Тихий-тихий лес

      Шли мы через лес уже битых тридцать минут. Деревья, деревья, деревья… Я уже навосторгалась, может, хватит?! Кажется, сейчас мне привидится мерзко ржущая надо мной сосна.       Ардейн остановился, словно вкопанный, а я чуть не въехала лицом в расшитый сайдак. Уши уловили звук натягивающейся тетивы, я чуть повела ими и смогла понять, откуда идёт звук. Твою дивизию, у меня уши двигаются…       На высоком дереве, а какое тут дерево, спрашивается, не высокое, кто-то сидел. Странно, что этот кто-то вообще целился в собрата.       Просвистела птица.       Насколько позволяла ушибленная голова, я припомнила, что слышала птичий крик ещё тогда, когда сверзилась с пригорка. То есть все мои потуги подняться, оглядеться и наладить контакт с местным полуаборигенным населением видели эльфы. Не самая приятная констатация факта в моей жизни.       Мы сдвинулись с мёртвой точки суровой местной демократии и пошли дальше. Ардейна похоже что потянуло на разговор посредством слов, а не сомнительных звуков, и он решил обронить короткую фразу:       — Два лагеря. Не привыкли к друг другу и не узнают.       — Даже тебя? — говорила я всегда быстрее, чем думала. Но мне ответили, не шелохнувшись:       — Даже меня.       А это уже интереснее. Либо я отработала навык разводки ещё в детстве, либо от меня тут ничего особо скрывать не собираются. Додумать мысль мне не дали — Ардейн быстро ускорился. В этих корнях, вылезающих из-под земли, где им и место, не чёрт ногу сломит, а я.       Ардейн наконец сбавил шаг, и мы приблизились к живым душам, так бурно искомым мною в пещере. О деятельности отряда свидетельствовали лёгкий запах костра и тихие голоса. Гомона, который являлся неизменным спутником большого сборища людей, не было совсем. Эльфы действительно отличались от людей.       Я застопорилась на ходу, внезапно осознав, что поведут меня через лагерь, а это значит, что каждая собака будет на меня смотреть. Неприятно. Но, если спрятаться за провожатого, будет легче. По крайней мере, стрелами швыряться не будут.       Я передислоцировалась за спину Ардейна, встав совсем близко, активно делая вид, что очень заинтересована в эльфийском гамбезоне. Я готова поставить керамический зуб моей матушки на то, что Ардейн закатил глаза, спрашивая Небо, почему именно ему поручили вести бесноватую девку.

***

      Меня повели через лагерь к покосившейся хижине. Откуда здесь хижина? Примерно оттуда же, откуда и пещера. Та самая, из которой я хотела выйти!       Я пыталась выяснять отношения с Ардейном, но тот отмалчивался, стойко перенося женские, то бишь мои, попытки допроса, производимые свистящим шепотом. Народу стало больше, и я отстала от эльфа, чтобы хотя бы в глазах общей массы не быть придурочной. Ардейн на этом моменте облегчённо выдохнул, я клянусь.       Лагерь был странным. Тихим и спокойным. Одновременно с этим здесь царило напряжение. Из-за меня ли или нет, я не знала. Сомневаюсь, что таких личностей, как эти, сможет напугать свалившаяся на голову — и свою, и чужую — девчонка. Тем не менее, за пять минут шествия к домику я успела словить пару подозрительных взглядов, несколько любопытных и чуть презрительных ещё штук десять.       Ардейн стремительно подошёл к двери и, открыв её, зашёл внутрь. А даме надо самой карабкаться, значит, да. Покачавшись с пятки на носок, я несмело приоткрыла дверь и тоже зашла.       Я огляделась. Пол в доме был земляной, и это первым бросилось в глаза. Вторым было то, что меня буравят взглядом несколько пар раскосых эльфийских очей. Ардейн был среди них и качнул подбородком в сторону стола, призывая подойти.       А чего я вообще мнусь тут, стою? Хрен вам, раскосые морды, а не перепуганная девочка. Подобравшись, я плавно и тихо подошла к столу, встав ровно напротив. Не будь у меня обновленного и куда более изящного лёгкого тела, это перемещение могло бы быть позорным. А эльфийки вполне себе иллюстрировали достоинство и честь.       Плюсики в новообретенном облике есть хотя бы в том, что некоторых судей моих судьбы чуть перекосило. По всей видимости, презрение к оседлым эльфам, к которым меня уже причислили, было тут укоренившимся. Это было… Странно. Борьба не на жизнь, а на смерть, и такая ненависть к собственному народу.       