Искусство выживания в румынской деревушке

Карл Хайзенберг тяжелым шагом двигался по направлению к своей семейной фабрике.       Исход очередного собрания оказался для него непривычным, и сейчас он нёс в руках тело маленькой девушки, которая жестоко поплатилась за неумение держать язык за зубами.       Нет, ему было совсем не жаль её, он привык быть в центре омерзительных и морально опустошающих событий, его глаза за сорок пять лет жизни успели запечатлеть вещи и похуже. Всё же мысли Карла занимали вопросы о том, по какой причине Матерь Миранда после такого спектакля со стороны девчонки, не пустила её на закуску ликанам. А впрочем…       Ему же лучше. Он так долго был один, погруженный в свои революционные планы и чертежи новых солдат, что стал забывать о нежности и сладости женского тела.       Временами, под обжигающе горячими струями душа, он вспоминал о том, как холодной ноябрьской ночью, расхаживая по металлургическому цеху, за его спиной послышался шелест десятков пар маленьких крыльев.

***

— Здравствуйте, лорд Хайзенберг! — Как ты попала сюда? Мои ликаны настолько ополоумели, что не заметили роя мух, летящих через всю фабрику? — он смотрел на то, как жужжащая туча трансформируется в привлекательную дочь леди Димитреску. — Они заметили, но я дала им понять, что не стоит меня останавливать, — блондинка бросила на него хитрый взгляд. — Бэла, ты не так проста, как кажешься, — Хайзенберг сделал медленный шаг ей навстречу. — Вы многого обо мне не знаете. Пожалуй, я бы раскрыла вам свою душу, если бы мне было позволено это сделать, — Бэла сделала многозначительную паузу, — Мама настолько беспокоится о моём душевном состоянии, что запрещает выбираться за пределы замка. Она думает, что я легкомысленна и… легкодоступна. — Это не порок, — его голос стал более томным и тихим. Настолько тихим, что гул моторов и лязгающего железа не позволил ей расслышать последней фразы. Она в этом и не нуждалась — его заигрывающая улыбка дала понять всё без слов. — Я нравлюсь вам, Карл? — она начала снимать балахон своего черного платья. Он повис, оголяя её бледные плечи.       Он грубой поступью подлетел к ней и прошипел прямо в лицо: — Не смей называть меня так! Для тебя я лорд Хайзенберг. Лучше не зли меня, иначе моя сестра не досчитается одной дочери, — на последней фразе он быстрым движением снял свои очки, и начал внимательно разглядывать лицо ночной гостьи.       Она была наслышана о горячей и своенравной натуре инженера, но сама была такова. — Прошу прощения, — Бэла захлопала глазами, — Такой ошибки больше не повторится, лорд Хайзенберг, — его имя звучало протяжно и чётко, — Как я могу загладить свою вину?       Карл ощущал своё превосходство над ней, но её заинтересованность и настойчивость распаляли желание, которое тянуще ощущалось внизу живота. Ему нравились женщины, которые знают чего хотят.       Хайзенберг начал снимать свой песочный плащ, кинув его на старую балку, свалившуюся с потолка. Бэла, не теряя ни минуты окончательно сбросила с себя черное бархатное платье, оставшись обнаженной. Закусив нижнюю губу, она пожирала взглядом стоящего напротив мужчину и ждала следующего шага: — Тут стало так жарко, мне показалось, что сбросить с себя лишнее — это хорошая идея. — Ты права, детка. Правда легче тебе от этого не станет, — он сделал последнюю затяжку своих любимых Ateneu и бросил сигарету в пролет, между работающими механизмами.       Первой на пыльный пол полетела бежевая хлопковая рубашка, за ней черная майка.       Бэла подошла быстро, впиваясь тонкими губами в его горячую шею. Она блуждала руками по крепкому торсу мужчины, каждым пальцем нащупывая шрамы, разные по размеру и глубине.       Он обхватил её округлые ягодицы большими ладонями и жадно сжимал, не беспокоясь о боли, которую причиняет своей партнерше. Её молящие вскрики лишь подстегивали его желание. — Даа, кричи, малышка, здесь тебя никто не услышит, — вместе с этими словами он шумно вдыхал запах её жестких волос и холодной шеи. То, что он чувствовал, напоминало запах крови и формалина — одни из его любимых запахов.       