Спустя сутки
— Даниэла, крошка, подай мне вон те черные ленты, — обратилась к дочери леди Димитреску. Получив желаемое, Альсина продела ленты сквозь вытачки на корсете и начала их затягивать. — Ох, можно полегче, пожалуйста?! — с раздражением в голосе изрекла Алисия, когда резко затянутая лента вытолкнула воздух из её легких. — Можно прикусить себе язык и терпеливо ждать, пока тебя приведут в божеский вид! — зло отрезала Бэла, наблюдавшая за процессом переодевания. Стоя перед зеркалом высотой в три метра, Алисия неотрывно разглядывала своё отражение. На чистом румяном лице не было ни ссадин, ни единой капли крови, вот только в левом уголке губ красовался еле заметный синячок. Она коснулась его, тут же отдернув палец обратно, и зашипела от нахлынувшей боли. — Готово! Ну-ка, детка, покрутись. В пору разглядеть тебя, перед тем как идти, — гордо изрекла Альсина Димитреску и закурила тонкую дамскую сигарету. Девушка стояла как вкопанная и не собиралась двигаться с места. Её забавлял новый наряд: в этом атласном белом платье с широкими длинными рукавами и в черном корсете она смотрелась нелепо. Будто она попала на танцевальную вечеринку в Воксхолле в девятнадцатом веке. А ещё глубокий вырез платья, открывающий взгляду ключицы и родинку на правой груди. — К чему такой откровенный наряд? — Когда женщина не обделена красотой и формами, ей стоит это показывать — так будет больше шансов получить благосклонность важных персон и… выжить, — великанша громко засмеялась. — При такой концепции повышается шанс стать подстилкой, а не выжить. И чью благосклонность я должна заслужить? — Зависит от того, какой лорд тебя примет, — влезла Кассандра, — Вот будет весело, если окажешься у Моро, — она ехидно посмотрела на сестер, и те прыснули. — Для той, кто еще вчера находился при смерти, ты задаешь очень много вопросов, — подала голос Бэла. — Что, чёрт возьми, за лорды? Вы до сих пор не рассказали мне ничего о том, кто вы такие и что здесь происходит, — Алисия начинала нервничать. — А мы должны?! — резко подскочила рыжая вампирша, тыкая в неё пальцем, — Свалилась на нас как снег на голову, нам пришлось заботиться о таком жалком создании как ты, лечить тебя, мыть, кормить… — Кормить? Я не помню, чтобы с того времени, как я сюда попала, у меня во рту оказалась хоть крошка хлеба! — Зато по капле нашей крови оказалось, — с полной ехидства улыбкой изрекла Даниэла. — Какая, нахер, кровь? Да что с вами такое?! — Вы посмотрите, какая неблагодарная девчонка! — в миг леди Димитреску подлетела к пленнице и с размаху влепила ей пощёчину, — С меня хватит твоих глупых вопросов — узнаешь всё из уст Матери Миранды. Звон этой пощечины долго стоял в ушах всех свидетелей произошедшего. Но в голове Алисии пощечина отзывалась не только звоном, но и накатившей волной боли. На гладкой щеке девушки проступало красное пятно. Не желая более видеть смертную, Великанша махнула рукой и вышла из спальни. Вслед за ней вышли её дочери. Только Бэла задержалась в дверях и устремила раздраженный взгляд на Алисию: — Не знаю, по какой причине ты еще дышишь, но я уверена — это место сделает всё, чтобы ты пожалела о том, что не успела шагнуть в могилу двумя ногами. Деревня не любит странников, она ими питается, а потому твоя заблудшая душа будет сожрана вместе со слабым телом, — прежде чем Бэла исчезла в дверном проеме, недобрая искра в её глазах заставила девушку сглотнуть. Она осталась одна. Опираясь рукой о стену, Брук доковыляла до софы и позволила себе упасть. Ладонь сама потянулась к разгоряченной щеке. Еще раз взглянув в зеркало, Алисия решила убрать распущенные волосы за спину. Зона декольте так и бросалась в глаза. Тонкая ткань платья очерчивала небольшую упругую грудь, приподнятую корсетом. Цепочка на месте. — Мама наказала, чтобы ты надела черные туфли! — послышались за дверью глухие голоса. — Шли бы все со своими черными туфлями! — подумала девушка. Про себя она успела отметить, что убранство комнаты было