Через песок и море | Through Sand And Sea

Три дня спустя Гермиона стояла рядом с Беллатрикс в одной из свободных спален. Она смотрелa на бессознательную мадам Боунс на кровати. – Что ж, питомец... по крайней мере... план сработал. Гермиона просто продолжает смотреть. Теперь, когда все закончилось, до нее дошло, что... – У нас есть тело. В одной из спален. Тело, похожее на труп. Мы – те ведьмы. Те, что с трупом. Беллатрикс гогочет, и это переходит в стон. – О боги, ты права. Теперь я точно сумасшедшая тетка. "Не стесняйся оставаться в свободной комнате, Драко. Не обращай внимания на тело на кровати. Она не умерла, обещаю!"... Думаю, мы перешли новую черту, питомец. Это странно даже для нас. – А эмм... Нарцисса? Свёрток? – вспоминает Гермиона. Беллатрикс убирает несколько волос с лица Боунс, а затем подливает ей в рот зелье. – Еще зелья будут завтра. Пока что она в порядке. Кровь пришла в норму, и ее кости начинают заживать. Пройдет немного времени, и синяки исчезнут. Что ж. Это... Она отводит глаза. Слишком странно. – Тогда ладно. Я собираюсь принять... очень, очень долгий душ. Беллатрикс вздергивает брови, и Гермиона стонет сквозь улыбку. – Сама! Честно, Белла. Мы только что откопали... знаешь что? Я больше не хочу даже думать об этом. Душ, а потом в постель. – ...На этот раз в моей комнате? Гермиона улыбается шире. – Ты не хочешь, чтобы твоя кровать была свободна? Потому что я, кажется, помню, как упала... Беллатрикс выпрямляется и складывает руки. – Я же говорила тебе! Я не могла дышать, это был рефлекс! – Я знаю. Рефлекс, из-за которого я полетела на пол, – усмехается она. – Тебе повезло, что я рефлекторно выкрикнули Аресто Моментум. Беллатрикс наклоняет голову. – Я говорила тебе, что... может, тебе стоит спать в своей кровати. Я не хочу... О, ради Мерлина... Гермиона хватает Беллатрикс за руку и тащит их из комнаты в сторону ванной. – Тебе нужно выкинуть из головы, что я хрупкая, Белла. Я не какая-то фарфоровая кукла, которая... Я могу справиться с падением с кровати. Честно. – она закатывает глаза. – Я знаю, что ты не слабая! Я просто... ты должна иметь возможность спать без риска смерти! Я опасна! – восклицает Беллатрикс. Гермиона останавливается у двери в ванную. Поворачивается и наклоняется в дверном проеме с поднятой бровью и ухмылкой. – Ну что ж. Если ты настолько опасна, то сегодня вечером мне лучше привязать тебя к кровати. Беллатрикс резко вдыхает. Глаза темнеют. И Гермиона с усмешкой закрывает дверь перед ее лицом, пробормотав Коллопортус. – Что... Гермиона! Открой дверь! Гермиона смеется про себя, раздеваясь. Она слышит бормотание Алохоморы, а затем стук. И какие-то ругательства. Возможно, она немного изменила Коллопортус. Недавно у нее было немного свободного времени, чтобы почитать, пока она присматривала за мертвым телом. – О боже, неужели опасный Пожиратель Смерти не может открыть дверь? – усмехается она, залезая в душ и шепча заклинание на кафельный пол в центре комнаты. Три, два, один... Беллатрикс появляется в комнате, видит ее в душе и подходит к ней. И обнаруживает, что ее руки связаны по бокам, а ноги прикованы к полу. – Какого черта?! Гермиона скрывает свое выражение лица и оборачивается. – Хм? О, это. Ну. Ты ведь хочешь, чтобы я была в безопасности, не так ли? И я, возможно, перешла от чтения о копании могил... к захоронениям... к египетским гробницам. Ну, знаешь, мины-ловушки. Уверена, скоро я вспомню про контрпроклятие. Она закрывает глаза и вздыхает под струями горячей воды. – Думаю, я не буду торопиться с этим душем. Низкое хихиканье эхом отдается в ее голове. Ну-ну, смотрите, кто может о себе позаботиться. Есть только одна проблема, питомец. О? И какая же? Ты хочешь, чтобы я позаботилась о тебе. О, черт. Когда она говорит... она имеет в виду... И ты не хочешь, чтобы я заботилась о тебе, Белла? Тебе бы это не понравилось? Тяжелое дыхание в ее