Сборник Драбблов

      Драко не любил осень. Она напоминала ему о сырости подземелий бывшего факультета и о серости мэнора — о прошлом. А он не любил вспоминать прошлое. Ему хотелось думать, верить, что он все начал с чистого листа, перечеркнул безжалостно все, что было, и теперь он новый Малфой, сам по себе, новая ветвь. Школа была давно позади, мэнор почти разрушен, семья распалась, состояние конфисковано... и все это должно бы было тяготить Драко, но нет. К своему же удивлению, он не чувствовал утраты, напротив, все эти обстоятельства позволили ему стряхнуть с себя пыль былого и встать на свои собственные ноги, еще не совсем твердо, но с гордо поднятой головой. Он был совсем один, ни друзей, ни родственников, никого. Это была такая свобода, что многим мнится как одиночество, но для него это новое положение ощущалось как перерождение. Только он сам и мир, и он в нем обязательно преуспеет! Один, без всех.       Академия авроров приняла его, хоть и с оговорками о пристрастном наблюдении за опальным отпрыском Малфоев. Вроде и не преступник, но... с осторожностью отнеслись и руководители, и преподаватели к его желанию обучаться на аврора и впоследствии служить на благо магической родины, но отказать не имели права, а большего Драко и не надо было. Общежитие, казенная еда, форма, короткая стрижка — еще один из многих алых плащей.       На первом курсе в учебке аврората все были примерно одного возраста, и потому Драко ожидал, что встретит знакомые лица. К его изумлению никто из сокурсников не высказывался на его счет, не подначивал, но и в приятели, конечно, не лезли. Его такое положение дел вполне устраивало — он не искал ни проблем, ни друзей.       Первая неделя обучения прошла превосходно. Физические нагрузки на тренировках по подготовке изматывали так, что не оставалось сил ни на что, а в совокупности с потоком новых профессиональных знаний на лекциях так и вообще делали из Драко к отбою почти вермишель. Но он четко взял курс на высокий балл, собираясь выйти через пару лет из академии специалистом высшей категории, а потом штурмовать министерство и отдел невыразимцев. Планы были амбициозные и требовали сосредоточения. И все шло бы своим тихим чередом, если бы на восьмой день обучения, опоздав по-королевски к началу учебного года, к их курсу не присоединился Гарри Поттер, что тоже избрал для себя стезю аврора.       Встретив его в коридоре в тот день, Драко вежливо поздоровался, проходя мимо, надеясь на то, что прошлые обиды и разногласия теперь ни к чему. В конце концов, что им делить нынче? Справедливость восторжествовала: зло повержено, великий герой в почете и славе, а такие, как Малфои, кто изгнан, кто отбывает срок в Азкабане, так что поминать былое?       Ооо, как же он ошибся!!! С первой же их встречи, с первой минуты Поттер стал изводить его. Он не упускал ни единого случая, чтобы поддеть Драко, насмешничал, язвил, обзывался, задирал его.       — И ты, щенок болонки, тут? — это первое, что он сказал ему тогда в коридоре. — Тебя взяли? Странно... — изогнул Поттер брезгливо губы и, не приняв протянутую было руку, пошел дальше. Драко опешил и от груди до макушки покрылся красными пятнами. Так началось персональное аутодафе Драко Малфоя.       — Что такой кислый, Малфой? — кричал ему через весь стол в обед Поттер. — Не нравится местная еда? Так позови своих эльфов... Ох, прости, я же забыл, их больше нет, некому подтирать твой нос и зад!       — В чем дело, Малфой?! Устал? — паясничал его инквизитор, залихватски показушно подтягиваясь на турнике, пока Драко висел на брусьях сосиской. — Слишком сильные нагрузки для такого дрища, как ты? Так пожалуйся папочке! А, я забыл, он же в отпуске в отеле «Азкабан»!       — Ооо, наш бедный курсант Малфой поранился! — наиграно расстроено сделал губки Поттер на спарринге по боевому фехтованию. — Думаю, надо подуть на ранку и поцеловать где бо-бо. Позвать твою мамочку, бедняжка?       — А где твой дворецкий, Малфой? — язвил Поттер, наткнувшись на Драко в аврорском общежитии и буквально втискивая того в его же собственную обшарпанную дверь. — Почему такой принц не в своих покоях после отбоя? Ах да... в мэноре же теперь совет по туризму? Или публичный дом? Напомни? — шипел он в лицо Драко, — Да, думаю, что второе вернее. Это больше подошло бы такой шлюхатне, как Малфои, — и отпустил его камзол, что до этого сжимал в кулаке.       И так далее, и прочее, прочее, прочее...       Драко молчал, ни разу ничего не ответил треклятому Поттеру. Он понимал, чего тот добивается — взбрыкни Драко разок или, чего хуже, накостыляй ему хорошенько, а он мог, тот зря недооценивал возможности хлипкого на вид тела Малфоя, но стоит ему что-то такое предпринять, и, конечно, Поттер подаст жалобу. Никто не станет слушать Драко Малфоя, и его тут же отчислят, вне всякого сомнения, стоит только золотому фениксу криво заикнуться на его счет... И Драко скрипел зубами, но молчал, терпел оскорбления и тычки, подножки и мелкие гаденькие заклятья. Все вокруг, включая преподавателей, не обращали внимания на эту вражду. Такое случается повсеместно, да и, тем более, это же Гарри Поттер!!! Он легко мог позволить себе почти все. Опоздать на лекцию? Пожалуйста! Хотя другого на его месте выставили бы тут же за нарушение дисциплины. Не по форме одет? Прощаем на первый раз... и на второй... и на третий. Принес с собой в казармы спиртное? Никто ничего не видит. Изводит сокурсника? Подумаешь. Жаловаться было некому, помощи ждать тоже не приходилось, Драко это знал, знал и терпел. Где-то даже понимая желание Поттера отыграться, но все же... это было так глупо и низко. Ведь когда-то давно, в Хогвартсе, они все же были на равных, и их вражда была как обоюдоострый клинок, а теперь... Что мог противопоставить такой, как Драко Малфой, такому, как Гарри Поттер?!       Возле учебки аврората был небольшой парк: пяток недлинных аллей и скамейки. Пестрая осень, влажный воздух — сюда приходил Драко отдохнуть, выкричаться, сбить костяшки о кору дерева от досады. Неприметная лавочка в тени нескольких елей и можжевельника — чудесное место для того, чтобы выливать свою ненависть и обиду. В который раз отдышавшись после лекций и очередных унижений от Поттера, Драко сел на скамью и устало прикрыл глаза, откинувшись на спинку. Под руку скользнул кленовый лист, остроконечная звездочка осени, красная и прохладная. Драко покрутил его в руке и вдруг увидел, как на поверхности прожилками проявляются буквы: «Не грусти».       Драко, озираясь, закрутил головой по сторонам — никого не было, но листик точно был зачарован. Еще раз прочитав надпись, он отбросил его в сторону.       — Не грусти, как же... — усмехнулся он и с раздражением пошел в кампус.       На следующий день в их группе были практические занятия по защите, нужно было, разделившись на две команды, найти и обезвредить тренировочный артефакт. Победившая группа получала много баллов и отгул, так что борьба предстояла нешуточная.       На построении Драко ждала очередная порция издевок.       — Эй, сопля, — шипел ему почти в ухо Поттер, как всегда, словно специально стоящий рядом в шеренге, — я надеру тебе твой тощий зад, готовься. В зачарованном лесу куча ловушек и препятствий, может, тебя потом вообще не найдут, — он колко ткнул Драко острым локтем в бок, и тот скривился.       — Пошел ты! — процедил он сквозь зубы, впервые выпуская свой гнев наружу. Рядом никого из преподавателей не было, и он не рисковал быть услышанным. — Ты зарвавшийся кусок ослиного дерьма, Потти, и пусть хоть весь мир лижет твой мелкий хер, это все равно не отменяет того факта, что ты дешевка и позер. Шутки твои тупые, нападки ничтожные и сам ты кретин пустоголовый, — он искоса, не нарушая строя, посмотрел на Гарри и чуть не подавился от увиденного. Наглая улыбочка так и сияла на лице Поттера, он просто светился, будто Малфой ему комплиментов наговорил, а не облил желчью.       — Умница, — сладко прошелестел он и гаденько улыбнулся.       Первый тайм игровых поисков прошел вхолостую, артефакт ни одна из групп не нашла. В перерыве Драко вышел в свой любимый сквер перекусить и подумать, отдохнуть от гвалта в тишине своего любимого елового убежища. На скамейке он вновь нашел кленовый листок, такой же, как и в прошлый раз, но желтый. Прожилки на листике засветились, и появилась надпись: «То, что ты ищешь, в гроте за мельницей, под валуном. Используй заклинание Талио».       Драко, не веря, хлопал глазами. Это была подсказка... или ловушка.       Вернувшись на тренировочный полигон, он отделился от своей команды и, поддавшись соблазну тайны, пошел один в указанное неизвестным помощником место. И все было так, как тот написал: мельница, грот, валун, под которым Драко нашел артефакт и избавил себя от магического ожога, использовав заклинание Талио, как и было написано в сообщении.       Команда Драко почти качала его на руках. Победа была громкой и впечатляющей, баллы их были даже удвоены за скорость и сноровку, проявленную курсантом Малфоем. Сам же курсант был обескуражен и всю ночь вместо веселого кутежа в кадетской казарме в честь победы проворочался в постели без сна и отдыха. Кто-то помог ему! Ему! Именно ему! Кто-то написал ему: «Не грусти». Этот неведомый кто-то, похоже, хорошо к нему относился.       — Повезло тебе вчера, козявка! — шикнул на него утром Поттер, демонстративно задев плечом.       — Кому повезет, у того и петух снесет, — осклабился Малфой и тоже толкнулся плечом.       Он уже прошел несколько шагов по коридору, когда почувствовал холод в ногах, и тут же обрушился взрыв смеха. Драко стоял в середине студенческого прохода в толпе сокурсников без штанов, спасибо, что в белье.       — Симпатичные трусики, Малфи, — икая гоготал Поттер, убирая палочку в рукав. — Не поделишься адресом магазина?       Драко одернул пиджак, достал палочку и вернул себе брюки, крикнув через гвалт и смех:       — Там нет детских размеров, Потти! — и, развернувшись, ушел в свой сквер.       «Я восхищен твоей выдержкой», — гласила надпись на листке, что вновь ждал его на скамейке.       — Я бы предпочел ее не демонстрировать, — усмехнулся Драко вслух. — Как и свой зад, — добавил он с досадой.       Теперь каждый день Драко, придя на свою лавочку, находил там листочки, всегда с какой-нибудь ободряющей надписью: «Все будет хорошо» или «У тебя получится», «Ты сможешь!», «Ты лучший!», «Не сдавайся!» и так далее. Иногда перед контрольной он получал на листике ответы или подсказки, как в тот раз на тренировке. Эта странная тайна внесла небывалую уверенность в его жизнь, отраду и спокойствие. Кто-то заботился о нем, кто-то поддерживал его, пусть и довольно наивно и просто, но этого было достаточно, чтобы чувствовать тепло и заботу, незримое одобрение и поддержку. Это окрыляло, и жизнь перестала казаться Драко такой уж невыносимой. Даже вечные подначки Поттера перестали задевать его. Осмелев, он все чаще отвечал тому на его выпады и даже один раз после отбоя, столкнувшись с Гарри лицом к лицу в душевой, подкинул ему под ноги брусок мыла и долго смеялся, глядя как тот, поскользнувшись, барахтается в душевой, голый, злой и с шишкой на лбу.       Учеба шла своим ходом, Малфой был одним из лучших на своем курсе, ноздря в ноздрю деля свой статус отличника с занозой-Поттером, но стоило признать, что не без помощи тайного советчика, все чаще подставляющего ему свое невидимое плечо во всех делах.       Записки стали длиннее, не просто односложными указаниями или добрыми слоганами, а настоящими посланиями и уже не на кленовых листочках, а на обычных сложенных втрое пергаментах.        «Ты был так хорош сегодня в полетах. Тот разворот просто сногсшибательный. Я горжусь тобой. А еще эта шапочка тебе очень идет». Или «Профессор Аткинсон кретин! Твой доклад о расширяющих заклятьях и их применении был идеальным. Оспорь оценку. Вот увидишь, он изменит ее! А еще, когда ты отвечал, свет из окна падал на твои волосы, и они были похожи на снежноягодник», — и была приложена веточка белых ягод.       Все эти милые послания Драко бережно хранил в своем сундуке и иногда перечитывал, когда был не в духе. Конечно, его посещала мысль узнать кто его таинственный друг, а может, и поклонник, то, что, судя по написанному, это мужчина, Драко не смущало. Он еще и сам не был уверен, кто ему по душе, мальчики или девочки, ведь чтоб это окончательно понять, нужно попробовать хоть что-то, а Драко... Драко был чист и невинен, как первый снег, и оттого не отягощен муками предпочтений. Сердце подскажет. И оно трепетно шептало ему, что пора влюбиться настала. Кто-то невероятно добрый, простой и милый так оберегал его, так стеснялся, раз не решился в открытую заявить о себе, так очаровательно и порой нелепо выражал свое восхищение... Драко был готов полюбить, готов, даже не видя того, с кем еженощно теперь разговаривал в тишине своей комнаты и к кому обращал свои мысли в час тоски и радости. Теперь он не был одинок, не был невидимкой, он был согрет и заласкан чьим-то вниманием, робким и ненавязчивым, и это так подкупало. И однажды он решился! Он тоже оставил на лавочке записку.       «Я хочу увидеться с тобой», — написал он и, подрагивая от нетерпеливого предвкушения, пошел на занятия, в надежде в следующий раз застать на скамейке не письмо, а ТОГО САМОГО, но... ничего не произошло. Более того, записки тоже прекратились...       Наступила зачетная неделя. Всех первокурсников вывезли на учебный полигон на задание, приближенное к реальным действиям — симулятор битвы. Несколько групп, отличных разными цветами погон, разбрелись по специально созданной для обучающей программы улице. Холостые палочки, игровой бой, но азарт и адреналин вполне натуральные, все были взвинчены и полны боевого духа. Малфой же был в растрепанных чувствах. Он уже неделю не получал весточек от своего неизвестного друга и чувствовал, что скучает, что душа его тоскует по теплым словам. Ему не хватало этой милой болтовни, пусть и односторонней, но от нее он чувствовал себя увереннее, спокойнее, защищеннее. Будто бы на свете все-таки был человек, которому на него не плевать, которому было до него дело, кто хотел его дружбы, а возможно, и его любви... Эх, зачем только он предложил встретиться?! Знал бы, что так выйдет, то смолчал. Но что уж теперь! Драко ощущал себя брошенным, и это терзало его сердце, терзало впервые. Словно он действительно испытал первую чистую любовь, понимание, единение, ведь тот, кто писал, был так мил ему, так приятен, так схож с ним во всем, и теперь... словно дыра в том месте, где до этого было пОлно золотом взаимности.       — Я страдаю, — вывел сам себе формулу Малфой, но что делать с этим знанием, не понимал.       Прозвучал свисток, и группы рассредоточились по полигону. Драко засел в засаде между маленькой тупиковой улочкой и частным забором. Послышались крики, и замигали всполохи заклятий — сражение началось! Их командир раздавал указания, зашипели рации. Драко стал перемещаться в темноту проулка, прикрывая наступление с тыла. Рядом что-то посыпалось со стены, потом послышался грохот и будто даже небольшой взрыв, повалил дым, и Драко закашлялся, теряя на миг зрение и ориентацию в пространстве. Что-то больно ужалило его плечо — «Ранение», — понял он по жжению на коже и оставшемуся цветному следу. Было не больно, но баллы он потеряет, а если его «убьют», так и вообще выйдет из игры и получит «неуд» и пересдачу. Он метнулся к стене. Впереди слышались шаги, и кто-то стрелял невпопад, тоже, видимо, не различая ничего в дыму. Драко вжался в кирпичную стену, но тут под его ногой что-то хрустнуло, и он выдал свое присутствие, обозначая направление