Через песок и море | Through Sand And Sea

Март, 1997 год Беллатрикс вскакивает, когда раздается звук из камина, и тычет в случайную кнопку на пульте телевизора, чтобы никто не застал ее за просмотром детского канала. На экране появляются шестичасовые новости. Так-то лучше. Энди выхватывает у нее пульт. Эй! – Что ты здесь делаешь? Дора идет. Превращайся в Теда, а я трансформирую твою одежду. Сейчас же, – огрызается Андромеда. Черт. Энди выглядит... рассерженной? Обиженной? Снова раздается звук из камина. Черт. Она быстро превращается в Теда. Тонкс, спотыкаясь, выходит из камина. Волосы красные, поза... напряженная. – Мам, ты, черт возьми, можешь просто послушать? Я пытаюсь с тобой поговорить! Хватит убегать, как... О-о. Андромеда поворачивается. – Не смей. Не смей так со мной разговаривать. Ты знаешь, почему... Тонкс застонала. – Я не знаю почему, не так ли?! Потому что ты никогда не говоришь об этом! Я сыта по горло всеми этими гребаными секретами. Как ты можешь нападать на меня, когда ты скрываешь столько секретов, что... что я не знаю, с чего начать! Черт. Должна ли она что-то сказать? А Тед... ну, он любит Энди, так что... – Не говори так со своей мамой, Дора, – сказала она спокойно, но твердо. Обе ведьмы поворачиваются к ней лицом. Тонкс закатывает глаза. – Конечно. Конечно, ты на ее стороне. Ты не лучше. Почему ты не могла просто сказать мне? Думаешь, я все испорчу? Я аврор. Я взрослая. Я не просто маленький ребенок. Я могу справиться... с тем, что происходит. Энди присаживается рядом с Беллатрикс. – Да. Ты взрослая. Что, очевидно, означает хранить секреты от собственных родителей. Доверять Дамблдору больше, чем нам. Дамблдору? Тонкс хмурится. Садится в кресло. – Почему я не должна доверять Дамблдору? Все доверяют. И это было не мое решение. Он сказал нам держать это в секрете. От всех. На случай, если там был шпион. Энди смотрит на Тонкс. – На случай, если я шпион, ты имеешь в виду, – тихо говорит она. Что, блять, происходит?! Волосы Тонкс становятся русыми. Становятся длиннее. Она покачивает ногой. Смотрит на пол. – Я знаю, что ты Трелони, мама. Энди делает резкий вдох. Сердце Беллатрикс начинает колотиться. Если Тонкс знает... то... знает ли Дамблдор? –...Как долго? – шепчет Андромеда. Тонкс поднимает глаза. – Так ты не отрицаешь этого. Ты... ты метаморфомаг. Как и я. Беллатрикс действительно не должна быть здесь. Это слишком личное. И если Тонкс поймет, что ее отцу пора идти в паб на вечер викторин, тогда... Глаза Тонкс метнулись к ее глазам. – Почему ты мне не сказала? Почему... всю мою жизнь я... ты стыдишься этого? Как будто это неправильно? Ты... ты думаешь, я тоже должна прятаться? – Нет! – И Андромеда, и Беллатрикс промолчали. Энди бежит вперед, чтобы обнять Тонкс. – Нет! Ты никогда не должна прятаться! Никогда! Я люблю тебя такой, какая ты есть, понимаешь? Какой бы ты ни хотела быть. Что бы ты ни хотела делать. И я не сержусь. Мне жаль. Я просто... ты удивила меня. Напугала меня. Я просто не хочу, чтобы ты пострадала, Дора. Тонкс отстраняется. Вытирает глаза. – Так... ты доверяешь мне? Энди поворачивается, чтобы посмотреть на Беллатрикс. Могу ли я? Если она спросит... могу ли я ей сказать? Беллатрикс проводит рукой по лицу. Оглядывается. А как же Дамблдор? Тонкс прочищает горло. – Я ничего не говорила ни Дамблдору, ни кому-либо еще. Я поняла, что это секрет не просто так, поэтому... я... я научилась окклюменции. И легилименции. И... кто бы вы ни были... вы ведь не мой отец, правда? Она снова смотрит в глаза Беллатрикс. Черт. Андромеда замирает. А потом ее глаза мечутся туда-сюда. Смотрят в пустоту. Видение? Нет. Нет, просто мысли. Шахматная доска. Андромеда резко кивает. Поворачивается к Тонкс. – Я доверяю тебе. И если ты достаточно умна, чтобы скрыть это от Дамблдора, то, возможно, ты понимаешь... ты права. Мы многое от тебя скрывали. Но на это есть очень веская причина. Так что... ты будешь слушать, Дора? Позволь мне объяснить? И тогда ты сможешь объяснить мне всю эту... историю с оборотнями. Оборотни? Люпин? Тонкс достает свою палочку. Направляет ее на Беллатрикс. – Кто это, мама? Их разум... скажи мне, кто это. Энди качает головой. – Я притворилась Трелони, чтобы защитить тебя. Тебя и твоего папу. Чтобы я могла сражаться на войне. Сражаться