выполнено в викторианском стиле, а значит, до замка она добралась. Алисия с трудом заставила себя подняться и начала аккуратно расхаживать по комнате в поисках того, чем можно было бы себя защитить. Но ни ножа, ни палки, ни даже камня здесь не было. — Ладно, значит импровизация, — Алисия вытащила из волос серебряную шпильку и зацепила её за край корсета у груди, — На войне все средства хороши. Ещё раз взглянув на своё отражение, она заметила позади у громадной кровати с балдахином, знакомую вещь — черные ботинки, её ботинки. Начав пищать от восторга, Алисия быстро натягивала их на свои замерзшие ноги. Чувствуя согревающее тепло овечьей шерсти, она ощущала себя немного увереннее — если придется бежать, это удобнее делать на плотной грубой платформе, нежели на тонких шпильках. Встав с пола, она отряхнула платье и ровным шагом направилась к двери.***
От чего то она считала, что такая дерзость сойдёт ей с рук — ведь платье было длинной до стоп и красиво струилось по широким бёдрам, отвлекая внимание от обуви. Выйдя за порог злосчастной комнаты, она оказалась в не менее злосчастном коридоре, стены которого с двух сторон были увешаны бронзовыми канделябрами. — Сюда! — послышался приглушённый голос в конце коридора. Она повиновалась, при этом ни на минуту не теряя бдительности, старалась запечатлеть в памяти все входы и выходы. Её обостренное внимание позволило запечатлеть очень странный факт — все окна дома были крепко закрыты, и судя по паутине, висевшей на каждой оконной раме, не открывались они как минимум несколько месяцев. Заметив озадаченный взор Алисии, Бэла, замыкающая их элегантную процессию, непозволительно близко подошла к девушке: — Уже думаешь, как сбежать? — Мне бы этого очень хотелось, знаешь ли, — не скрывая, ответила Алисия. — Моя мать и мы потратили на тебя своё драгоценное время и силы. Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы это понять и доказать Матери Миранде, что она не зря поручила заботу о такой швали, как ты — нам. Если будешь хорошей девочкой, я обещаю — умрёшь как можно быстрее. — Не смей мне угрожать, сука. Я знать не знаю, кто такая Матерь Миранда. И тем более не считаю, что должна оправдывать ваши ожидания! — Ты ещё пожалеешь об этом… Как тебя там зовут? — Для начала сама представься! — Ха, а ты не из робкого десятка! Я — Бэла. Две мои сестры — Кассандра и Даниэла. Наша мать — Альсина Димитреску, — она с великолепием в глазах посмотрела на слишком высокую женщину, идущую впереди. В этот момент Алисия стала рассматривать главную даму из этой четвёрки и поймала себя на мысли, что её лицо ей знакомо. Проводя ревизию в закоулках своей памяти, она выудила образ с полотна, который видела в доме Луизы. — Чёрт возьми! Словно угадывая ход её мыслей, Бэла выдала: — Да, моя мать — одна из тех, кто заправляет этим захолустьем. — А кто остальные? — Очень милые создания, — ухмыльнулась блондинка. — Что ж, исчерпывающе. Они так же милы, как вы? — Хахаха, зависит от того, как будешь себя вести. Ты меня утомляешь, смертная. Устав говорить с Алисией, Бэла сверкнула на неё потемневшими глазами и вихрем переместилась за спину девушки, продолжая шествие. То, что здесь происходило будило в Алисии мысль о том, что все, кого она встречает в этом месте несут в себе отпечаток потустороннего: женщина — исполин, умеющая при надобности выпускать когти, три её дочери, сопровождаемые запахом гнили и демонической тьмой, что сочится из их глаз, и ещё этот запах собачьей мочи. Сейчас он не преследовал её, но она с усердием пыталась вспомнить, почему он не выходит из головы. И вспомнила. Царапины на ребрах заныли, ещё пуще погружая её в обрывки воспоминаний. — Но этого не может быть, оборотни живут лишь в сказках, и тёмная магия… Её не существует. Видимо всё это глубокий дурной сон, и я вот-вот проснусь, — она несколько раз щипнула себя за тыльную сторону ладони. Всё тщетно. Погруженная в свои мысли, она не замечала, как идёт по сырому коридору подземелья, как из тёмных трещин каменных стен за ней следят ярко-зеленые глаза. Они скачут от одного проема к другому, не желая выпускать из поля зрения маленькую женскую фигуру. Ещё пять минут пути. Подол её платья развевается от дуновения прохладного ветра. Выход близко.***
