***
Когда Люси узнала, что Сия жива, энтузиазма и уверенности в ней прибавилось, однако трясущиеся руки и вздрагивания от каждого шороха говорили об обратном. Она хотела выудить из загадочного мужчины как можно больше сведений касаемо сестры, и он спокойно выкладывал ей всё как на духу, не считая помехой к достижению цели, если вдруг та по неосторожности или глупости что-то да выкинет. С того дня, как Миранда похитила Алисию, Карл чувствовал нарастающую тревожность, схожую с той, которую он ощущал перед очередной ожесточённой схваткой на поле боя. Веки периодически подрагивали и где-то в виске пульсировала боль. Иногда он пугал своим резким шипением и хватанием за голову и без того бледную Люси, но быстро брал себя в руки и крепко сжимал челюсти, стараясь сместить болевой фокус в другую точку. Да, Хайзенберг состоял из плоти и крови, а потому боль, голод и мирские удовольствия не были ему чужды, скорее наоборот — радовали, приближая к иллюзии нормальной жизни. Сунув руку в потрепанный карман плаща, он достал из него портсигар со своей кубинской любовью и прикурил. Его ухмыляющееся грубое лицо было затянуто пеленой дыма, и Люси, сидящая напротив на железном стуле, заметно напряглась, стараясь разглядеть, куда смотрит мужчина. — Я не трону тебя, можешь расслабить булки. — Мама учила меня не расслаблять булки рядом с такими как ты, — Люси закашлялась. — Жаль, что она не научила тебя не лезть на рожон. — Ты сам смог бы сидеть на месте, будь твой родной человек в опасности?! — У меня нет родных. Но ты послушай, если тупо ехать на зов сердца, не имея плана хотя бы к отступлению, то это херовая затея, которая аукнется тебе деревянным лифтом на три метра под землёй, — он пустил кольцо дыма и скинул с себя плащ. — В этой деревне за последний месяц я насчитал уже три таких гения. Зачем сюда приехала твоя сестра? — Она…она… К парню приехала, — Люси замялась, нервно потирая шею. Карл посмотрел на неё как на дуру и склонил голову набок. «Слишком много в его взгляде нахальства и напористости, он пытается давить на меня, вот же козёл…» — думала про себя Люси. — Окей, думаю хуже уже не будет, — судя по тому, как Люси поглаживала себя по плечами и как бегала взглядом по помещению, можно было сделать вывод, что девушка колебалась до последнего, — В общем, она приехала сюда не только из-за Маркуса. В деревне есть что-то, что смогло бы объяснить загадочную смерть её матери. Сия считает, что она связана с этим местом. — С чего бы? — Карл внимательно слушал всё, что говорила сестра Алисии. — А вот этого Сия даже мне не рассказывала. Какое тебе до этого дело? — У меня свои интересы, — и как кстати его лицо пропало за клубами дыма. Люси подозрительно хмыкнула и решила осмотреться. Она осторожно ступала по грязному, местами липкому полу в своих высоких ботфортах и с каждой подмеченной деталью его кабинета пыталась сжаться в комок. Пятна засохшей крови, покрывающей стены и потолок, покрытые ржавчиной скальпели и расширители грудной клетки, лежащие на краю стальных хирургических столов — всё здесь вызывало отвращение. Ну и вишенка на торте — нечто, накрытое белой замаранной простыней, которое полулежало в откинутом медицинском кресле. Вообще-то Люси Брук не из робкого десятка, но по долгу хобби и будущей карьеры, была вынуждена храбриться гораздо больше и чаще, чем на самом деле того хотела. Сейчас её худрук был бы вынужден крикнуть что-то о бесталантщине и позоре для его труппы, но мистера Дика временно заменял мистер Хайзенберг, и от чего-то она предпочла бы ему противного первого. Наверное потому, что хозяин фабрики ничуть не выглядел напряжённым во всей этой жуткой деревне, и конечно же потому, что имел власть над полчищами кровожадных шелудивых псов. В его небрежных и резких жестах, позах