не самое легкое решение, даже для того, чтобы связаться со старыми друзьями. И теперь внимание снова обращено на Беллатрикс. Ноги. Беллатрикс закатывает глаза. – Да не смотрите вы все на меня так. Я не знаю, как это сделать, ясно? Я даже не знаю, смогу ли я... ну... сделать что-нибудь из этого! Тетис сдвигается на скале. Беллатрикс делает шаг вперед, обвиняюще указывая на нее. – И не смей ничего делать, одной сестре и без... ты обещала! Тетис... опускает взгляд. Загибается внутрь себя. Боже, какая печаль, какое раскаяние. Это наполняет воздух, дыхание Гермионы застревает в горле. – Прости меня, сестра. Я не хотела причинить тебе боль, прости меня. И я не буду делать этого снова. Клянусь. О бедная... Беллатрикс протягивает руку вперед, а затем отступает, неуверенно перемещая свой вес. – Ну, ты... я знаю, что ты этого не хотела... выше нос! Боги, ты знаешь, на кого ты похожа? Потому что это нечестно, ты же знаешь, я... Тетис смотрит вверх, смущенно нахмурившись. – Я похожа на себя. Это моя вериформа. Моя естественная форма. Как удивительно. Естественный двойник Нарциссы. Беллатрикс сглотнула. – О. Ты похожа на мою сестру. Не... не ту, в которую ты... другую. Мою младшую сестру, Цисси. Тетис делает успокаивающий вдох и тянется к руке Лиагора, а затем Беллатрикс. – Та, которая любит тебя? Равняется на тебя? Беллатрикс вздыхает и берет руку Тетис, а другой рукой берет руку Гермионы. – Я не знаю. Я больше не знаю. Я не была... забери нас, Лиагор. Туда, где мы все сможем поговорить. Лиагор смотрит на Тетис, та устало кивает, и они исчезают с хлопком.