Сборник Драбблов

      Гарри очередную ночь ворочался в постели, стараясь не мешать мирно посапывавшему, утомленному жаркими ласками Драко. Он долго разглядывал расслабленное лицо и изредка дотрагивался до бархатистой кожи на щеке, плече, на груди. Простынь была скомкана и зажата у Драко между ног, что позволяло видеть также и часть его прекрасной задницы. Гарри скользнул пальцами и по ней, провел нежно по дивному полушарию и даже чуть надавил, оставляя розоватый след.       Причина, по которой Гарри уже не в первый раз так вот крутится в их кровати и как маньяк глазеет на тылы своего парня, заключалась в том, что его любимый оказался невероятным стесняшкой. Нет, все было чудесно, он был ласковый и податливый, ненасытный и громкий, но ни в какую не подпускал Гарри к своей попе. То есть сексом-то они, конечно, занимались, да еще как! Но вот ласкать себя там Драко не давал. Да что там ласкать, даже целовать не разрешал свои драгоценные булочки!       Запретный плод сладок, это известно всем, и то, что начиналось как милое чудачество и странная, приятная стыдливость, переросло в настоящую одержимость для Гарри. Это была его навязчивая идея. Он мечтал, желал, вздыхал по попке Драко. Хотел ее мять, гладить, целовать эту капризную кокетку, вылизывать её любострастно, но увы... дозволено ему было разве что шлепнуть по ней в экстазе. И Гарри просто свихнулся. Никогда не думал, что будет так взвинчен и буквально помешан на чем-то, но факт налицо — он любой ценой хотел получить доступ к своему сахарку, а сахарок только смеялся, выкручивался, юлил, вертелся, но не давал ни в какую, мол, используй по назначению, а остальное ни-ни! И Гарри зверел, крутился ночами в лучах холодной луны и вожделенно поедал глазами неприступную, беспощадную крепость.       Мучение!       Эта ночь не стала исключением — дивное бедро, округлая попка, шелковая кожа, ароматная, гладкая... так и просилась под губы, под пальцы, под язык. Гарри закатил глаза и представил, как бы он исступленно гладил ее, как зацеловал бы до одури, развел маленькие половинки и погрузился бы в эту проказницу лицом, наполнил бы ее своей вязкой от желания слюной, ввинтился языком, чувствуя пульс и предоргазменную дрожь. О, он был уверен, что вознес бы Драко на розовые облачка этими касаниями, ведь тот был невероятно чувственный, и тело его было словно оголенный провод — одно наслаждение прикасаться, чувствовать, как он тут же загорается, исходит соком, стонет и выгибается в руках. Гарри ощущал себя каждый раз музыкантом, что сливается в единое целое со своей единственной, уникальной, созданной специально под него скрипкой. Он был Моцарт, Николо Амати от секса, и не хватало в этой божественной симфонии только финального аккорда, звонкого «дзинь», и мелодия стала бы совершенной.       Под утро в голове Гарри созрел коварный план. Возможно, и безумный, но кто не рискует, тот не пьет... соков из любимого тела.       Пока Драко спал, Гарри успел все подготовить и к пробуждению своего сокровища был полон сил, планов и энтузиазма.       — Я хочу тебе кое-что показать, — начал он издалека за завтраком и, заручившись заинтересованным взглядом и окончив трапезу, повел Драко на улицу.       Во дворе их дома у подъездной дорожки стоял он — новехонький ярко-зеленый велосипед!       — Это зачем? — обойдя неизвестную конструкцию кругом, спросил Драко и потрогал хромированный руль.       — За радостью, — улыбнулся Гарри и оседлал боевого коня. Сто лет не катался, но велосипед — это велосипед, не разучишься. Сделав пару кругов по участку, он звянькнул в крохотный звоночек на руле и лихо затормозил перед Драко. — Прокатимся?       Малфой источал недоверие и робость, он опасливо потрогал раму и сидение.       — Но, я так понимаю, это средство передвижения для одного, — в замешательстве произнес он и сделал шаг назад.       — Видишь, позади есть багажник, — указал Гарри на плетеную сидушку. — В школе на каникулах я часто мечтал погонять на велике и покатать какую-нибудь девчонку сзади, чтоб она обнимала меня со спины, и мы мчались, мчались под гору...       