голове. Это значит, что она специально посылает звук через нить. Слишком стараешься, Беллатрикс. Тишина. Может, сменить тактику? А потом резкое дыхание в голове. Ты позаботишься обо мне, питомец? Я слишком долго заботилась о себе сама. Не слушай. Принимай душ. Контролируй ситуацию. Стон. Ох! О, Гермиона, пожалуйста! Гермиона сжимает бедра и пытается выровнять дыхание. О, манипуляторша... что ж. Она не позволит этому отвлечь ее от душа. Не обращая внимания на дыхание, она втирает шампунь в волосы. Да! Гермиона, я... черт, я так сильно хочу прикоснуться к тебе. О боже Мерлин. Она... нет! Она притворяется! Она просто хочет выбраться из ловушки. Докажи, что ты умнее. Ты не поддашься искушению. Не обращай внимания на дыхание. И стоны. Я не могу... Черт, мне так нужно. Ты мне нужна. Гермиона отстраняется. Продолжает мыться, все еще повернувшись спиной. Я сняла платье. Теперь Гермиона сделала паузу. Что? Как? Ее руки прижаты к бокам. Она смывает кондиционер с волос и оборачивается. Пустая комната. Белла... где ты? Стон. На моей кровати. Иди и найди меня, пока я не кончила сама. О, черт. Святое... И питомец? Ее голос захлёбывается. Гермиона шатким шагом выходит из душа. Да? ...В следующий раз не используй мои собственные книги, чтобы заманить меня в ловушку.

___

Беллатрикс еще спит, когда Гермиона просыпается. Что довольно необычно. В кои-то веки они легли спать в разумное время, так что это не похоже на нее – не бездельничала в постели. Слишком много энергии. Как только она просыпается, она бодрствует. Но она не бодрствует. Она в глубоком сне. Рот открыт. Это немного смешно. И еще... Гермиона не хочет признавать это, но приятно видеть ее... менее чем идеальной. Не то чтобы... не то чтобы было что-то плохое в том, чтобы спать с открытым ртом. Не то, чтобы ведьма не была красивой. И не то, чтобы у Беллатрикс не было недостатков. Потому что, боги, у этой ведьмы есть... сложности. Очень взбалмошное прошлое. Некоторые поступки, которые... В общем. Сейчас дело не в этом. Не в том ли причина, что Гермиона чувствует себя немного... Гермиона всегда была довольно неуверенной в себе. Чувствовала, что ей не хватает социальных навыков и... просто общей способности ориентироваться в мире. А потом она перешла из одного социально неуклюжего мира в другой. И новый, хотя и дал ей причину, почему она не такая, как все... в некотором смысле еще больше отделил ее от сверстников. Все, что у нее было – это ее мозг и книги. А книги мало кто ценит. Во всяком случае, не ее друзья. Но... О боги, это так ужасно, но... Гермиона – умница. Как... кто она такая, если Беллатрикс всегда на шаг впереди? Всегда читала столько же, сколько она, или больше? Она просто слишком... Она знает больше, и она больше читала. И она может читать людей, и обманывать людей. Она лучший боец. Лучший нападающий и лучший защитник. Она может менять взгляд и перемещать море. Может прочитать каждую мысль Гермионы с одного взгляда и... Маленький голосок в голове Гермионы продолжает шептать, что... Беллатрикс любит Гермиону, потому что она добрый, порядочный человек, который помог ей и показал свою любовь. Вот и все. Может быть, первый человек, который постоянно был с ней хорошим, милым и добрым. Обещал не причинять ей боль. А в остальном... что есть у Гермионы? Она больше не умница... так кто же она? О Мерлин, и теперь она плачет. Прекрати, Гермиона. Теперь ты бесполезна и плачешь. Что может... Она скучает по своим друзьям. Она скучает по... о боги. Это ужасно, но она скучает по чувству превосходства. Говорить что-то умное. Но также она просто скучает по ним. Ей бы сейчас не помешало обнять Гарри. Посмеяться с Джинни. Посмотреть в сторону, когда Полумна говорит что-то глубоко странное. Общего удивленного взгляда, когда Рон говорит что-то эмоционально умное. Может быть... Завтра день рождения Гарри. Может быть, она могла бы просто... просто пойти