Друзья по несчастью

      «Дорогой отец! Прости, что я не оправдала твои ожидания. Я действительно выбрала службу в Разведкорпусе вопреки твоим запретам, и готова пожертвовать всем ради спасения человечества. Я хочу пойти по пути мамы, и я думаю, что она бы гордилась мной. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.»       Капитан Леви Аккерман вслух перечитывал распечатанное письмо, бережно написанное Кейт пару часов назад, перед сидящим за столом Эрвином Смитом. Главнокомандующий спокойно слушал текст письма девушки, а после подытожил:       — Я не думаю, что нам сейчас стоит вешать необоснованные подозрения. Во всяком случае пока ей нечего от нас скрывать.       — Но ведь она максимально приближена к верхушке Военной полиции!       — Не будем делать поспешных выводов, Леви. — Он задумчиво сцепил руки перед своим серьезным лицом. — Пусть Кейт Док зайдёт ко мне на беседу, а письмо можно запечатать и отослать дальше адресату.       Аккреман с негодованием вышел из импровизированного в полевых условиях кабинета командира и направился в сторону женского блока палаток, однако до них он так и не дошёл. Кейт сидела на кроне дерева у костра, уткнувшись в блокнот. Капитан резко окликнул девушку, от чего она испуганно шелохнулась и выронила маленькую книжку из рук.       — Док, тебя вызывает командир! — Он с презрением посмотрел на её неуклюжие попытки собрать все листы обратно в переплёт. — Живо!       — Так точно, капитан!       Она быстро запихала выпавшие листы в маленькую книжку с пола и мигом побежала к главнокомандующему, по пути вспоминая события последних нескольких дней, за которые ее могли отчитать. Неужели она плохо справляется с поручениями и её отправят на каторгу в лабораторию Ханжи? Ну уж нет, она была на все что угодно, лишь бы не оказаться под опекой у этой бесноватой женщины. Отдышавшись, она на секунду замерла перед входом в палату командира, кашлянула и аккуратно приоткрыла её. Смит лишь молча кивнул ей, предлагая ей зайти.       — Как же ты похожа на свою мать..       Эрвин Смит заворожённо смотрел в глаза девушки, не заметив, как произнёс эти слова в слух. Кейт смущенно, сцепив обе руки перед собой, встала посредине крытой палатки и продолжала вопросительно смотреть на главнокомандующего.       — Итак, Кейт, я позвал тебя чтобы поговорить насчёт Военной полиции.       Девушка напряжённо выпрямилась от слов командира, однако продолжала его внимательно слушать, прежде чем он задал вопрос издалека:       — Уже догадываешься о чем я хочу тебя спросить?       Она посмотрела в глаза расслабленно сидящему напротив Смиту и твёрдо кивнула. Командир слегка улыбнулся и кивнул ей в ответ, словно разрешая ей ответить. Док набрала полную грудь воздуха и неторопливо сказала:       — Всем известно, что у Разведки и Полиции есть претензии друг к другу. И понимаю Ваши подозрения. — Она следила за каждым мускулом на его спокойном лице. — Если Вы хотите узнать мое мнение, то я считаю, что в Разведкорпусе нет шпионов.       — Продолжай.       — Я знаю, что я нахожусь в статусе главного подозреваемого, который может докладывать дела Разведкорпуса в другие структуры, и мое заявление сейчас больше походит на попытку алиби. Но я никак не связана с деятельностью Военной полиции, и тем более с делами моего отца. Однако, верить мне или нет — Ваше право, командир.       — Ты очень умная девочка, Кейт. — Смит слегка улыбнулся. — Я тебе верю. Спасибо за искренность, можешь идти.       Док искренне улыбнулась командиру и развернулась в сторону выхода, как внезапно на полпути она остановилась и снова повернулась в его сторону, спросив:       — Простите, возможно сейчас я веду себя очень дерзко и неподобающе. — Она смущенно прикусила нижнюю губу. — Но я не прощу себе, если не воспользуюсь возможностью задать Вам вопрос.       Эрвин Смит вопросительно смотрел из-за раскладного стола с кучей бумаг, и с доброй улыбкой, опережая её следующие слова, спросил:       — Ты хочешь узнать откуда я знаю твою мать?       Кейт в растерянности от его прямого и верного вопроса, утвердительно кивнула головой и подошла ближе. Главнокомандующий медленно потёр переносицу, находясь в раздумьях с чего бы ему начать, и спустя несколько секунд произнёс:       — Мы вместе с твоим отцом и матерью учились в Кадетском корпусе. — Он озадачено опустил взгляд на свои бумаги. — Были настоящими друзьями и непобедимым трио, до того как..       