и выражении лица никогда не было волнения и неуверенности… Вплоть до того момента, пока в помещение не ввалились двое, так громко хлопнув железной дверью, что Люси вскрикнула и сама того не осознавая, спряталась за Карла. Где-то на нижних этаж завыли ликаны. — Просто, блять, фееричное появление, — отрезал Карл не оборачиваясь. — Чё так долго, Итан? Неужели моя сестра заставила тебя повременить со своим убийством? Мисс гигантская сука… — Сам бы и сходил тогда, не выёбывайся. Кто из нас херов Магнето? — парировал Итан, встав напротив Хайзенберга в позе «руки в боки». — С Димитреску покончено. Выкладывай всё, что знаешь о Миранде и посвящай меня в свой охуенный план. Они буравили друг друга взглядом, каждый был на грани, чтобы бросить очередную колкость, но Карл опередил Уинтерса: — Притормози, мальчик. Ты не забыл, что помимо меня есть ещё психованная кукольница? — Я тебе не мальчик на побегушках, мудак! Как бы Алисии не хотелось оставаться незаметной, но слушать тупые распри Карла и Итана не хотелось ещё больше. — Донны Беневиенто больше нет, ты остался один. Лорд Хайзенберг лишился брата и сестёр, вот же несчастье… Люси вздрогнула услышав родной, но такой злобный голос. Она инстинктивно вышла вперёд и застыла. Перед ней стояла сестра, совершенно не похожая сама на себя: когда-то блестящие и упругие кудри теперь превратились в спутанные тусклые колтуны, наполовину прикрывающие исхудавшее лицо, от чего горбинка на веснушчатом носу стала выделяться ещё отчетливее чем раньше. Вместо чёрных майки, штанов и тугого корсета — поношенные не по размеру вещи. Маленькая, худая и напряжённая, она стояла неподвижно, будто не решаясь пройти дальше и сверлила взглядом затылок Хайзенберга. Люси в этот момент сама не переставала сверлить взглядом бедовую сестру, которая в упор её не замечала. Тогда она тихо окликнула Сию и получила незамедлительную реакцию: шлепанье босых стоп по заляпанному полу молниеносно приближалось к ней, напряжение во взгляде рассеялось настолько, что казалось его и не было, ладони раскрылись, обхватывая её затылок и лопатки. Почувствовав запах пота и крови, исходящий от Сии, Люси немного поплохело, но это не помешало ей принять объятия сестры и ответить той не менее нежно. Простояв рядом около минуты, параллельно ощупывая друг друга так, будто они до сих пор сомневались в реальности происходящего, Алисия отпрянула от Люси и бросила на ту озорной взгляд, который был воспринят кивком головы. Обе одновременно выставили кулаки вперёд и начали выполнять хитрые движения, скрещивая руки, ловя под локтями хлопки и выписывая пальцами зигзаги. Итан с Карлом переглянулись: у одного на лице красовалась хитрая улыбка, а в глазах заплясали маленькие бесята, другой же весь нахмурился, всем своим видом давая понять, что у него много вопросов. Кто из них кто догадайтесь сами… — Иии, бедро! — Люси весело взвизгнула и толкнула бедром Алисию, которая проделала тоже самое. — Ааааа, блин, больно-то как! Ты что такая костлявая, тебя тут не кормят? — Люси потёрла место столкновения. Пока девушки отсели в дальний угол комнаты и активно обсуждали последние события, иногда бросая презрительные взгляды в сторону Карла и Итана, у первого появилась возможность разглядеть свою давнюю знакомую. В отличие от Люси и Итана, которые знать не знают, что на самом деле происходит в деревне теней, Карл сумел разглядеть в только что вошедшей Алисии то, что было незаметно простым обывателям. И несмотря на её весьма скверный вид, потасканную одежду и неприятный запах, он отмечал, что… — …понимаешь? Нужна ещё одна колба. — Итан настойчиво пытался донести до Карла свои желания. — Что ты там мямлишь? — он снял очки и потёр переносицу. — Ой, бля… — Уинтерс проследил за взглядом Карла и скривился. — Что