...По стороне той дороги пройдёшь ты, увидев
Свет, так ярко когда-то сверкавший.
Откроешь ты очи сомкнутые в были,
Закроются ставни, настежь распахнутые...
Проходя, вдоль высящих к свинцовому небу, перечерченному еле видимой сетью сизых облаков, свои раскидистые ветви, переливающиеся в тёмных бликах, проступающего сквозь тучи солнечного света изумрудными переливами, произвольных рядов произростающих вечнозелёных пихт, он вкрадчиво внимал, слышимые вдали звуки приближающейся грозы. Остановившись, Мадара медленно поднял голову к пропитаному перламутровой синью небосклону, ощущая проникающий под плотную тёмную ткань его одежды, пронизанный липкой сыростью холодный воздух. Наблюдая тянущуюся, от тонкой линии горизонта к распадающемся вихрами кабальтовым облакам, серую мглу, он неспешно прикрыл, налитые усталой печалью глаза. Вовлекая себя в ворох, метающихся вихрем тяжёлых мыслей, он подумал о приближающихся в его судьбе переменах. Он никогда не страшился перед судьбой и не мог себе этого позволить. Мадара, по прошествие множества бессвязных, обогрённых алыми кровавыми каплями и, лишь изредка, проясняющихся от нарастающего сумрака, дней, осознавал: к какому бы финалу его не готовили жизненные перепитии, он не имеет права придаваться, засланяющей ясный вид, чернеющей тьме. Открыв глаза, Мадара неспешно опустил голову, сделав глубокий вдох, наполняя лёгкие воздухом насыщенным еловым ароматом и запахом, близящегося дождя. Переведя взгляд, на открывающуюся перед ним широкую, покрытую плотным слоем дорожной пыли и сорвавшихся с, растущих по близости пихт, потускневших зелёных иголок, тропу, Мадара протянул вперёд правую руку. Подставив к, сгущающему тёмные краски небу, раскрытую ладонь он мельком почувствовал влагу, упавших на оголённый участок огрубевшей кожи, холодных дождевых капель. Пройдя вдоль, соединяющихся куполом у тёмного неба, раскинувших, покрытую мелким жилистым узором зеленеющую листву, высоких деревьев, Мадара вновь остановился у начала рассыпающейся каменной тропы. Пристально взглянув на поросшие плотным слоем желтоватого мха, серые камни, Мадара поднял взгляд на возвышающиеся перед ним закрытые двери разрушающегося храма. Он всегда знал, что беспрерывная временная цепь безвозвратно окутывает своей сталью каждого, кто бы посмел ей воспротивиться. И даже без мыслей о страшащихся смертью людей, грезящих множеством непреклонных, перед судьбою мечт, зыбучие временные пески вбирают в себя даже богов. Мадара осознавал, что при подобном ходе, сплетающихся в единую историю, событий нет смысла для расплывающихся в мыслях сожалений. Как и знал он, что будущие без, каких-либо лишних предрассудков оставит позади рассеивающиеся призрачные образы прошлого, что некогда он считал своим настоящим. Положив широкую ладонь поверх, испещрённых множеством расползающихся сетью трещин, деревянных храмовых ворот, Мадара услышал звук соприкасающихся с поверхностью земли падающих дождевых капель. Оглядевшись, он убедился, что начался дождь. Тяжело выдохнув он медленно приоткрыл, массивную дверь, ведущую в главное помещение разрушающегося храма. Войдя внутрь Мадара уловил обонянием, распространившейся на храмовой территории сильный запах сырости и проросшей у основания алтаря амброзии. Проходя вдоль, возвышающихся к, перечерченному старыми деревянными балками потолку, рядов колонн, Мадара всматривался в сокрывшую чёрной вуалью храм тьму.…Не будет радовать меня этот мир,
Если тебя не окажется рядом,
Если не скажешь, что хочешь лететь,
Рядом со мной, рука об руку, с взглядом…
