Через песок и море | Through Sand And Sea

Раздается ропот, но на этот раз тише. Вопросительный. – Зачем ты инсценировала смерть Амелии, Беллатрикс? Зачем ты пошла против своего хозяина? – взывает Минерва МакГонагалл. Воцаряется тишина. Все взгляды возвращаются к Беллатрикс. Легко было забыть, что она здесь, на мгновение. Она тихая. Спокойная. Она выпрямляется в кресле и сдувает с глаз прядь. Открывает рот. Смотрит на Гермиону Грейнджер. Закрывает его. Снова смотрит на МакГонагалл. – Я больше не хотела убивать людей. Делать людям больно. Поэтому... я должна была сделать что-то, чтобы спасти их. Всех. Всех, кого он велел мне убить... Я должна была придумать, как их спасти. И я придумала! Я спасла всех, кого могла, клянусь! Честное слово, профессор, директриса. МакГонагалл поднимает бровь. – А... Гермиона? Какова ее роль в этом? Беллатрикс сжимает челюсть. Решительно кивает. – Она помогла мне. Вы слышали. Вы видели. Она была там, помогала мне спасать людей. – Как? – раздается голос Кингсли. – Минерва говорит о том, о чем мы все думали. Какова ваша роль в этом, мисс Грейнджер? Почему ваш голос присутствовал в воспоминаниях мисс Блэк? Гермиона Грейнджер кивает. Смотрит на Беллатрикс, улыбается и снова кивает. – Потому что я была там. Причина, по которой была задействована магия времени, - это я. Причина, по которой было задействовано путешествие во времени. Несколько дней назад я случайно отправилась в прошлое. В 1996 год. Голос, который вы слышали... это была я, в возрасте двадцати шести лет. Я была там. Помогала Беллатрикс спасать людей, которые, как я знала, должны были умереть. Насколько мы могли. Мы не могли спасти всех, но... – Путешествие во времени?! На годы в прошлое?! Это невозможно! – кричит кто-то. Грейнджер поворачивается и смотрит на того, кто крикнул. – Это случилось! Зачем мне лгать? Вы видели воспоминания. Вы видели меня... – Но мы не видели тебя, не так ли? Это был твой голос! Почему это был только твой голос? – кричит другой. – Потому что... потому что... – пролепетала Грейнджер. – Потому что у них есть нить! – визжит голос. Откуда он взялся? Все наклоняются вперед в своих креслах, чтобы посмотреть на пол. Кто-то крошечный входит в двери и... – Добби! – кричит Гарри Поттер. – О, мистер Гарри Поттер, сэр! Добби так рад вас видеть! – радостно пищит эльф, исчезая и снова появляясь в комнате, рядом с Грейнджер. Наступает хаос, когда Гарри Поттер практически спрыгивает с высоких кресел Визенгамота и бежит к домовому эльфу, развевая фиолетовые мантии. – Ты жив! Я думал... ты жив! Бормотание и ропот заполняют трибуны, когда Поттер спускается на пол, чтобы обнять эльфа. – Ты не ранен? Ты в порядке? Я не мог спасти тебя! Я ничего не мог сделать! Как... Он садится на колени. Поворачивается к Беллатрикс. – Ты спасла его? Ты не убила его, ты спасла его? Беллатрикс качает головой. – Это была не я. Я хотела, но была без сознания. Должно быть, это была... Энди? Это была ты? – зовет она. Энди? Кто такая Энди? Ведьма встает. О, Андромеда! Андромеда Тонкс! Так грустно. Овдовела, ее дочь погибла на войне. Она растит внука в одиночку. Крестника Гарри Поттера. – Да, это была я, – говорит Андромеда. – Видите ли... Она спускается по ступенькам. В Совете Визенгамота слышится какое-то бормотание. Еще люди встали со своих мест? Должен быть только один человек. Вот почему здесь стоит кресло. Но она продолжает спускаться по ступенькам. Подходит к Гарри Поттеру, но смотрит на Кингсли. – Я также знала о том, что Гермиона путешествует во времени. И я знала, что моя сестра, Беллатрикс, спасала людей. Когда она отвернулась от Тьмы, отвернулась от Пожирателей смерти, она обратилась ко мне за помощью. Чтобы искупить