Через песок и море | Through Sand And Sea

Рассказ Нарциссы подходил к концу, и в комнате воцарилась тишина. Все они каким-то образом оказались на диване. Все три сестры. Сидели, глядя в огонь. И плакали. В какой-то момент по щекам Беллатрикс потекли слезы. И у Энди тоже, слезы блестели в свете камина. Сердца болели о сестре. Их младшей сестре. Единственной, кто не плакала. Кто никогда не позволяла себе по-настоящему плакать. Слабость. Вот только... Беллатрикс берет руку Цисси и прочищает горло. – Тебе можно плакать, Цисси. Это нормально. Ты не должна держать все в себе. Нарцисса поворачивается к ней лицом. Совершенно спокойная. Лицо пустое, только лоб слегка нахмурен. Ищет глазами Беллатрикс. И разражается смехом. Смеется и смеется. Смеется до тех пор, пока Беллатрикс не убеждается, что она даже не дышит. И что это ненормально. Что это... Она бросает на Энди бешеный взгляд. Черт. Какого хрена, она сошла с ума. Что нам делать? Как... Нарцисса встает. Все еще смеется. Задыхаясь. А потом делает тягучий вдох. – Это так иронично! Все... кто делает это со мной?! Она раскидывает руки и смотрит в потолок. – Ты думаешь, это смешно?! Это какое-то извращение... Я сказала ей, что она будет в безопасности... и она умерла! Я сказала ей, что она будет счастлива... и она умерла! Я сказала Гарри, что он будет любим, в безопасности и не один. Что он заслуживает счастливого дома. И где же он? Счастлив ли он? Я не думаю, что мальчик счастлив! – маниакально кричит она, расхаживая по комнате. Черт. Она не знает, что делать. Цисси так не поступает. Не кричит. Не теряет контроль. Вообще не никогда теряет. И она чувствует, как вокруг них трещит магия. Мебель дребезжит. Что, черт возьми, случится, если... Цисси заперла все в бутылке. Если она взорвется... это может быть адская буря. Беллатрикс притягивает Энди ближе к себе, на всякий случай, и тихо и печально прощается с книгами. Пожалуйста, скажите, что книги... – Он счастлив! – кричит Энди. Цисси замирает. Делает несколько задыхающихся вдохов и опускает руки. Медленно поворачивается, чтобы посмотреть на них. Энди сглатывает. – Не... не все время. У него было дерьмовое время, но... у него есть друзья, Цисси. Люди, которые любят его. Делают все, чтобы защитить его. И... помнишь матч по квиддичу? Он был счастлив. Ты видела его. Он не был одинок. И у него... у него есть Гермиона. И Уизли. И он выживет, Цисси. Помнишь? Мы видели будущее. Белла показала нам. Он выживет. Он растет, и если у него будет дочь, он хочет назвать ее Лили. Он все еще любит свою мать. И с ним все будет хорошо, Цисси. Как и у всех нас. Треск магии исчезает. А Цисси начинает плакать. Настоящие слезы. Ее лицо сморщивается. Она плачет так, как не плакала с четырех лет... Подбегает к ним и прижимается к Беллатрикс. – А как же Белла? Я не хочу, чтобы она уходила. Я недостаточно сильна, чтобы... Ты должна все исправить, Энди. Разберись с этим. Я не могу... Белла. Белла, я пыталась. Я пыталась остаться с тобой. Я не хотела оставлять тебя. Не оставляй меня. И... и я знаю, что ты сказала не быть такой, как ты, но я думаю, что я точно такая же, как ты. И это так трудно! Ох. О, маленькая Цисси. Беллатрикс обнимает ее и шикает. Покачивает ее... Наблюдает, как светлые волосы становятся коричневыми. Кудрявыми. Ее вериформа? Значит, Цисси чувствует себя... в безопасности? Она целует кудрявую голову. Все еще ее сестра, даже если она выглядит немного иначе. – Эй, не волнуйся