в Нору и посмотреть. Всего на несколько минут. Это будет не то же самое, видеть их такими маленькими. Она не сможет поговорить с ними, не говоря уже о настоящем Гарри. Взрослом Гарри. Этой Джинни всего четырнадцать... Она вытирает глаза. Правильно. Нет смысла впадать в жалость к себе. Подумай. Что тебе на самом деле нужно? Одобрение. Похвала. Это то, чего ты всегда жаждала. Кто-то должен сказать тебе, кто ты есть. Ну что ж. Есть только один человек, у которого можно спросить. Она ложится обратно и осторожно пожимает руку Беллатрикс. Белла. Белла, проснись, ты мне нужна. И Беллатрикс резко просыпается. – Что такое? Что случилось? Почему... Она замирает, глядя на Гермиону. Протягивает руку и вытирает щеку Гермионы. Все еще влажная. И глаза ведьмы расширяются от ужаса. Ох. На мгновение она забыла, как сильно Беллатрикс заботится о ней. О нет, опять слезы. – Гермиона? Что случилось? Я... я обидела тебя? О, она такая милая и... Гермиона обнимает ее. Прижимается к ней. Нет. Нет, ты ничего не сделала. Я просто... Она прерывается. Что она может сказать? Как ей объяснить, чтобы не показаться жалкой? Тогда в чем дело? Почему ты расстроена? Скажи мне, что делать. Гермиона влажно хихикает. Она бы сказала, если бы могла. Ну, она могла бы, но... Я... я не знаю, кто я. Я чувствую себя немного потерянной. Ты можешь сказать мне, кто я? Сильные руки обхватывают ее. ...Ты – Гермиона Грейнджер. Гермиона смеется, прижимаясь к шее Беллатрикс, и отстраняется. – Ладно, нет, забудь об этом. Я в порядке. Честно. Это был просто... момент или что-то в этом роде. Я не... Она откидывается на подушки и еще раз протирает глаза. И тут чувствует, как Беллатрикс забирается к ней на колени, усаживаясь на ней. Конечно. Она убирает руки, и лицо Беллатрикс заполняет ее зрение. Руки обхватывают ее шею, а дикие локоны закрывают от глаз край комнаты. Темные глаза Беллатрикс сосредоточенно оглядывают ее лицо. Как будто пытаясь решить самый важный вопрос во вселенной. – Ты... Она со вздохом покачала головой. – Ты – тепло... после долгого пребывания в холоде. Пламя в темноте. Что-то, что удерживает тебя на месте, когда мир кружится. Так что... ты – солнце, я полагаю. О. Это так прекрасно. Теперь Гермиона снова плачет. Она обнимает Беллатрикс. – Я... но, Белла, ты теплая. Ты – яркое пламя. Ты та, кто всегда стоит на ногах. Держишь меня. Как... ты такая умная, добрая, веселая... как я могу быть такой же удивительной, как ты? Никто не похож на тебя. Никто не такой замечательный, как ты. Вот почему я... Ох. Гермиона медленно отстраняется... и смотрит на Беллатрикс. О. Беллатрикс улыбается ей. Так мягко. Так, так... Она закрывает лицо Гермионы. Убирает с глаз волосы и вытирает слезы со щек. Смотрит ей в глаза. – Ты, Гермиона Грейнджер, самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала. Никто не сравнится с тобой. Никто не может сравниться с тобой. И именно поэтому я люблю тебя. Люблю. Она любит ее. Она действительно любит ее. Она действительно сказала это. Она действительно... Я обещаю. Я люблю тебя. Я серьезно. С губ Гермионы срывается изумленный смех. А потом она просто улыбается. Она не может перестать улыбаться. Не может перестать смотреть на Беллатрикс. Самая блестящая ведьма в мире любит ее. – Я тоже люблю тебя, Белла. Как я могу не любить? Ты просто... я люблю тебя за... ты заставляешь меня любить тебя все больше и больше с каждым днем. Каждый раз, когда я думаю, что не могу любить тебя больше... ты делаешь что-то еще, что удивляет меня. Еще одна причина любить тебя. Я уже сбилась со счета, сколько раз я думала о том, какая ты невероятная. И на этом Беллатрикс словно замирает. Не знает, что с собой делать. Кажется, что она хочет спрятаться. Почему? Зачем прятать что-то столь прекрасное? – Я... это не... то есть я... это ты... Гермиона не может удержаться, чтобы снова не рассмеяться. Бедная ведьма. Она даже не