Искусство выживания в румынской деревушке

Всё ещё 20 марта 2021 года

      Неспешно чеканя грузный шаг, Карл Хайзенберг шёл по коридору сырого подземелья. Закинув на плечо свой молот, помогающий держать дистанцию с Моро, он прикурил спичкой сигарету. — Ахх, уже представляю, как вернусь обратно на фабрику. Ненавижу эти ебучие собрания, — он выпустил кольцо дыма и продолжил, — Скажу по секрету, сегодня-завтра у меня будет новая слуга, надеюсь, что красотка. Я так изголодался по женским прелестям, Моро, ты бы знал.       Бросив быстрый взгляд через плечо, он разглядел хитрую ухмылку водяного, который неловко семенил позади. — Ты давно трахался? Тебе в твоем тухлом болоте еще не попадалась прекрасная русалка? — хмыкнув, спросил Карл. — Я никогда не видел русалок, Карл, только окуней да лещей, — водяной задумался, чем привёл брата в неприятное замешательство, — Может попросить Матерь Миранду трансформировать мне из забредшей сюда туристки, суженую? Я устал быть один. — Да ладно тебе, чудик. По крайней мере твои рыбы не смогут сказать тебе «нет», ты должен радоваться, — не удержавшись, он прыснул в кулак. — А я их и спрашивать не буду! — гордо изрек Моро.       Карл Хайзенберг, не в силах больше сдерживать смеха, облокотился рукой о каменную стену и начал содрогаться в непрерывных конвульсиях. — Ох, умора! Сальваторе, я начинаю деградировать в твоём обществе. Больше ничего, блять, не говори, иначе я пойду своим обычным шагом и мы встретимся уже в храме.       Водяной резко притих, а Карл, всё ещё обуреваемый смехом, снял очки с круглыми плотными линзами и схватился пальцами за переносицу. Его глаза были прикрыты, а у внешних уголков собралась сеточка морщин. Веки с короткими коричневыми ресницами распахнулись. Зелёные глаза поблескивали в теплом свете настенного факела. Окинув насмешливым взглядом Сальваторе, он вновь надел очки и двинулся вперед. Полы его песочного плаща стали развиваться на ветру. Выход близко.       Наверху послышался дикий скрипучий смех, от которого у мужчины начал дергаться левый глаз. Ступив на полуразрушенную лестницу, он лениво поднимался наверх. Несмотря на своё нежелание быть здесь, он четко осознавал, что в некоторой степени ему любопытна причина этой встречи. — Добрый вечер, твари и господа! — он окинул взглядом присутствующих, и заметив среди них Матерь Миранду, почтительно склонил голову. — Здравствуй, Хайзенберг! — спокойным голосом поприветствовала его женщина, восседавшая на деревянном стуле с высокой спинкой. «Жалкое подобие тронного зала. В пору самой царице» — хмыкнув, подумал про себя Карл. — Кого я вижу?! Карл Хайзенберг собственной персоной. Ты так редко вылезаешь из собственной фабрики, что я начинаю забывать, как ты выглядишь, — низкий приятный голос доносился из-под черной шляпки-капелины. — Дорогая Альсина, мне льстит то, что ты не хочешь выбрасывать мой образ из памяти! Хотя я с радостью забываю твой, — парировал мужчина. — Ха! Дитя, своими нелепыми выпадами ты вряд-ли заденешь мои чувства. Куда уж тебе тягаться со мной? Я хожу по этой земле гораздо дольше твоего, и мне известно то, о чём ты даже не помышляешь… Она не успела договорить. — Уж в чём ты смыслишь больше других, Альсина, так это в жратве! Любой житель или турист становится для тебя просто куском мяса, из которого ты приготовишь дюжину изысканных блюд и сделаешь вино. А уж как печальна участь бедных девственниц… — Карл, ты говоришь так, будто участь, которую ты готовишь тем, кто попадается тебе на пути, гораздо более милосердна. Мои жертвы теряют жизнь окончательно и бесповоротно, твои же продолжают влачить жалкое зловонное существование, питаясь падалью тех, кто не прошёл