против Тьмы. Дамблдор никогда не доверял мне. Как и некоторые другие. Потому что я - Блэк. Поэтому... я должна была сражаться тайно. Наблюдать. Быть там, в Хогвартсе. Я знала, что это еще не конец, после первой войны. Твой отец согласился. Сказал, что останется с тобой дома. Сказал, что доверяет мне. Что я должна сделать все возможное для войны. Для детей. Я так люблю твоего папу. Палочка Тонкс не дрогнула, но ее взгляд переместился на Энди. – Тогда где он? Кто это? Почему он в твоем доме? И... и это не Оборотное зелье. Я узнаю метаморфомага, когда вижу его. Энди улыбается. – Твой отец в пабе. Вечер викторины. Он должен вернуться примерно через час к ужину. Лицо Тонкс напряглось. – У тебя роман? Что?! – Мерзость, фу, нет! – кричит Беллатрикс. Упс. И палочка Тонкс опускается. – Мерзость? Сколько тебе лет? Ты все еще в Хогвартсе? Почему твой разум такой Темный? Что ты скрываешь? Энди прочистила горло. – Я не знала, что я метаморфомаг, пока мне не исполнилось семнадцать. Только когда я была на последнем курсе Хогвартса. Я не родилась с этой способностью, как ты. Вернее, была. Но она была... заперта. Я должна была научиться, как получить к ней доступ. Потребовались годы, чтобы справляться с этим так же хорошо, как я делаю это сейчас. Я так гордилась, когда ты родилась и смогла... сделать это. Все сама. Волосы всех цветов радуги. С каждым новым цветом, который ты видела. Никакого страха. Только чистое счастье и любопытство. Тонкс встает. Встает над ними. Сжимает челюсть. Палочка все еще поднята. Энди медленно перемещается к Беллатрикс. Садится к ней на колени. Защищает ее. – Мое детство было не таким, моя милая Дора. Я... я не была в безопасности. Не всегда была счастлива. Мои родители были... были жестокими. Они причиняли мне боль. Причиняли боль нам. Все... все... Дора, опусти свою палочку. Пожалуйста. Пожалуйста, отойди. Ты пугаешь меня. Глаза Тонкс расширились, и она попятилась назад. Палочка опущена. – Пугаю? Мама. Мам, не бойся. Черт. Прости, я... Беллатрикс обнимает Андромеду. Ей все равно, кем она должна быть. И плевать, что Тонкс считает это странным. Это первый раз, когда Энди защищает ее. Никогда... Беллатрикс прочистила горло. – С твоей мамой все в порядке. Она любит тебя. Она знает, что ты не причинишь ей вреда. Она просто... Энди, все в порядке. Она твой ребенок. Просто... просто скажи ей. Со мной все будет в порядке. Энди крутится вокруг. – Нет! Шшш. Тихо. Она не... как она может понять? Что если... Беллатрикс целует голову Энди и толкает ее в бок. Толкает ее, чтобы она села рядом с ней на диван. И смотрит на Тонкс. – Сигнус и Друэлла Блэк были не просто жестокими. Они были чудовищами. Трусливые, злобные свиньи, которым нравилось причинять боль маленьким девочкам, – жестко говорит она. Тонкс замирает. Ну же, Белла. Успокойся. Просто скажи ей правду. Просто попробуй. – Твоя мама была благоразумной. Она спряталась. Спряталась, чтобы они ее не заметили. Она игнорировала все их предрассудки. Их уроки. Их кровный пуризм. Она спряталась от всего этого... и убежала, как только смогла. Нашла свет. Нашла твоего отца. Нашла тебя. Она сильная. Сильная и храбрая. Тебе повезло, что она у тебя есть. И ты должна доверять ей, хорошо? Потому что все, чего она хочет, это чтобы ты была в безопасности, счастлива и любима. Тонкс изучает ее. Медленно кивает. – А другие маленькие девочки? Хорошо. Значит, она тоже умная. Конечно, ребенок Энди чертовски умен. Беллатрикс проводит руками по брюкам Теда. Хотела бы она иметь платье, чтобы возиться с ним. Она ни за что не станет сейчас вертеть палочкой. Плохой ход. – Одна тоже была разумной. Другая - нет. Старшая... ну. Она приняла несколько плохих решений. Она думала... она думала, что боль делает тебя сильнее. Тонкс крепче сжала свою палочку. Ее глаза метнулись к выходу. К Энди. Значит, она догадалась. Она знает, кто такая Беллатрикс. В нескольких мгновениях от... – Она не была причиной! – яростно говорит Беллатрикс. – Она... она бы... приняла это. Тьму. Боль. Стоять там. Сильной. Стоять перед другими маленькими девочками и... и она бы сказала... Беллатрикс прерывается. Грустно улыбается. Качает головой на неуверенное выражение лица Тонкс. – Она бы сказала, сразись со мной. Приди и возьми меня. Думаешь, ты крутая? Почему