может говорить. Она жалеет ее и наклоняется вперед, чтобы поцеловать ее. Крепким поцелуем успокаивает ее заикающийся рот. Это правда, Белла. Я обещаю. Я серьезно. И я буду повторять это до тех пор, пока ты не поверишь мне. Губы разъединяются, и горячий стон вырывается из ее рта. Черт, я люблю тебя. Гермиона, черт возьми, Грейнджер. Не смей ни на секунду думать, что ты не... Ох. Ее рот такой горячий, что обжигает. Беллатрикс делает резкий вдох. Ты невероятна. Невозможная. Ведьма, которая попала в прошлое и нашла меня. Ты поражала меня с того самого момента, как я тебя встретила. Я встретила тебя и упала, ты помнишь? И с этими словами Беллатрикс падает на кровать спиной вперед, увлекая за собой Гермиону. Я встретила тебя, и ты была загадкой. Загадкой, на которую, как мне казалось, я знала ответ. А потом на каждом шагу ты меняла игру. Она раздвигает ноги и обхватывает ими Гермиону. Поднимает руки над головой и обнажает горло. Предлагает себя. Гермиона едва может дышать. Я думала, ты убежишь от меня... а ты замерла. Я думала, ты ребенок, а ты оказалась женщиной. Я думала, ты струсишь, а ты обманула меня. Одурманила меня. Смогла контролировать меня. Гермиона осторожно проводит губами по бледному горлу, ошеломленная. Я должна была раскрыть тебя. Пришла за тобой. Мне нужны были ответы. А ты была неуязвимая. Защищённая. Моя магия ничего не могла против тебя сделать. Ты была могущественная. Гермиона сглотнула. И это... напугало тебя? Да. Мне нужно было выбраться. Я была в ужасе. Мой мир рушился вокруг меня. Но еще страшнее было то, что меня тянуло к тебе. Влекло. Ты убедила меня. Ты показала мне правду. Будущее. Путь, который я выбрала. И ты хотела все исправить. Исправить меня. Ты верила, что мы сможем исправить это вместе. О. О, так вот о чем она думала. Но... Но ты ненавидела меня тогда. Ты знала, кто я. Я не была невозможной, я была Гермионой Грейнджер. Беллатрикс усмехается. Да. Да, я ненавидела тебя. Я боялась тебя. Я... боялась магглов. Я и сейчас боюсь магглов. Но когда страх или ненависть полностью останавливали меня? Мешали мне что-то понять? Я должна была узнать все. И тогда я узнала. Я не могла себя сдерживать. Я видела все о тебе. О... Гермионе? Она следила не только за Волан-де-Мортом? За информацией о Гарри? Почему? Ты думала, что я... ты думала, что я отвратительная. Ты пришла ко мне бессильной. Без магии и уловок. Без магии или оружия. И хотела моей помощи. Чтобы спасти мир. Ты выбрала меня в качестве спасителя. И в глубине души... это то, чем я всегда старалась быть. Это было похоже на то, что ты доверяешь мне. Я хотела знать, почему. Что ты увидела во мне, чего я больше не могла в себе разглядеть. Храбрая маленькая девочка... Боги, она должна поцеловать ее сейчас. Прижимаясь к ней сверху, пока их тела не соединяются, она ищет ее губы. Глубоко целует ее, и губы счастливо расходятся под ее собственными. Ведьма издает удовлетворённый вздох. А потом я поняла, что ты не слабая. Что ты никогда не была слабой. Что ты знаешь вещи, которые мне никогда не понять, и отдаешь их свободно, без всякой заботы, с улыбкой и нежным прикосновением. Я не была спасителем. Меня спасали. Рот Беллатрикс открывается шире, и Гермиона пользуется возможностью изучить его. Обычно ей никогда не хватает времени, ведь ведьма слишком занята своим любопытным языком. Спасительница. Гермиона никогда не была спасительницей. Им был Гарри. Она была просто... разумной. Рациональной. Это была просто логика. Рассуждения. Ты была сильной, решительной и всегда боролась за то, чего хотела. Как только я узнала, что ты хочешь спасти мир, я просто последовала за тобой. Я была просто рукой, чтобы поддержать твои идеи. Чтобы держать нас на пути. Как всегда. Ноги обхватывают ее, а затем и руки. С губ Беллатрикс срывается хныканье, и это самый прекрасный звук. Нет. Нет, это была не логика. Не рассуждения. Не холод. С