вину. Я согласилась помочь ей. И моя другая сестра, Нарцисса. Она кивает в сторону трибун. Нарцисса Блэк здесь. Со своим сыном. Драко Малфоем. Можно ли им доверять? Всем этим Блэкам и Малфоям? Кингсли вздыхает. – Так это не имеет значения? Ты спасла жизнь эльфу. Твоя сестра - нет. Гарри прочищает горло, поднимаясь на ноги. – На самом деле это очень важно, министр. Видите ли, одним из обвинений против Беллатрикс было то, что она убила домового эльфа Добби. Мы все думали, что она убила его. Мы с Роном видели, как она его убила. Но он жив. Это доказывает, что некоторые обвинения против Беллатрикс ложны. И если Энди может объяснить... – Да, пусть говорит миссис Тонкс, – кричит Помона Спраут. Весь Хогвартс здесь? Кто присматривает за детьми? Андромеда Тонкс усмехается. – Спасибо, профессор, я буду. Более того, я вам покажу. Итак. Я думаю, большинство из вас помнит мою дочь, Дору? Более известную как Тонкс. Некоторые из вас учили ее. Многие из вас работали с ней. Сражались с ней. Много неловких кивков. Разве... Беллатрикс не убила ее дочь? Андромеда Тонкс вздохнула. – Да. Это Дора. И я уверена, что вы все помните, что она была метаморфмагом. Всегда возилась со своими волосами и носом. Ну... это у нас семейное. И все задыхаются, когда волосы Андромеды внезапно становятся короткими. Розовые. А потом рыжие. А потом светлые. Она ухмыляется шире. Смеется. Особенно над недоверчивым выражением лица Гарри Поттера. – Какие-нибудь пожелания? – Миссис Тонкс! – кричит Кингсли. Миссис Тонкс прикусывает губу. – Извините. Простите, Кингсли, я перейду к делу. Видите ли... как вы все видели, и как Нарцисса сказала мадам Боунс, здоровье Беллатрикс ухудшилось. Но мы все знаем, что Беллатрикс Лестрейндж была в порядке, верно? Она была неудержимая. Страшная. Она боролась до конца, мы все видели! Мы видели ее в битве за Хогвартс. Мы знаем, что она сражалась за Пожирателей смерти. И Андромеда Тонкс превращается. В Беллатрикс Лестрейндж. – Вот только... она не сражалась, – говорит она со смущением. – Это... была я. Я заняла ее место. Притворялась, что причиняю людям боль. А вместо этого спасала их. Я... и моя другая сестра, Нарцисса. По ступенькам спускается еще один человек. Нарцисса Блэк. Блондинка, ледяная, образец холодного спокойствия, и... превращающаяся в Беллатрикс Лестрейндж. Третья. Теперь третья Беллатрикс Лестрейндж спускаются по ступеням, чтобы все могли видеть. – Я притворилась, что убила Добби, – говорит одна Беллатрикс. – Я помогла ей, – говорит другая. – ...Как? – говорит третья, все еще сидящая в кресле и растерянно хмурящаяся. Гермиона Грейнджер постукивает палочкой по омуту. – Мы должны просмотреть воспоминание, министр? Кингсли устало вздыхает. – Давайте. Может быть, это... внесет некоторый порядок во все это. Грейнджер кивает. – Я думаю, мы начнем с воспоминаний Нарциссы Блэк. Март 1998 года. Омут памяти светится, проекция начинается. Они смотрят из высокого окна мэнора на длинную дорожку, по которой в дальнем конце небольшая группа людей тащится к передней части дома. Взгляд поворачивается. Нарцисса Малфой бежит. Выбегает из спальни, поворачивает направо, идет по коридору и... – Мама? Что такое? Что... – Спускайся вниз! Найди своего отца! Иди в гостиную! – кричит она, и Драко Малфой в шоке бледнеет, прижимаясь к стене... А она уже прошла мимо него. Входит в дверь, закрывает ее за собой и с разочарованным рыком оглядывается по сторонам. – Тигги! Появляется древний домовой эльф. – Да... – Позови Андромеду! Сейчас! Сегодня! Где она? Она должна была быть здесь! – Она сейчас с госпожой Беллой. Это... Нарцисса достает из ближайшего шкафа черную одежду и хватает эльфа. – Отведи меня к ним. Сейчас же. И они