— Взыгравшие звуком слова, что тлением трачены, без зазрения совести можно назвать ягодами, съедениями вместе с пылью… Я всегда думала, что дождь это прекрасное явление, дарованное природой, но, — выйдя из-за ряда, выкрашенных когда-то в алый цвет, деревянных колонн, Сакура неспешно расправила края длинных рукавов чёрного кимоно. — никогда не знаешь, в какой именно момент он перерастёт в сильный ливень. — Разве боги не управляют природой? — поворачиваясь лицом к Сакуре, Мадара мельком взглянул на проскальзывающие в темноте неясные силуэты. — Лучше, когда природа сама решает, что именно ей привнести в пришедший день, — остановившись напротив мужчины Сакура сложила руки в противоположные друг другу длинные рукава. — Вы любите дождь? — Нет, — тихо ответил мужчина, — Возможно это будет звучать странно, но мне нравится солнце. Многие люди ошибочно связывают внешний облик человека с внутренним состоянием. И подобное видение часто вводит кого-то в заблуждение, по поводу личных предпочтений. — Ваши слова верны, но… вы чем то опечалены… — Каким образом вы пришли к подобному выводу? — Ваш взгляд красноречивее любых слов…, — протянув руки к лицу Мадары, Сакура положила маленькие ладони поверх тёплых мужских щек. — Что то тревожит ваше сердце… Вы стоите на перепутье пройденных дорог… Перед выбором, который может определить исход множества человеческих судеб. Порой подобное случается, но нужно сделать шаг вперёд, иначе… остановившись на половине пути, идя к своей мечте, вы можете оборвать любые нити, связывающие столь хрупкие составляющие одного целого. — Был ли у вас, когда-либо кто-то, готовый ради вас пойти наперекор судьбе? Не только собственной, но и многим другим, не ведая тем, что будет ждать его в будущем? — смотря в, переливающиеся изумрудными искрами женские глаза, Мадара поднял правую руку, кладя большую ладонь поверх хрупких пальцев Сакуры. — Люди… ваши действия бывают настолько непредсказуемы, что иногда поражаешься откуда в столь хрупком создании берётся столько силы, — проведя большими пальцами по тонкой коже под чёрными глазами, Сакура грустно улыбнулась, — Но если же у вас есть человек, готовый ради вас и вашей мечты изменить незыблемое… вам нечего бояться. Но… разве это не утопия? Такое счастье… когда оно появляется в наших руках, мы часто думаем, что не заслуживаем его… Но кто может запретить, хотя бы мельком его ощутить? Даже боги… не властны над чувствами, исходящими из потаённых глубин людских сердец… — Вы никогда не перестанете удивлять меня своими словами, — сделав глубокий вдох, произнёс мужчина. — Поверьте… я слишком устала, за прошедшие годы, чтобы кого-то удивлять. Поэтому мне лишь остаётся говорить то, что я думаю. Нечего не утаивая и не скрывая, зародившихся чувств, — опуская правую руку на широкую мужскую грудь в области сердца, Сакура прикрыла глаза. — Только правда… — Не лгать, значит проявлять доверие. Приятно осознавать, что вы показываете мне подобную сторону себя. — Кажется… я уже слышала эти слова. Вы ведь только что перефразировали сказанное мною? — улыбаясь спросила Сакура. — Только правда. Не более. — Мы проявляем доверие, по отношению друг к другу, но наступит ли день когда каждый из нас будет безоговорочно доверять самому себе? Возможно ли такое?… — опустив руки, Сакура прошла в сторону старого, покрытого толстым слоем, сбивающейся в комья пыли, алтаря, — Ведь… смотря на себя со стороны, не всегда задумываешься, каково это… слышать голос собственного разума. — Думаю, что бывают моменты откровения, когда каждый из нас предстаёт перед своим отражением, видя его таким какое оно есть на самом деле. Плохое или хорошее… Нельзя всё разделить только на чёрное и белое. Живя, мы смешиваем разные оттенки испытанных чувств, сказанных слов и совершённых поступков. — Когда-то... очень давно... — стоя, у разрушающегося храмового