бы тебе не сразиться со мной? Я старшая. Я самая умная. Я стану величайшей ведьмой всех времен. Я не собираюсь следовать вашим глупым правилам. Вот именно. Смотри на меня, а не на них. Почему бы тебе не сразиться... со мной. И Беллатрикс встает. Встает перед Андромедой. И позволяет всему отступить. Трансфигурирует одежду. Лицо Теда. Ее собственное лицо. С гордостью показывает Тонкс свою вериформу. Ее истинную форму. Храбрая маленькая девочка. Избитая, сломленная и... все еще живая. И она закрывает глаза. Опускает палочку. – Итак. Теперь ты видишь меня. И я чертовски надеюсь, что действительно видишь. Достаточно, чтобы выслушать. Чтобы увидеть всю картину. Но если нет... давай. Борись со мной. Сделай мне больно. Я не остановлю тебя. Я заслуживаю этого. Тишина. А потом руки обхватывают ее сзади. – Нет, не заслуживаешь, Белла, – шепчет Энди ей на ухо. – Ты не заслуживаешь больше боли. Я никому не позволю причинить тебе боль. Не в этот раз. Никогда больше. Слезы падают по щекам Беллатрикс. Она не останавливает их. Ее сердце колотится. Что если... временная линия. Это может все... Что, если Тонкс расскажет Ордену? Расскажет Дамблдору? Что если... – Не дай им причинить мне боль, Энди. Не дай им найти нас. Я думаю... Я думаю, с меня хватит. Ты права. Я не заслуживаю этого. Я... я сделала все, что могла, не так ли? Чтобы помочь людям? Чтобы спасти людей? Я пытаюсь. Я не хочу... если Орден придет... – Орден не придет. Сядь, Лестрейндж. Ох. Она открывает глаза. Энди встает. Двигается вокруг и вытирает щеки Беллатрикс. – По крайней мере, называй ее Блэк. Лестрейндж - это просто ужасно. Ты действительно получила худшее имя, Белла. Она помогает Беллатрикс сесть. Ее ноги дрожат. А потом Энди подходит к Тонкс. Обнимает ее. – Спасибо. Просто... просто послушай, хорошо? Больше никаких секретов. И она не... она не убивала Сириуса. Ну, она убила, но ее накачали наркотиками. Насильно. И она не Темная. Больше нет. Она никому не причинит вреда. Я обещаю. Я доверяю ей. Просто... доверься мне, ладно, любимая? Поверь мне. Просто подожди и послушай. Тонкс отступает. Внимательно смотрит на Андромеду. Ее глаза. Ее выражение. – Это ведь не проклятие Империуса? Ты все еще ты? Она не... Андромеда качает головой. – Ты знаешь признаки, Дора. Я видела, как ты готовилась к экзамену по нему. Это я. – Тогда как ты можешь ей доверять, – шипит Тонкс. – Откуда ты знаешь, что это не ловушка? План? Ты никогда не доверяла ей раньше! Энди смотрит на Беллатрикс. Поворачивается обратно к Тонкс и сжимает ее руку. – Я доверяла ей раньше. Свою жизнь. Это было очень давно... но я помню ту маленькую девочку. И... Дора, это не ловушка. Просто я наконец-то вернула свою сестру. Белла, которую я знаю. Я бы доверилась ей сейчас в одно мгновение. И я клянусь тебе, ты тоже можешь ей доверять. Я обещаю. Тонкс скрипит зубами. Смотрит на Беллатрикс. Резко выдыхает. – Я выслушаю ее. Если ты скажешь, что она... надёжная. Отвернулась от... она на нашей стороне? Правда? Беллатрикс кивает им. – К черту Темного Лорда. – К черту Темного Лорда, – рассеянно повторяет Энди. – Сейчас. Я поставлю чайник и приготовлю ужин. Рыба с картошкой. Ужин? Так... Энди спокойна. Все кончено. Буря миновала. Уверенный шах и мат. Беллатрикс расслабляется и возвращается в свой обычный облик. – Печь? Я могу смотреть? Или я могу это сделать? Я знаю, ты сказала... Энди выходит из комнаты. – Нет! Никакой духовки! То, что ты теперь можешь работать с телевизором, не значит, что я подпущу тебя к своей кухне. Беллатрикс откидывается назад и дуется. Включает телевизор. Смотрит на Тонкс. Тонкс, похоже, все еще обрабатывает это. Волосы не могут выбрать цвет. Или длину. Завивку или выпрямление. Она действительно выглядит ужасно. Устало. Почти исхудавше. Прямо как в воспоминаниях Гермионы. Беллатрикс высунула язык. Похлопывая по дивану. – Да ладно. Я не кусаюсь. Приходи и задавай мне любые вопросы, которые ты не хочешь, чтобы услышала твоя мама. Тонкс качает головой. Остается сидеть в кресле, палочка направлена на нее. – Ты - Беллатрикс Лестрейндж. Беллатрикс складывает руки, надувшись. – К сожалению. Энди права. Ужасное, мать его, имя. Но все же. Дополняет безумный образ. Тонкс поднимает брови. – Ты не... сумасшедшая? Откуда мне знать... Я видела, как ты