ты там увидел? ООО, вот только не делай вид, что тебе безразлично, не увиливай. — Златовласка, не надо разговаривать со мной в таком тоне, это не твоё дело, не лезь. Но Итан полез как миленький. — Но ей же чуть больше двадцати, а тебе… Пора нянчиться с внуками, — уверенно сказал Итан. — Вообще-то мне сорок три. Было. В момент заражения. Так что прекращай пиздеть понапрасну и не лезь в мою жизнь. — В твою беспокойную старость, ха! Итан не успел отпрыгнуть от раздражённого Карла, который замахом влепил Златовласке затрещину. Женский лепет и смех в момент стихли и все устремили удивлённый взгляд на Хайзенберга, который начал прикуривать новую сигару. Итан сделал девушкам знак, что всё в порядке и продолжил осваивать профессию парламентёра. — Хайзенберг, руки прочь от Итана, — скомандовала Алисия, уверенно шагая в их сторону. Увидев родного человека, всё остальное для неё стало несущественным. Голос Люси, её живые карие глаза и звонкий смех помогли ей на время забыть о человеке, причинившим столько боли, но Сия терпеть не могла, когда кто-то трогает её близких, а Итан, хоть и не был близок ей по крови, всё же успел поселиться в светлом закуточке её души. — Вы посмотрите, неужели ты заделалась мамкой для Уинтерса, решили поиграть в семью? — казалось, Карла задели её слова, но он пытался скрыть это за неуместным вопросом. — Карл, не стоит, замолчи… — тихо шепнула Златовласка. — И вообще, — гаркнул Итан, — может вы уже познакомите меня с этой девушкой. Люси закатила глаза и двигаясь к выходу, схватила Итана за руку и потянула за дверь. Оставшись наедине Алисия и Карл не отрываясь смотрели друг на друга, и в этих взглядах не было и намёка на пошлость или романтику, совсем напротив… Он скрестил руки на груди и занял выжидающую позицию, она еле сдерживаясь, чтобы не врезать ему по самодовольной роже, была вынуждена обнять свои плечи. В воздухе будто раскалили железо, и Карл не выдержал первым: — Что она сделала с тобой? — Какая тебе разница? Ты ведь даже и не думал вытаскивать меня из этого дерьма. И какого чёрта ты привёл сюда Люси? — О, так мне надо было дать ей сдохнуть на той дороге?! Я вправил твоей сестре нос и остановил кровотечение, а единственное, что делаешь ты — дохера ошибок в слове «спасибо», — он сплюнул, — По-твоему, мне надо было запороть свой шанс на свободу, помчавшись за тобой?! Разве ты стоишь того, чтобы рисковать ради тебя?! Разве ты моя женщина?! — каждый следующий вопрос произносился всё более угрожающе. В груди защемило, Алисия не знала, что ему ответить, потому что сама не могла найти причин, почему он должен её спасать. Да, не должен, но самое обидное в том, что не хотел. Она опустила взгляд на его ботинки и поежилась, вся спесь сошла на нет и она почувствовала себя наивной дурой, которая затерялась в собственных фантазиях. Словно читая её мысли, Карл решил развеять все грёзы, до единой: — Это был очередной трах, и мне льстит то, что я стал для тебя первым мужчиной. Не думаю, что ты планировала что-то подобное, обычно вы мечтаете об искренних чувствах, поцелуях под луной, нежности, розовых соплях и бла-бла-бла, но ты же не настолько глупа, как кажешься и понимаешь, что это не про меня, — он цокнул и развёл руками, желая закончить свой монолог. Обида сменилась раздражением. Алисия схватила его ладони в свои и сжала их с нечеловеческой силой, от которой Карл стиснул зубы, но вопреки давящей боли рук убирать не стал. Исхудавшее лицо не выражало ничего, поэтому предугадать её действий Хайзенберг был не в состоянии. Алисия поступила как Карл когда-то, когда он прижимал её к холодной стене пещерного прохода и горячим дыханием обжигал ухо, сыпав убедительными угрозами. Сейчас они поменялись местами, вот только теперь одной из них не было страшно