Через песок и море | Through Sand And Sea

– Так у нас целый день? Никаких встреч или... Беллатрикс украла часть тоста Гермионы. – Нет. Никаких встреч. Никаких уроков Калипсо. Никакого чтения в архивах. Мы не войдем в архивы в течение месяца, пока три предателя не запишут свои жизни для будущих поколений. Приказ Проное. – она запрыгивает на табурет. – Наконец-то мы свободны! Безумие прекратилось. Я даже уже дала Боунс ее зелья. Все готово. Гермиона стучит по деревянной стойке. – Не сглазь! Судьбы могут подслушивать! Беллатрикс хмурится, а затем подозрительно оглядывает комнату. Какой сглаз? Я не накладывала сглаз. Нет! Нет, я... неважно. Маггловская штука. Беллатрикс в замешательстве смотрит на палочку Гермионы. Как сглаз может быть маггловской вещью? Гермиона вздыхает. Иногда просто нет смысла объяснять. – Итак... чем ты хочешь заняться сегодня? Беллатрикс по-волчьи ухмыляется. Оглядывает ее с ног до головы. Что ж... это заманчиво. Не отвлекаться. Просто лечь в постель и... Но свободный день? Где Беллатрикс не отзовут? Им это нужно, если они собираются выяснить... Белла... может, мы могли бы... поехать в Хогвартс? Беллатрикс смотрит в потолок и стонет. – Хогвартс?! Наш единственный выходной, а ты хочешь пойти в школу?! Фу. Ты такая всезнайка. Ты знаешь, что я могу с тобой сделать... Больше, чем ты сделала со мной прошлой ночью? Беллатрикс была очень рада, что она вернулась. То, что Гермионе вообще удалось поспать, просто удивительно. Не то чтобы она жаловалась. Вообще. Потому что, черт возьми, у нее действительно есть искушение просто схватить ведьму и... Я бы сделала с тобой намного большее. Беллатрикс ухмыляется, спрыгивая вниз и обходя прилавок. Знаешь, у меня было много времени почитать, пока ты была без сознания. Знаешь, какие уморительные рожицы делают Цисси и Снейп, когда обнаруживают, что ты читаешь о сексуальной магии? А знаешь, что еще веселее, чем просто читать о... Гермиона поглаживает руками талию Беллатрикс. Как насчет... мы пойдем в Хогвартс, отдадим Добби его шарф, поговорим с Фоуксом, и ты сделаешь что-нибудь для Невилла, чтобы отметить это в своем списке. А потом позже... ты расскажешь мне больше о своих книгах? Беллатрикс наклоняется и целует ее. Углубляет поцелуй. Рассказать? Я собираюсь научить тебя. Научу тебя некоторым заклинаниям, которые ты сможешь использовать на мне. Ты будешь для меня хорошей ученицей, любимица? Быстро научишься? Гермиона хнычет, прижимаясь ко рту Беллатрикс и притягивая ее ближе. Может быть... может быть, они могли бы... Она убирает завтрак со стола. Удерживает связь с помощью магии и встает, поднимая Беллатрикс, чтобы усадить ее на стойку. Черт, с каких пор ты такая сильная? Гермиона ухмыляется и прикусывает губу Беллатрикс. Никакой особой силы. Я ведьма. Магия. Она проводит губами по шее Беллатрикс, слушая, как учащается дыхание ведьмы. Она опускается ниже. Иногда ей нравится, что платья Беллатрикс имеют низкий вырез. Она может просто скользить губами по открытой коже. Ее зубами. – Так значит, никакого Хогвартса? Или? – Беллатрикс задыхается. Мы все ещё собираемся пойти. Я просто решила попробовать тебя в последний раз, прежде чем мы уйдем. Все в порядке, не так ли, Белла? – пробормотала она, поднимая платье Беллатрикс и раздвигая ее ноги. Да. Да, я...