вытворяешь всякое безумное дерьмо. Чертовски ужасное дерьмо. Беллатрикс закрывает глаза. У нее болит голова. Она выключает телевизор. – Да. Я вытворяла всякую хуйню. Не буду врать, примерно до года назад... я была монстром. Потерянным в темноте. Я стала всем, что я когда-либо ненавидела. Стала ими. Потому что... я сдалась. Я была одна. И напугана. И злая. Злая на... все. Я думала, что нашла свою цель. Цель. Причину. Я думала, что маглы - грязные животные. Жестокие звери. Я думала, что они - чудовища. Во всяком случае, так я себя убеждала. Я действительно немного сошла с ума, но это не было притворством. Не до этого прошлого года. До прошлого лета. Но... я решила измениться. Я больше не хочу быть таким человеком. Причинять боль людям. Я хочу помогать людям. Вот как твоя мама приняла меня обратно. Она слышит, как Тонкс осторожно подходит к ней. – Что случилось прошлым летом? Беллатрикс открывает глаза. Тонкс сидит на самом краю другой стороны дивана. Но выглядит... любопытной. Она должна чертовски доверять Энди, чтобы подойти так близко. Одна. К черту. Просто будь дружелюбной. Это все, что она может сделать. Просто расслабься. Разве не так поступила Гермиона, чтобы завоевать доверие Беллатрикс, еще летом? Относилась к ней как к другу? Позволила ей ослабить бдительность? Лето. Вот дерьмо. Беллатрикс прячет лицо в подушку. – О, это так банально. Черт, это было лето. Как и все эти тупые... Тонкс убирает подушку. Смотрит на нее. – Что случилось? Отлично. Беллатрикс закатывает глаза. – Я влюбилась. Тонкс насмехается. – Да, точно. Не надо врать. Рот Беллатрикс открывается. – Это правда! Это правда! И до сих пор люблю! Я люблю ее! Тонкс фыркает. Садится на свое место еще немного назад. – Кого? Маму? Фу! – Нет! Я люблю ее, но я не... ты еще более раздражаешь, чем Энди. Или Драко. Почему вся моя семья такая раздражающая? Тонкс хмурится. Становится блондинкой. – Чванливые Малфои все еще семья? Потому что не хочу тебя расстраивать, но Люциус Малфой определенно Пожиратель смерти. Беллатрикс смотрит на Тонкс. В ответ та становится блондинкой. Волосы Цисси. – Они - семья. Ну, не Люциус. Но Драко и Цисси... семья важна. Важнее всего на свете. Я готова умереть за своих сестер. Я уже почти умерла. Сотни раз. И если мы все хотим быть в безопасности и выжить в этой войне... тебе придется научиться этому. Слушать старших. Твою маму. Она чертовски умна. И твоего отца. Он храбрый. Добрый. Ты должна слушать их и делать то, что правильно. Поступай так, как будет лучше для всех нас. Тонкс медленно кивает. Возвращает свои короткие шипастые волосы. Фиолетовые. Встает. – Я пойду помогу маме с чаем. А... ты... к черту. Все это все еще очень странно, и я немного волнуюсь. Ты... ты знаешь моего отца? И что... Мама! Мама, она ведет себя очень странно! Странно? Она ничего не делала! – Белла, веди себя хорошо! – кричит Энди. – И Дора, слушай свою тетю. Умные ведьмы не сумасшедшие. Ты просто должна видеть с... – С другой точки... – бормочет Беллатрикс. – Зрения, я знаю... – ворчит Тонкс. Ох. – О. – пробормотала Тонкс. Странно. Это было странно. Она права. Это немного странно. Новый родственник. Тонкс гораздо больше похожа на Энди, чем она ожидала. Просто... что-то в ней есть. Тонкс выходит из комнаты. Ударяется локтем о дверную ручку. – Ой! Черт возьми... прямо в локоть. Господи. Я... сколько сахара положить тебе в чай, Блэк? Беллатрикс моргает. Дежа вю. Цисси - чертовски страшный гений. – Э-э-э... три. Или четыре. Или просто принеси чайник. У тебя есть шоколад? Тонкс прищурила глаза. – ...нет. Хм. Лгунья. – Правда? Это почти Пасха. Я знаю о Пасхе. Какой-то парень умер, и теперь все едят шоколадные яйца от кролика. Я же говорила, что магглы - самые сумасшедшие. Тонкс смеется. Кажется, что она сама себя этим шокирует. Она смеется, как Энди. Беллатрикс мягко улыбается. – Пожалуйста. Если у тебя есть немного. Шоколад помогает прогнать тьму. Тонкс прислоняется к дверному проему. Смотрит на нее более внимательно. – Хорошая мысль. Шоколад почти так же хорош, как патронус. Беллатрикс садится прямее. Конечно! Это может убедить ее. Она поднимает свою палочку. Глаза Тонкс расширяются. Она поднимает свою собственную палочку. – Лестрейндж... Гермиона. Она любит Гермиону. Энди защитила ее сегодня. И Цисси теперь