***
Вцепившись в сиденье стула, Сяо стеклянными глазами смотрел перед собой. Буквально недавно он был у Венти, и, хоть его дом уже не был островком безопасности, полумрак его квартиры казался раем. Здесь же, несмотря на позднюю ночь, грохотала музыка, яркие лампы мигали, освещая широкий зал разноцветными огнями, и от всего этого рябило в глазах. — Вот уж не думал, что когда-нибудь снова увижу сына! — голос, от которого Сяо замирал, вернулся. — Я уж думал, его волки съели! Все рассмеялись, хотя это было совсем не смешно. — Поэтому наша вечеринка становится особенной, — кровный отец Сяо поднял бокал вверх. — За воссоединение семьи. Все повторили за ним и отпили из своих бокалов. — Давай, Алатус, ты тоже выпей, — он сунул бокал ему в руки и, видя, что Сяо не горел желанием пить, сжал руку на его плече и вдавил бокал ему в лицо. Чувствуя, как жидкость текла по шее, Сяо рефлекторно сделал глоток и закашлялся. Перед ним сновали люди, несколько девушек, выдыхая ему в лицо сизый дым, пожирали глазами Сяо, приговаривая "Какой красивый мальчик, ах, вот бы мне снова стало пятнадцать", от чего Сяо отворачивался, желая раскроить кому-нибудь лицо. Однако голова раскалывалась от музыки, тело ощущалось вялым и он еле держался на стуле. — Прошу меня извинить, надо уложить ребенка спать, — елейно сказал его отец, поднимая его за плечи. Послышались звуки умиления, а через пару минут, пока его тянули за локоть и он брел, спотыкаясь о собственные ноги, Сяо почувствовал, как его положили на твердую кушетку. После того, как послышался хлопок двери, его окутала тишина и темнота, все казалось будто через толщу воды и Сяо, пытаясь встать с кушетки, отключился.***
Сяо не знал, сколько времени прошло, когда он очнулся. Поморщившись, он поднялся на пыльной кушетке. В голове гудело, но он помнил, что вчера произошло — его отец, внезапно встретившись с ним на улице, грубо затащил его в машину и привез сюда. Будто находясь в оцепенении, Сяо не смог оказать должного сопротивления. Разум в тот момент помутнился, а силы его покинули и он позволил тащить его за руку, как в детстве. Ведь Сяо надеялся никогда больше не встретить этого человека, когда однажды на охоте они разделились. Случайно или намеренно отец "потерял" его в лесу — Сяо не знал. Но тогда, добравшись по руслу реки к какой-то деревне, Сяо повстречал человека, который изменил его жизнь навсегда. Чжун Ли, завернув в свой плащ замерзшего искусанного насекомыми мальчика, прижимал его к себе, будто это было самое ценное в его жизни. Позже, проведя некоторое время в больнице, Сяо вновь встретился с ним, когда Чжун Ли забрал его к себе навсегда. Так у него появилась настоящая семья — мама, папа и старшая сестра, а прошлая жизнь казалась улетевшей дымкой. Которая так внезапно вернулась. А что, если бы Сяо не ушел ночью от Венти, а спокойно побыл у него? От слов Венти и от воспоминаний о поцелуе отца и Тартальи Сяо испугался, что отца может постигнуть та же участь, поэтому ему нужно было вернуться домой как можно скорее, чтобы предостеречь Чжун Ли. Малость просчитался... Хотя, какого черта он вообще здесь находился? Сяо все еще считал Чжун Ли своим настоящим отцом, и то, что его биологический отец силой притащил его к себе домой можно расценивать как похищение. Поэтому Сяо подергал ручку двери, намереваясь уйти, но дверь оказался заперта. Ожидаемо. Телефон в кармане так и оставался выключен — вот тебе и обратная сторона упрямства Сяо. Отодвинув тяжелую плотную штору и впустив в темную комнату свет, Сяо выглянул в окно, но этаж оказался достаточно высоким, а на стене не было каких-либо выступов, ну или на худой конец водостока. Чуть топая ногой, Сяо оглядывал комнату, в которой он проснулся. Она была завалена различными чучелами, на стене висели рога, а на полу лежала шкура. Это можно было назвать "богатым убранством", если бы это все не выглядело кошмарно. Его отец был браконьером и, судя по тому, что загородный дом был достаточно большой, он неплохо поднялся на продаже шкур и рогов на черном рынке. Сяо начал рыться по всем углам, думая о том, как выбраться отсюда, но он не находил ничего полезного. Когда он копался в нижней полке шкафа, стоя на четвереньках, щелкнул замок на двери. Замерев, Сяо заставил себя встать, но ударился головой. — Алатус, ты чего тут шаришься? — однако голос отца тут же смягчился. — Хотя можешь лезть, где захочешь — это же теперь твой дом. — Размечтался, — Сяо старался держаться твердо. — Я ухожу, ты не имеешь права меня здесь держать. — Как это не имею, вот, — он достал из кармана пиджака сложенный документ. — Я же все-таки являюсь твоим настоящим отцом, а значит, именно мне решать, где ты должен жить. Сяо дико раздражало, с какой уверенностью в голосе его биологический отец говорил об