точки зрения логики я не заслужила доброты. Я не заслужила тебя – ты относилась ко мне как к другу. Ты утешала меня, когда я была напугана и потеряна в темноте. Ты заботилась обо мне... почти с того момента, как я покинула твою голову. Первое, что ты сделала для этого монстра, который пробрался в твой мозг и нарушил все твои мысли... это принесла мне стакан воды. Ты хотела пить, и ты знала, что я тоже хочу. И ты заботилась обо мне, не задумываясь. Вот кто ты. Ты добрая. Неужели Беллатрикс никогда не знала доброты? Неужели она до сих пор считает себя чудовищем? Ей нужно... Гермионе определенно нужно... Она отступает назад и смотрит в глаза Беллатрикс, удивляясь тому, насколько они остекленели. Как... Ты не была монстром в моем воображении. Не совсем. Вот почему меня это волновало. Ты удивила меня. Я думала, ты будешь монстром... но ты была забавной. Любопытной. Болтливой. Твой голос успокаивал меня, когда я наблюдала за самыми мрачными моментами своей жизни. Твой голос прогонял тьму. Вот почему я видела в тебе... друга. Надежного компаньона. Беллатрикс зажмуривает глаза. Боги, Гермиона, прикоснись ко мне. Сними с меня одежду. Покажи мне, как ты хороша. Найди во мне доброту. Она... черт, Гермиона все еще не совсем понимает, что сейчас происходит в голове Беллатрикс. Но если уязвимость сейчас является чем-то вроде возбуждения, то... Уязвимость... и... Они действительно так похожи? Похвала? Что ж. Пора выяснить. Она смотрит вниз на Беллатрикс. Черная ночная рубашка, так... Она отползает назад и задирает платье к ногам Беллатрикс. Белла, сядь и сними это для меня. Я хочу посмотреть на тебя. Беллатрикс медленно садится. Ее руки тянутся к низу ночной рубашки. Ты научишь меня быть хорошей? Ты покажешь мне? Платье срывается с ее головы и падает на пол. Черт. Боги, она... каждый раз... Она заползает обратно на нее. Ты уже хорошая, Белла. Ты и так хорошая. Тебе не нужно, чтобы я тебя учила. Ты любишь так сильно. Твоя любовь прекрасна. Беллатрикс вздрагивает на простынях. Да, да, я так люблю тебя, Гермиона, поцелуй меня. Гермиона целует ее шею. Грудь. Но не губы. Беллатрикс права, так хорошо слышать все звуки. Мое горящее солнце. Потому что ты и есть солнце, Белла. Ты тоже солнце, звезда. Такая же, как я. Мы одинаковые, Беллатрикс. Беллатрикс падает неподвижно. Потом приподнимается на локтях. Одинаковые? Посмотри на меня. И Гермиона смотрит. Захлопнула рот и смотрит... Кривой нос. Потемневший глаз. Шрамы. Я полна тьмы. Так много, что мне пришлось скрывать ее. Так много, что мои шрамы вылились на тебя. Она находит шрам Гермионы. Проводит по нему пальцем. А затем садится как следует. – Я... я отчаянно надеялась, что... но я слишком боюсь попробовать, потому что если я ошибаюсь... Она больше не смотрит на Гермиону. Ей стыдно. Ее взгляд опущен. Гермиона поднимает одеяло и оборачивает его вокруг плеч Беллатрикс. Она понятия не имеет, о чем та говорит, но, возможно, это слишком большая уязвимость сразу. – В чем дело, Белла? Скажи мне. Что бы это ни было, мы сможем разобраться в этом вместе. Беллатрикс крепче прижимает к себе постельное белье, и ее глаза поднимаются. – Если... если с этого момента я буду притворяться, что причиняю боль людям... тогда... значит ли это... что я действительно причинила тебе боль? Я... Она проводит большим пальцем по руке Гермионы. – Это я сделала... я или другая я? Я всегда любила тебя... или это произошло в мире, где ты никогда не спасала меня? Ох. Она не знает. Это довольно... Но прежде чем они... Гермиона прочистила горло. – Я не знаю. Я бы тоже хотела это знать, но прежде чем мы... есть кое-что, что я должна тебе сказать. Кое-что о нити, о которой мне рассказал Лиагор, и... что я должна была рассказать тебе несколько дней назад, когда узнала. Черты лица Беллатрикс мерцают, а затем возвращаются в свою обычную форму. – Что это? Ты скрывала от меня секрет? О