ох.. Бедра Беллатрикс прижимаются к ее щекам. На кухне холодно, и... она прижимается к ним поцелуями. Целомудренно. А потом открывает рот и всасывает мягкую кожу. Гермиона. Не дразнись, просто... И нижнее белье Беллатрикс исчезает. Ну. Она понимает намек. И хватается за ноги Беллатрикс, притягивая ее ближе. Гермиона не хочет дразниться. Больше не хочет. Она хочет... Белла... Гермиона собирается сделать это быстро. Жёстко и быстро. Она думает, что уже точно знает, где... Она твердо прижимает свой язык к ее центру. Начиная рисунок, который... и ритм... она думает, что это было... О, черт... да! Да, просто... Беллатрикс издает стон. Превосходно. Она продолжает в том же духе. Голодно. Почти агрессивно. Боги, эта ведьма. Если бы только у них было время делать это каждый день. Весь день. Может быть, им не придется ехать в Хогвартс. Да. Гермиона, да, бля... быстрее. Она может это сделать. Меняет позу. Проводит языком... Бедра обхватывают ее голову, и стон эхом разносится по кухне. – Гермиона! Гермиона, я... ах, черт. Здесь... да, просто... Черт, она звучит потрясающе. И Гермиона чувствует это. Чувствует... о, это так хорошо, и это нарастает, и... Рука хватает ее за волосы, притягивая ближе. Бедра надвигаются. Ей, должно быть, нужно... Давление. Постоянное и сильное, снова и снова, и... Хриплое дыхание наполняет комнату. Бессвязные слова. Черт... да. Да, о, это... я так близко, что... Что еще нравится Беллатрикс? Дай мне услышать тебя, Белла. Я люблю тебя слушать. И ты такая вкусная. Так приятна на ощупь. Скажи мне, как доставить тебе удовольствие. Я сделаю для тебя все. Все, что угодно. Беллатрикс дергается в ее руках и задыхается. Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся... Кажется, это все, о чем она может думать. Повторяется, пока она хнычет и ее бедра дрожат. О-о-о, это... Белла, я чувствую это. О, я могу... Она... она не может сосредоточиться... все ближе и ближе... Она цепляется за Беллатрикс, чтобы удержаться на ногах, и стонет от наслаждения. Ее ноги почти подкашиваются, это... о, это... Ей удается не упасть. Она откидывает голову и переводит дыхание, убирая рот. И шатко встает, прижимаясь к Беллатрикс, пока та продолжает вздрагивать и пульсировать. Она должна смотреть на нее. На Беллатрикс, лежащую на кухонном столе. Должно быть, она упала спиной назад. Она выглядит такой красивой, лежа там. Рука закинута за голову, волосы разметались, когда она борется за дыхание. Она всегда выглядит прекрасно, но... Я люблю тебя, – шепчет Гермиона. Беллатрикс открывает глаза. Смотрит на нее. Просто смотрит. Если бы это был кто-то другой, Гермиона чувствовала бы себя неловко. Смущённо. Но она просто мягко улыбается Беллатрикс. И смотрит в ответ. На свою ведьму. Беллатрикс ухмыляется. Моя. Ты вся моя. Навсегда. Гермиона вздыхает. Вечно подглядывает в ее голову. Слишком любопытная. Гермиона кивает. – Моя. Ты моя.

___

В конце концов, они добираются до Хогвартса. Не так рано, как планировалось, но... что ж. Сегодня воскресенье. Поздним утром вокруг больше людей, легче смешаться с толпой. И это будет необходимо, потому что Беллатрикс решила попробовать еще немного метаморфоза. Это немного рискованно, но она позаимствовала кое-что из одежды Гермионы, так что выглядит как магглорожденная. И она не придумала, как изменить свой рост, но она полностью изменила свое лицо. И волосы. Форму ее тела. Она действительно выглядит как забывчивая шестнадцатилетняя девочка. Если бы Гермиона не знала... Она бы не узнала ее. Так что, конечно, Беллатрикс бродит по теплицам. Пристает к каким-то растениям. Я думала, мы идем на кухню! – шипит Гермиона, неохотно следуя за ней, невидимой. Я просто привела нас сюда, чтобы потренироваться, не... Что ты делаешь?! Беллатрикс пожимает плечами. – Невилл любит растения. Я здесь, чтобы быть милой. Было бы странно, если бы я не знала, какие растения... – Ты знаешь Невилла? Беллатрикс и Гермиона обе поворачиваются. О, Боже. Полумна. Беллатрикс неловко улыбается. – Эээ... не совсем. Но я бы хотела. Он кажется милым ки-блоком. Луна хмурится, глядя на место прямо над головой Беллатрикс, и подходит ближе. – Он очень милый. Но я не уверена, что ты уже готова к встрече с ним. Беллатрикс небрежно складывает руки и поднимает брови. – Правда? И почему же? – ладно, что за хрень с этим ребенком? Умные женщины не бывают сумасшедшими... что у нее за перспектива? Провидица? О. Гермиона