Желаю тебе только лучшего

Однажды, Сяо не знал, какое это было число, в комнату снова зашел отец и легким движением схватив Сяо за плечо, он поднял его, как куклу, и спокойным голосом начал вещать: — Нас уже вызвали в суд, — хотя при этом отец выглядел очень недовольным. — Удивительно, что так быстро. Вместе с Сяо он вышел в коридор, но, как бы Сяо ни вырывался, отец его не выпускал. Впервые за долгое время он покинул стены этой комнаты и это был шанс освободиться. Но у Сяо не хватало сил. — Но ничего страшного, они ничего не добьются, — заверил его отец. И тут Сяо пронзила догадка. Если он сможет убедить суд, что его родной отец обращается с ним плохо — его лишат родительских прав. Почему этого не сделали раньше, потому что он все эти годы о нем даже не слышал — Сяо не знал. Но сейчас ему нужны были доказательства... Когда они подошли к лестнице, Сяо рывком прыгнул вперед и впечатался прямо в резной поручень, рассекая себе бровь. — Какого хрена ты делаешь? — голос отца походил на гром. Хватка на руке усилилась, и Сяо думал, что если он ему сломает руку, это будет даже хорошо. — Что, ты так чувствуешь себя, как дома? — издевательски рассмеялся отец. — Что еще придумаешь? Кровожадно оскалившись, Сяо ударил сам себя по носу и тут же почувствовал, как из ноздри потекла кровь. Больно, из глаз текли слезы, но эта боль была несравнима с душевной болью, которую испытывал Сяо, скучая по Чжун Ли. — Красавец, просто красавец, — однако его отец будто получал удовольствие от этого. Чтобы Сяо больше не причинял себе вред, а также чтобы он не сбросился с лестницы, его отец поднял худощавого Сяо и закинул себе на плечо. Причем он сделал это так, что Сяо утыкался лицом ему в грудь, а не в спину — так он мог держать его руки вместе. Так, кое-как, отец дотащил его до гаража, где бросил Сяо на заднее сиденье машины. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, Сяо был доволен собой — его лицо опухло и было испачкано в крови. Хотя ему бы не хотелось, чтобы в таком виде его увидел Чжун Ли. Его отец что-то писал в телефоне и не спешил заводить машину. Пока Сяо пытался открыть дверь изнутри, отец оторвался от телефона и поднял на него глаза: — Как думаешь, зачем я это делаю? Зачем ты нужен мне? — Потому что ты скотина, — выплюнул Сяо. — Так я могу отомстить одному человеку, который когда-то перешел мне дорогу. Сморщившись, Сяо посмотрел на него как на идиота. Кому нужен Сяо, кроме Чжун Ли и Гань Юй? Может еще Итэру. Но все они и мухи не обидят, как кто-то из них может хоть как-то быть связан с этим ублюдком?

***

В суд они приехали с опозданием — зал заседаний уже был полон народу. И Сяо задрожал, увидев глаза Чжун Ли — хоть его кровный отец заставил Сяо вытереть кровь, с рассеченной бровью и опухшим носом он выглядел достаточно пугающе. Присяжные зашептались, бросая взгляды на Сяо и он надеялся, что это как-то поможет. Потому что смотреть на Чжун Ли, который уже наверняка подумал о самом худшем, было выше его сил. Сяо даже обрадовался, что рядом с Чжун Ли сидел Тарталья — может, он хоть как-то сможет его успокоить. Он плохо понимал, что происходило дальше — судья поочередно задавал вопросы, Сяо, хоть и поклялся говорить правду и только правду, соврал о том, что его избил биологический отец. Когда Сяо об этом рассказывал, он старался не смотреть на Чжун Ли — тот сидел, пряча слезы за ладонями, пока Тарталья буравил уничтожающим взглядом родного отца Сяо. Затем снова вызвали его отца, чтобы он объяснил это, но он, вместе со своим адвокатом, держался спокойно. — Скажите, вы били своего сына? — Нет, что вы, — он противно улыбнулся. — Я в жизни не поднимал на него руку. Ложь, сжал руки в кулаки под столом Сяо. Наглая ложь, хотя то, что Сяо только что сам лгал, его не волновало. — Позвольте я представлю доказательства, — неожиданно добавил он. Сяо встрепенулся и забегал глазами между ним и его адвокатом, который