оказываются в другой спальне. Гораздо меньшей. Маггловской. Беллатрикс Лестрейндж спит на кровати, а Андромеда Тонкс... плачет. Нарцисса вздыхает. – О, Дромеда. Сейчас на это нет времени. Это сегодня. Егеря почти у моей двери с Гермионой и... ты уверена, что сможешь это сделать? Потому что мы можем поменяться. Андромеда вскинула голову. – Сейчас? Черт! Она вытирает глаза. Берет сверток с одеждой. – Нет, мы сделаем то, что планировали. Это все? Это... – Да. Нож. Ее сумочка. Зелье. Но ты должна забрать палочку Беллы. Чтобы она была у Гермионы. И не забудь про русалку... Андромеда говорит... и превращается в Беллатрикс Лестрейндж. – Я знаю, знаю. Тебе нужно поторопиться и вернуться туда, и... Проекцию внезапно заслоняют вьющиеся волосы. Темнеет, когда сестры обнимаются. – Все будет хорошо, Цисси. Мы справимся. Это самое трудное - всего лишь еще несколько месяцев. Нарцисса отстраняется. Целует лоб сестры. – Еще несколько месяцев. А затем прыгает на кровать. На бессознательную Беллатрикс Лестрейндж. Она не шевелится. – Сегодня у меня будет возможность поговорить с тобой, Белла! – говорит Нарцисса, ее голос теплый. Почти молодой. Взволнованный. – И с Гермионой. Мы присмотрим за Гермионой для тебя. Так что ты просто отдыхай. Тигги будет здесь, правда, Тигги? Как только ты отведешь нас обратно? Усмешка. – Да, Тигги всегда будет следить и заботиться. А теперь перестаньте быть глупыми маленькими эльфами и двигайтесь. Тигги сейчас отведет вас в прихожую. Она будет открывать дверь. Нарцисса прочищает горло. Сползает с кровати и делает медленный вдох. – Да. Совершенно верно. Стены подняты, Нарцисса. Ледяная. Нарцисса Малфой. Она поворачивается. Протягивает руку к эльфу. – Вытащи меня из этой грязной маггловской навозной кучи, эльф, – прошипела она. Эльф берет ее за руку. – Да, мисс Нарцисса. И они оказываются перед большой дверью, которую Нарцисса открывает. Свет льется на гравийную дорожку и... Это Гермиона Грейнджер. И Рональд Уизли. И гоблин, и... Воспоминание замирает. Гермиона Грейнджер прочищает горло. – Это воспоминание о том, как Гарри, Рон, Дин Томас, Крюкохват и я были захвачены похитителями. Возможно, вам это знакомо по тому, как Драко Малфоя судили в этом суде после войны. Как видите, это Гарри Поттер. С жалящим заклинанием на лице. Драко отказался опознать его. Она делает паузу. Продолжает. – Это... это также день, когда меня пытала Беллатрикс Лестрейндж. Раздается ропот. Крики, разговоры и обвинения. – Порядок! Порядок! – Кингсли кричит, стуча молотком. – Это те самые обвинения, выдвинутые против мисс Блэк, которые должны быть заслушаны. Порядок! Грейнджер улыбается. – Спасибо, министр. Теперь я хотела сказать, что я думала, что меня пытали. Но это не так. Так же, как и убийство, Беллатрикс тоже не причиняла вреда людям. Она играла роль. Играла. И... ее сестры продолжили это действо, как вы сейчас увидите, используя чары памяти и... актерский талант. В этот момент Беллатрикс была без сознания. Без реакции. Запомните это. Это... воспоминания Андромеды Тонкс. Проекция мерцает. Начинается новое воспоминание. Гермиону Грейнджер тащат за волосы на пол, усаживают так, что она не может сесть. Она выглядит намного моложе. Семнадцать? Значит, это точно во время войны. И она в ужасе смотрит на них широко раскрытыми глазами. – Где вы взяли меч? Скажи мне! – кричит голос Лестрейндж. Грейнджер дрожит. – Я... я не знаю! Мы нашли его! Мы просто нашли его в озере, это было... – Ложь! – рычит Беллатрикс. – Ты смеешь лгать мне, мерзость? Круцио! И истошный крик наполняет воздух. Он звучит как Гермиона Грейнджер. Но он исходит не от Гермионы. Из ее рта не вырывается ни звука. Она просто выглядит... растерянной. – Гермиона! Гермиона! – голос