ни на йоту, а второй испытывал скрытое глубокое удовлетворение от такого близкого контакта. — А о чём я по-твоему мечтаю? Единственное, о чём здесь можно мечтать — скорая смерть или, вернее, избавление. Мир не вертится вокруг тебя, у него своя жизнь и до такой пешки как ты ему дела нет. Как и мне, — добавила она уже немного неуверенно, — Хочешь знать, что Миранда сделала со мной? Спроси у неё, придурок, ты же её сынок! Откуда мне знать, я лежала в ванне затянутой плесенью, она шептала мне без конца, не давая ни минуты покоя, я сходила с ума и кажется это не закончилось, потому что сейчас она говорит со мной снова и снова, и велит делать то, чего я не хочу делать. — Тсс, — он сжал её ладони в ответ, и когда девушка ослабила хватку, скользнул вверх по её рукам, и мягко притянул к себе, — Я знаю каково тебе, Алисия, я проходил через подобное, вот только рядом не было ни души, ни одного близкого человека, а тебе, пожалуй, повезло. «Любопытно, что за подарочек оставила ей Миранда» — думал мужчина, поглаживая её плечи. — Повезло? Я могу быть опасна для Люси, для Итана, для… всех! Когда всё случилось в особняке Донны, и я вонзала в голову Энджи ручку, слышала её душераздирающий визг, мольбы, на один миг ощутила будто… Будто… — она замялась, боясь произнести это вслух. — Тебе это понравилось, — она еле заметно кивнула. — Я словно выпивала чужую жизнь, и от этого мне становилось так хорошо и одновременно страшно. В один миг её осенило — она задрала в голову и посмотрела прямо в светло-зеленые глаза. Они изучали её, уже не пошло и бесцеремонно, а внимательно, подмечая каждую перемену. Он слушал и слышал её, и это был невероятный, как ей казалось, для такого человека прорыв. «Не выдумывай. Всё было сказано минуту назад — ты ошиблась, ты не его, ты ничья, гордись этим и живи счастливо. Уверена, он вытягивает из тебя нужные сведения, чтобы потом обернуть против самой же. Ты же не дура» — мысли вихрем носились в голове. — Кем ты был до всего этого? Её вопрос поставил его в тупик. — Человеком, — он отодвинул её от себя и надел очки, — Если переживем эту ночь — расскажу. Скоро тут будет жара. Он потёр ладони и быстрым шагом двинулся к выходу. Через час все были посвящены в план Карла. В целом он не отличался чёткой выверенностью и гениальностью — по мнению Хайзенберга, сильные побеждают слабых, и потому он одного за другим стал вводить модифицированных бойцов в состояние готовности, запирая группами на нижних этажах фабрики, чтобы те не кончились раньше времени. — Если не хотите сдохнуть раньше, чем наступит рассвет, не приближайтесь к моим солдатам, они не разбирают своих и чужих, слишком тупые и неуправляемые. Штурм — самый крышесносный, — сказал Карл с гордостью. — В прямом или переносном смысле? — перебила его Люси, которая от волнения ощущала в животе спазмы. Он пропустил её вопрос мимо ушей и продолжил вдохновенно раздавать команды. Алисия внимательно наблюдала за ним и поражалась этим переменам. Ни за что бы в жизни она не поверила, что Карл Хайзенберг может искреннее улыбаться и жестикулировать как коренной итальянец, невольно грозясь заехать всем и каждому ладонью по щеке или пальцем в ноздрю. Он был в своей стихии: война, убийства, кровь и месть — всё это опьяняюще действовало на мужчину. Итан старательно распихивал по карманам патроны для своего «Дракулы» и иногда поглядывал на двух сестер, сидящих в углу кабинета и державшихся за руки. Алисия что-то нашептывала младшей Люси, а та тихо всхлипывала и с театральной мольбой заглядывала ей в глаза. Он не мог разобрать о чём они говорят, только увидел, как Алисия быстро передала той стопку писем, перетянутых чёрной лентой, а затем, поцеловав Люси в лоб, развернулась и вышла в коридор. Итан сочувственно посмотрел на сидящую