смеется. И маггловские штучки больше не страшны. – Экспекто патронум! Перед ней появляется ослепительно белый щит, а затем в комнату вбегает ее собака. Обнюхивает все вокруг. Подбегает к Тонкс и лижет ей лицо. – О, что за черт! Это... о... святое дерьмо! Я не... но ты Пожиратель смерти! Беллатрикс ухмыляется. – Уже нет. Я же говорила тебе. Теперь я хорошая. Иди сюда, собака. Иди к Белле! Собака радостно подбегает к ней. Кружит вокруг нее. А потом садится, поджав хвост. Беллатрикс кивает. – Отнеси это сообщение Цисси, когда она будет одна: Тонкс знает. Она заметила меня у Энди. Но она достаточно умна, чтобы выслушать нас, так что мы все побеседуем за ужином. Возможно, ты захочешь заглянуть. Тед тоже скоро придет. Мы все в порядке. Мы в безопасности. Приходи, если хочешь, но попробуй заставить птицу улететь. Это может быть слишком сложно. Ее собака лает и убегает через стену. Энди входит с чайным подносом. – Так. Садись, Дора. Нужно многое объяснить. Твой отец уже в пути. Тонкс садится. Или, скорее, падает на диван. Опираясь лицом на руку. – Я беру свои слова обратно. Слишком много гребаных секретов, чтобы с ними справиться. Какого хрена... какого хрена, мам? Энди подталкивает Беллатрикс и садится между ней и Тонкс. Поглаживает Тонкс по голове. – Я знаю. Прости, милая. Сейчас все усложнится.

___

Беллатрикс ложится на ковер перед камином. Она устала. И здесь тепло. И здесь достаточно людей, чтобы защитить ее, если у Тонкс появятся какие-нибудь идеи. – ...и ты думаешь, что это просто прекрасно?! – кричит Тонкс. Тед вздыхает. – Я доверяю твоей маме. Если она говорит, что мы не можем знать... мы не можем знать. Я знаю, что это немного больно, но... – Немного больно?! Мы должны доверять им. Им обеим. И мы знаем только половину... И что это за птица? Феникс? Это гребаный феникс Дамблдора. – Я же говорила, что это слишком, Цисси, – пробормотала Беллатрикс. – Это не моя вина, – огрызается Нарцисса. – Я попросила его уйти. Приказывала ему. Неоднократно. Если ты можешь что-то с этим сделать, будь добра. Я испортила достаточно одежды и мебели его когтями. Беллатрикс усмехается. Поднимается, чтобы сидеть и смотреть, спиной к огню. – А ты не пробовала уйти? Оставить его? Цисси прочищает горло. Поворачивается к Фоуксу, который с любопытством смотрит на нее со своего места на подлокотнике кресла Цисси. – Уходи. Ничего. – Оставьте меня. Ты свободен. Фоукс просто моргает. Цисси говорит. – Отвали. Проклятый ублюдок. Убирайся! Фоукс радостно каркает. Слетает вниз и крадет остатки чипсов из тарелки на кофейном столике, а затем возвращается к спинке кресла Нарциссы. Нарцисса вскидывает руки вверх. – Ясно. Невежда остается. Тонкс издает странный квакающий звук. – Что... у всех есть тайное раздвоение личности, о котором я только сейчас узнала? Папа, скажи мне, что ты не Волан-де-Морт втайне. Беллатрикс вздрагивает. Черт. Почему это до сих пор так страшно слышать? Тед встает. Предлагает Беллатрикс шоколад. – Прости, Дора. Просто старый добрый я. Вот, Беллатрикс. Оставь себе целое яйцо. Я куплю еще одно. Только постарайся не размазать его по ковру, хорошо? Отчистить его - та еще морока. Беллатрикс берет его с ухмылкой, отламывая кусочек. – Простой? Ты самый скучный хаффлпаффец из всех, кого я знаю, Тедвард. Не то чтобы я многих знаю. Хм... Мне действительно стоит расширить свой круг друзей теперь, когда старого уже нет. – За исключением твоей настоящей любви, – фыркнула Тонкс. – Кто она? Как... Я имею в виду, да ладно, кто может любить тебя? – Дора! – Нимфадора! – Белла, она... Ох. Вот дерьмо. Стены смыкаются. Она не может... не может дышать. Как... что... – Помогите. Цисси. Цисси... не могу... Кто-то обнимает ее. Кто-то бросился к ней и... и... Фоукс поет. Это... это как-то... – ... слезы... слезы... слезы феникса... И Беллатрикс сглатывает, когда ей в рот подносят пузырек. Что... О. Это... тепло. Легче. Она может... может дышать. Она обнимает Цисси. Это должна быть Цисси. Она пахнет как Цисси. – Я не могу видеть. Цисси. Цисси, я могу дышать, но я не могу... Я застряла в темноте, Цисси. Я слепая. Нарцисса укачивает ее. Прижимает ее к себе. – Это пройдет. Я здесь. Ты будешь в порядке. Скоро все закончится. – Черт. Мама, папа, что происходит? Это была я? Я не... она в порядке? Ох. О, не