Рональда Уизли доносится откуда-то снизу. Люди оборачиваются, чтобы посмотреть на нынешнего Рона Уизли, сидящего рядом с пустым креслом Гарри Поттера, на его лице зарождается понимание. Хмурое выражение лица Гермионы становится еще более хмурым, когда она смотрит на... Андромеду? Вот чье это воспоминание. Должно быть, это Андромеда, сидящая сверху на ведьме. – Скажи мне! Скажи мне, как вы попали в мое хранилище! Круцио! – кричит голос Лестрейндж. Еще один крик эхом разносится по комнате. И снова Гермиона выглядит растерянной, взгляд мечется между Андромедой и мимо нее, фиксируясь на... чем-то. – Я спрошу тебя снова. Где вы взяли меч? Где? – Андромеда рычит. – Мы нашли его! Мы нашли его! Пожалуйста! – раздается голос Гермионы, кричащей в ужасе... с другого конца комнаты. И Андромеда достает нож, медленно затягивая рукав Гермионы. – Круцио! – кричит Андромеда, направляя палочку Беллатрикс на руку Гермионы. Еще один крик. И тут Андромеда наклоняется, чтобы прошептать Гермионе на ухо. – Как местная анестезия. Ты ничего не почувствуешь. Как в больнице. Просто не смотри. Нож перемещается к руке Гермионы... И воспоминание замирает. Андромеда неловко сжимает руки, возвращаясь к своему обычному виду. – Мы... мы не хотели показывать тебе это. Это... я должна была это сделать, потому что это уже произошло. Путешествие во времени. Это становится... запутанным. Некоторые из вас... возможно, знают слово, которое было вырезано на руке Гермионы. Слово, которое, как вы должны знать, я ненавидела писать. Я не... я не хотела. И она оглядывает всех, широко раскрыв глаза и дико жестикулируя. – И я не причинила ей вреда! Как я уже сказала, это было как анестезия. Заклинание онемения. Она ничего не почувствовала, да, Гермиона? Гермиона потянулась и сжала руку Андромеды. – Нет, ничего. Это было ложное воспоминание. И я не виню ее за это. Итак. Мы не будем это показывать. Если... Вы не против, Кингсли? Она... порезала мне руку, и Нарцисса закричала, моим голосом. Кингсли складывает руки. – Это ваш голос, доктор Блэк? Крики? Нарцисса метаморфирует обратно в свой обычный облик. – Да. Как метаморфмаг, хорошо знакомый с мисс Грейнджер, все очень просто: Мы нашли его! Мы нашли! Пожалуйста! Ее умоляющие крики эхом разносятся по помещению, а затем раздается ужасный вопль. Все вздрагивают. Кингсли выдыхает. – Верно. Ну что ж. Продолжайте вспоминание... мисс Грейнджер. Вы можете пропустить... пытку. Возможно, перейдем к... простите, как вас зовут? Добби вскакивает, шерстяная шапочка падает с его головы. – О! Добби, господин министр магии, сэр. Добби уже находится в воспоминании, сэр. В подвале. Освобождаю мистера Гарри Поттера и его друзей. – Здравствуйте, мистер Добби, сэр! Рада видеть вас снова! – кричит голос. О. Странная девочка Лавгуд. Что... что она носит? Овощи? – Мисс Лавгуд, честное слово! Активируй воспоминание, Гермиона. Или мы будем здесь весь день! – говорит МакГонагалл. Раздается коллективное хихиканье, и Гермиона еще раз стучит по омуту памяти. – Простите, директриса. Сейчас. Это снова будет воспоминание Андромеды, а потом Добби. Они снова в гостиной, на этот раз стоя. Андромеда поддерживает очень сонную Гермиону Грейнджер, прижимая ведьму к себе сзади. Необычный скрежещущий звук наполняет комнату. Все смотрят вверх. В том числе и Андромеда. Она находится прямо под огромной люстрой. Это... Она едва начинает дрожать, прежде чем Андромеда быстро бросает Гермиону на пол. Опускает ее на последние несколько дюймов и бросается в сторону. Люстра рушится. И... Андромеда кричит... и выбрасывает руку в сторону люстры, когда она падает. В сторону Гермионы и неподвижной формы гоблина. Это