в углу девушку и глубоко вздохнул. Брук добралась до туалетной комнаты и наспех захлопнув дверь, встала напротив зеркала, покрытого мутными разводами. Собственное отражение наводило на неё ужас. Хрупкая стеклянная стена отделяла настоящую Алисию от той, которой ей приходилось становиться. Она поглощала её взглядом, обнажая зубы в безумной улыбке, наклоняясь всё ближе, как будто намеревалась вылезти из зеркала. — Зачем ты это делаешь, хочешь напугать меня? — говорила Алисия дрожащим голосом. — Нет, просто безууумно соскучилась, я давно не давала о себе знать, хотела, чтобы ты привыкла к нашему соседству. — К такому невозможно привыкнуть. — Да ну, думаешь ты первая, кому довелось заразиться? Твоё счастье, что ты была рождена с этим даром. Другие, такие как Моро, вынуждены заплатить всем за шанс стать носителем. Знаешь, некоторые специально идут на это и получают то, о чём в обыденной жизни не могли мечтать. Ну скажи, разве тот инженер в шляпе не рад властвовать над магнитными полями? А откуда у него эта способность? Элементарно — щедрость мегамицелия и больной разум женщины, которая одержима возвращением с того света своей мертвой дочки. Ну не прелесть ли, а? — оно злобно рассмеялось. — Ты всегда со мной, умеешь читать мои мысли? — Вот дурочка, — оно закатило глаза, — я-это ты, как ты не поймешь! — Тогда чем ты полезна?! Ты паразит, питаешься мной, моей болью и воспоминаниями. Так может обрубить тебе главную сеть питания? Я могу закончить всё очень быстро. Нечто прищурило глаза и заинтересованно оглядело Алисию: — Ммм, шантаж… Должна признать, мне нравится жить в тебе, всегда нравилось и я не намерена расставаться. Я хочу другого. — Стать одним целым? — Брук сглотнула, когда увидела кивок головы в отражении. — Ты ведь знаешь — выход только один, и он не устраивает нас обеих. Так к чему вообще об этом говорить? Мы попросту тратим время, а ты могла бы пойти к НЕМУ, провести, возможно, последние часы вашей жизни вместе. Поверь, теперь больно не будет, — оно подмигнуло. Алисия пыталась игнорировать все упоминания о мужчине. — Если здесь направо и налево раздают дары, то какой у меня? — задала Брук вполне резонный вопрос. — Сама разберись. Хоть что-то сделай сама! Отражение показало ей язык и испарилось, оставляя Алисию наедине с настоящей собой. Холодная вода помогла смыть липкий страх и она спешно вышла из помещения. Не успев до конца распахнуть дверь, Брук врезалась в чью-то спину. Взгляд вниз. Испачканные полы плаща заставили исчезнуть все вопросы и застывшие в воздухе извинения. Обернувшись, Карл посмотрел на неё так, что ей стало ясно — он всё слышал. Разозлившись и на мужчину и на саму себя, она побрела прочь, но не успела сделать и двух шагов, прежде чем ощутила на запястье тяжёлую хватку. — Ты останешься тут вместе с Люси, потому что не нужна там, ты будешь мешаться, ещё одна обуза. — Узнал, что недостаточно хороша для вашей своры и решил списать меня со счетов?! — она перешла на крик. Бесцеремонно он зажал ей рот одной рукой, а второй перехватил ладони, так и норовящие отвесить по заросшему лицу хороших пощёчин. Было видно, как он сжал челюсти, как играют желваки на его шее, он был в сомнениях, и от того злился. Редкость. — Я тоже хочу называть тебя Сией. И я не буду спрашивать, я просто буду. Понимаешь? Хайзенберг резко освободил её руки и снял перчатку. Она задержала дыхание, когда увидела на ладони гладкий рубец, тянущийся от мизинца к запястью. Ей так хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами и прижать грубую ладонь к щеке, но преодолев сиюминутную слабость, Алисия лишь отвела глаза. — Смотри, это я в шесть лет неудачно схватился за раскаленную сковородку, когда мать жарила на ней блины. Это, — он указал пальцем на лицо, — осколки разорвавшихся