никогда не думала об этом. Луна мечтательно кивает. – Он все еще находит свою форму. И ты тоже. Я бы не хотела, чтобы кто-то из вас успокоился слишком рано. Вам еще есть куда расти. Невилл любит все выращивать. Беллатрикс насмехается. Должно быть, она провидица. Она определенно что-то видит. Что она...?! Полумна дико мечется вокруг головы Беллатрикс. – Прекрати! – Беллатрикс сжимает руки вокруг запястий Полумны. Возможно, немного слишком быстро для обычного человека. – Что ты делаешь и... и ты не знаешь меня, так что... Полумна опускает руки со вздохом. – Ракспурты. Их не так много, как раньше, но они все еще есть. Я удивлена, что ты вообще могла видеть, их было так много. Ты не можешь винить себя за то, что потерялась в темноте. Что за... Глаза Беллатрикс расширились, и Полумна улыбнулась ей. – Теперь, когда ты не спрятана, ты видишь гораздо лучше. Или ты скрыта? Ты, кажется, так думаешь. Но я так не думаю. Тебе все еще нужна практика. О нет. Беллатрикс нахмурилась. Смотрит на нее сверху вниз. И вздыхает. – Что я сделала не так? Это из-за волос? Они снова стали кудрявыми? Луна смеется. – Ага, значит, ты не прячешься! Это хорошо. Не думаю, что тебе очень нравится прятаться. Ты теряешь себя. Вот почему... ты забыла про свой голос. Ее голос! Беллатрикс практиковалась в повышении голоса раньше, но... но она совсем... Беллатрикс застонала. – Вот дерьмо. И ты узнала меня из-за этого? Мы виделись всего один раз! Полумна постукивает по губам, обдумывая это. – Пока что один раз. Я уверена, что мы встретимся снова. После того, как ты еще немного попрактикуешься. Она выбегает из оранжереи. – Удачи. И я тоже была рада тебя видеть, Гермиона. Гермиона смотрит ей вслед в недоумении. Полумна может видеть ее? Как будто на самом деле... или она имела в виду... ...что? Она оборачивается к Беллатрикс. Та протягивает ей руку. Невидимость, пожалуйста. Гермиона рассеянно берет ее за руку, выходя из оранжереи. Что... Я думаю, я никогда по-настоящему не видела ее. Никогда не читала ее. Как ты сказала, я считала ее сумасшедшей или... ну, я знаю, что она умна, но... Беллатрикс пинает травинку. Она не может быть такой умной, если позволяет людям красть свои туфли. Не могу поверить, что я забыла о своем голосе. Что с ним? Она права? Я просто... боюсь потерять себя? Гермиона критически оглядывает Беллатрикс. Я не знаю. Но ты держишь все остальное. Даже твои волосы. Возможно, у Полумны есть... тайный способ чувствовать такие вещи. Беллатрикс все еще дуется. Гермиона вздыхает. Ты все еще хочешь найти Невилла? Беллатрикс качает головой. Ты слышала Лавгуд. Не самое подходящее время. Я не игнорирую этот совет, она, кажется, кое-что знает. Давай лучше займемся этим делом с домовым эльфом. Не то чтобы Добби был очень рад меня видеть. Мне лучше сохранить эту маскировку. Гермиона вздрагивает. Наверное, это к лучшему. – Хогвартским эльфам я тоже не очень нравлюсь. Мы просто заглянем. Я бы просто позвала его, но мне кажется невежливым приказывать ему. Я отведу нас на кухню. И она уводит их. Гермиона вздыхает. Как она и думала. Хмурые лица, которые уставились на шарф. Она направляет свое внимание на одного из эльфов постарше. – Извините, что заскочили. Мы... ищем Добби? Эльф сужает глаза. – Ты принесла одежду? Ты ведьма, прячущая одежду. Гримпи знает. О, Боже. – Я очень сожалею об этом. Это только потому, что Добби попросил. Я обещаю. Никакой одежды для кого-то еще. Мастер Спитси научил меня быть мыслящим эльфом и... – Ты знаешь мастера Спитси?!