для удара и выстрела. Он уже приготовился схлопотать между глаз, как вдруг кто-то сильно дернул его за руку, резко утягивая вниз, и почти волоком, а потом и кубарем повалил в углубление канализации между стеной и асфальтом. Драко больно ударился плечом и налетел следом на что-то мягкое животом. Первое, что он увидел, это «вражеские» красные погоны — тот, кто толкнул его и утащил сюда, был явно из группы противника. Драко проморгался и сквозь рассеивающийся дым увидел озадаченное лицо Поттера в копоти и со ссадиной на щеке. Драко дернулся, но тут же понял, что его держат, Поттер держит, причем крепко, почти обнимает, прижимая к себе.       — Не рыпайся, — тихо прошептал тот. — Там Стэн и он еще не ушел.       Стэн Уоллес был командиром Поттеровской группы, и Драко пригнулся, склонив голову еще ниже, уткнулся лбом Гарри в плечо.       — Зачем ты мне помогаешь? — шепотом спросил он, не понимая вообще, что происходит.       — Тебе нужен «неуд»? — не шевелясь ответил Поттер. — Хочешь вместо каникул пересдавать?       — Не хочу, — тихо процедил Драко, — но тебе-то что?       — Да молчи ты уже, — просипел Гарри и чуть приподнял голову, чтоб выглянуть наружу, но тут же резко лег обратно. — Лежи смирно, он еще там, и у него чуйка как у бладхаунда.       — Если он нас здесь найдет — тебе пиздец, — усмехнулся Драко, шалея от абсурдности ситуации.       — Типа того, — тоже усмехнулся Поттер. — Вот и лежи тихо, — цыкнул он на Драко и сильнее вдавил в себя.       — Полегче, Поттер, ты мне позвоночник сломаешь, — пошевелился Драко и сменил положение головы, развернув лицо к лицу Гарри. Тот лежал тихо, не шевелясь, но грудь его, на которой распластался Малфой, вздымалась часто-часто, мышцы были напряжены, а губы поджаты.       — Ты чего? — сипло спросил Драко. — Тебе больно?       — Приятно, — шепнул тот в ответ с легкой издевкой, обдав лицо Малфоя горячим дыханием, и вдруг так посмотрел на него, что у того что-то неясное полыхнуло внутри, растеклось по венам неведомым жарким нектаром и перемешало все в голове.       — Ты чего? — еще раз просипел он тихо-тихо, чувствуя даже через одежду, как колотится сердце Гарри прямо в его грудь, так сильно и часто, словно хочет перескочить, и Драко мог бы поклясться, что слышит этот грохот.       — Ты хотел увидеться, — сдавленно сказал Гарри, и Драко обдало огнем. Он еще ни в чем не разобрался, ничего не понял, но ощутил бездну в себе, в том, что сейчас происходило. Бездна, из которой нет возврата... Руки, сжимающие его, вдруг стали казаться слишком обнимающими, горячими, все стало таким интимным, неправильным, куда более неправильным, чем изначально. Он еще ничего не понял, но уже знал, интуитивно знал ответ.       — О чем ты? — громче, чем следовало, зашипел он и дернулся. — О чем ты говоришь, Поттер?       — Ты знаешь, — сильнее впечатал его в себя Гарри, и то расстояние, те жалкие миллиметры между их лицами, закончилось.       Это даже не поцелуй, это мольба, отчаянная просьба понять все без слов, без объяснений, без... без... Перепачканные щеки, ссадина, огромные испуганные зрачки — все расплылось, и Драко закрыл глаза.       — Нееет, — заскулил он, именно заскулил, чувствуя, как лавина озарения накрывает его, как все встает на свои места, и как разум его отрицает это осознание. — Нееет! — громче простонал он и стал вырываться. — Нееет!!! — уже в голос крикнул он и вывернулся из сильных, но словно опавших рук, вскочил... и тут же был обстрелян с нескольких сторон разными жгучими заклятьями. Игра окончена. Он проиграл.       Каникулы пролетели незаметно. Зачет Драко пересдал, много читал и думал. В выходные общежитие и казарма были почти пусты — все разъехались по домам. Драко некуда было ехать, и он много и свободно гулял по кампусу и все ждал, ждал, что что-то подскажет ему ответ, подскажет как поступить.       