пуль, и мне тогда повезло больше, чем сослуживцам. Ну и напоследок, — он задрал рубашку с майкой, оголив чуть выступающий живот, на котором выступал продольный шрам, — подарок Миранды, стоивший мне нормальной жизни. Я живой, снаружи и изнутри, и я в душе не ебу, что произошло с тобой, что тебе наплёл Итан или Герцог, но учись делать выводы самостоятельно. — Ты уже заставил меня сделать слишком много выводов. Неутешительных. Он пожал плечами и потушил недокуренную сигару. — Мы просрём, если ты вмешаешься, не выходи, не подставляй всех нас. — Почему ты так уверен в том, что я помешаю? Я сумела выжить в этом аду, прикончила Маркуса, — она ткнула пальцем ему в грудь, — и ты тоже замаран его кровью. На фоне начались тихие покашливания, но они были проигнорированы. — И сестричке твоей чокнутой конец, ПОТОМУ ЧТО Я СМОГЛА И ВЫДЕРЖАЛА ЭТО ДЕРЬМО! — Да тебя же совесть грызёт. Я уверен, ты трижды думала, стоит ли бороться за жизнь. Зуб даю, что была готова сдаться. — Хайзенберг, очнись! Это девушка, а не солдат, прекрати пороть херню. В конце концов, — вмешался Уинтерс и мягко посмотрел на Алисию, которая была рада его появлению как никогда, — мне не хочется, чтобы ты шла туда, это очень опасно. Будет лучше, если ты останешься здесь и в случае… В общем, ты будешь полезна здесь, Сия. Она немного смягчилась от слов Итана, но обиду проглотить была не в силах. Резко в её руках оказалась колба. Она непонимающе уставилась на Карла. — На алтарь. Как окажешься внизу — беги и не оборачивайся. Она будет ждать тебя, не дрейфь, милая. Кудрявая голова склонилась над сосудом с туловищем маленькой Розмари. Бросив виноватый взгляд на Итана, а затем уничтожающий на Карла, она изящно вытянула в его сторону средний палец, а затем быстро развернулась и зашагала наружу, обутая в свои любимые чёрные ботинки, которые отыскала Люси в одной из камер тюремного блока. Как только её фигура скрылась за поворотом, Итан влепил Карлу звонкий щелбан и сразу же отпрыгнул, ловя на себе испепеляющий взгляд. Светлую голову стали атаковать рандомно вылетающие из щелей гайки, винтики и шестерёнки. Кое-как закрывая курткой тыл, он прорвался в соседний коридор и замер. Позади затрещала потолочная балка. Итан поднял взгляд и сглотнул — металлическая. — Просто пиздец… Ладно! Ладно! Это была ошибка, каюсь, — скрежет стих. — Но то, как ты ладишь с женщинам — это просто уму непостижимо, да для тебя построить нормальный диалог тоже самое, что для меня… — Жить спокойной семейной жизнью, — закончил за него Хайзенберг. Итан искренне восхитился метким сравнением и начал тереть мелкие ушибы на шее и лбу. — Пора подать сигнал. Златовласка, ты готов? — Да, мегадед, я готов! Карл закатил глаза и они двинулись к радиовышке. Ему было достаточно прикоснуться к холодному железу и заговорить, чтобы Итан заметил, как накалился вокруг воздух и как вокруг них размытой волной перемещаются звуковые импульсы. Карл говорил чётко и твёрдо, порой переходя на немецкий, поэтому Итан временами терял нить его монолога. — Если вы вовремя не окажетесь тут, die Allianz kann unsere Vereinbarung vergessen. Выбейте себе на лбу, что последнее слово всегда за Хайзенбергом. Berühre das lockige Mädchen nicht. Sie ist mein. * Покеда! — Церемония состоится в полночь. У нас есть пару часов в запасе. Ты готов встретиться со своей дочкой? Вопрос для Итана оказался неожиданным, и тот оторопел. — Уинтерс, ты оглох? — Если обманешь меня — ты труп. Я не поступлюсь ничем и никем ради Розы и Мии. Ты понял? — Пфф, без проблем, папаша. Я не лжец и не предатель. Знал бы ты, насколько глубоко в печёнках сидит у меня эта деревня, эти тупые твари и эта чокнутая сучара, — он поднял руки в примирительном жесте. — Глупо считать, что я намерен потерять такого союзника. Их