обо всем этом, Цисси. Я здесь. Я проснулась, помнишь? Я вернулась. Белла вернулась и никуда не уйдет, ясно? Тьма меня не достанет. И мы все вместе разберемся с этим. Ты не главная, Цисси. Ты не обязана все планировать. Это не твоя ответственность. И не твоя вина. Ты никогда ни в чем не была виновата. Нарцисса фыркает и прижимается еще крепче. – Я сказала ей, что делать, и она сделала это. Она следовала моему плану, и она... она умерла. Ее больше нет. Сердце Беллатрикс разрывается из-за нее. Это несправедливо. Почему Цисси не была счастлива? Почему судьба была так жестока? Она вздыхает. – Это не твоя вина. Никто не мог знать. Я бы, наверное, сделала то же самое. Цисси качает головой. – Нет. Нет, ты не сделала. Когда ты поняла, что любишь Гермиону, ты не скрывала этого. Ты пришла и сказала мне, что решила быть с ней, и что тебе все равно, что подумают другие. Я была слишком напугана. Беллатрикс усмехается. – Да, после того, как я убедила себя присоединиться к культу и начать расовую войну на двадцать странных лет. Поверь мне, Цисси. Ты справилась гораздо лучше меня. Ты сделала все, что могла. А теперь пойдем. Давай выпьем чашку чая с Энди, и вы обе объясните мне, что такое... телевизоры. Цисси влажно смеется ей в ответ, и Андромеда стонет. – О Мерлин. Это может занять всю чертову ночь, Белла. Ты всегда задаешь так много вопросов. Цисси отстраняется. Смотрит на нее снизу. По какой-то причине она немного ниже Беллатрикс. И никаких океанских глазок. Карие глаза. Такие же, как у нее самой. Красные по краям от слез. Цисси убирает несколько диких локонов со своего лица и вздыхает. – Значит, у меня даже есть твои сумасшедшие волосы. Замечательно. Что ж. Они не долго будут жить своей жизнью. Я буду с ними строга. Ладно, этот странный гибрид между ней и Цисси немного диковат. Она не хочет быть грубой, но... – Ты выглядишь чертовски странно, Цисси, – промурлыкала она. Отлично. Это вышло просто... Энди даёт ей подзатыльник. – Она похожа на нас, дурочка. Что ты говоришь? И это ее вериформа. Не будь такой... Цисси ухмыляется им. – Это довольно необычно. Думаю, мне больше нравится быть блондинкой. И с голубыми глазами. Гораздо более устрашающе, когда мне это нужно. Но мне интересно... Она гладит лицо Энди. – Это действительно ты? Тебе удалось сохранить себя, через все это? О. Это правда. Это Энди? Она думает, что всегда так выглядела... Энди смущенно пожимает плечами. – Это я. Вы обе приняли на себя всю тяжесть... Мне никогда не приходилось бояться быть самой собой. Скрывать что-либо. Иногда людям становится странно, и они думают, что я - это ты, Белла. Прыгают. Или кричат. Убегают от меня. Но это сейчас, а не тогда, когда мы были маленькими. Беллатрикс садится на диван и тянет за собой Цисси. – Люди кричат на тебя? Энди вздыхает. – Да. Теперь, когда ты вышла из Азкабана, стало еще хуже. Я занимаюсь своими делами, гуляю с Тедом, а какой-то случайный человек подпрыгивает на фут в воздух. Или покажет на меня пальцем. Идиоты. Как будто ты будешь покупать молоко или что-то еще. Мне кажется, что мне нужно поставить на лбу штамп «Не Лестрейндж». Нарцисса улыбается, потянувшись за чаем, когда появляется Тигги, очевидно, подслушивающая. – Ты должна носить футболку с надписью «Я люблю магглорожденных». Беллатрикс фыркает. – Что, чтобы мы все могли ее позаимствовать? С таким же успехом можно просто написать «ебать Темного Лорда», это более прямолинейно. – Белла, ты же