Стоящий перпендикулярно мне эльф чуть вздёрнул бровь. Ой-ё, я, когда задумываюсь, выгляжу максимально отсутствующе. Командира, похоже, это покоробило. Наконец было произнесено первое слово за несколько прошедших минут:       — Ты знаешь, где находишься? — прошелестели из темноты. Ох ты, чёрт! У меня здесь определенно была хорошая выдержка, иначе я бы подпрыгнула до потолка.       — Лагерь белок. Повстанцев, — скосив глаза в сторону в попытке разглядеть спросившего, ответила я.       — Сама догадалась? — я уверена, что все на долю секунды посмотрели на Ардейна, но тот как встал каменным изваянием, так и стоял.       — Беличьи хвосты, луки особые, оружие, одежда с защитой… — мне стало подозрительно весело, и я начала загибать пальцы на руках. Меня наглым образом перебили:       — Назовись.       — Чт… — я открыла рот, словно рыба в воде.       — Имя, город, государство. — Ничерта отработанная схема. «Ловят на вранье…», — подсказала та часть меня, которая помнила прошлую жизнь. Как мне назваться? Ева будет ровно, что сигнал к атаке, слишком по-человечески. Город. Какой город? Что нибудь с эльфийскими корнями. Страна? Где находятся эльфийские поселения вообще?       Думала я не больше двух секунд, после чего выдала всё, что вспомнила:       — Я Маэва аэп Шаррэ из Ард Каррайга, что в Каэдвене. В городе… накалялась обстановка, я видела… — картинно вздрогнув, продолжила, — …видела несколько мертвых эльфов. Отец сказал, чтобы я ушла вместе с братом, старшим братом. Н-но мы не успели и начался погром, брат и отец остались там. И навсегда останутся, — по-моему, сыграно замечательно. Ал-ля несчастная, но сильная дева в беде держится из последних сил, а упоминание о семье вгоняет её в предистеричное состояние. Да, всё чудесно.       — Прости, дитя, — глухо обронил кто-то за моей спиной. Я оглянулась, опасно оставляя шею открытой, и увидела сидящего на своем ящике неестественно прямо светловолосого эльфа с пронзительными глазами. Их серый омут был печален до того, что мне захотелось расплакаться самой.       Эльфы в комнате смотрели со скрытой, ожесточенной болью в глазах. Я вспомнила, что погром случился из-за деятельности отрядов белок, на которую люди решили ответить массовой поножовщиной. Г — логика. Воспринимают вину, как свою собственную? Бред. Я не с сопливыми мальчишками в одной комнате стою. Это воины. «Скоя’таэли свободны. И свободны потому, что им нечего терять, у них нечего отнять… «, — проникновенный пост, встреченный где-то на просторах интернета, вспомнился как нельзя кстати.       Трагедия народа, видимо, задевает их сердца сильнее, чем что-либо другое. Фу ты, ёлки-палки, пафос с эльфийской кровью вместе передается. Ужас-ужас-ужас, как я могла это сморозить. Лишь бы лицо не перекосило так же, как сознание, не то меня прихлопнут, в этом я была уверена.       Меня снова спросили, на этот раз эльф с темными волосами до подбородка и карими глазами. Зелёный гамбезон, лук, колчан, только вместо мечей парные кинжалы. Этот сидел более расслабленно. Голос был резкий, но тягучий:       — Что ты умеешь? — знаете, я недурно кидаю каштаны. На этом, пожалуй, все. — Не военное искусство, разумеется. Но полезное.       Ой, спасибо, удружили. Что сказать, что сказать, что сказать. Быт? У них куча совсем не криворуких и не малолетних не дебилов, зачем белкам моя помощь сдалась. А если взять все обязанности на себя, типа, чтоб свободного времени больше было? Сойдёт, вполне себе сойдёт. О! Медицина. Я же добросовестная — ну, почти, — студентка, в конце концов. Так и скажу:       — Я могу помочь с готовкой, вещами и другим хозяйством. Ещё знаю лекарское дело, — гадания, отвороты-привороты, снятие венца безбрачия, порча на понос стайл. Прозвучало слишком робко и жалобно, и мне это не нравилось. Совсем не нравилось. Стоящий около стола эльф позы не менял уже минут десять. Как упёрся руками в деревяшку, так и стоит. Тем не менее, он кивнул.       — Кажется, Сириэль, тебе нашлась помощь, которую ты так старательно у меня требовал. А ты, — голос обратился ко мне, — иди присядь.       