нет. Пожалуйста, не расстраивайся. Она не хотела... – Я не хотела держать это в секрете. Просто столько всего произошло, и... и я даже не знаю, правда ли это. Но я думаю, что да. Я хочу, чтобы это было правдой. И это имеет смысл, это... это может быть просто история, но это... помнишь китайскую историю, Белла? Людям суждено встретиться и изменить друг друга? Родственные души, соединенные невидимой, непобедимой нитью? – Да... Да, это... – А знаешь ли ты греческий миф о родственных душах? О том, что у каждого есть вторая половинка? Что боги разорвали их, но у каждого есть потерянная половинка души где-то в мире? Глаза Беллатрикс расширяются, а затем она кивает. Конечно. Книжный червь. Гермиона обхватывает Беллатрикс руками. – Лиагор сказал, что ты – моя вторая половина. Моя половина души. Что мы были разделены, а нить – это наша кровь, соединяющая нас. Он сказал, что вместе мы единое целое. Что мы созданы друг для друга. Родственные души. Беллатрикс застыла. – А нить... он сказал, что она не тянет. Не заставляет нас ничего делать. Что причина, по которой мы нашли ее, нашли друг друга, в том, что мы были сильными. Видели друг друга и работали вместе. Ты спасла меня от утопления, потому что ты была хорошей. Не из-за нити. – Половина души... – шепчет Беллатрикс. – И я не... я не плохая половина? Что?! Нет, нет, нет. Она покрывает поцелуями каждую часть Беллатрикс, до которой может дотянуться. Нет! Нет, Белла, мы – одна душа. Все, что есть ты, есть и я. Мы одинаковые, помнишь? Верные, добрые книжные черви, которые делают все возможное, чтобы разобраться во всем и защитить людей, которых мы любим. Включая друг друга. Я люблю тебя. Ты застряла на неправильном пути, но я нашла тебя. Что бы ты ни сделала, я прощаю тебя и понимаю. Я понимаю, что на мгновение ты проиграла бой. Тебе позволено проиграть бой, Беллатрикс. Никто не может быть сильным все время. Даже ты, самая сильная и храбрая девочка на свете. Беллатрикс издала резкий всхлип и прижалась к Гермионе. А затем внезапно отступает. Отползает назад от Гермионы и взмахом руки поднимает с пола ее ночную рубашку. Натягивает ее обратно через голову. Что такое... Она сказала что-то не то или... Беллатрикс оглядывается вокруг, хмурится, затем откидывается на край кровати, головой вперед, пробирается под нее. Что за... – Ага! Акцио палочка! О, ради... Гермиона с улыбкой проводит руками по волосам. Точно. – Белла? Давай, расскажи мне, что ты задумала. Беллатрикс усаживается перед ней, скрестив ноги, с ухмылкой. – Давай, питомец. Давай узнаем, кто я. И сколько меня всего. Потому что я очень надеюсь, что их двое, чтобы я могла перепрыгнуть через вселенные и накричать на нее за то, что она тебя обидела. Гермиона звонко рассмеялась. – А может быть, это ты, и ты тайно любила меня все это время? Теперь смеется Беллатрикс. – Вот видишь! В любом случае! Нам определенно стоит заглянуть в твою голову поглубже. И... Она поднимает свою палочку, внезапно становясь серьезной. – И Живоглот, помнишь? И не забывай, что я люблю тебя, что бы ни делала эта другая сука. Гермиона кивает. Ну же, моя душа. Войди в мой разум. Беллатрикс задыхается. Что? Она знает, что они родственные души. Гермиона только что сказала... Беллатрикс опускает палочку. – Почему я никогда не думала о... Что? Что такое? ...я могу проследить нить и в твоей голове? О. Попробуй. Просто... потяни за нее, как в случае с вызовом, но не останавливайся. Она кладет свою палочку на кровать, берет Гермиону за руку, и Гермиона чувствует, как ее тянет в ее сознание. Она закрывает глаза. Ох. Это сбивает с толку. Это похоже на легилименцию... но она находится в двух местах одновременно. Она знает, что находится на кровати, но также... Я собираюсь отвезти нас в поместье, хорошо? Я собираюсь... просмотреть все твои воспоминания о поместье на случай, если там... И они крепко привязаны к Гарри и Рону в Малфой-мэноре.