– взволнованно воскликнул младший эльф. – Он был моим учителем! До мастера Дамблдора, конечно. Мастер Спитси – хороший эльф. Он учит тебя? – Он и мой учитель тоже! – пискнул другой эльф с другого конца комнаты. – Он все еще выращивает виноградную лозу? Гермиона кивает. Ну, это уже гораздо лучше. Гримпи навостряет уши, и она подходит к Гермионе и Беллатрикс. Оглядывает их. А потом говорит, вытирая муку с рук. – Добби заканчивает свои обязанности в общих комнатах. Вы будете сидеть и ждать. Гримпи готовит горячий шоколад. Сегодня холодно, а вы вовсе забыли оставаться в тепле. Глупые маленькие эльфы. Гермиона с усмешкой садится. Назойливые, заботливые эльфы. Не спорю, она научилась этому у Тигги. И, похоже, Беллатрикс тоже, так как она тоже села. Причем на табурет, а не на стол. – Спасибо, Гримпи. Это очень любезно с твоей стороны. Мы не хотим отвлекать вас от ваших обязанностей, но... Она щелкает пальцами, и перед ними появляются два горячих шоколада. – Не отвлекаете. Уже готовится завтрак. А Гримпи... Она смотрит между Гермионой и Беллатрикс, глаза яркие и любопытные. – Гримпи хочет спросить... ах. Ты не ученица. Нет, слишком старая. Ты просто вернулась. Хитрые судьбы и их нити в работе. Беллатрикс перестала дуть на свой горячий шоколад и приподнялась в кресле. – Ты тоже видишь нить?! Что это за связь с нитями и эльфами?! Тигги упоминал об этом, но... Глаза Гримпи расширяются и она пялится на Беллатрикс. – А, ты – мисс Белла! Это должна быть ты! Что ты сделала со своим лицом, глупый маленький эльф? Ты прячешься от Гримпи? Потому что Гримпи – видящий эльф. Она все знает. Беллатрикс застонала. Я не могу ни от кого прятаться! Лавгуд права. Мне нужно больше практики. И почему Тигги болтает обо мне всем подряд?! Похоже, у нее действительно неплохая репутация. Правда, совсем не такая, как у волшебников. Маленькая мисс Белла. Беллатрикс медленно превращается обратно в себя. Во всяком случае, ее лицо. Ее тело не подходит для старой одежды Гермионы, поэтому она сохраняет подростковое тело. – Я не пряталась от тебя. Ты ведь знаешь, кто я, верно? Я не могу просто бродить по Хогвартсу. Ох. Ты же не собираешься рассказать о нас Дамблдору? Потому что мы здесь не для того, чтобы... Некоторые эльфы начинают медленно выполнять свои обязанности, чтобы поглазеть на Беллатрикс, но Гримпи просто качает головой, навешивая несколько картофелин, чтобы почистить, пока они разговаривают. – Если вы хотите навредить мастеру Дамблдору, вы сделаете это, мисс Белла. Вас ничто не остановит. В отличие от маленького мистера Малфоя. Пробирается на кухню, думая, что мы не увидим. Эльфы не позволят отравить своего хозяина. Нет, вы здесь, чтобы спрятаться. Эльф прячется с помощью своего суженого. Суженого? Хорошо... – Расскажи нам, пожалуйста, о нити, Гримпи. Это ведь потому, что мы родственные души, не так ли? Гримпи оглядывает кухню. Проверяет, все ли эльфы выполняют задание. Затем резко кивает, поднимается и садится напротив них. – Да. Это то, что вы, волшебники, называете родственными душами. Мы, эльфы, называем это судьбой. Или нитями. Эльфы всегда видят эти нити. С самого начала. С тех пор, когда мы были Лесным народом, тысячи лет назад. Мы были... правителями лесов. Мы видим корни. Связи. И мы видим нити. Гермиона потягивает горячий шоколад. Наконец-то, еще несколько ответов. Гримпи прочистил горло. – Не все эльфы знают это. Не все хотят знать. Но это правда. Прежде чем мы стали служить волшебникам, мы были мудрыми, древними существами. Мы прятались глубоко в лесах, по всему миру. Другие существа приходят к нам, просят наших знаний. Потому что мы видим. Знаем. Мы все видим нити там, где другие существа не могут. Подождите. Все эльфы могут видеть нити?! Нашу нить?! Тигги и мастер Спитси знали... Хитрые маленькие жучки! Так что Тигги... он сказал тебе остаться со мной! И все эти задания. Спитси был... Значит, он нас подставил. Я так и знала! Внимание Гермионы вернулось к Гримпи, когда она испустила усталый вздох, развесив уши. – Значит, мы, эльфы, помогаем... но и вмешиваемся. И однажды... совершаем ужасные ошибки. Становимся жадными. Гордыми. Думаем, что мы... выше всех. Мы созываем