отвлек шум лёгких шагов, разносящийся по песку. Люси шла к ним навстречу, напуганная и взъерошенная как воробей. В её карие глазах читалось непонимание и испуг. Она крепко прижимала к груди стопку пожелтевших писем и вопрошающе заглядывала за спины мужчин, будто выискивая потерянную вещь. — Её тут нет, но она скоро вернётся, — спокойно сказал Итан. — Куда она пошла? — Завершить одно дело, — сказал Хайзенберг. — Пожалуйста, хватит говорить загадками. Где моя сестра?! — Люси стала терять терпение. За последние двое суток на неё свалилось слишком многое, и самой весомой проблемой было то, что близкий человек находился на грани жизни и смерти. Для себя она сделала вывод, что Сия изменилась. Ни её голос, ни походка, ни внешний вид больше не напоминали ту искреннюю и простую девушку, которую она знала с детства. Когда в шесть лет Сии подарили сладкий набор на Рождество, она раздала конфеты каждому члену семьи и каждому встречному, оставив себе лишь одну. Когда лучшая подруга серьезно предала её, а затем попала в аварию, Сия и не думала злорадствовать, она искренне сочувствовала ей и порой проезжала сотню километров до госпиталя, только чтобы навестить её. Словом, Брук, которая час назад с неприкрытым удовольствием вещала мужчине об убийстве его сестры, уже не была так хорошо знакома Люси. Она менялась, и это очень пугало. — Слушай, Люси, — Карл подошёл к ней поближе. — Я знаю, что ты переживаешь, но так будет лучше. Она должна помочь нам, чтобы все спаслись, — он потянулся к её плечам, чтобы ободряюще похлопать, но увидев, что та опасливо сжалась, выровнялся, — Короче, тебе нужно укрыться, если не хочешь погибнуть. Ясно? — Оох, я просто хочу уехать отсюда со своей сестрой, а вы тут собрались морды друг другу бить, — заметив, что Итан и Карл заметно напряглись, а у второго ноздри стали раздуваться слишком уж широко, она сжалилась, — Ладно. Когда Сия придёт, отправляйте её ко мне, я буду ждать, очень сильно. Когда Люси скрылась в тени первого блока, мужчины переглянулись и остались стоять снаружи, кто-то с сигарой в зубах, кто-то с револьвером в руке, но оба однозначно с тяжелыми мыслями.***
На другом конце деревни стояла гнетущая тишина, только редкие завывания ветра и скрип дверных петель изредка доносились с разных сторон. Девушка ступала по разваленным и размокшим дорожкам как можно аккуратнее, но к её удивлению, ликаны встречавшиеся на пути теперь не скалили гнилые зубы в её сторону, напротив — они будто провожали её, перепрыгивая вслед по крышам покосившихся хибар. Алисия сделала всё очень быстро, решив не отступать от плана Хайзенберга и не пренебрегать его советами. Как только под гранитным камнем раздался щелчок и скрежет поворачивающейся оси, Алисия ощутила под ногами дрожь. Испугавшись, что сейчас обрушится в пропасть вместе с каменным кругом, Брук перескочила с неё на край сырой земли и сделала так, как велел ей Карл — быстро побежала обратно, но как оказалось не тем путём. Она бежала долго, спотыкаясь о кочки, тяжело дыша и проклиная себя за то, что часто пропускала тренировки у мистера Хаджа, который, справедливости ради, влепил таки ей тройку за семестр, чем на полгода лишил бедную студентку педагогического стипендии. Из-за быстрого бега сердце будто подскочило к вискам, а уши заложило так, что не было слышно окружающих звуков, но она не останавливалась. Изредка оглядываясь, Брук замечала за собой бегущих на четвереньках ликанов. По неведомой ей причине, укусить или схватить девушку они даже и не мечтали, просто старались держаться ближе… «Что, блин, происходит?» — пронеслось в мыслях. Резкий поворот и вот справа от неё опушка заснеженного леса — это место напомнило ей их любимый с Люси закуток недалеко от пожарной станции в Оттаве. На секунду она