понимаешь, что люди думают, что ты трахаешься с Темным Лордом? Эта футболка может послать неверное сообщение, – ухмыляется Энди над ее чашкой. Что?! Какая гадость! Нет, нет. Нет! Цисси смеется. – Ты не знала? О, Белла, прости. Это правда. Даже Люциус в это верит. Ты должна признать, что твое восхищение им... – Я никогда не хотела трахаться с ним! – прорычала Беллатрикс. – Это просто... все думают...? Это только потому, что я ведьма? Я не... даже когда я восхищалась им, это было... он был наставником! Учителем. Он... это мои проблемы с личным пространством возвращаются, чтобы подгадить мне, не так ли? Все понимают неправильно. Энди притягивает ее в объятия. – Я забыла об этом. Ты права. Проблемы с личным пространством. Помнишь, как ты пыталась запугать... Она бросает на Энди очень поспешное Силенцио. – Этого не было. Этого никогда не было. Цисси отменяет Силенцио. – Ну, что-то явно произошло. Позвольте мне угадать. Ты стояла нос к носу с кем-то, смотрела ему в глаза, и, конечно, он подумал, что ты хочешь его поцеловать. Это довольно запутанно, Белла. Если ты кого-то ненавидишь, то почему ты стоишь так близко? И кто это был? Беллатрикс прячет лицо в плече Энди. Это то, что произошло. Но еще хуже. Она чувствует, как Энди хихикает. – Она прижала его к полу. В астрономической башне. Ночью. Беллатрикс отстраняется, сверкнув глазами. – Он вырывался! Я должна была преподать ему урок. Конечно, я не могла сделать это средь бела дня, и... – А ты случайно преподала ему совсем не тот урок. Он был уверен, что у тебя есть тайная любовь к нему, в которой ты просто стесняешься признаться. Она знает, хорошо. Это был кошмар! Она должна была быть начеку... Нарцисса насмехается. – Кто на земле настолько заблуждается, чтобы думать, что Белла стесняется? Андромеда складывает руки и смотрит на Беллатрикс, поднимая брови. Самодовольно улыбается. Беллатрикс вздыхает. Прекрасно. – Локхарт. Я просто пыталась напугать его, потому что он... ну, он ходил и рассказывал всем, что побил все эти школьные рекорды! Мои рекорды! Говорил, что он лучший в Темных Искусствах и все такое... а он был всего лишь на втором курсе! Это была полная чушь. В любом случае, я не хотела причинять ему боль, он же еще ребенок! Поэтому я прижала его к себе и... ну, в общем. Он поцеловал меня. Я не успела его остановить. Поцеловала двенадцатилетку. А потом он продолжал писать мне письма. Рассказывал всем о своей тайной любви. Энди, конечно, находила это смешным и не помогала. Энди хихикает, потягивая чай. – Я до сих пор думаю, что это уморительно. Каждый раз, когда ты пыталась избавиться от него, все шло не так. Он был твоим маленьким преследователем целую вечность. Он все еще говорил о тебе в комнате персонала, знаешь, несколько лет назад, когда он преподавал в Хогвартсе. Я умирала, сдерживая смех. Все время приходилось выходить из комнаты. Что?! Она выплевывает чай повсюду. В основном на Цисси. – Белла! Как отвратительно! Чай в моих волосах и... – Он рассказал людям?! – Беллатрикс кашляет. – Как он посмел... что он сказал?! Энди встает. Перевоплощается в Локхарта и обходительно прислоняется к камину. – Сердце - хрупкая вещь, моя дорогая Сивилла. Увы, в свое время я разбил немало ведьминских сердец. И некоторые раны никогда не заживают. Одна ведьма даже была доведена до безумия своей тоской по мне. О да. Беллатрикс Лестрейндж. Хотя для меня она всегда будет дорогой, милой Беллой. Кричала о своей печали на весь