Через песок и море | Through Sand And Sea

Июнь, 2005 год Гермиона появляется на кухне Джинни с хлопком. Ну, беззвучным хлопок. Она все еще невидима. Джинни моет посуду, стоя спиной к своему сыну Джеймсу, который сидит и урчит на своем стульчике за столом. – …Я знаю, Джеймс. Мама может сделать это с помощью магии, ты прав. Но сегодня она немного ворчлива, так что лучше поскрести по кастрюлям, чем без причины кричать на папу, когда он придет домой. – Па! – Правильно. Папа. Па-па-па. Он скоро вернется домой! – говорит Джинни слишком счастливым голосом. – И тогда мама сможет убраться отсюда, потому что если ей придется стирать еще один раз… — добавляет она себе под нос. Гермиона смеется. Подходит к Джинни сзади. Снимает невидимость. – Как проходит материнство, Джинни? Джинни подпрыгивает на фут в воздух с воплем, кастрюля падает в раковину, обдавая их брызгами мыльной воды. Гермиона быстро накладывает Протего, а затем щелчком палочки направляет воду обратно в раковину. Два в одном. В последнее время она очень привыкла избегать воды. Блэки. И Джеймс начинает плакать. Джинни продолжает смотреть на Гермиону, брови нахмурены в замешательстве, но уже тянется к Джеймсу. Берет его со стула, чтобы обнять. – С мамой все в порядке. Не волнуйся, Джеймси. Гермиона… как ты сюда попала? Я не слышала камина. И это было быстро. Ты… тренировалась, что ли? Гермиона просто улыбается. А потом ее улыбка дрогнула. Слезы потекли по ее щекам. Гермиона вернулась. Действительно вернулась. Джинни здесь. Она сделала это. Путешествовала во времени и вернулась обратно. Она обнимает Джинни. И Джеймса. Ей вроде как приходится подстраиваться под него. – О, я скучала по тебе. Я думала… я думала, что больше никогда тебя не увижу. Теперь Гермиона плачет больше, чем ребенок в комнате. Джинни и Джеймс бросают на нее растерянные взгляды. Джинни вырывается и усаживает его обратно. – Никогда меня не увидишь? Прошла всего неделя или две. Я не очень сержусь на тебя, Гермиона. Я знаю, как важна твоя работа. Это нормально, что ты не смогла прийти, чтобы выпить с нами. Полумна сказала мне заранее, что ты не сможешь прийти, что у тебя поездка или что-то в этом роде. Ты… ты куда-то ездила? Гермиона кивает, все еще со слезами на глазах. В ее горле стоит комок. Она куда-то ездила… и у нее было самое удивительное, меняющее жизнь приключение. Она встретила любовь всей своей жизни. Но она также много раз боялась за свою жизнь. Не знала, сможет ли она когда-нибудь вернуться домой. Приходилось полагаться только на себя. Бывали моменты, когда она была совершенно одна. Джинни улыбается ей, качает головой. – О, Гермиона! Иди сюда. Ты в порядке. Что все это значит, а? Джинни снова обнимает ее. На этот раз по-настоящему, без корчащегося, сопливого малыша в центре. Она погладила Гермиону по спине. – Должно быть, это была чертовски интересная поездка, раз ты так потрясена. Хочешь поговорить об этом? Давай присядем. Я сделаю тебе чашку чая. Ты уже обедала? Я принесу тебе что-нибудь… О Мерлин, я превращаюсь в свою мать. Страшный день настал. Но ты выглядишь немного бледной и худой, Гермиона. Когда ты в последний раз ела? Я знаю, как ты выглядишь. Когда она ела в последний раз? Она вернулась в пятницу вечером… спала… легилименция с Нарциссой… снова в больницу… секс с Беллой… снова в больницу… нимфы и архивы… больница… библиотека… здесь… Она думает, что съела в больнице сэндвич или два. В какой-то момент. Может быть. Из коридора доносится звук камина, и Гермиона отстраняется от Джинни, чтобы посмотреть в сторону дверного