было... беспалочковое, невербальное протего? Очень слабое, но свет был. Пальцы имитируют движение палочки. А потом все, что они видят, это пол. Слышна какая-то борьба. – Ступефай! – кричит Поттер, через всю комнату. Но не на Андромеду. А она снова занята. Она достала из-под юбки пузырек. И торопливо окунает нож в прозрачную жидкость. Пробирка исчезает. Она вскакивает на ноги, держа нож наготове. – Добби! – кричит Нарцисса Малфой, направляя свою палочку на домового эльфа в дверном проеме. – Ты! Ты уронил люстру? Добби проходит дальше в комнату. Тыкает пальцем в Нарциссу. – Вы не должны обижать Гарри Поттера! – Убей его, Цисси! – кричит Андромеда. Но эльф щелкает пальцами, и палочка Нарциссы Малфой с треском пролетает по воздуху и приземляется на другом конце комнаты. – Ты грязная маленькая... обезьянка! – кричит Андромеда, топая ногой. – Как ты смеешь отбирать палочку у ведьмы! Как ты смеешь не слушаться своих хозяев! – У Добби нет хозяев! – огрызнулся эльф. – Добби - свободный эльф. И Добби пришел спасти Гарри Поттера. И его друзей! Андромеда... кивает. Слегка. Смотрит на нож в своей руке. А потом на Нарциссу Малфой. Гарри Поттер стонет от боли, хватаясь за лоб. – Рон, лови и уходи! – кричит он и бросает палочку Рональду Уизли, которому удается поймать ее, одновременно удерживая все еще бессознательную Гермиону. Затем Гарри хватает гоблина, вытаскивает его из-под люстры, тянется к Добби. Вращается, чтобы исчезнуть. Андромеда меняет позицию. Запускает нож в исчезающего домового эльфа и... что-то бормочет? Очень тихо. Гарри Поттер, гоблин, эльф, Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер исчезают. Вместе с ножом. Наступает миллисекунда тишины. А затем Нарцисса Малфой толкает своего сына к ближайшей двери. – Темный Лорд идет. Запрись в своей комнате и не выходи. – Но мама... – Иди! – рычит она. Драко Малфой выбегает из комнаты. Андромеда беспамятно берет палочку Нарциссы и протягивает ее сестре. – Ты тоже, Цисси. Уходи. Присмотри за Тедом вместо меня. – Андроме... – Ты целительница. От тебя нет пользы. Ты позаботишься о нас позже. Тигги! Отведи Цисси к Теду! Сейчас же! Это приказ! – Нет! Нарцисса исчезает на середине крика. И шлейф черного дыма заполняет комнату. Андромеда падает на колени. Беспалочковая магия. Смотрит в пол, дышит с трудом. Перед ней появляются бледные ноги в длинных черных одеждах. – Что... это значит? Где Гарри Поттер? – шипит холодный голос. Андромеда держит свою руку на коленях. Проекция расплывается. Слезы наполняют ее глаза. Она смотрит на Волан-де-Морта. – Он сбежал, мой Лорд. Мне жаль. Я подвела вас, Темный Лорд. Мы слишком долго не вызывали вас, и он сбежал. – Мальчик сбежал?! – рычит Волан-де-Морт. И тут он издает вопль чистой ярости, руки вырываются вперед со взрывом магии, взорвавшимся в Андромеде. Край изображения расплывается, когда она мчится назад, сквозь осколки стекла, врезается в диван и падает на него... – Где мальчик, Белла?! Скажи мне! Ответь мне, девочка! Андромеда с трудом садится. Ее руки в крови. Скользит по полу. – Он... пожалуйста, Мой Лорд. Мы держали его в подвале. Это Хвост позволил ему сбежать... – Это был Дамблдор, не так ли?! Старый дурак с его фокусами! Тайная магия! Тайные глаза, которые... Ты одна из них, Белла? Одна из его глаз? Андромеда скрючилась за опрокинутым диваном, вытаскивая осколки стекла из своей кожи и бросая беспалочковые Эпискеи. – Нет! Милорд, нет! Я предана вам! Всегда вам! С... с тех пор, как вы впервые нашли меня. Вы увидели, что было внутри меня. Я... мой провал - это самое худшее, что можно себе представить! – она рыдает. – Сделайте мне больно, мой Лорд. Накажите меня. Я заслужила это. Только не переставайте учить меня. Не оставляйте меня, пожалуйста! И она делает дрожащий вдох. Встает из-за дивана. Волан-де-Морт подходит к ней. – Круцио, – шипит он. ...