мир. Прости меня, любовь моя! Мы не должны были быть вместе! Беллатрикс вскакивает на ноги, задыхаясь. Хватает подушку и с мучительным стоном прижимает ее к лицу. Неееет! Почему, почему, почему! А потом швыряет подушку через всю комнату. – Я его запугивала! Я не виновата, что он совсем... это он сумасшедший! И он на самом деле сейчас такой! Лишён ума! В кои-то веки я чертовски благодарна Рону Уизли. Локхарт забыл об этом. Я забыла. Это никогда... и Энди, ты поцеловала этого дурака Лавгуда так... Энди трансформируется обратно с усмешкой. – Это не сработает, Белла, извини. Я вовсе не стесняюсь Филиуса. Он чудаковатый, но дружелюбный. Мы все еще разговариваем время от времени на собраниях с Уизли. И я поцеловала его, потому что мне было двенадцать, и мне было любопытно, и я знала, что он не станет делать из мухи слона. О. Черт. Неужели только у нее есть ряд постыдных сексуальных промахов? Наверное, это проблема личного пространства. Нарцисса превращается из вериформы снова в блондинку. И прочищает горло. – Ты... если тебя это утешит, ты не единственная, у кого есть нежелательный поклонник, Белла. Я... о, это ужасно! Я не могу понять, как она... и все, к кому она ложится, быстро умирают, так что я в довольно неловком положении. Подождите. Она? Ведьма, которая убивает всех, кого она... – Забини?! Забини – твоя преследовательница?! Но она чертовски великолепна, Цисси! Почему... Энди насмехается. – Поверь, Белла, тебе нет дела до многочисленных убийств. Цисси права, послужной список ведьмы не очень хорош, не так ли? Беллатрикс пожимает плечами. – Она делает это ради денег. Шесть мертвых мужей. И что? – У меня есть деньги! – Нарцисса говорит, немного яростно. – И она всегда думает о следующем "несчастном случае". Я не уверена, что сейчас дело даже в состоянии. Она неоднократно представляла, как убивает меня. Она делает меня нервной. Меня. Энди придвигает стул и, нахмурившись, кладет ноги на стул. – Подожди. Так она хочет переспать с тобой или убить тебя? И откуда она знает, что ты... ну, знаешь, заинтересована? Даже Белла не знала. Цисси складывает руки. – Я не уверена, откуда она знает. Но она определенно хочет начать какой-то роман. А потом убить меня. Я считаю, что она хочет бросить вызов. Предыдущие убийства показались ей слишком... легкими. Слава Мерлину, она не знает о моих способностях к легилименции. Обед с ней похож на игру в русскую рулетку. Хм. Звучит заманчиво. – Просто трахни ее, а потом убей ее, пока она не убила тебя. – Белла! Твой список. Номер один... – ...не убивать, я знаю. Но если она пытается убить тебя, то это просто защита. Она должна знать лучше, чем пытаться убить Блэка. Цисси покачала головой. – Я ничего такого не сделаю. Я просто избегаю ее. Она все равно проводит большую часть времени за границей, и только на случайных сборищах мне приходится быть настороже. Следить за своей едой и питьем, не стоять где-нибудь на крутом спуске, замечать, если она достает нож из сумочки или... – Нож?! – выкрикивает Андромеда. – Я думала, она делает так, чтобы эти убийства выглядели как несчастные случаи! Не так уж много случайных ножевых ранений! И что насчёт секса? Нарцисса говорит. – Ну, это совсем другая проблема. Да, она вечно заманивает меня в одну комнату с собой, или снимает с меня различные предметы одежды. Находит предлоги, чтобы включить музыку или приглушить свет. Предлагает научить меня итальянскому, а потом шепчет мне. Говорит самые