совет. Присутствуют все старейшины эльфов. И они работают вместе... чтобы попытаться вытянуть нити. Распутать. О-о. – Волшебники платят кучу денег за совпадение нитей. Торгуются. Предлагают многое, за помощь в поиске своих суженых. Но это не всегда возможно, если они находятся далеко друг от друга. Эльфы хотят иметь силу тянуть за нити. Соединять людей. Это... идет очень плохо. Беллатрикс опускает свою кружку. – В итоге вы привязали свои нити к волшебникам? Что? Ох. Так вот почему эльфы служат волшебникам? У них есть нити к ним? Гримпи смеется. – Думающий эльф! Но нет. Нет, это не... ну. В конце концов, это то, что происходит. Нет, они пытаются потянуть за нити... тянут слишком сильно... и причиняют боль. Нити запутываются. У всех существ есть нити. Эльфов. Волшебников. Людей. Гоблинов. Гигантов. У всех есть. Нити есть везде. Так что эти древние лесные люди очень опасны в своей тяге. Они знают, что должны быть деликатными... но они жадные. Они тянут... и... о... тысячи. Тысячи и тысячи умирают. Умирают? Какой ужас. От перетягивания нити? Это действительно больно, если Беллатрикс тянет слишком сильно... – Сначала одна половина сужденных... а потом и их вторые половины тоже умирают. По стечению обстоятельств, больше всего пострадали волшебники. Мы не знаем, есть ли на то причина, но выживают очень немногие. Магглы в основном в порядке. Гоблины в основном невредимы. А волшебники? Они почти вымерли. Дети осиротели. Это кризис. Нам, эльфам, так стыдно. Так стыдно, что мы прячемся. Глубоко в пещерах. Где наша мудрость? Мы ведем себя глупо. Глупые – это еще мягко сказано. Почти вымирание? Массовое убийство? Гермиона прочистила горло. Эээ... Белла? Ты понимаешь... Я знаю, знаю. Услышала, как только сказала. Не могу поверить, что я была так далека от этого. Может, я все-таки была сумасшедшей... Гермиона тянется и сжимает руку Беллатрикс, пока история продолжается. – Так что в конце концов... мы обещаем свое служение этим детям. Этим выжившим. Мы, эльфы, живем долго, поэтому мы обещаем. Клянемся. Пока волшебники не восстановятся, пока их число не возрастет, мы будем служить. Делиться своей мудростью. Помогать им выжить. Сильные эльфы. Думающие эльфы. Мы связываем себя с ними, в память о разорванных нами узах. О. – Итак... когда ты говоришь, что одежда приносит эльфам позор, ты имеешь в виду... Гримпи убирает картофельную кожуру и начинает резать. – Что мы уклоняемся от своего долга. Да. Не платим за убытки, которые причиняем. Мы – благородный народ. Гордимся тем, что мы добрые эльфы. Думающие эльфы. Видящие эльфы. А не эгоистичные, слепые эльфы, которые причиняют вред. – Гримпи! – шипит эльф. – Почему ты говоришь это ведьмам? Ты... – Они уже знают эльфийские секреты. Эта использует нашу магию. Это значит, что она знает о жертвоприношении. Она мыслящий эльф. Видящий эльф. Ей нужно знать, что такое быть эльфом. А мисс Белла – ее ниточка. Думаешь, у них есть секреты друг от друга? Другой эльф, похоже, задумался над этим. Надолго. Гермиона прерывает молчание. Это не имеет смысла, это... – Но это было много лет назад! Столетия, верно? Почему... ты не делала этого. Это не твоя вина, твои предки... – Ты думаешь, мы не должны помнить? – пискнул эльф, стоявший возле печей. – Что мы должны просто забыть о том, что сделали наши предки? – Ну нет, но... – Ты думаешь, мы не видим последствий их поступков? – грустно говорит другой. – Что это нормально, иметь только сорок, может быть, пятьдесят новых волшебников и ведьм, поступающих в Хогвартс каждый год? Магия, которая теряется... жизни... знания... теряются навсегда... Скорбная тишина опускается на кухню. Гермиона и Беллатрикс смотрят друг другу в глаза в неловкой тишине. Ух ты. Надо же, ворваться и испортить настроение. Случайный геноцид? Ух... И с хлопком появляется Добби. – О! Мисс Гермиона! Мисс... – он