этом. Какая-то бумажка для него не являлась аргументом. — Мне плевать, — Сяо пошел навстречу ему, однако его отец снова схватил его за руку и с силой сжал. От этого движения тело Сяо будто сковало, внутри все задрожало и он не мог даже выдернуть руку. Его отец нависал над ним, смотря прямо в глаза и это было пугающе. — Алатус, мне что, снова накачивать тебя снотворным? — его отец нахмурился. — Вчера ведь мы так хорошо посидели... Побудь пока здесь, подумай над своим поведением. И оттолкнув Сяо вглубь комнаты, он вновь запер дверь. Бросившись вперед, Сяо начал бить кулаками по двери, но в ответ ему была лишь тишина. Слезы предательски застилали глаза, что он был настолько слаб, что не мог выбраться из такой ситуации. Чжун Ли, наверное, думал, что он все еще у Венти. Так даже лучше — пусть не беспокоится о том, что Сяо находился неизвестно где. Как же ему теперь хотелось домой...***
Чжун Ли держался, как мог. Хорошо, что рядом с ним почти постоянно был Тарталья, потому что один он бы точно сошел с ума. Ему не привыкать сидеть в одиночестве на кухне, но сейчас в другой комнате не было мерно посапывающего Сяо. Что с ним, где он — Чжун Ли не знал и он даже боялся предположить. Во что бы то ни стало, его надо вернуть домой, поэтому Чжун Ли тщательно обдумывал план по возвращению, жаль, что это было не приключение, не спецоперация, а чисто собирательство документов и доказательств, что Чжун Ли имеет право называться родителем Сяо. Ведь именно он вырастил его, отдавая всю любовь и заботу. Наблюдая за тем, как Чжун Ли заполнял бумаги, Тарталья не понимал, почему все было настолько сложно. Они с Чжун Ли подавали заявление в суд чтобы вернуть Сяо и Тарталья в очередной раз понял, насколько он ненавидел бюрократию. Было ясно, как день, что тот человек не имел права внезапно забирать к себе Сяо, однако, оказывается, закон это допускал. Ведь, оказывается, его решение, как биологического родителя, имело большее значение, чем мнение Чжун Ли, который по документам являлся лишь опекуном Сяо. Тарталья же предпочитал решать все вопросы гораздо проще. Если кто-то с ним не согласен — он разбирался с этим человеком, пока он не соглашался с Тартальей. Ну или пока эта самая несогласная сторона не исчезала. Всё просто. Но сейчас Тарталья мог лишь как-то поспособствовать ускорению всего этого процесса, потому что он не хотел, чтобы Чжун Ли переживал по этому поводу на протяжении недель, а то и месяцев. Хотя, если понадобится, Тарталья пойдет на крайние меры, но сделает так, что Сяо был вместе с Чжун Ли, как бы его ни раздражало его поведение. Сейчас это было не так важно. Поэтому Тарталья, тыкая в айфон, поднимал на уши всех важных шишек, которых только знал. Все они когда-то ему задолжали и не смогут отказать. — Тарталья? Я хотел сказать тебе спасибо, ведь я, если честно, не знаю, что бы я без тебя делал, — оторвавшись от бумаг, тихо произнес Чжун Ли. — М? — Тарталья поднял глаза от телефона. — Но я пока ничего не сделал, ты заполняешь заявление. — Но ты рядом со мной и мне... — он чуть замялся. — Легче это переживать. Тарталья как мог сдержал улыбку, потому что все же не стоит радоваться тому, что Чжун Ли хорошо вместе с ним, ведь горе и утрата — это не те эмоции, что Тарталья бы хотел, чтобы Чжун Ли испытывал. — Я тоже буду стараться изо всех сил, чтобы вернуть Сяо домой, — кивнул Тарталья, наблюдая, как к нему на телефон приходили ответные сообщения. Он найдет адвоката, он докажет, что биологический отец Сяо не имеет прав на него, он доведет дело до конца. — Тебе необязательно в это лезть, — покачал головой Чжун Ли. — У меня есть на примете человек, который поможет на суде. Тарталья замер, однако Чжун Ли выглядел таким уверенным (впервые за эти несколько дней!), что его не хотелось убеждать в обратном. И он решил, что разберется с этим сам, придумает план "Б" и, если понадобится, поможет косвенно. Ведь, на самом деле, Тарталье жуть как не хотелось вникать в сложные юридические вопросы и он предпочитал другие методы. Поэтому он лишь кивнул: — Хорошо, — а затем Тарталья неожиданно спросил: — Кстати, а как отец Сяо его узнал? — Скорее всего, по родинке на лбу, — Чжун Ли показал на себе, тыкнув в середину лба, где у Сяо находилось пятнышко. Которое вообще-то больше походило на татуировку или какой-то символ, из-за чего Тарталья сперва думал, что Сяо принадлежал к какой-то субкультуре. — А я думал Сяо ее себе пририсовывает... — пробормотал Тарталья. — Ну знаешь, чтобы выделяться. По тому, насколько непонимающим выглядело лицо Чжун Ли, Тарталья подумал, что сморозил глупость. Но после того как Чжун Ли неумело сдержал смешок, Тарталья решил, что пусть — хоть как-то получилось вызвать у Чжун Ли положительную эмоцию. И он все сделает для того, чтобы Чжун Ли снова улыбался.