проема. – Джин, ты еще дома? Со мной только что произошла самая странная вещь! – зовет Гарри. – Я пил кофе с Драко после квиддича, как вдруг… Гермиона! Гарри! Гермиона подбегает и бросается к Гарри, зарываясь лицом в его грудь. Наступает тишина, когда руки Гарри поднимаются, чтобы обнять ее в ответ. Она не видит, но ей кажется, что он, должно быть, тихо разговаривает с Джинни. Только ртом. Никакой легилименции. Ни у кого нет легилименции. Никто из них не заглядывает друг другу в голову, не разрабатывает план игры, не прячет выражение лица и не думает на три шага вперед. Гриффиндорцы. Наконец-то она среди гриффиндорцев. Ни одного слизеринца в поле зрения. Гарри неловко погладил ее по голове. – Ммм, все в порядке? Я… здесь? — осторожно пытается он. Гермиона смеется. Ладно, соберись, Гермиона. Она вытирает слезы, усмехаясь. – Привет. Итак… дай угадаю. Нарцисса прервала твой кофе с Драко, появившись в порыве пламени? – Что? – Джинни фыркнула. – Да! Откуда, черт возьми, ты это знаешь? – Гарри смотрит на нее, подходит к Джеймсу и взъерошивает ему волосы. Гермиона кивает сама себе и садится за кухонный стол. Ей осталось недолго. – Подойдите и сядьте, вы оба. Мне нужно многое вам сказать. Видите ли, Полумна была права. Я была в путешествии. Они оба садятся, хмурясь. – Ты? Что, на выходные? Гермиона тянется к руке Гарри. – И да, и нет. Я… уехала в пятницу вечером. В полночь. И… меня не было три месяца. Джинни смеется. – Э... Гермиона? Время так не работает. Гермиона просто продолжает смотреть на Гарри. Кивает. – Нет. Нет, время работает совсем не так. Вот что было так неправильно. Почему я не была уверена, что когда-нибудь смогу вернуться. Вернуться… в нужное время. Гарри делает резкий вдох. Подтягивается другой рукой и сжимает пальцы. Вращательное, вращательное движение. Маховик времени. – Сколько оборотов? Джинни издает тихое «ох» в знак понимания. Гермиона вздыхает. – Не так просто. Я не хотела уходить. У меня не было Маховика времени. Это был несчастный случай, в Отделе тайн. Он отправил меня назад в ту ночь, когда мы все были там. Битва, 1996 год. Я застряла в 1996 году на три месяца.

___

Гарри возвращается в комнату как раз в тот момент, когда Гермиона доедает остатки обеда, который разогрела для нее Джинни. – Так, Джеймс неактивный на некоторое время, – шепчет Гарри. А потом вспоминает, что здесь нет спящего ребенка, и продолжает на нормальной громкости. – Итак... мне жаль, Гермиона. Я не понимаю, почему ты не можешь рассказать нам все. Это ведь уже произошло, верно? Теперь мы не можем ничего изменить. И мы определенно не видели, как ты бегала вокруг. – Потому что она эльф, – добавляет Джинни с кивком. Гермиона улыбается. – Потому что я научилась у эльфов. Быть невидимой. Джинни усмехается. – Сделай это снова. Давай. Гермиона закатывает глаза. А потом становится невидимой. Джинни и Гарри оглядывают комнату, широко улыбаясь. – Вот это фокус. Не могу дождаться реакции Рона! Очень полезно. Не надо спотыкаться о плащ, – пробормотал Гарри. – Поверь, Гермиона, во время путешествия во времени ты научилась еще большему волшебству. И о, Гарри. Ты бы видел ее рефлексы. Быстрее, чем у тебя. Я понятия не имею, как она это сделала! Ее палочка была как пятно! Гермиона отходит в сторону, чтобы сесть на кухонную стойку, а затем сбрасывает невидимость. – Просто нужно было немного практики и хороший учитель, – пожимает она плечами. Джинни поднимает бровь. – Учитель... который научил тебя сидеть на моей кухонной стойке и бить по ней ногой? Ох. Гермиона перестает пинать. Белла и вправду