грязные вещи... судя по ее мыслям, я думаю, что ее фантазия - убить меня, находясь со мной в постели. Предпочтительно в постели Люциуса, подставив Люциуса в моем убийстве, а затем она планирует соблазнить Драко, чтобы получить состояние. Или послать за ним Блейза, в зависимости от... интересов Драко. Вот так. Вот на такие вещи я ориентировалась все эти годы. Черт возьми. Ей всегда было интересно, чем Цисси занимается в поместье каждый день, но она не ожидала... как много Цисси скрывает? После разоблачения Лили Эванс она решила, что у Цисси нет особой сексуальной жизни. Теперь она не так уверена... Энди смеется. – А я-то думала, что у меня самый большой секрет. Знаешь, родственники нимфы. Метаморфоз. Годами выдавала себя за учителя гаданий. Видения и пророчества. Я думала, у меня все карты на руках. Оказывается, вы обе... Что, черт возьми, мне сказать Теду? Потому что в отличие от вас двоих, я не могу отправить своего мужа в Азкабан. Не то чтобы я этого хотела, но... Я все рассказываю Теду! Я думаю... могу ли я рассказать ему... все это? Не... не все. Могу я просто сказать ему... что ты вернулась, Белла? Пожалуйста. И ты, Цисси. Что ко мне вернулись мои сестры. Ох. Черт. Но это чертовски огромные секреты и... и как они могут доверять... она даже не знает... Цисси берет ее за руку. – Он дискретный? Смирится ли он с тем, что не может задавать вопросы? И сможет ли он... если встретит Беллу... Встретиться с ней? Это хорошая идея? Она Пожирательница смерти. Она... ее сестры простили ее за то, что она сделала, но они - Блэки. Они привыкли к насилию. И они знают ее. Понимают ее. Гермиона простила ее, но она любит ее. Тонкс не поймет. Тед Тонкс. Не Нимфадора. Но это уже другой вопрос... – Где твой ребенок, Энди? – спрашивает она, вставая и переходя к огню. – Она не в Хогвартсе. Что с ней происходит? Энди пожимает плечами. – Что ты имеешь в виду? Она с аврорами. Она никогда не была в Хогвартсе. Я не знаю, откуда это все взялось в воспоминаниях Гермионы. Она под наблюдением. В криминальных точках вроде Лютного переулка, следит за людьми. Возможно, она даже находится сейчас возле твоего дома, Цисси. Пытается получить хоть какие-то сведения о новых нападениях. У нее есть свой дом, она просто приезжает время от времени на выходные или поесть. Но... а? Странно. Беллатрикс подбрасывает немного огня в камин и играет с ним, пока думает. Откуда... – Откуда ты знаешь, что она задумала? Ты - Трелони. Ты в Хогвартсе. Тебя там никогда нет... ой! Подушка ударяет ее по затылку, и она отменяет адское пламя, кружась на месте. – Энди?! Что это было?! Таранталлегра! Энди отбивает чары танцующих ног в сторону. Рефлексы у нее довольно быстрые. И встает на ноги. О-о-о. Все больше и больше подушек начинают лететь в Беллатрикс. Она поднимает протего и смотрит, как они отскакивают от нее. – Только не говори мне, что я не поддерживаю свою дочь, Белла, – огрызается Энди. Она уже на ногах и посылает подушки в стратегических направлениях, нащупывая слабые места. – Я всегда рядом. Я не живу в Хогвартсе! Я хожу домой. Каждый вечер или по выходным пользуюсь камином. Думаешь, кому-то есть дело до того, где Трелони? У Энди заканчиваются подушки и она начинает посылать книги в ее сторону, когда они кружат вокруг дивана. – Никого не волнует, чем занимается Трелони в свободное время. Приходит к ней в... вообще-то Снейп однажды пришел и постучал в мою дверь. Напугал меня до смерти. Но дело не в этом! Как