— Ну сколько можно ждать?! Я так хочу взглянуть на эту девчонку, она наверняка нас испугается. Это будет так весело, — с восторгом пищала Энджи. — Мне тоже интересно, что за особа потерялась в наших краях. О, наисвятейшая Матерь Миранда, скажи, можно она будет моей женой, я так долго живу один, — с грустью в глазах говорил Сальваторе Моро. — Моро, я держу данное мной слово, а потому девчонка достанется лорду Хайзенбергу. А вот, кстати и он, — переместив взгляд за горбатую спину водяного, Матерь Миранда бросила указательный жест. На полуразрушенном лестничном проеме появилась фигура мужчины среднего роста, он поднимался наверх, смотря себе под ноги. На правом плече традиционно покоилась его любимая игрушка — большой железный молот, а левая рука тянула за собой канатную веревку, к которой было привязано тело. — Хайзенберг, с каждым днем ты радуешь меня всё больше и больше, — лжебожество даже привстало со своего трона. — Почту за честь, Матерь Миранда, — с улыбкой, промелькнувшей на его лице, он стал похож на чеширского кота. Сделав легкий поклон головой, он резким движением дернул веревку и вышвырнул в центр храмового зала мужчину. Его короткие пшеничные волосы были испачканы в грязи, на лице не было живого места от синяков, а на левой руке отсутствовали мизинец с безымянным пальцем. — Главный гость этой вечеринки — Итан Уинтерс, — отчеканил имя мужчины Карл, после чего начал громко аплодировать, провоцируя остальных лордов повторять за ним. Матерь Миранда внимательно следила за Итаном. Он лежал без движения, блуждая взглядом по незнакомцам и очень тяжело дышал. — Отцовская любовь правда так сильна, Итан Уинтерс? Ты угодил в обитель смерти без шансов выбраться отсюда живым, — протянула Матерь Миранда. — Где Роза, что вы за ублюдки?! — только и мог сказать мужчина. Женщина цокнула языком и покрутила головой так, как это делают, когда стыдят маленьких детей. В одно мгновение рядом с бедным Итаном оказался мужчина в шляпе и очках, подошва его грубых сапог с силой ударила в живот, вышибая весь воздух из лёгких. — Где твои манеры, щенок?! — свирепо выплюнул Карл, — Злись на себя, ведь это ты запустил цепь трагических событий, преследующих твою семейку. Интересно, что ты почувствуешь, когда узнаешь, что твою дочь… Его оборвали на полуслове. — Хайзенберг, не превышай своих полномочий. Ты можешь сурово за это поплатиться, — Матерь Миранда перевела взгляд на скрючевшегося от боли гостя, — Итан, ты представить себе не можешь, насколько сильна Роза, в её маленьком тельце таится огромная сила, и она ждёт подходящего момента, чтобы вырваться наружу. Речь хозяйки мало трогала Хайзенберга. После едкого замечания Матери Миранды, он сел на старую скамью, закинув ногу на ногу, вальяжно облокотился на спинку и стал слушать. Услышав приближающийся стук нескольких пар каблучков, все собравшиеся замолчали, вперив взгляды в лестничный пролёт. Первой из темноты гордо вышла Альсина Димитреску, за ней следом появились Кассандра и Даниэла. Про себя Карл потешался над этой картиной, схожей с той, когда мама-утка ведёт своих утят на пруд. Он нетерпеливо перевёл взгляд в сторону входа. Пока леди Димитреску с дочерьми раскланивались перед самозабвенной Матерью Мирандой и хвалились проделанной работой, на свет вышел плод их трудов. Она шла ровно, стараясь не торопиться и не показывать страха и смущения. Её округлые бёдра томно покачивались при каждом шаге, а небольшая грудь красиво вздымалась от глубоких вздохов. Алисии было трудно дышать, уж слишком сильно Альсина затянула шёлковые ленты. С правой стороны послышался знакомый рык, набатом расходящийся по стенам заброшенного храма. Она вздрогнула, спровоцировав лёгкий смешок, прозвучавший