погрузилась в воспоминания, но лишь на секунду. Просвистевшая рядом с ухом пуля вышвырнула её в реальность. Кто-то стрелял не прекращая. Из-за заложенности, Алисия не смогла услышать среди всего этого гама и шума, команд офицера румынской полиции. Около часа назад они прибыли на место и разбили наблюдательный пункт на маленьком кусочке земли. Ни предостережения доктора Эйш Робу, ни разорванные в клочья трупы медиков, не заставили начальника шефа Антонеску с должным вниманием прислушаться к тому, что говорил единственный выживший. Скрытые за толстыми стволами деревьев и густыми игольчатыми ветвями, они решили использовать привычную тактику — «предупреди — предупреди настойчивее — стреляй». Но как они могли знать, что в деревне теней эта тактика работает как для мёртвого припарка? Алисия юркнула за небольшой валун и подтянула ноги к груди. Ликаны Хайзенберга, услышав посторонний звук, с рёвом помчались в их сторону. Вскоре тихая живописная опушка наполнилась звуками борьбы, выстрелы участились, к ним прибавились стоны и истошные вопли людей и ликанов. Матерные фразы обрывались на половине, обречённые на то, чтобы никогда не стать законченными. Где-то в близи Брук слышала приглушённое рычание, она обернулась и увидела три спины, с рассеченной на них плотью, синяя кожа, местами бугристая, из-за бесчисленных шрамов была покрыта испариной и чем-то склизким. Все они стояли в угрожающей позе, готовые при первой возможности ринуться в бой. Окруженная ликанами, Алисия пыталась осознать, почему до сих пор дышит. Вывод напрашивался только один. «Карл приказал им защитить меня. Да с чего бы?» — задавая себе вполне резонный вопрос, она озиралась по сторонам и готовилась сделать второй рывок.***
Чем ближе становился час решающей бойни, тем более мучительно долгими становились минуты ожидания. Страх сковал Люси, которую преднамеренно заперли в мастерской хозяина фабрики. Она уселась на железный стул и прислушивалась к каждому шороху, пытаясь выудить из отдаленного гула моторов и механизмов знакомые шаги. В коридоре то и дело перешептывались два напряженных голоса, иногда она слышала среди этой болтовни имя сестры, и каждый раз при этом её внутренности сжимались в один пульсирующий комок, живот скрутило и безумно хотелось в туалет. В такие моменты Люси становилась очень нервной и бездеятельной, любая возможность переключить внимание и сбросить напряжение жёстко игнорировались. Итан раз в десять минут приоткрывал железную дверь и заглядывал внутрь, чтобы проверить девушку, и каждый раз как в первый шокировано запечатлевал её, сидящей на стуле и кидающей на него вопрошающий взгляд. На это мужчина только крутил головой и сочувственно отводил глаза. Когда Итан в очередной раз выходил на поле через раскрытые ворота фабрики, он увидел седовласого мужчину в видавшем лучшие времена коричневом плаще, тот стоял лицом навстречу холодному свету луны и неотрывно смотрел в сторону моста, поднятому из пропасти с ЕЁ помощью. «Значит не ослушалась, хорошая девочка» — он довольно улыбнулся. — Эй, а где ваша матерь веранда? Куда она делась? Хайзенберг неохотно обернулся и насмешливо хмыкнул, ещё раз прокручивая в голове выданный Итаном каламбур: — Какова игра слов, браво, Уинтерс! Послушай, она знает обо всём, что здесь происходит. Миранда безумна, но не глупа. Заруби это себе на носу — иначе сдохнешь, не успев шмальнуть в неё хотя бы разок. Итан согласно кивнул и они оба уставились в сторону узкого моста. Шум ветра и бурное течение холодной реки не смогли заглушить автоматную очередь и выстрелы, резко донёсшиеся со стороны деревни. — Что, блять, за хуйня?! — Хайзенберг снял очки и облокотился на старый забор, ощущая внутри растущее негодование от того, что тщательно продуманный план катится в бездну.