ты смеешь говорить... Целый батальон энциклопедий внезапно окружает Беллатрикс из ниоткуда, угрожающе толпясь вокруг нее, и Беллатрикс поднимает руки в знак капитуляции. – Хорошо, хорошо. Успокойся, ты хорошая мать, довольна? Энди со вздохом опускается обратно на диван. Книги отлетают в сторону. – Прости. Больная тема, наверное. И Дора в последнее время такая чертовски депрессивная. Может быть, из-за Люпина, если это то, что Гермиона... Но Дора не говорит об этом! Не говорит мне! Она всегда была такой... красочной. А теперь... Нарцисса обхватывает Андромеду. Притягивает ее ближе. – С Драко то же самое. Это агония. Но, по крайней мере, я знаю, почему он... хочешь, я загляну в разум Нимфадоры и узнаю? Энди хмыкнула. – Я тоже могу это сделать, Цисси. Посмотреть ей в глаза и... Нет. Нет, я обещала себе, что никогда этого не сделаю. Как мы все делаем друг с другом. Она никогда не училась окклюменции, не то что Тед. Она не знает ничего из... – Тед знает окклюменцию? – спрашивает Беллатрикс, беря со стола плитку шоколада, которую Тигги дал ей раньше. Она чувствует себя нормально, темноты пока нет, но каждый раз, когда упоминается Гермиона, она чувствует какую-то... слабость. Лучше съесть немного на всякий случай, чтобы отбиться от всего, что на нее нападает. Энди кивает. – Я учила его. Сначала просто для безопасности, а потом более серьезно, когда у меня начались видения. К счастью, к тому времени, когда я стала Трелони, он стал довольно хорош. Недостаточно хорошо для Дамблдора, если он случайно промелькнет мимо, но это почти никогда не случается. Хм. Тед Тонкс. Похоже, теперь он член семьи. Чертовски странно. Кто он такой? Почему Энди любит его? Чем он занимался все это время, пока его жена была Трелони? Точно. Вот оно. Она слишком любопытна. Беллатрикс призывает свое платье с помощью акцио и расстегивает гидрокостюм. Ей надоело быть в гидрокостюме. И она приняла решение. – Я хочу встретиться с ним. Если он хранил все твои секреты до сих пор... и был рядом с тобой все это время... я хочу поговорить с ним. Глаза Энди расширились, и она отстранилась от Нарциссы. – Сейчас? Беллатрикс ловит свое платье, когда оно влетает в комнату, и пожимает плечами. – Ты сказала, что мне, возможно, придется переехать к нему. Если ты хочешь сказать ему - скажи. Я доверяю тебе. Если он вписывается в твою маленькую шахматную доску, тогда хорошо. Я встречусь с ним. Посмотрим, достаточно ли он хорош для тебя. Энди встает с трудом. – Похоже на смешанное послание, Белла. То есть ты доверяешь мне, но также хочешь... проверить его? Беллатрикс закатывает глаза. Она не Цисси. Она не будет его проверять. Она может просто... заглянуть ему в голову. Задать ему несколько вопросов. Притвориться немного сумасшедшей и посмотреть, что он... – Не смей связываться с ним, Белла. Я знаю этот взгляд. Ты собираешься что-то сделать. Ты... и он не на моей шахматной доске. Он не пешка. Он не... Я люблю его. Я люблю его с пятнадцати лет. Так что не... если ты что-то сделаешь, я уверена, он это выдержит. Разберется. Но, пожалуйста, не умышленно... Беллатрикс заканчивает надевать платье и стонет. – Хорошо! Я ничего не сделаю, обещаю! Иди скажи ему и... сейчас или никогда, Энди. Кто знает, когда меня позовет обратно Реддл, или... мне придется присматривать за детенышами нимф, или еще что-нибудь. Я побуду здесь немного и проведу еще несколько исследований о Гермионе и... О нет. Нет, нет, нет, боль. Шоколад