Ардейн сцапал меня за рукав кожанки и отвёл в стороночку, почти силой усадив на ящик. Сам вернулся к столу переговоров. Я занялась разглядыванием бандитских личностей совсем не бандитской наружности.       Сириэль. Это тот, кто соболезновал мне. Светлые волосы, почти блонд, серые глаза, словно сталь. Никогда не видела такого цвета. Одет был в стёганый жилет без рукавов, штаны — я почти обрадовалась этому факту, потому что местные эльфы активно ратовали за лосины в цветочек. Я утрирую, но факт остаётся фактом. На ногах у него были высокие сапоги.       «…Ирвин, ты не прав…» — долетело до меня голосом Ардейна.       Ирвин? Похоже, это тот, кто спрашивал меня про навыки. Темноволос, красив, умён, невероятно скромен. Отличался чертами лица и наглой ухмылкой, а в остальном — копия Ардейна.       Мою деятельность рассматривания всех присутствующих, спровоцированную годами в художественной школе, прервал выкрик:       — Ардейн, ты с ума сошел?! — оп, а кто это у нас такой крикливый? Пробежавшись взглядом по помещению, я заметила одну эльфийку.       Действительно, темноволосая женщина вскочила со своего места, набычившись, и начала тыкать пальцем куда-то в сторону… меня. Ну конечно. — Если она окажется как Настра и приведёт сюда карательный отряд? — ой, спасибо большое, как бы меня саму этот отряд не повесил на первом попавшемся суку.       — Кассиэль, спокойно. Аэдирнцы на неё саму напали, люди перебили всех её знакомых, — разумно.       — Что ей стоит соврать? — резонно.       — Она чистокровная дочь нашего народа, Настра — квартеронка, если не меньше, — на этом парень, сидящий ближе всего ко столу, поджал губы. В нем я узнала своего гостя, так любезно треснувшего меня по затылку, — которую подобрали из неизвестного борделя. Да, это наша общая ошибка…       — Твоя.       — Моя, пусть так. Но не стоит разбрасываться обвинениями напрасно, — Ардейн говорил спокойно и размеренно.       Чистая кровь. Вот оно что. Вот, почему ко мне есть доверие даже у озлобленных повстанцев. Перепалку, которую Кассиэль явно хотела развивать, прервал голос, владелец которого так и не выходил из полумрака своего угла:       — Итак, ты останешься здесь, в наших рядах. Он, — кто такой «Он», дядь, мне вас не видно от слова совсем, — покажет тебе путь к больным, раз ты умеешь лечить. Поможешь Сириэлю, — я кивнула. С превеликим удовольствием, только бы меня перестали буравить взглядом взрывная брюнетка и стрёмный блондинчик, так и не раскрывший рта за все время заседания.       — Это не обсуждается, — было брошено в пику брюнетистой дамочке.       — Слушаюсь, командир, — сказала эльфийка, вздёрнув подбородок.       Так, стоп. То есть этот фанат Гастона Леру и есть командир? А кто за столом тогда? Вот же позорно.       — Расходимся! Ещё есть дела.       Ардейн серьезно кивнул в последний раз и подошёл ко мне, опять сцапав за рукав. Многострадальная курточка моя, бедная. Ардейн на моё скуксившееся лицо не обратил абсолютно никакого внимания и танком попёр мимо суетившихся эльфов.       До меня донеслось презрительное, сказанное тем самым эльфом, склонившимся над непонятными бумагами:       — Стирка и готовка? Как травки в ступке смешивать? Осёдлые совсем уже, — я набралась смелости и наглости, — и дурости, — чтобы сказать следующее:       — А ещё макияж, — я обернулась через плечо и осклабилась. — Я вся в твоём распоряжении, командир.       Да, я успела заметить, что лоб и глаза эльфа были испачканы краской. Сомневаюсь, что макияж, но всё же для шпильки подошло. Юный парень, которого краснолюд Ривай назвал Гаэном, склонил голову и позволил себе лёгкую улыбку. Но мы вышли прежде, чем я успела увидеть реакцию столь неуважительного к собственной расе эльфа.       Я вышла из душного домика на свежий воздух и пару раз вдохнула ставшие приятными запахи костра и смолы, не обращая внимания на разглядывающую меня эльфийскую молодежь. Ардейн остервенело продолжал тянуть меня за рукав и пришлось послушаться. Мы снова прошли через лагерь и вышли в лес, где Ардейн отпустил мою куртку. Шли в темпе, но задавать вопросы меня не тянуло. Тут Ардейн, даже не глядя на меня, сказал:       — Это было глупо. Не забывайся, — хорошо, больше не буду. Хотя я так и не поняла, что в этом такого. Он мне — я ему. Странновато.       Больше мы не разговаривали.