эксперимент, — голос Альсины Димитреску был невозмутим и спокоен. — Да конечно! А три твоих дочурки, созданные из роя мясных мух — это оплот материнской любви и заботы? — он яро выплюнул последние слова. — Всем молчать! — внимающая распрям своих детей, Матерь Миранда резко поднялась с трона и расправила за спиной шесть черных крыльев. Посмотрев на всех присутствовавших, она увидела в их глазах утихающую злобу. — Так-то лучше. Я собрала вас здесь не для того, чтобы вы поубивали друг друга. У нас появилась возможность расширить площадь своих владений, — она сделала многозначительную паузу. — Уууу, даа, ахахаха, мои куколки будут довольны, мы сможем открыть свой театр и танцевать-танцевать-танцеваать… — запищал труп невесты, быстро метавшись от одного лорда к другому. Моро стал хлопать в ладоши и тихонько хихикать себе под нос. — Сядь, блять, и не смей подходить ко мне так близко, иначе всажу в каждый стежок твоей плоти острые иглы! — он крикнул так громко и злобно, что кукла ахнула, и захныкав, унеслась за внушительную спину Димитреску. — Я пропущу это мимо ушей, но если ещё хоть раз кто-то посмеет прервать меня, я вырву ему язык с корнем, чтобы такого больше никогда не повторялось, — её крылья опустились за спину, Матерь Миранда приняла более приятный дружелюбный облик. Она продолжила: — Как все вы знаете, я ищу подходящее вместилище для своей дочери. Будучи в Луизиане, я заприметила семью, отпрыск которой мог бы послужить для Евы замечательным сосудом. Он уже у меня, в этом храме, — все лорды в недоумении переглянулись между собой. — В знак уважения и доверия к вам, мои дети, я хочу поручить на хранение каждому частичку дитя. Будьте внимательны и уважительно отнеситесь к моей просьбе. Я хочу, чтобы каждый проникся тихой радостью от предстоящего возвращения моей дочери, поэтому даю вам право прикоснуться к ней. Под куполом храма воцарилось гробовое молчание. Первой заговорила Альсина Димитреску: — Матерь Миранда, это такая честь для меня, для всех нас. Мы обещаем исполнить свой долг совестливо и сполна. Я готова поручиться за себя и своих дочерей. — Да, моя… Матерь Миранда, благодарю тебя. Я позабочусь о ней как о себе, — в восторге пробурлил Сальваторе. — Ооо, конечно, я так люблю маленьких людей, они похожи на куколок. Что мне достанется: ножки, ручки, голова?! — прыгая под носом Матери Миранды, кукла Донны, заискивающе пыталась заглянуть за подол её чёрной рясы. Карл, закатив глаза, сделал еле заметный поклон головы в сторону Матери Миранды: — Я солидарен с ними.       Женщина, напоминающая древнеегипетское божество, расплылась в хищной улыбке. Она была более чем довольна ответами слуг, а потому отступив в сторону, продемонстрировала им четыре колбы, под завязку наполненные формалином. В каждой колбе плавали части тела младенца: ручки, ножки, голова и туловище.       Даже у закаленного кровью и убийствами Карла Хайзенберга прошёл мороз по коже. «Какая же ты конченая сука» — подумал он про себя. — Этот ребенок обладает невероятной силой, она способна без вреда для себя, быть переносчиком мегамецелия и распространять его на большие расстояния. Когда Ева вернется, мы сможем укрепить свою власть за пределами деревни. Мне кажется, все сидящие здесь признают, что нам это необходимо. Все «дети» хором закивали. — Возьмите колбу и можете возвращаться к себе. Ах да… Запомните это имя — Итан Уинтерс. Он заражен, а потому весьма живуч и опасен. Не так, как мы, но вы всегда должны быть начеку. Все начали вставать со своих мест. — Ох, я чую аромат свежей молодой крови. Знал бы ты, Карл, как это будоражит моё сознание, — кокетливо засмеялась вампирша. Он чувствовал лишь противный запах слуг, которые плавно спускались по стенам разрушенного купола.       