алтаря, Сакура протянув руку, кончиками пальцев дотронулась до, стоящей в нише деревянной статуэтки, в виде женщины, — Эта статуэтка была полностью вылита из серебра. Но, когда вера людей в меня стала ослабевать, а память их терять мой образ... серебряную статуэтку выкрали, — опуская руку, Сакура на миг прикрыла глаза, ощущая, прожигающий спину черноокий взгляд, — Один из деревенских юношей вырезал эту деревянную фигурку и принёс в храм, вместо той, что была украдена. А потом... он больше не приходил, — развернувшись к Мадаре лицом, Сакура посмотрела в, переливающиеся серебряными бликами глаза, — Он погиб. А знаете какова была причина его смерти? — Он верил в Вас? — подходя ближе к, стоящей у алтаря Сакуре, мужчина проследил за пустым женским взглядом. — Или слишком сильно доверился самому себе? — Вы бываете проницательны настолько же, на сколько опасны... Его повесили на старой потолочной балке выступающей части крыши, перед входом в храм..., — опустив голову, Сакура сделала глубокий вдох наполняя лёгкие, проникшим в главную храмовую комнату, прохладным летним воздухом, — За века моего существования на земле... я успела узреть множество смертей... Сотни тысяч искалеченных человеческих судеб и израненных душ… сколько же их было… и будет. А мне лишь остаётся играть роль стороннего наблюдателя. — Вы невиновны в том, что людские сердца извергали столько жестокости и злобы, — подойдя к женщине, Мадара положил ладони на худые женские плечи, — Ведь вы сами говорили, что есть то, чего не могут изменить даже боги. — Боги никогда не винили себя в происходящих на земле событиях. Даже те, кто был порождён чувством, исходившем от людских страданий, — опустив тяжёлые веки, Сакура сделала шаг, положив голову к тёплой груди Мадары. — Будь я человеком… смогла ли бы пережить ту боль, что испытывает сердце, извечно окутанное непроглядной дымкой черноты и страданий?… Смогла ли бы я что-то изменить?… — Иногда я думаю, что если бы вы были человеком, то никогда бы не смогли причинить столько тёмных чувств посторонним, людским душам, — кладя руки на тонкую женскую спину, Мадара прислонился лбом к опущенной на его груди голове. — Сакура… — еле слышимым шёпотом произнёс мужчина.…Недели сменялись новыми,
Кружась в вихре страстных событий.
Все вокруг расступились в стороны,
Мы назвали друг друга по имени…
— Если бы… моя собственная вера была сильнее всех слышимых, когда-либо предрассудков… я бы никогда не допустила того, что произошло… — крепко сжимая на спине, охладевшими ладонями, тёмную ткань мужской одежды, Сакура подняла голову, смотря прямо в глаза, находившегося перед ней человека, — Я ведь уже говорила, что придёт время расплаты за совершённые грехи… Не только я… каждый… — медленно проводя ладонями, по измявшейся ткани мужской одежды, со спины, к лицу Мадары, Сакура почувствовала, едкое, подходящее к глазам ощущение, выступающих слёз, — Жестокость порождает ещё большую злобу. Одна гибель влечёт за собой непрерывную последовательность страшных смертей… В этот раз… я не могу допустить того, чтобы повторилась судьбоносная трагедия… Столько сожалений… нечего кроме сожалений. Но я хочу наконец-то что-то изменить… пойти наперекор всему существующему… — Не спеши искуплять грехи других людей… — Нет… лишь свои… И всё таки я вновь делаю тоже самое… не могу сказать ошибка это или нет… Я лишь хочу верить, что финал может быть не столь печальным, на сколько это вообще возможно. Хочется быть уверенной в сделанном выборе… — Что же… ты делаешь? — тихим тоном спросил Мадара, наклоняясь ближе к женскому лицу. — Люблю……Что же такое случается с нами?
Что заставляет тебя и меня,
Мечтать о юности полной слезами
И посвящать лишь друг другу себя?…