повлияла на нее. – Да, – тихо говорит она. – Я... ну, я... Она прикусывает губу. Обнимает себя за талию. Как она может... как она может не рассказать им о Белле? Все... она - это все. Ее половинка. Ее... Но она не может. Она Беллатрикс Лестрейндж. Она не может... И она мертва. Они думают... что Белла мертва. Так что, может быть, она может сказать им. Должна ли она? Беллатрикс всегда говорила ей, что она должна больше думать, прежде чем говорить. Научиться лгать. А не просто болтать все первому встречному. Она посмотрела на Гарри и Джинни. Два самых старых ее друга. Они через многое прошли вместе. Они любят ее. Она любит их. Они не просто первые, с кем она встретилась, они - ее семья. Возможно, даже больше, чем ее собственные родители. Доверие. Выйти из укрытия. Если Нарцисса делает это... Гермиона вернулась на свое место за столом. – Я говорила тебе, что... что я скрывалась в прошлом. Что эльфы помогли мне спрятаться. И это правда! Они помогали. Я держалась как можно более скрытно, не общалась ни с кем из вас. Это часть правил путешествия во времени. Не быть замеченным. Но... но кое-кто меня увидел. Почти сразу, как я появилась. Кое-кто встретил меня... такой, какой я есть сейчас... в 1996 году. Они узнали меня. Узнали, что я путешествовала во времени. Я была не одна. Мне... кое-кто помогал. Чтобы спрятаться. И вернуться. Ее сердце бешено колотится. О боги. Все может пойти так плохо. В любую секунду. Гарри наклоняет голову. – Кто-то знал все это время? Кто? Гермиона качает головой. – Это... это шокирует вас. Поэтому мне нужно... чтобы вы оба мне доверяли. Вы ведь верите, не так ли? Вы будете слушать? Джинни смотрит на Гарри. – Конечно. Мы... кто это был? Гермиона переводит дыхание. – Этот человек... согласился работать со мной. Чтобы помочь мне вернуться и убедиться, что все идет по плану. Некоторые вещи... менялись. Мы должны были убедиться, что все, что должно было произойти, произошло. Этот человек... он пришел со мной к эльфам. Они помогли мне, когда моя магия не работала. Они... я оставалась с ними все три месяца. Работала с ними. Они... она была союзником, а потом другом... а потом... потом больше, чем другом. Я... я влюбилась в нее. Тишина заполнила кухню. Гарри и Джинни застыли в шоке. Да. Гермиона Грейнджер. Влюбилась. В ведьму. И тут зазвонил телефон. Стационарный. Гарри подошёл к нему. Рассеянно берет трубку, сдвигая очки на нос. – Алло? Снова тишина. И тут глаза Гарри расширяются. Он протягивает телефон Гермионе. – Это... это тебя. Это... Нарцисса? Ох. Вот черт, у Гермионы нет при себе мобильного! Она поспешно хватает телефон. – Нарцисса? Простите, я оставила свой телефон дома. Как... все прошло хорошо? – Это... я не уверена. Я просто решила сообщить тебе, что... Драко нужно время, прежде чем мы попытаемся пробудить Беллу. Я не уверена... если он... если он готов... Ее голос дрожит. О, Боже. – Нарцисса, – мягко говорит Гермиона. – Все в порядке. Спасибо, что позвонила. Ты... Энди там? У тебя есть кто-то, чтобы... где ты? Я могу прийти... Вздох. – Да, Андромеда здесь. Как ты думаешь, откуда я знаю номер Гарри? Не суетитесь, мисс Грейнджер. Я в полном порядке. Вы можете вернуться к... Вы сказали им? Гермиона смотрит на Гарри и Джинни, которые делают вид, что не слушают ее разговор. Очень плохо. – Вообще-то, я... как раз собираюсь им рассказать. Вы позвонили прежде, чем я успела назвать какие-либо имена... но я думаю, что скажу. Они сказали, что доверяют мне. Я хочу... я хочу сказать им. Пауза. – ...