сбивается, когда видит Беллатрикс. Глаза невероятно расширились, он отшатнулся назад и замер. О. Ты ведь не причинила ему вреда, Белла? Нет! Ну... может быть. Накричала или... возможно, пнула его. Ничего... ничего такого... Все эльфы начинают возвращаться к работе. Заметно, что они избегают Добби. Не замечают его. Что ж, это определенно должно измениться. Она подходит к Добби. – Вот. Я сделала для тебя этот шарф. Мне было очень приятно его делать. Я рада, что мы друзья. Беллатрикс насмехается. Почему ты так с ним разговариваешь? Ты думаешь, что сможешь изменить столетия позора и рабства с помощью... дружбы? Дружба заставит их чувствовать себя еще более виноватыми! Добби застывает на месте. Гермиона неловко протягивает руку назад – шарф просто висит на месте. Что-то определенно не так. Белла, сделай что-нибудь! Беллатрикс прочищает горло и неловко смотрит на Добби. – Прости за... э-э-э, что бы я ни сделала. Я не могу вспомнить... я сделала тебе больно, Добби? Никакого ответа. Беллатрикс хмурится. – Это было... до Азкабана. Что... О! О, точно! – она смеется. Что?! – Белла! Не смейся над ним! Он, кажется, напуган до смерти! Ты, должно быть... Беллатрикс спрыгнула с табурета, продолжая смеяться. – Нет, нет, это был... Добби, Люциуса здесь нет. Ты свободный эльф, помнишь? Люци в Азкабане. Драко где-то там, пялится на Поттера. И Добби размораживается, испуская вздох. – О. Это точно. Добби забыл. Мисс Беллатрикс, вы вернулись? У вас... у вас есть связь с мисс Гермионой? Гермиона в замешательстве смотрит между ними двумя. – Вы... разговаривали друг с другом? Вы знаете друг друга? Добби смотрит на нее как на сумасшедшую. – Мисс Гермиона... вы не знаете, что она Блэк? Она... Беллатрикс говорит, забирая шарф у Гермионы. – Он знает, что Цисси - моя сестра. Он просто удивлен, что я не убила тебя или что-то в этом роде. Нет, детка. Добби был единственным развлечением для меня, когда Цисси устраивала один из своих скучных обедов или бранчей... неважно. Я обычно шутила с Люци, чтобы немного посмеяться. Вот, Добби. Гермиона потратила чертову вечность, чтобы сделать этот шарф. Так что тебе лучше... – О, это замечательно, мисс Гермиона! Быть цвета Гриффиндора! Как у Гарри Поттера! У Добби есть свой собственный гриффиндорский шарф! О, спасибо! Добби выглядит так, будто он может заплакать от радости. Гермиона неловко улыбается ему. – Это не было проблемой. Ты так много сделал для меня и... Прости, я все еще не понимаю твоих отношений с Беллой. Это... Белла, я знаю, что ты любишь Тигги, но как же все эти... ну, ты понимаешь. Пуризм крови. Добби задыхается. – Мисс Беллатрикс всегда любезна с Добби. Иногда сердится. Кричит. Но дает много советов. Да. Говорит Добби будить мастера Люциуса в пять утра каждое утро, даже если он кажется сердитым. И давать шоколад павлинам. А от этого сиропа у хозяина ботинки блестят... Ох. О, Гермиона не может поверить, как... Белла! Ты самая отвратительная... Беллатрикс ухмыляется. – И что он любит свои тосты черными. Что он хочет, чтобы его душ был включен на холодную воду, когда он смывает шампунь... Гермиона сдерживает смех, несмотря на себя. – Так... почему ты застыл, Добби? Когда ты увидел ее? Добби поднимает взгляд с того места, где он пробовал разные способы ношения своего шарфа. Он обвисает вокруг его шеи неровным бантом. – О. Мастер Люциус дает это правило. Добби прочистил горло и устремил на Гермиону пристальный взгляд. – Слушай сюда, эльф. Если моя невестка окажется в поле зрения, ты не должна ничего делать. Даже не двигайся. Я не знаю, что она тебе говорила, но это уже затянулось слишком далеко. Ты замрешь и будешь ждать, пока ей не надоест и она не уйдет, понял? Ха. Ну. Звучит примерно так... О, нет, что это? С другого конца комнаты доносится скрип, а затем какое-то шарканье. Кто-то лезет внутрь через потайной вход.