подключал свой ноутбук к проектору, что висел у них над головами. Прошло несколько секунд, пока загружался экран и Сяо, а также все остальные присутствующие в зале, ахнули. На экране показывалась запись камеры наблюдения. Из угла коридора в доме отца Сяо, когда он тащил сына к лестнице, она засняла как Сяо сам прыгнул на перила, а также принялся избивать себя. Отец лишь держал его руки. — Он был не в себе, мне пришлось его обездвижить, что он прекратил калечить себя, — с надрывом в голосе, будто это зрелище приносило ему боль, объяснил отец Сяо. Дальше Сяо ничего не слышал, в ушах шумело и пищало. Его план провалился. Он украдкой поднял глаза на Чжун Ли, надеясь, что хотя бы он больше не будет беспокоиться, что Сяо избили. Но нет — Чжун Ли выглядел еще хуже, с огромной болью в глазах смотря на то, до чего эта ситуация довела Сяо. Сяо чувствовал себя не просто в отчаянии, когда сидел взаперти в доме своего отца, ему казалось, он тонул в океане, кричал и задыхался, пока всем вокруг было плевать. Кажется, его звали, чтобы Сяо как-то это прокомментировал, но он не мог и слова из себя выдавить. Но в один миг он вздрогнул, когда дверь с шумом распахнулась и в зал вошла молодая девушка в шапочке с кисточкой. — Протестую! — с места в карьер начала она. За ней взволнованно семенила Гань Юй. — Протест отклонен, — незамедлительно отреагировал судья. — И покиньте зал суда. — Ваша честь, я здесь на вполне законных основаниях — я защищаю сторону господина Чжун Ли, — не моргнув глазом, ответила девушка. — Меня зовут Янь Фэй и я его адвокат. В одно мгновение она оказалась за столом и, даже не дождавшись вопроса, начала говорить. Тарталья спрятал улыбку за ладонью, наблюдая за происходившей сценой. В одной из появившихся девушек он узнал дочь Чжун Ли, которую он показывал на фотографиях, но большее внимание привлекала ее подруга Янь Фэй. Она сыпала различными фактами, на все у нее было свое заявление. — Во-первых, эту сцену можно расценить как психологическое насилие, — кивнув на экран, где все еще проигрывалась запись, сказала Янь Фэй. — Во-вторых, за все эти годы господин Сяо не получал никакой материальной поддержки от ответчика. — Я не знал, где он! — кричал отец Сяо. — Его у меня похитили! — В-третьих, — не обращая на него внимание, продолжила Гань Юй. — Господин Чжун Ли забрал Сяо к себе после того, как поиски его родственников не увенчались успехом. Она обратилась к нему: — Господин Чжун Ли, напомните, пожалуйста, как вы впервые встретили Сяо. — Ах, — встрепенулся Чжун Ли и встал. — Я нашел его в лесу, голодного и замерзшего, совсем одного. — Видите? — кивнула Янь Фэй. — Это явное оставление в опасности. — Никакое не явное! — отец Сяо стоял красный, как рак. — Алатус пропал в лесу и я нашел его только сейчас! — Тогда как вы объясните тот факт, что про то, что у вас есть сын, нет ни слова? — Янь Фэй неожиданно откуда-то достала папку. — Вы каким-то образом избавились от упоминания Сяо. Это чтобы, когда вы отправлялись в другие страны, вас не задержали на границе за невыплату алиментов? Снова послышался шепот, судья начал копаться в своих бумагах. Подняв брови, Тарталья задумался — это поэтому он не мог нарыть про него что-то? И получается, Янь Фэй использовала отсутствие информации как само доказательство? Отец Сяо хотел что-то возразить, но Янь Фэй ему не дала, продолжая уверенно говорить: — А сейчас вы подняли архивы, чтобы доказать, что он ваш сын, однако все равно о вашей родственной связи с Сяо нет ничего. — Абсурд! — все, что получилось сказать у отца Сяо. — Господин Чжун Ли был назначен опекуном по той причине, что местонахождение биологического отца Сяо было неизвестно, — но Янь Фэй было все равно на него. — Уж не скрывался ли он? Прижав и вторую ладонь ко рту, Тарталья сделал вид, что чихает, потому что сдерживать смех становилось все тяжелее. Эта девушка-адвокат просто-напросто уничтожала