из-за спины. — Ничего не бойся, ты смелая, ты справишься, — мантра девушки не приносила пользы, а как оказалось, всё только усугубляла. Она так увлечённо строила монолог внутри своей прелестной кудрявой головы, что не заметила того, как достигла исполинской фигуры и влетела в неё носом. Та не пошатнулась, а вот девушку на метр откинуло назад, она еле смогла удержаться на ногах. — Матерь Миранда, как вы понимаете, наша гостья не блещет умом и умением вести себя в обществе, зато она весьма недурна собой, и при должном воспитании может стать кроткой и послушной собачонкой, — показав оскал белых ровных зубов, леди Димитреску заботливо положила свою внушительную руку на хрупкое плечо девушки. Вторая под весом такого жеста была вынуждена наклониться в бок, чтобы хоть немного удержать равновесие. — Приветствую, дитя! Подними свои глаза, я хочу лучше разглядеть тебя, — величественно изрекла Матерь Миранда. Алисия не шелохнулась. — Ну же! — Альсина, всё ещё не отрывая руки от плеча девушка, силой заставила её присесть на колени и поднять подбородок вверх. Взору несчастной предстала женщина, облаченная в чёрную рясу, на её лице была тёмная маска, напоминающая скелет головы коршуна, а шесть огромных крыльев, выпущенных из-за спины, нагоняли страх до ощущения мурашек по всему телу. — Нехбет… — завороженно прошептала кудрявая одними губами. Смотря на Алисию сверху вниз, Матерь Миранда улыбалась. То была вполне дружелюбная располагающая улыбка, которая не предвещала ничего плохого. Видимо визуального контакта было недостаточно, потому женщина облаченная во всё чёрное, протянула свою худую сухую руку к фиолетовому следу на щеке девушки. Бросив вопросительный взгляд в сторону вампирш, Матерь Миранда застыла в ожидании ответа. — Это сейчас она такая бедная и несчастная! На самом деле, её язык настолько острый, что я еле удержалась, чтобы его не вырвать, — обиженно заявила Даниэла. — Тихо, детка, мама разберётся, — она погладила брюнетку по волосам, — Матерь Миранда, она показала себя неблагодарной и весьма строптивой девчонкой. Мне пришлось пресечь такое поведение работающими методами. Сидевший в немом молчании Хайзенберг, резко подал свой голос: — А за что она должна быть тебе благодарна, Альсина? За то, что не сожрала её при первой возможности, поделив поровну со своими дочурками? — в нём начинала вскипать злоба. Пока между Карлом и Альсиной протекала очередная словесная перепалка, Энджи не упустила своего шанса поближе рассмотреть гостью, тем более, что сидела она так низко. Кукла протянула свои костлявые пальчики к ровной спине Алисии, и ходила вокруг неё, не прерывая тактильного контакта. Завороженная образом лжебогини, Алисия не сразу почувствовала на себе лёгкие прикосновения чьих-то рук. Наконец, оторвав взгляд от женщины и опустив его вниз, девушка взвизгнула. Увидеть живую куклу, которая с жадным интересом осматривает её и всё настойчивее впивается пальцами в ткань платья, было невыносимо страшно. Резко подскочив на ноги, Алисия развернулась, готовая бежать со всех ног туда, откуда они только что пришли, но встретила сопротивление. Крепкое мужское тело, в которое она врезалась, даже не сдвинулось с места. Более того, чёрные кожаные перчатки настойчиво обвили её предплечья, как бы призывая опомниться и поднять глаза. Как будто поняв мотив этих прикосновений, она медленно начала подниматься взглядом по крепкому телу мужчины: высокие чёрные сапоги с ремешками, плотные коричневые брюки, кожаная кобура для ножа на левой ноге, бежевая рубашка из хлопка, торчащая из-под неё чёрная футболка и плащ песочного цвета. Этот образ был очень интригующим. Перед ней стоял человек — это в некоторой степени понижало градус тревожности. Двигаясь взглядом выше, она отметила, что у мужчины седеющие волосы до подбородка и неаккуратно стриженная борода и усы, которые обрамляли чуть пухловатые бледные губы, растянутые в улыбке. Ещё выше — орлиный нос, через который розоватым отблеском