не помог. Почему... как будто ее тело взывает к... к... Ее мышцы дрожат, и она падает назад на диван. Чувствует, как на лбу выступает пот. Черт. Цисси выглядит обеспокоенной. Черт. Она смотрит на Цисси, пока боль медленно утихает. И молится всем богам, которые ее слышат, чтобы она не оставила свою сестру. Она не может оставить Цисси. Она не хочет никогда... Она устраивается поудобнее на диване и протягивает руки. – Цисси, ты же знаешь, что физическая близость... Нарцисса немедленно перемещается, чтобы сесть, прислонившись к ней. Прислоняется спиной к Беллатрикс. Беллатрикс обнимает ее. Это успокаивает. Она мысленно отмечает, что, возможно, она ошибалась насчет того, что Цисси ненавидит объятия. Может, она все это время тайно желала ласки? Она проверяет это. Кладет свою руку прямо рядом с рукой Цисси. Оставляет ее там соблазнительно. – Ладно. Мы с Цисси будем здесь. Иди, расскажи о нас своему мужу, – обращается она к Энди, которая озабоченно смотрит на нее. Беллатрикс чувствует, как рука Нарциссы скользит по ее руке. Так и знала. Энди решительно кивает. – Хорошо. Я пойду скажу ему. Я пошлю патронус с ответом и... черт. Это будет трудно объяснить быстро. Но все в порядке. Ты права. Нет времени. Вы двое просто сидите тихо. Я скоро вернусь. Она удаляется, а Нарцисса тихонько смеется. – Теперь она действительно говорит как магглорожденная. Некоторые вещи, которые она... Нарцисса поворачивается к ней лицом. Смахивает несколько волос со лба Беллатрикс. – Ты испугалась, Белла? Скажи мне, если ты испугалась. Испугалась? Чего? Маглорожденного мужчины? Или... того, что с ней происходит? Слабости? Она смотрит на лицо Цисси и качает головой. – Я не боюсь, Цисси. У меня есть ты. Мы всегда присматривали друг за другом, не так ли. И это так. Она не совсем понимала... но она была так занята защитой Цисси... что она не замечала, что кто-то защищает ее в ответ. Есть рядом с ней. Она никогда не была одна. Не совсем. Она обхватила сестру руками. Крепко обняла ее. Держит ее крепко. Это то, чего хочет Цисси. Чтобы ее держали крепко. – Спасибо, что присматриваешь за мной, Цисси. За то, что приняла меня. Ты всегда... мы действительно прошли через дерьмо, не так ли. Надеюсь, теперь все позади. Надеюсь, судьба приготовила для нас что-то хорошее. Мы заслужили передышку. Цисси обнимает ее в ответ. Не отстраняется. Обнимает ее крепче. – Конечно же, да. И мы будем. Я сделаю это, не волнуйся. Мы уже достаточно погрязли в своих печалях, Белла. Может, теперь все исправим? Воссоединим тебя с Гермионой? Потому что, блять, давно пора. Я не позволю ей оставить тебя. Беллатрикс отступает с ухмылкой. Ругательства? И доверяя Цисси, она делает объятия такими сильными. Превращая их в клятву. – Хорошо. Ладно, ты права. Давай, блять, все исправим. Давай. Помоги мне разобраться с книгами, Энди еще хуже, чем я. Кучи книг и подушек просто... Нам нужно поговорить с этой чертовой птицей. Ты снова ищи фениксов, а я поищу языки животных. А пока скажи мне, чего ожидать от этого парня Тонкса. Насколько магглов мы здесь принимаем? Потому что если я буду выглядеть как единственный идиот в маггловском доме, то... Она начинает сортировать книги, рассовывает их по разным полкам. Где она вообще хранит энциклопедии? Андромеда их откуда-то притащила? Где, черт возьми... Цисси смотрит на нее, пока они сортируют. Улыбается. Что ж. Тогда все может быть в порядке. Весь этот хаос. Если Цисси наконец-то счастлива.