Тогда... я доверяю тебе. Если ты веришь, что Белла будет в безопасности, ну, ты не сможешь сказать им, где она, чары Фиделиуса не позволят этого. Но если ты скажешь им, что она жива... – Нет! – кричит Гермиона. А потом смягчается. – Нет, нет, я не скажу им этого. Драко ведь знает, что нельзя говорить? Как много вы ему рассказали? Ещё один вздох. – Я рассказала ему все. Как можно короче. Я сказала ему, что он может задавать мне любые вопросы, и что я буду с ним откровенна. Он... пока не принял мое предложение. Он ушел. Ох. – Я уверена, что ему просто нужно время, Нарцисса. Многое нужно принять. Гарри сказал мне, что вы удивили их за кофе. Нарцисса тихонько смеется. – Да. Да, это было очень весело. Я не думаю, что когда-либо раньше вызывала подобную сцену. Некоторые люди кричали от шока. Кофе был повсюду. Гермиона смеется. Она не удивлена. – Вы, очевидно, хороши в этом деле - не прятаться. В любом случае, мне пора. Если вы в порядке, то... – Я в порядке. И у меня довольно много детей, о которых нужно заботиться. В Хогвартсе нет телефона... сигнализации... в Хогвартсе. Волны... металлическая башня... о, как бы эта чертова штука ни называлась. Пока, Гермиона. Гермиона снова смеется. – Нет сигнала. Поняла. Пока, Нарцисса. Гермиона с усмешкой кладет трубку. Садится обратно за стол. – Что? Брови Гарри поднимаются к волосам. – Нарцисса? Ты... она... ты... – Ты влюблена в Нарциссу?! – кричит Джинни. Что?! У Гермионы открывается рот. – Нет! Нет, она не... почему ты... нет! Джинни качает головой. – Гермиона. Все в порядке. Ты не должна... Я имею в виду, она только что позвонила тебе. По телефону. Даже я с трудом справляюсь с телефоном. Она... Нарцисса Малфой! – Блэк, – поправляет Гарри. – Но да. Но все равно. Она... и ты знала о ее огненной штуке. Что бы это ни было. И я слышал, как она смеялась по телефону. Она не... смеется? Или... эмоции? Что происходит, Гермиона? Ты едва знаешь ее, и ты только что просто разговаривала с ней, как будто она твоя подруга. И... ты влюблена в нее? Гермиона застонала. Хорошо. Вероятно, это было действительно странно для них. Но... они не выглядят рассерженными. Просто удивлены. Так что если они не против Нарциссы... – Нет. Я не влюблена в Нарциссу, клянусь. Но... она знает о моих путешествиях во времени. Я тоже с ней виделась. И вообще... это сложно, но именно она отправила меня туда. И вернула меня обратно. Это то, что ты видел, Гарри. Когда она появилась в огненном шаре. Она может это делать благодаря Фоуксу. Фоукс - феникс. Она может... как-то контролировать его. Говорить с ним. Джинни со стоном потерла виски. – По одной вещи за раз, Гермиона. Ты не можешь просто взять и устроить нам путешествие во времени, потом эльфийскую магию, потом сказать, что ты влюблена в ведьму... и вдруг Нарцисса Блэк звонит нам на стационарный телефон и управляет фениксами? Мы можем просто... Что, черт возьми, с тобой случилось, Гермиона? Как... три месяца? Ты даже не встречалась за последние три месяца. А. Да. Ну. – Не для меня. Для меня... Я потратила три месяца на то, чтобы влюбиться в кое-кого. Я люблю ее больше всех на свете. Она... моя половинка. Я бы проводила с ней каждый день, если бы могла. Но я не могу. Она... она ушла. Она... не пережила войну. Молчание. Гермиона встает. Идет, чтобы закончить мыть посуду вместо Джинни. Она не может смотреть на них, пока делает это. Она не уверена, что сможет сказать им это в лицо. Она погружает руки в холодную воду. Прочищает горло. – Так. Вот оно. Я... это будет звучать как самая... нелепая, ужасающая вещь в мире. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне все объяснить после. Но... я... я влюблена... я влюбилась в Беллатрикс Блэк. Беллатрикс Лестрейндж. Как она думала. Смертельная тишина. Она продолжает мыть посуду. Спиной к ним. А потом просто останавливается. Закрывает глаза. Ждет. Тишина продолжается. Ее сердце начинает колотиться. Все в порядке. Она... она всегда может уйти. Стать невидимой. Она может... они... – Лестрейндж? – Гарри шепчет. – Она... Гермиона... твоя рука. Она... ты ненавидишь ее. Ты... она видела тебя? Когда ты была в Отделе Тайн? Она... что она с тобой сделала? Гермиона вздохнула. – Я действительно ненавидела ее. И она ненавидела меня. Но мы... больше нет. Она изменилась. Она работала со мной, как я тебе говорила. Она помогала мне. Любила меня. Рука обхватывает руку Гермионы, и она вскакивает. – Она причиняла тебе боль. Мучила тебя. Она делает резкий вдох. Пытается вырвать руку из хватки Гарри. Но не может. Он слишком силен. Она поворачивается, чтобы встретиться с ним взглядом. – Гарри, не мог бы ты отпустить меня? Ты пугаешь меня. Мне больно. Мне не нравится, когда меня держат против моей воли, – спокойно говорит она. Он смотрит вниз на свою руку. Отдергивает. Проводит рукой по волосам. – Прости. Я не хотел... но это то, что я имею в виду. Она... ты не влюблена в нее, Гермиона. Нет. Она улыбается ему. Джинни, все еще сидящей за столом. – Люблю. Я люблю ее. Но все в порядке, это не то, что ты думаешь. Когда я говорю, что работала с ней, я имею в виду это. Она не контролировала меня. Я выбрала проводить с ней время. Потому что она изменилась. Стала хорошим человеком. К концу... она не боролась за Реддла, Гарри. Она притворялась. Как Снейп. Она притворялась. На самом деле она не пытала меня. Это был спектакль. Он качает головой. – Она убила Сириуса. Она убила Тонкс. И многих других. Но она не убивала! Это так трудно объяснить! Как... Звук камина. – Гарри? Ты дома? Мне нужно было... Прости, что пришел без предупреждения, но мама... Входит Драко. И замирает, увидев Гермиону. – О. О. О, Боже. Теперь, когда Нарцисса сказала, что все рассказала Драко... – Драко. Привет, – неловко говорит она. – Твоя мама только что звонила, вообще-то. Он сжимает кулаки. Его челюсть. – Конечно, звонила. Конечно, она... я полагаю, все знают, кроме меня. Она всем сказала, что... – Нет! – Гермиона поспешно прерывает его. – Никто больше не знает! Это секрет. Как она сказала тебе! Не надо, пожалуйста, не говори никому, что... Драко насмехается. – Почему я не должен? Они все от меня скрывали. Почему бы мне не рассказать им, что тетя Бе... Нет! Силенсио вылетает из Гермионы, прежде чем она успевает сообразить, что делает. Даже палочки нет. Только ее протянутая рука. – Стоп! Пожалуйста! Нарцисса должна была сказать тебе. Ты должен понять, как важно, чтобы... Он тянется к своей палочке. Невербальная магия. Он может отменить силенцио. Он может сказать им, что Белла жива. Все могли бы узнать, пока она еще спит. Она была бы беспомощна. Она была бы... – Экспеллиармус! Инкарцеро! – кричит Гермиона. Она ловит палочку Драко, когда он падает на пол, крепко связанный. Гарри ловит его. – Какого черта?! Гермиона, что... – Мне так жаль, Драко. Но ты должен пообещать мне никому не рассказывать. Пообещай мне. И серьезно, – твердо говорит Гермиона. – Что никому не рассказывать?! – огрызается Джинни. Ее палочка вытянута. Она смотрит на дверь в зал. На Джеймса. – Гермиона, я думаю, это тебе нужно объясниться. Если... если ты Гермиона. Что? Джинни поднимает палочку. Направляет на Гермиону. – Ты Гермиона Грейнджер? Потому что я не