Новый семестр, новые предметы... Гарри больше не цеплялся к нему, вообще будто не видел, проходил мимо, словно в тумане, не поднимая глаз. Писем тоже больше не было. Просто учеба, просто жизнь, просто... просто без него стало все простым и бесцветным, безвкусным, бессмысленным.       Неделю за неделей Драко ходил в свое укрытие среди елей и ждал, все равно ждал, хотя не мог понять, чего и зачем. Он ждал, что вновь вернется то чувство, то неизведанное, то сладкое пред.       Дожди сменил снег, который то таял, то высыпал вновь, оттепель и снова морозы, а он все ждал, ждал, ждал и... дождался.       Был выходной, время сразу после обеда, тишина и безветрие. Скрипнул снежный наст позади скамейки. Драко не обернулся. Незачем. Он узнал бы это магическое поле из миллиона. Ни у кого такого нет и не было. Согревающие чары бережно легли на его плечи, окутали золотом тепла. С неба вместе со снегом спланировал кленовый лист, прямо на колени.       «Прости меня», — прочитал он в его прожилках и тут же услышал эти слова, сказанные позади себя.       — Я тогда, в начале года, прибыл вовремя. Я наблюдал, я хотел, чтобы кто-то стал... Я знаю, это стыдно, стыдно говорить такое, но... Я ХОТЕЛ, чтоб кто-то в академии тебя изводил, я на это надеялся. Тогда я смог бы предложить тебе свою руку, плечо, помощь. Я не знал как по-другому...       Повисла тишина. Снег все падал и падал.       — Я не умею о любви, я не знаю как. Я так боялся, так ждал тебя... Я...       И снова скрип снега под ногой. Гарри сел рядом, он смотрел вперед перед собой и комкал в пальцах свой плащ.       — Я люблю. Это глупо, это больно… боже, Драко, как же это больно… я и не знал, что это так! Я не надеюсь, не жду, но все равно люблю и... Я не знал, как сказать. Ты исчез после школы, и тут прошел слух... В общем, я тоже поступил, гори он огнем, этот аврорат, но я поступил, я хотел быть рядом, хотел тебя видеть, хотел... хочу.       — Это самое ужасное объяснение на свете, Поттер, — после затянувшейся тишины подал голос Малфой. — Это самый тупой способ привлечь внимание, — раздраженно дернул он плечом. — Это все... просто невообразимо! Слов нет, как тупо, — посмотрел он в сторону Гарри. — Ты тупой, ты жестокий, ты совершеннейший кретин, — он торжествующе улыбался, глядя, как у того забегали желваки по лицу, а пальцы побелели. — Ты щенок и позер, два слова связать не можешь, ты выскочка, у тебя нет вкуса и ума кот наплакал, полностью отсутствует чувство такта и меры, и ты грубиян и наглец, — Гарри склонил голову как на плаху, пряча покрасневшее лицо. — Ты бесишь меня с первого дня знакомства, раздражаешь, выводишь из себя всем, чем только возможно! Нет на свете идеи хуже, чем быть с тобой.       Гарри дернулся как от пощечины и наконец-то посмотрел в лицо Драко, и тот заметил, что в глазах у него блестит, брезжит солью обида, и тоска, такая тоска...       — Давай еще расплачься, — сузил Драко глаза. — Всегда обожал нюников.       Тот резко утер глаза рукавом и встал, но Драко схватил его за руку.       — Куда это ты собрался? — прошипел он. — Я еще с тобой не закончил, — стал тянуть он безвольную ладонь на себя. — Лучшая расплата для тебя за все, что ты тут навытворял, чертов истерик... — Гарри замер и втиснул свои пальцы в холодную подрагивающую ладонь, — ...лучшая расплата для тебя — это пожизненное пребывание с Малфоем, — улыбнулся Драко. — Выбьешь нам место в одной комнате, мой блатной герой? — пронзил он Поттера жарким сумасшедшим взглядом. — Обещаю, я превращу твою жизнь... — но договорить Малфой не успел, его губы взорвали пожаром, требовательно смяли, заласкали, искусали, занежили...       — В рай, — сладко прошептал, на секунду оторвавшись от страстных поцелуев, Гарри. — Ты превратишь мою жизнь в рай, Драко.       — Глупый и наивный, — потянулся к нему Малфой, запуская руки под его рубашку, врываясь в горячий рот и оставляя печать блаженства...       Здесь и сейчас их собственные рай и ад начались.