надо... – Это не твоя вина, Тонкс. – Беллатрикс задыхается. – Я в порядке. Я буду... Это была не ты. Это просто случилось. Хотела бы я знать... Это прекращается. Черт, но это больно. Больно, Цисси. Моя голова. Я... я пытаюсь не дергаться. И ее зрение возвращается. Даже когда ее мозг кричит. Отпусти. Дура, отпусти! Отпусти... – Ты не можешь дотянуться до нее, Белла. Ну же. Отпусти. Ты можешь это сделать. Просто отпусти. Ты причиняешь себе боль, – мягко говорит Цисси. – Я... я пытаюсь, – хнычет Беллатрикс. – Это не... это не прекратится... ее больше нет, Цисси, – всхлипывает она. Ее разум в беспорядке. Она знает, что не может связаться с Гермионой. Логически знает, но ее разум не перестает пытаться. Не перестает тянуть. – Ах! Больно! – Андромеда, что нам делать? Такого не было раньше! Она не отпускает! – шипит Цисси. – Это вредит ее разуму! Энди подходит к ней. Беллатрикс тянется к ней. – У меня есть идея. Это рискованно. Все может пойти совсем не так. И это раскроет некоторые секреты Доры и Теда, но это все, что у меня есть. Есть другие идеи, Цисси? Беллатрикс смотрит мутными глазами, как Нарцисса качает головой. – Сделай это. Помоги ей. Энди вздыхает. – Хорошо. Вот так. И... Гермиона здесь. Гермиона? Нет. Это Энди. Но это Гермиона. Нет, не Гермиона. Но это... – Привет, Белла. Теперь ты можешь не звать меня. Я здесь, – мягко говорит Гермиона. Она... но это... Отпусти. Отпусти. – Тебе больно, Белла. Ты причиняешь себе боль. Тебе нужно остановиться, хорошо? ...хорошо. Она... отпускает. Делает глубокий вдох и медленно отпускает. Вот так. Беллатрикс вытирает лицо. Вытирает глаза, чтобы нормально видеть. Гермиона улыбается ей. Беллатрикс улыбается в ответ. Сдается. Поддается безумию. Иллюзии. Бросается к Гермионе и крепко обнимает ее. Она знает, что это Энди... она пахнет ею, и одежда не та... она знает, что она не настоящая. Просто ждет, когда боль утихнет. – Поговори со мной. Продолжай говорить. Пожалуйста. Энди гладит ее по волосам. – Ты такая храбрая, Белла. Ты так хорошо справляешься. Принимаешь все правильные решения. Боль пройдет. Тебе уже лучше? Беллатрикс вздохнула. – Нет. Я чувствую себя идиоткой. Это не я, клянусь. Это мой мозг. Я знаю, что это ты, Энди. Она чувствует, как Гермиона - Энди - расслабляется на полу под ней. – О, слава богу. Я думала, ты попытаешься меня поцеловать. Не уверена, что бы я сделала. Одурманила бы тебя, наверное. Беллатрикс садится, скорчив гримасу. – Я не настолько далеко зашла. Жениться на кузине - это одно, но... о черт. Она смотрит на Теда и Тонкс. Которые оба смотрят с дивана широко раскрытыми глазами. – Черт. Зачем ты это сделала, Энди?! Теперь мы... черт, теперь мы действительно должны им все рассказать. – Это Гермиона Грейнджер, – прошептал Тед. – Так и есть, да? Я не сошел с ума? Тонкс встряхнулась. – Да... но она выглядит... старше. Гермионе всего семнадцать, а не... что... Тед смеется. – Гермиона Грейнджер?! Твою мать. Она та самая ведьма? Та самая? Беллатрикс садится обратно на свое место у огня. Ну. Почти. Прислоняется к Цисси, которая заняла ее место. Руки обхватывают ее. Она расслабляется в них. Цисси нужно обнять. Ну. Похоже, секрет раскрыт. Нет смысла его скрывать. Беллатрикс ухмыляется, глядя на Теда. – Ага. Гермиона Грейнджер. Я люблю Гермиону Грейнджер. Сюрприз! Спорим, ты этого не ожидал. Тонкс качает головой. – Нет. Нет, это невозможно. Как ты можешь любить ее, если ты ее даже не знаешь? Она в Хогвартсе. Она встретила тебя... один раз. И она была без сознания! Из-за Долохова! Хм. Она всегда забывает о Долохове. Может, ему нужно устроить небольшой несчастный случай. Когда он умрет? В битве за Хогвартс? Раньше? Она могла бы... Цисси бьет ее по руке. – Не надо его убивать, Белла. Ты больше так не делаешь. О да. Дурацкое правило. Она снова сосредотачивается на диване. Где Энди превратилась обратно в себя и пытается объяснить все это. Путешествие во времени. – О каком путешествии во времени мы говорим? Несколько реальностей или одна единственная петля? – спрашивает Тед. Тонкс фыркает. – Это не какой-нибудь научно-фантастический фильм, папа. Скептик? Неважно. Беллатрикс встает и втискивается между Тедом и Тонкс на диване. Тонкс пытается вырваться. Беллатрикс обхватывает ее рукой. – Ой, отвали от меня, Лест... Блэк. Что