знаю, как вы, ребята... но я знаю только одного человека, который может дуэлировать так быстро. Кто так двигается. О, Боже. Гермиона опустила свою палочку. – Джинни, это я. Она только научила меня драться. Это я. Спроси меня о чем угодно. Спрашивай... Я знаю, что у тебя в комнате в Норе висел плакат Странных сестер. Я знаю о гномах в саду. Я знаю о... Гарри. Когда мы были в бегах, мы ели грибы, помнишь? Это было ужасно. И я случайно сломала твою палочку в Годриковой впадине. На Рождество. Джинни опускает палочку. Она кивает. – Как я и думала. В этом и есть секрет, не так ли? Я только что обвинила тебя в том, что ты Беллатрикс Лестрейндж... и ты запаниковала. Ты вела себя так, будто это возможно. Ты не отрицала этого. Не сказала, что она мертва. Похоронена. Что ты не можешь быть ею. Вот в чем секрет. Джинни развязывает Драко. Отменяет силенцио. – Беллатрикс Лестрейндж жива. Не так ли? Черт. Что... что она должна... О, Гермиона ужасно умеет врать! У нее все еще это так плохо получается. У нее подкашиваются ноги. Она садится на пол и закрывает глаза. Думай. Гермиона, подумай. Это... Она не должна была ничего говорить! Неужели она никогда не научится? Секреты - это важно! Не надо просто так рассказывать людям. Это чревато последствиями. Есть... Это не ее вина. Это вина Драко. Это он рассказал. Кто пришел прямо сюда. Не послушал свою мать. Не... Она встает. С рычанием направила свою палочку на Драко. – Видишь, вот почему Нарцисса тебе не сказала. Разве ты не видишь... Как ты мог?! Да, ты злишься на свою мать. Я понимаю. Она многое от тебя скрывала. Но она пыталась защитить тебя. Она любит тебя. Она так боялась того, что ты скажешь ей сегодня, что плакала, ты знаешь это? Но она решила довериться тебе. Со своими секретами. С секретами Беллы... это так, так... семь лет. Семь лет твоя мать хранила этот секрет. И ты не мог ждать, сколько? Полчаса? Я не... я не должна была... Она умирает, Драко! Белла... и я не могу... Она прерывается. Слышит, как ее палочка падает на пол. Она не может дышать. Гарри теперь знает. Он главный аврор. Он ненавидит Беллатрикс. Он расскажет всем. Они будут искать ее. Выследят ее. Они... Руки обхватывают ее. Нежно. Гарри. – Гермиона? Я думаю, нам всем нужно успокоиться, хорошо? Давай поговорим об этом. Ты явно расстроена. Я никогда не видел тебя такой. Я волнуюсь. Сейчас ничего плохого не происходит. Ты в безопасности. Все в безопасности. Гермиона покачала головой. – Белла не в безопасности. Гарри... Гарри, обещай мне, что ты не будешь... если с ней что-нибудь случится... – Шшш. Иди и сядь. Мы принесем тебе что-нибудь поесть. И Драко останется. Мы все обсудим. Без палочек. Никаких криков. Хорошо? Ох. Она смотрит на него. На всех, кто смотрит на нее с беспокойством. – Хорошо. Прости. О, прости меня, Гарри. Я пришла в твой дом и... Я не разбудила Джеймса, да? И Драко, я не имела в виду то, что сказала. Я просто так волнуюсь. И устала. Я... я действительно не спала. Гарри подталкивает ее к стулу. Протягивает ей яблоко. – Ешь. Я поставлю чайник. Я думаю... Драко, ты можешь ввести нас в курс дела? Что происходит? Драко медленно садится рядом с Гермионой. Качает головой. – Она права, Гарри. Я не должен был говорить... Мама плакала? Ох. Гермиона проглатывает кусочек яблока. – Да. Но сейчас с ней все в порядке. Она с Энди. Она сказала... что она в полном порядке, и ей понравилось устраивать сцену в кафе. Он смеется в шоке. – Ей понравилось устраивать сцену? Кто... моя мать? Я не знаю, Грейнджер. Я не знаю... Это все правда? Все, что она сказала? Гермиона