Альсина Димитреску щелкнула пальцами, как вдруг из тоннеля под груды камней вылетел рой мясных мух. Ещё мгновение и в зале стало на три сверхъестественных создания больше. — Бэла, Кассандра, Даниэла, девочки, поздоровайтесь со всеми! — в её глазах читалась гордость за столь прелестных созданий.       Девушки, мило улыбаясь, присели в реверансе перед собравшимися. Бэла успела бросить краткий, но полный желания взгляд на Хайзенберга. Тот, уловив интерес блондинки, улыбнулся уголком губ.       Наконец, все твари спустились в обитель заброшенного храма. Вампирши стали принюхиваться — в их глазах уже танцевали огоньки. Он всё понял. Понял и был зол. Зол на оборотней, на сестер и брата, на себя. — Насколько нужно быть безмозглыми, чтобы не выполнить настолько простой приказ?! — мозг кипел, хотелось размозжить головы этих шелудивых псов тяжелым молотом. — Прекрасно! Я не планировала ужинать второй раз, — заговорщически посмотрела Альсина на трёх прекрасных дочерей. — Тебе лишь бы пожрать, леди Великанша! — Карл бросил на сестру максимально презрительный взгляд. Натянув потрепанную шляпу немного сильнее, чем требовалось, он шагнул навстречу вшивой голодной процессии в лице его недооборотней, которые как утку на подносе, несли в своих лапах бездыханное тело, завернутое в плетеный мешок. — Блять, еще один расходник нарисовался… — Брось, братец, дай я посмотрю, — тень трехметровой дамы за его спиной перекрыла обзор, и он уступил. — Чёрта с два! Тот, кто в этом мешке уже не жилец, слишком много крови, — он бросил яростный взгляд на главного оборотня, от чего тот опустил красные глаза и тихо заскулил. Последний протянул мешок навстречу госпоже. Легко подхватив его одной рукой, она стянула веревку, а второй сбросила с тела холщовую ткань. Все лорды и дочери Димитреску подошли ближе. — Это девушка, красивая девушка, но такая израненная! Зачем ей мучиться, давайте съедим её прямо сейчас, сейчас, сейчас, сейчас… — Энджи визжала от восторга. — В кои-то веке слышу от куколки Донны здравое предложение, — подала одобрительный возглас Альсина. — Мама, она жива! — воскликнула Кассандра. — Знаю, дорогая. Пока что она без сознания, а я люблю готовить под звуки воплей, молящих о пощаде. Придется подождать, пока девочка придет в себя. Носики трех девушек нахмурились. — А меня вы спросить не хотите?! Это моя добыча, мои оборотни принесли это тело, а не твои костлявые мороайки, которые даже топор в культях не могут удержать. — Правда, она должна достаться Карлу. Ему на фабрике не достает домработницы, — справедливо заметил Моро. Карл хлопнул по лбу рукой в кожаной перчатке. — Сальваторе, я разочарован тобой, очень разочарован. Водяной поник. — Альсина, оставь в покое смертную. Мы решим, что с ней делать. Завтра. Вверяю заботы о ней тебе и твоим дочерям, ты должна привести её в чувства. Я хочу, чтобы завтра она предстала перед нами в подобающем виде и с ясной головой. Поскольку твоя служба для меня очень ценна, Хайзенберг, она остается жить. — Спасибо, Матерь Миранда! — устало произнес мужчина и поправил очки.       Прежде чем разойтись, лорд Хайзенберг бросил мимолетный взгляд на тело. Длинные кудрявые волосы, измазанные в земле и крови, правильный овал лица и приоткрытые пухлые губы, обнажающие ряд ровных зубов. Хм, значит городская. Взгляд скользнул вниз, по шее, с которой свисал серебряный кулон в виде подковы. Ещё ниже. Вот и черный корсет, подчеркивающий тонкую талию. Он пропитался её кровью. — Сестра, ты должна помочь этой девчонке, — от чего-то ему показалось, что она может быть полезна, имея в руках не только веник и швабру.