Постоянные покусывания вампирши выводили его из себя, и он властным нажимом на плечи, заставил её упасть на колени, а затем, не дожидаясь реакции, схватил за шею сильной рукой. — Ты спрашивала, как можешь загладить свою вину, да? — его глаза заволокла темная пелена. Хайзенберг ловким движением пальцев свободной руки отстегнул пряжку ремня и потянул замок ширинки. — Даа, думаю я смогу порадовать вас, мой лорд… — она смотрела на него снизу вверх, с уголка её рта стекала прозрачной струйкой слюна.       Он оторвал руку от шеи Бэлы и занес за голову, на затылок, нетерпеливо сжав в кулак седеющие волосы.       Не в силах больше оттягивать момент, она опустила взгляд вниз, на пульсирующий бугорок в тени расстёгнутой ширинки, и потянулась к нему губами. Первое прикосновение вызвало сильный отклик. Ощущая через ткань её влажный поцелуй, член Карла всё больше наливался кровью, вены ритмично пульсировали. — Ааархх, — его хриплый стон растворился в шуме двигателей.       Стянув пальчиками штаны, она почувствовала как в губы резко уперся горячий влажный ствол. Его головка была такой красноватой и… сладкой. Теперь вампирша ощущает зарождающийся жар в собственном лоне.       Твёрдый член вошел в её маленький ротик быстро и нетерпеливо — Хайзенберг был зверски возбужден. Обхватив голову вампирши двумя руками, он начал ритмично трахать её рот. Чувствуя, как головка и ствол скользят по гладкому теплому нёбу, он закатывал глаза, сдерживая себя, чтобы не кончить раньше времени. — Ммм…мммм…ааа… — хлюпающее мычание Бэлы гулко разносилось по цеху и моментально смешивалось со звуками механизмов. — Дааа, дааа, детка, заглатывай его полностью, — возбужденный рык мужчины провоцировал её брать член глубже.       В конце концов, она шире раскрыла глотку и впустила его ствол дальше в горло. Коснувшись её стенки, он стал наращивать темп, не давая Бэле взять инициативу в свои руки. Он всегда и везде был доминирующим звеном. Но и она не была готова мириться с таким порядком вещей: оттолкнув его и спровоцировав выпадение члена изо рта, за которым тянулась прозрачная мокрая нить, она услышала громкое недовольство партнера. — Да ты, блять, издеваешься надо мной, ведьма?!       Не успел он договорить, как одной рукой она ухватила его ствол и плотно обхватила губами головку. Начав посасывать конец, Бэла издавала громкое чмоканье. Ей было очень вкусно. — Эти звуки охуеннее, чем вторая соната Шопена, — он откинул голову назад, приоткрыв рот в немом удовольствии. — Возьми яйца! Ласкай их, девочка, не останавливайся, — приказ с придыханием на каждом слове.       Вторая рука Бэлы обхватила его горячие набухшие яйца, пальчики стали разминать сморщенную плоть. Массируя кожу между анусом и мошонкой, блондинка услышала доносящиеся над головой пылкие ругательства. Это вызвало на её лице самодовольную ухмылку. — Твои трусики уже мокрые, Бэла? — его затуманенный взгляд заводил её еще сильнее. Продолжая ласкать мошонку, она просунула пальчики между своих ног и ощутила приятную влагу. — Да, мой…       Это был риторический вопрос. Он снова стал трахать её в рот, зверски быстро, не щадив уставших мышц. Блондинка с удовольствием принимала каждый толчок его члена в свой рот. Иногда ей не удавалось сдержаться, и она задевала зубами нежную плоть достоинства. В такие моменты он издавал краткое шипение, сжимая зубы в хищном оскале.       В воздухе пахло металлом, кровью, и потом. Стук и скрежет громадных приборов в унисон сливался с ритмом оральных ласк.       Невероятно ускорив темп, Хайзенберг максимально вошел в свою партнершу, прижимая её носом к своему заросшему лобку. Мужские бедра содрогнулись в сладкой истоме. Ещё немного и по стенке ее глотки стекала белая вязкая жидкость. — Аааагггррхх… — пик удовольствия заставлял издавать Карла нечеловеческие звуки.       Улыбаясь и смотря на него снизу-вверх, она не сводила взгляда с расслабленного лица мужчины. Он видит, как она сглатывает семя, жадно и демонстративно. Потянувшись к головке, Бэла слизывает языком остатки спермы, провоцируя ещё больше вздохов. Последний интимный поцелуй. — Ты можешь почаще называть меня Карлом, малышка… — он пытается выровнять дыхание, — Если готова раз за разом заглаживать свою вину, — Хайзенберг игриво подмигнул.       Начав собирать разбросанные по полу вещи, он подобрал длинное платье. Протянув его девушке, мужчина спросил: — Ну так что? — С превеликим удовольствием, КАРЛ Хайзенберг, — её заигрывания потонули в удаляющемся шорохе десятков маленьких крыльев.