Смит сделал резкую паузу, словно в его голове вспыхнула приятная ностальгия, а затем с легкой, слегка наигранной улыбкой, за которой скрывалась какая-то далекая ноющая боль, он продолжил:       — До того как они не поженились.       В палатку резко вошёл Аккерман, оборвав Смита на полуслове. Главнокомандующий окинул его грустным взглядом, от чего капитан насторожился и с опаской посмотрел на не менее шокированную Кейт. Закончив неловкую паузу, Эрвин Смит продолжил:       — Чтож, ты можешь идти, Док.       Кейт отдала честь командиру, приложив кулак к сердцу, и быстрым шагом покинула помещение. Оказавшись на улице, она медленным шагом направилась в женскую палатку, по пути осмысляя последнюю фразу командира о её родителях. Как их женитьба смогла разрушить их крепкую дружбу? Неужели главнокомандующий любил её маму?       Размышления Кейт прервал голос Конни, доносящийся из стола возле костра:       — Кейт, ты чего там шарахаешься? — он подозвал ее рукой, — Иди к нам!       Док устало подошла к столу, за которым сидели Конни, Саша, Микаса, Армин и Жан. Заметив на себе пристальный взгляд Кирштайна, с которым они не разговаривали уже несколько дней после их ночной ссоры, Кейт отвернулась от него в сторону и с серьезным видом обратилась к Алерту:       — Армин, какие у нас завтра шансы?       Арлерт, макая засохший кусок хлеба в сладкий сироп, устало резюмировал:       — Если не поймаем Женскую особь, то это будет полный провал.       Жан, дабы обратить на себя внимание, со свойственной ему эксцентричностью вклинился в их серьёзный разговор:       — Да какая уже разница! — Он произнёс это с максимальным восклицанием. — От нас ничего не зависит, так как все ставки командования сделаны исключительно на нашего чертового смертника.       Среди компании повисла тишина, ведь на самом-то деле он был прав. Все будет зависеть только от того, сможет ли Эрен в облике титана контролировать себя и приблизить разведку к победе. В противном случае, Разведкорпус ожидают самые неприятные последствия. Кейт устало выдохнула и сказала:       — Будем надеятся на лучшее. Будем уничтожать столько титанов, на сколько у нас хватит сил.       Жан язвительно рассмеялся и обратился к Док с легкой усмешкой:       — С каких пор ты стала такая смелая?       За его словами последовала шутка от Конни, пытавшегося расслабить напряженную в компании атмосферу:       — Просто Кейт в каком-то месте тоже титан!       Саша моментально тыкнула Спрингера локтем в бок, заставляя его заткнуться. Док лишь устало рассмеялась и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась куда сначала и собиралась. По пути к женскому блоку её окликнул обеспокоенный голос Кирштайна, который уже не пытался язвить и издеваться:       — Слушай, почему ты игнорируешь меня?       Кейт развернулась и встретилась с серьезным взглядом парня, сложившим руки перед собой.       — Я не игнорирую тебя, — она сделала небольшой шаг навстречу, — Просто нам не о чем разговаривать.       — А мне есть о чем.       Док, до этого скрывавшая свои эмоции, с интересом уставилась на Жана. Было видно, что говорить ему было тяжело и неловко. Не дождавшись её слов, парень быстро продолжил:       — В общем, если обидел тебя тогда — извини.       Неужели это говорит вечно правый во всем Жан? Кейт медленно улыбнулась и чуть не засмеялась от неожиданности его заявления. Кирштайн продолжал серьезно смотреть на Кейт, теперь уже ожидая ее ответа. Док протянула вперёд правую руку и произнесла:       — Хорошо, — её лицо озарила широкая улыбка. — И ты извини меня.       Кирштайн облегченно выдохнул и протянул ей свою ладонь в ответ, добавив:       — Ну ты была больше не права!       Они рассмеялись и с облегчением разошлись по своим палаткам. Зайдя в пустое, крытое из твёрдой ткани, помещение, Кейт присела на стог соломы, служивший им кроватью, нежно приложив к щеке свою правую руку. Тело наполнило приятное тепло, а на душе стало необыкновенно спокойно, как вдруг в голове на секунду проскочила мысль, написанная ей ранее блокноте:

«Только не влюбляйся»