откусывает еще кусочек и пожимает плечами. – Ну, я не знаю, что она тебе сказала, но она определенно решила сказать тебе правду. Она хочет быть собой. Поделиться с тобой своей жизнью. Он тянется в карман. Гермиона напрягается. Палочка. Но нет. Он достает карманные часы. Смотрит через стол на Гарри и Джинни. – Тетя Белла подарила мне это. В качестве рождественского подарка, еще на шестом курсе. Она... – он смеется. – Она вбежала в мою спальню в шесть утра. Прыгнула на мою кровать, чтобы разбудить меня. И подарила мне это. Это было ее. Она сделала его для своего ТРИТОНА, и она сказала, что он каким-то образом зачарован. Что я должен быть в состоянии понять это. Я... я до сих пор не разобрался. Он открывает его. Смотрит на тиканье. Пожимает плечами. – Мама всегда говорила, что тетя Белла была умной. Очень умной. Самой умной ведьмой своего времени. Так что я не слишком удивлен, что ее чары трудно расшифровать. Наверное, я хочу сказать, что... Он смотрит на Гарри. – Я верю своей матери. Она сказала мне сегодня, что тетя Белла - хороший человек. Что она совершила несколько ошибок в своей жизни, но она любит свою семью. И... мама сказала, что тетя Белла любит Гермиону. Что они родственные души. Что она никогда не видела двух более влюбленных людей. Она сказала... что тетя Белла медленно умирала последние восемь лет, потому что именно столько Гермиона была вдали от нее. Что разлука причиняет им физическую боль. Гарри смотрит на Гермиону. Она кивает. – Белла в коме. Потому что я оставила ее так надолго. Я знаю, что ты волнуешься, Гарри. Но она не представляет угрозы. Она даже не в сознании. Она не ужасающая Беллатрикс Лестрейндж. Она... моя вторая половина. Часть меня умирает вместе с ней. Гарри отворачивается от нее. Сосредотачивается на Драко. – Но ведь она не просто совершила несколько ошибок? Я не понимаю. Ты даже почти не разговариваешь со своим отцом за то, что он сделал. А Беллатрикс была еще хуже. Зачем ее прощать? Драко вздохнул. – Я знаю. Поверь мне, я знаю. Но есть некоторые различия. Мать сказала... О Змея Салазара! Ты - ведьма! Он резко поворачивается и показывает на Гермиону, открыв рот. – В голове тети Беллы! Во время моих уроков окклюменции! Я видел тебя! Я видел... она была влюблена в ведьму. Это была ты! Не могу поверить, что я не понимал! О нет. Гермиона смущенно застонала. – Ты ничего не видел, да? Она не была уверена... когда получила твое письмо... – Ты была там?! Ты... ты читала... она сказала тебе... Драко практически визжит в этот момент, голос становится все выше и выше. – Это письмо было личным! – кричит он. Гермиона прикусила губу, чтобы не улыбнуться. – У меня... нет никаких секретов с Беллой, прости. Но... но мы никому не рассказывали! Я не... эмм... вообще-то, Белла могла рассказать твоей маме. И Энди. Его щеки краснеют. Он потирает затылок. Смотрит на Гарри и в сторону. А затем наклоняется ближе, чтобы шепнуть Гермионе. – А мама рассказывала тебе о... гм... цветах? Цветы? Ох. О, Нарцисса, ты такая смелая. Гермиона улыбается. – Да. Да, я знаю об этом. Драко кивает. Снова смотрит на Гарри. А затем неловко прочищает горло. – Мама? Ты меня слышишь? Я не уверен, как это работает, но я готов поговорить, – зовет он на кухню. Что? Гарри и Джинни в замешательстве смотрят на Гермиону. Она пожимает плечами. Это выше ее сил. И тут на них обрушивается раскаленный жар. Бьет Гермионе в лицо, так горячо, что она инстинктивно закрывает глаза. – Ты звал, мой дракон? Гермиона открывает глаза. Смеется. Нарцисса Блэк, в гидрокостюме, с фениксом на плече.