на Люциуса Малфоя. Который лежал все еще без сознания у камина, в самом углу зрения Андромеды. Он корчится. Дергается. Скручивается под невозможными углами. Но не издает ни звука. А Волан-де-Морт добирается до Андромеды. Наклоняет ее подбородок вверх и вытирает пальцем щеки. – О, Белла... – вздыхает он. – Ты и твои беспорядки. Не жди, что я буду убирать за тобой, девочка. Теперь. Вот твой урок. Ты помнишь правила? Ты готова его принять? – Нет! Крик раздается по всему Визенгамоту. Беллатрикс Лестрейндж изо всех сил бьется в своих цепях. – Энди. Энди, пожалуйста. Энди, нет. Не дай ему причинить тебе боль! – причитает она, напрягаясь, чтобы дотянуться до сестры. – Ты должна уйти! Ты можешь убежать! Просто позвони Тигги и убегай! Прячься! Почему ты не прячешься?! Воспоминание не остановилось. Оно работает в фоновом режиме. – Скажите мне правила, мой Лорд. И я буду следовать им. Каждому вашему слову. – Белла, я в порядке. Я в порядке. Все закончилось, это воспоминание, я в порядке, – утешает Андромеда сестру, опускаясь на колени и беря ее руки в свои. – Ты забыла правила?! Что с тобой не так?! Я думал, твой отец научил тебя... – Энди! – Беллатрикс задыхается, глаза пусты. – Он идет! Он собирается найти нас! Ропот проносится по комнате. Кто идет? Сами-Знаете-Кто жив? Она сошла с ума? – Прекратите! – кричит волшебник. Невилл Лонгботтом. Он встает. – Остановите воспоминание! Разве вы не видите, что это ее беспокоит?! Прекратите! Воспоминание останавливается. Замирает. И Беллатрикс Лестрейндж тоже замирает. Отступает от сестры, прижимается спиной к креслу. Выражение ее лица пустое. Лицо мокрое от слез. В комнате воцаряется смертельная тишина. – Может быть, мы могли бы снять с нее цепи? – мягко зовет Луна Лавгуд. – Только на время. Это было бы милосердно. Как заметил Невилл, она выглядит довольно расстроенной. Я бы не хотела быть прикованной, если бы была расстроена. Не после встречи с Сами-Знаете-Кем. Гермиона Грейнджер подходит ближе к стулу. Кладет руки на цепи и умоляюще смотрит на присяжных. – Вы могли бы? Кингсли нерешительно кивает. Взмахивает своей палочкой сложным движением. И цепи светятся... и исчезают. Лестрейндж не встает. Просто потирает руки. Гермиона кладет руку на плечо Андромеды, и ведьма уходит с дороги, позволяя Гермионе занять ее место. А теперь Лестрейндж двигается. Медленно встает и обхватывает Гермиону руками. Как будто это самая естественная вещь в мире. Маглорожденная ведьма склоняется в объятиях с грустной улыбкой. Поглаживает ее волосы. Не произносит ни слова. Никто не смеет задавать вопросы. Воздух... тяжелый. Весомый. Тягучий. Андромеда Тонкс нарушает транс. Дрожащими руками качает головой. – Прости. Я... я не должна была... Она вздыхает. Обводит взглядом переполненную комнату. – После этого воспоминания Реддл причинил мне боль. Он использовал на мне проклятие Круциатус. И... и как только я исчезла с его глаз, снова спряталась за диваном... Нарцисса нашла меня. Она заняла мое место. Я была слишком слаба, чтобы отказаться. А потом... потом он ранил и ее, думая, что это все еще Белла. Мы... мы обе приняли ее наказание. Мы не могли придумать, как избежать этого. Но... мы помогли Люциусу. Вы, наверное, заметили, что он был без сознания странно долго для Ступефай. Это потому, что Нарцисса дала ему снотворное зелье, в то время как внимание было приковано к Гермионе и ножу. Мы пощадили его. Мы... ну, мы не очень хорошо умели щадить себя. – Она пожимает плечами. Самоуничижительно смеется в тишине. Выдыхает вздох облегчения, когда рука Нарциссы находит ее руку.