отца Сяо, даже не называя его имени, настолько презрительно она к нему относилась. Как она смогла все это сделать, Тарталья понятия не имел, но это было не важно. Янь Фэй уверенно продолжала доказывать свою правоту, что Сяо должен вернуться к Чжун Ли. Вот почему он так настаивал на ее кандидатуре — она действительно оказалась уникальным специалистом. — Это все еще требует доказательств, — не отступал отец Сяо. — А я хочу обратить ваше внимание на то, что есть сейчас — мои условия жизни гораздо больше подходят для Алатуса. Насколько я знаю, у господина Чжун Ли есть некоторые финансовые проблемы. Он с таким удовольствием посмотрел на Чжун Ли, будто хвастался своим богатством. И Тарталья понял, что настал его черед. — Ваша честь, эта информация устарела. Прошу принять во внимание, что у Чжун Ли есть официальный доход, нет никаких задолженностей, а также он является собственником жилья. Даже Сяо, который все это время сидел будто в прострации, не понимая, что происходит, встрепенулся и вопросительно поднял брови. Достав документы, Тарталья передал их судье на рассмотрение. — Там все справки, договор о собственности и даже фотографии, — подмигнув Янь Фэй, Тарталья передал ей слово. Она тут же начала говорить о том, что жилищные условия вполне подходящие, будто уже знала об этом и готовила речь. Тарталья же не смог скрыть еще одной улыбки — ведь это он купил дом и уговорил Чжун Ли оформить все на него. Потому что Тарталья действительно считал, что старая, разваливающаяся квартира, которую арендовывал Чжун Ли — не только не стоила своих денег, но даже не была достойна того, чтобы в ней проживали. Особенно такой человек, как Чжун Ли. Поэтому, озаренный идеей, Тарталья в ту же ночь нашел подходящий вариант (абсолютно готовый дом с ремонтом "под ключ"), а на утро они уже подписывали договор с Чжун Ли и продавцом. У Тартальи не было собственного жилья — он снимал модную квартиру на последнем этаже небоскреба прямо в центре города, потому что не хотел пока привязывать себя к конкретному месту. И он решил купить жилье не для себя, а для Чжун Ли, которое бы ему понравилось — он подумал, загородный дом в тихом районе больше подходит для Чжун Ли. У Тартальи проскользнула шальная мысль, что ему самому захотелось пожить в этом доме вместе с Чжун Ли, но он не хотел давить на него. Главное — чтобы в этом доме поселился не только Чжун Ли, но и Сяо, чтобы они снова были вместе. Естественно, Чжун Ли был против, категорически, ведь принимать подарки или когда Тарталья угощал его кофе — это было совсем другое, но сейчас… Однако Тарталья заверил его, что это для того, чтобы вернуть Сяо. А для этого, точнее для счастья Чжун Ли, Тарталье никаких денег не жалко. — Поэтому к Чжун Ли не должно быть никаких претензий, когда как у биологического отца достаточно сомнительных моментов, — пока Тарталья наслаждался собственной гениальностью, Янь Фэй ни на секунду не прекращала вещать. — Также, принимая во внимание психологическое состояние Сяо, ему следует ожидать окончательного решения у своего опекуна, господина Чжун Ли. — Это всё требует отдельного расследования, — рассмотрев все бумаги, вынес свой вердикт судья. — Однако суд удаляется для принятия решения. Встав, судья покинул помещение, а Тарталья довольно развалился на стуле. Хоть еще ничего не было известно, он чувствовал, что все будет хорошо. Подсевшие к ним Гань Юй вместе с Янь Фэй о чем-то тихо разговаривали с Чжун Ли, но Сяо оставался от них в стороне. И хоть Тарталья прямо ощущал, как его тянуло к Чжун Ли (да и сам Чжун Ли не спускал глаз с Сяо), они не решались подойти друг к другу. Биологический отец Сяо сидел рядом с ним, сильно нахмурившись, и о чем-то спорил со своим адвокатом. Ничего-ничего, Тарталья добьется того, чтобы Чжун Ли с Сяо снова были вместе, пусть и большую часть работы сделала Янь Фэй, о которой Тарталья ничего не знал, но уже был в восхищении.