выделялся тонкий шрам, тянущийся косой линией от правой скулы и исчезающий под круглыми линзами его тёмных очков. Это был не единственный шрам, но разглядывать остальные у неё не было времени и желания. Желая заглянуть ему в глаза, она встретила лишь плотное чёрное стекло, заслоняющее зеркало души. Так говорила тётя Зоуи. Не отходя от неё ни на шаг, Хайзенберг снял свою чёрную шляпу с широкими полями и отвесил девушке небрежный поклон: — А ты весьма бесцеремонная, крошка, — ослабляя хватку, он пробежал взглядом по зоне её декольте. — А вы напоминаете мне кота Базилио, и к тому же ведёте себя как хам! — её голос дрожал, но по-другому справиться с нарастающим недовольством она не могла. Глубоко внутри Алисия признавала, что этот человек очень притягателен, но его манера общения и насмешливые жесты ничуть ей не импонируют. — Надо же, ты умеешь говорить, да к тому же безуспешно пытаешься задеть мои несуществующие чувства, — он рассмеялся ей в лицо. В нос ударил тяжёлый запах перегара и девушку передернуло. Заметив это, он отступил, не прекращая жадно блуждать глазами по её точеной фигуре. — Как твоё имя? — прогремел позади голос Матери Миранды. Развернувшись на 180 градусов, она уверенно посмотрела в глаза женщины и отчеканила: — Алисия. Меня зовут Алисия Брук. — Что ж, Алисия, добро пожаловать! Я — Матерь Миранда, главная защитница этой деревни, — она гордо обвела рукой зал, — А это мои верные слуги: Альсина Димитреску, Карл Хайзенберг, Сальваторе Моро и Донна Беневиенто. — Хреновая из тебя защитница, Матерь Миранда! Ты не смогла уберечь эту деревню, этих людей. Я видела всех вас, видела ваши надменные лица на фотокарточках. Люди поклонялись вам, возводили алтари в вашу грёбаную честь в своих домах. Вы дали им надежду, а затем беспощадно её растоптали, — из её груди вырывался громкий крик. — Мои ликаны оказали честь этим недоумкам, сучка! Они бы продолжали влачить своё жалкое существование, если бы у них не появилось шанса трансформироваться. Считай всё произошедшее благим делом. — Что значит трансформироваться? — тревога в глазах Алисии нарастала с каждой секундой. — Карл, почему ты вообще с ней разговариваешь? Неужели она настолько хороша, что перед тем, как её трахнуть, ты решил с ней поговорить? — с ноткой ревности бросила Бэла. — Ахахаха, у кого-то впереди бурррная ночка, бурррная. Хайзенберг будет кого-то трахать, в кои-то веке, — верещание Энджи понемногу сводило всех с ума. Первым не выдержал Карл. Заприметив на потолке металлическую балку, он силой мысли сорвал её и молниеносно направил в сторону куклы. Балка угодила точно в цель, припечатав Энджи к холодной стене. Послышался керамический треск и хныканье. Алисия стояла в изумлении и глядела на Хайзенберга широко раскрытыми глазами. — Карл, брат, ну что ты? Она же глупая маленькая девочка, не стоит бросаться в неё тяжелыми предметами, — Моро встал на защиту Энджи. — Моро, захлопнись и прекращай пороть хуйню. Я не собираюсь слушать нотации никого из ныне присутствующих. А ты, — он вплотную приблизился к Алисии, — Если я услышу ещё хоть слово из твоего прелестного ротика, зашью его рыбацкой леской. Ты поняла? Его злоба жила с ним долгое время и не отпускала. Это было видно и потому, как он двигается, как говорит и как заводится с пол оборота. — Поняла, — с ненавистью отрезала она. Резкие аплодисменты заставили всех обернуться. Хлопая в миниатюрные белые ладоши, Бэла Димитреску хитро улыбалась и явно была готова сообщить всем что-то очень важное. — Уважаемые твари и господа, — она окинула взглядом лордов, дольше всех задержавшись на Карле, — Я считаю, что вы должны знать кое-что о нашей обворожительной гостье, — она подошла ближе к девушке и продолжила, — Наша Алисия настолько же глупа, насколько невинна. Последнее слово она шепнула на ухо Хайзенбергу. — Представляете, вчера я попробовала немного сладкой крови этой девчонки, и оказалось, что она чиста, её лоно нетронуто. Ну не чудесно ли это? — она заливисто