Гарри хитро улыбнулся и по выражению лица Драко понял, что попал прямо в цель — его маленький хоречек был очень ревнив, настоящий собственник, отказывающий Гарри даже в гипотетических рассказах и воспоминаниях о ком-то другом. На лице его так и читалось: «Ну вот еще! Обойдешься! Меня будешь катать, зараза такая!»       Гарри сделал невинные глазки и похлопал по сидению багажника рукой, приглашая Драко располагаться. И тот, не видя подвоха, сел.       Птичка попалась!       Они катались полдня, объехали всю округу и в гору, и под гору, по тропинкам и дорожкам, по ухабам и неровностям. Гарри крутил педали, ловил ветер и солнце, Драко вжимался в его спину, обнимая рукой, охал порой, когда они преодолевали кочки или поребрик, но смеялся и иногда щекотно лез Гарри под футболку, заставляя того терять управление и самообладание, ведь он тоже всегда сходил с ума даже от самых простых прикосновений Драко.       Солнце уже клонилось к горизонту, когда они плавно въехали в калитку своего дома. Веселые, солнечные, горячие, разрумянившиеся и взлохмаченные, слезли с велосипеда, и тут...       — О-о-о-о!!! — простонал Драко, разминая поясницу. — Боже-е-е! Мой зад! Я не чувствую свою задницу, там сплошной синяк!       Гарри как ни в чем не бывало закатил велик в гараж и, внутренне потирая свои похотливые ручки, нежным голосом почти пропел:       — Сейчас помоешься, и я тебе помажу где болит. Так бывает после первого катания. Это с непривычки.       Драко пожал плечами и пошел в душ, а Гарри остался на садовой дорожке, и все соседи в тот день могли наблюдать его странный, дерганый победный танец и громогласное «ДА!»       Драко лежал на кровати, вытянувшись на животе, укрытый в стратегических местах полотенцем. Гарри, словно кот на мягких лапах, подошел и медленно стянул последнее препятствие с бедер Малфоя. Облизнув пересохшие губы, он, не сводя глаз с заветной цели, достал баночку с мазью от ушибов и стал разогревать ее в руках. Когда вязкая субстанция достаточно прогрелась в его ладонях, он благоговейно стал втирать ее в малфоевский оттопыренный зад. Драко в кои-то веки не сопротивлялся и даже что-то сладенько промурчал.        «Подожди это только начало», — ехидно подумал Гарри и стал нежно поглаживать бедра, уже не втирая мазь, а лишь нежно проходясь кончиками пальцев по коже. Бедра Драко покрылись мурашками.       — Жжется немного, — сдавленно сказал он и вильнул попкой.       — Я сейчас уберу излишек, — тут же отозвался Гарри и склонился ближе.       Волосы скользнули по коже, пальцы сместились на поясницу, продолжая мягко поглаживать, Гарри припал губами к ягодицам и громко застонал от удовольствия: — Дра-а-а-ко-о… — на языке чувствовался привкус мази и геля для душа, бархатистая кожа была теплой и одуряюще нежной.       — Стой, стой... — зашептал Драко. — Не надо...       — Надо, — сурово припечатал Гарри и сделал то, о чем так долго мечтал, о чем грезил уже полгода. Он скользнул языком в горячую глубь и стал ласково щекотать кончиком языка, потом широко и влажно проходиться по всей впадине и вновь ввинчиваться вглубь. Он так ушел в процесс, почти отключился от реальности, поглощенный новыми впечатлениями, что даже не сразу услышал, как Драко хрипло стонет под ним, как отчаянно комкает простынь, как сладко подмахивает и насаживается на его лицо, без конца повторяя:       — Еще, боже, еще, еще, Гарри, еще, да, еще... Господи, еще!       Если бы это было возможно, то в тот момент, в момент, когда Гарри наконец-то выплыл из неги своего вожделения и увидел, как кайфует его парень, если бы была возможность волшебного преображения, то на голове Гарри точно появились бы рога Люцифера, а за спиной крылья Архангела. Но ничего этого не случилось, а случился взрыв в сердце, в глазах, в висках — так прекрасен был этот момент, это долгожданное единение и то как восхитительно открыт, порочен и раскрепощен был его любимый.       Еще долгие недели не мог пресытиться Гарри и каждый раз начинал свои ласки со слов:       — Где моя сладкая малышка? — А Драко морщился, дергал плечиком и покорно ложился на живот, широко разводя бедра и даря себя без остатка, уже и не вспоминая, и чего это он так долго отказывал самому себе в такой радости?       Много ли нужно для счастья национальному герою всея Британии Золотому мальчику Гарри Поттеру? Целовать каждый день зад Драко Малфоя — вот и все его потребности!