за... Беллатрикс игнорирует ее. – Одна временная линия. Что означает, что будущее Гермионы - это наше будущее. И я знаю ее. Я знаю о ней все, или почти все. С тех пор, как она была маленьким ребенком... до 2005 года. Мы знаем, что произойдет. Или должно произойти. И... мы знаем о неком Римусе Люпине. Угадай что, Тедвард? Тонкс... Тонкс зажимает рот Беллатрикс рукой. – Ла-ла-ла, не слушай ее! Она чокнутая! Ха! Значит, история с оборотнем - это из-за Люпина. Она лижет руку Тонкс. – Фу! Мерзость! Мама, она лизнула меня! – с отвращением восклицает Тонкс, вытирая руку о джинсы. – Я не виновата, что твоя рука была у меня на рту. Ты сама ее туда положила. И ты нашла мою личную жизнь такой забавной, почему бы мне не поделиться твоей? – Личная жизнь? – пискнул Тед. – Личная жизнь? – Тонкс хмурится в замешательстве. – О чем ты говоришь? Что? Она наклоняется мимо Тонкс, чтобы посмотреть на Энди. Черт. Мы слишком рано? Она еще не с Люпином? Я думала... про оборотня? Тонкс машет рукой между ними и разрывает их зрительный контакт. – Прекрати это. Никаких подлых разговоров. Больше никаких секретов, верно? Так? Беллатрикс вскакивает, когда Фоукс издает громкий, музыкальный крик с верхушки телевизора, а затем поворачивает голову и смотрит на Нарциссу. А? Все поворачиваются, чтобы посмотреть на Нарциссу, которая вернулась в кресло и листает экземпляр "The Quibbler". Держа его вверх ногами. Странно. Нарцисса пожимает плечами. – Не смотри на меня, у меня нет ни малейшего представления. К нему не прилагается инструкция. Твоя догадка так же хороша, как... ох. – она поднимает брови на птицу. – Да. Ну, я полагаю, он такой. Что ты имеешь в виду под... о, вот это уже интересно. Покажи мне. Фоукс прыгает рядом с Цисси, глаза которой теряют фокус, когда она рассеянно закрывает газету и кладет ее на боковой столик. Потерялась в мыслях. Или в разговоре. Беллатрикс снова поворачивается к Тонкс. – Птичьи разговоры. Нет смысла слушать ее сейчас. В любом случае, расскажи нам об этой истории с оборотнем. Я, очевидно, взяла не тот конец палочки. Итак... Тонкс складывает руки. – Почему я должна тебе рассказывать? – Потому что она твоя тетя, и мы все тоже хотим знать, Дора, – твердо говорит Тед. – Она поделилась. Твоя очередь. Никаких секретов. Ты не можешь получить все сразу. Тонкс со вздохом опускается обратно на диван. – Хорошо. Я думаю. Мама рассказала мне о... только не злись, папа, хорошо? Энди хихикает. – О, он будет очень зол. Тебе лучше заняться этим, Дора. И Белла, прекрати это. Что? О. Она пинала кофейный столик. Упс. Она немного прижалась к Теду, когда Тонкс вывернулась из-под нее и подошла к окну. Выглядывая между занавесками. Ей нужно пространство? Что это значит? Тонкс полностью отворачивается от них. Прислоняется головой к стеклу. – Я тоже лгала. О том, где я была. Чем я занималась. Мама узнала сегодня, и... я не следила. Несколько месяцев... я занималась вербовкой. Шпионила. С оборотнями. Одна из... более изолированных стай. Я пошла с Римусом, чтобы помочь ему завербовать оборотней в Орден. По приказу Дамблдора. Вот почему я не так часто здесь появлялась. Беллатрикс поспешно отходит в сторону, когда Тед вскакивает на ноги с палочкой в руке. – Я собираюсь убить его. Этого старого манипулятора... тебя? Он послал тебя? И он... ты могла... О, я ни черта не рад этому. Не... гребаный ублюдок. Изолированных? Ты имеешь в виду антиволшебников, не так ли? Экстремист... он послал тебя... Тонкс поворачивается и смотрит на него. – И почему бы ему не послать меня?! Видите! Именно поэтому я не могла тебе сказать! Я аврор! Я... я могу справиться с этим, ясно? И это для войны! Это... я тоже сражаюсь! – Оборотни, Дора! Один укус и... – Я знаю, папа. Я не идиотка. Ты думаешь, я не знаю? Но это важно. Если они присоединятся к Сам-Знаешь-Кому вместо... Я могу это сделать. Я могу. Уже несколько месяцев. Дамблдор выбрал меня. Он доверяет мне. Он... – Он проверяет тебя, – мрачно говорит Беллатрикс. Внутри нее... что-то нарастает. Тед прав. Ей это не нравится. Ни капельки. Тонкс смотрит на нее. Беллатрикс встает. Сжимает кулаки. – Он пошел на просчитанный риск. Он знает, что тебе есть что доказывать. Что ты молода. И он, вероятно, хотел, чтобы Энди узнала об этом. Хотел разлучить тебя с