начала смеяться. Все стояли в тишине, ожидания продолжения. Не выдержав таких издевательств, Алисия подлетела к блондинке и с размаху врезала кулаком ей в нос, от чего первая пошатнулась и угодила прямиком в объятия матери. Ведомая приступом ненависти, Альсина отодвинула дочь в сторону и тяжёлым шагом направилась в сторону Алисии. Схватив девушку за шею, вампирша подняла её на три метра вверх и громко провозгласила: — Ты позволяешь себе очень многое, безмозглая девка! Сейчас мы проверим, насколько ты чиста, — противная ухмылка не сходила с лица Великанши. Она разом выпустила пять лезвий и быстрым плавным движением рассекла ткань платья, оставив длину юбки выше колена. Находясь в воздухе, Алисия как рыба открывала рот в немом крике, пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха, но тиски на шее были слишком сильны. В глазах начинало темнеть, когда она почувствовала, как её тело принимает горизонтальное положение, а ноги разводятся в стороны. Холодные руки больно сжимают щиколотки и запястья, не давая шанса сопротивляться. — Альсина Димитреску, прекрати сейчас же! Если ты забыла, кто из нас вершит судьбы, у меня для тебя принеприятнейшие новости, — приказной тон лжебогини подействовал отрезвляюще на всех, кроме Бэлы. Воспользовавшись замешательством лордов, блондинка мигом подлетела к Алисии. Она отодвинула кружевные белые трусики и облизнув средний палец ввела его в тёплое лоно. — Эй, что вы делаете, ублюдки, отпустите её! — до этого сидевший без сил, Итан, не смог остаться в стороне. Эта беспомощная девушка очень напоминала его Мию. Он должен был ей помочь, любыми средствами. Резко подскочив с места, он напоролся плечом на штырь, торчащий из стены. Из раны хлынула кровь, с течением которой пространство вокруг становилось всё менее чётким. Он безнадежно осел на твердую поверхность. Из уст краснеющей девушки вырвался хриплый стон, она начала вырываться, но это не помогало избавиться от режущей боли внизу живота. Вампирша, резко продвинув палец вперёд, наткнулась на тонкую складку. — Я была права, она девственница, — с диким удовольствием в глазах сказала Бэла, вытаскивая палец из узкого влажного прохода девушки. Почувствовав затухание боли, она рывком освободилась из мерзких ледяных оков и осела на пол, спрятав лицо за нависшими волосами. Тихие рыдания сотрясали её хрупкие плечи. Последние тридцать лет жизни Хайзенберга здесь были бедны на яркие и вопиющие события. Убийства и неудавшиеся эксперименты стали абсолютной нормой, без которой не обходился ни один день. Однако такое посягательство на столь личные и интимные границы, которое продемонстрировала дочь Димитреску, было для Карла ярым табу. Не говоря более ни слова, он подхватил обессилевшую девушку на руки и направился в сторону Матери Миранды: — Я думаю, справедливым наказанием за то, что кто-то лезет не в свое дело, будет уменьшение количества пальцев на одной из рук. В идеале — на обеих. Женщина перевела взгляд с Карла на женщину-исполина: — Альсина, я хочу, чтобы ты понимала — воспитание твоих дочерей не позволяет мне быть уверенной в их верности и разумности. Бэла расстроила меня, она отнеслась к моему замечания без должного уважения, не проявив ни капли послушания, поэтому я требую, чтобы завтра ровно в полночь в этом же зале, Бэла поплатилась за содеянное не пальцем, а рукой. Великанша явно волновалась, поглядывая на дочь, которая витала в своих мыслях и с наслаждением облизывала смазку Алисии со своего пальца. — Да, Матерь Миранда, пусть будет так, — поникла Димитреску. Сёстры Бэлы уставились в подсыревшую паркетную доску, не издавая ни звука. — Хайзенберг, ты можешь идти. Позаботься о ней, она скоро мне понадобится, — Матерь Миранда махнула рукой в сторону выхода, — За Уинтерсом придешь утром. — Теперь это твоя проблема, — послышался грубый голос Альсины Димитреску, когда он проходил мимо. В его руках спала девушка, чьё платье и честь были разорваны в клочья практически до основания.