родителями. Чтобы ты почувствовала себя одинокой и отправил тебя на важное, опасное для жизни задание. Мебель начинает дребезжать. Тарелки. В окнах образуются маленькие трещины. Черт. Черт, успокойся, Белла. Тонкс поднимает свою палочку. – Это она? Это... все пригнитесь! Лестрейндж, руки так, чтобы я их видела! Беллатрикс закрывает глаза. Поднимает пустые руки. Пытается успокоиться. Тонкс не понимает. – Он послал меня к великанам, – хрипит Беллатрикс, голос дрожит, когда она сдерживает гнев. – Темный Лорд. Мне было восемнадцать. Он послал меня заключить сделку с великанами. Сказал, что у меня есть потенциал. Что он нужен для дела. Это... чертовы великаны. Она открывает глаза. Опускает руки и делает медленный шаг к Тонкс. – И я знаю, ты не хочешь этого признавать, но это чертовски страшно. Тебе страшно. Ты не хочешь этого делать. Он заставил тебя чувствовать, что ты должна. Ты слишком гордая, чтобы сказать "нет". Но... ты хочешь остановиться... не так ли? Те недели с гигантами. День тянулся за днем. Никогда не знаешь, переживет ли она еще одну ночь. Все ради того, чтобы доказать себе... Грохот прекращается. Тонкс опускает палочку. – Я... это моя работа. Это то, ради чего я тренировалась. Это не должно быть легко. Энди подходит к окну и берет Тонкс за руку. – Это не твоя работа. Ты аврор. Ты не... ты можешь сказать ему "нет", милая. Дамблдор не контролирует нас. Ты не обязана делать то, что он говорит. Если... ты в порядке? Поговори с нами, Дора. Ты... Тонкс отталкивается от окна и обхватывает маму руками. Выдыхает с трудом. – Это ужасно. Они не... они не такие, как Римус. Не эти люди. Они жестокие и... и они не знают, что я... Они думают, что я одна из них. Мне приходится прятаться, все время. Один укус и... и что со мной будет? Что происходит с метаморфомагом, если... Я могу потерять... Римус сказал мне не ходить с ним. Он злится на меня за то, что я подвергаю себя опасности. Я хочу... Я хочу, чтобы это прекратилось, мама. Беллатрикс права. Я хочу, чтобы это прекратилось. – Тогда это прекратится, – твердо говорит Нарцисса. Подходит. – Просто. Больше не надо. Все кончено, Нимфадора. Конец? Сработает ли это с временной шкалой? Гермиона никогда не знала, так что... Тонкс отстраняется от Энди, сверкнув глазами. – Не называй меня Ни... – А ты не смей говорить мне, что делать, – Нарцисса огрызается в ответ. Смотрит на нее. Тонкс отступает. Нарцисса улыбается. – Хорошо. Я буду звать тебя Тонкс, если хочешь. Но не стоит так легко отказываться от своего имени. Оно дано тебе не просто так. Нам еще многое предстоит разделить. Итак. Теперь, когда вопрос с оборотнями решен, могу ли я рассказать тебе все, чего не знает Дамблдор? О твоем наследии? О твоих предках? О том, что значит... быть Блэком? Тонкс нахмурилась. – Блэк? Никто из нас не Блэк. Ты - Малфой. Мы все Тонкс. Вон та сумасшедшая - Лестрейндж, даже если она не хочет этого признавать. Эй! Нарцисса покачала головой. – О, мы очень даже Блэки. Запомни это. Дамблдор нам не соперник. Нарцисса встает во весь рост, протягивает руку и пальцем поднимает подбородок Тонкс. Проводит по ней оценивающим взглядом. Кивает. Делает шаг назад, чтобы встретить их всех. – Кровь моей крови. Я приветствую вас как родственников. Пусть наши предки ведут нас, наши потомки обеспечивают нас, и наши сердца бьются как одно. У Тонкс открывается рот. Тед хмурится в замешательстве. Беллатрикс смотрит на Энди. Та кивает. Хорошо. Вместе. – Кровь моей крови. Я отвечаю на ваше приветствие. Пусть сила течет по нашим венам. Как один мы целостны. Как один мы сильны. Как один мы - боги на Земле, – произносит она. Как и Энди. И Тонкс. Тонкс присоединяется. Беллатрикс подбегает к ним с ухмылкой. Охватывает лицо Тонкс. – Ты научила ее словам? Ты знаешь слова? Тонкс вырывается и смотрит на них. На свою маму. – Это была сказка на ночь! Когда я была ребенком. Секрет... история о русалках и... но... почему... ты придумала историю, что причина, по которой я метаморфомаг... Нарцисса постучала по губам. – История, говоришь? История... о нимфах? Путешествие от Черного моря до Хогвартса? Прячутся в озере, превращая свои ноги в хвосты? Тонкс хмурится. – Так... это какая-то традиция? Семейная история? Беллатрикс фыркает. Ухмыляется на Энди. На Цисси. – Можно и так сказать.