Можно я буду держать тебя под руку?
Можно поправить твои волосы?
Главное не наступи мне на ногу.
Захочешь уйти — говори.
— Сердится. Не разговаривает со мной, потому что я ничего не рассказала ему. Чувствует моё сердце, что сегодня он будет вообще в бешенстве, когда я заявлюсь на мероприятие в твоём сопровождении, — я тяжело вздыхаю и тру воспалённые глаза пальцами: спать хочется неимоверно, но я всю ночь провела в мыслях о том, что делать, чтоб не слишком облажаться. — Прости, Рен. Я не хотел портить вам отношения, но, думаю, никакой трагедии не произошло. Он отойдёт, я уверен, и вы помиритесь ещё, — Арс подмигивает и потягивается по-кошачьи. Иногда в нём мелькает приятная, уютная расслабленность, но он словно насильно возвращает себя в колею напряжённости. — Давай ещё разок? Сегодня будут только фотографы, мне ни к чему пока заучивать до самой последней строчки легенду, главное держаться рядом и побольше улыбаться? — Тебе не обязательно постоянно улыбаться, ты ж не кукла. Будь собой и просто будь рядом. Должно быть весело, если ты расслабишься — сможешь получить удовольствие от тусовки. Ты не должна выглядеть, как собачка на привязи, отдыхай, просто как моя девушка, — интонационно Арсений выделяет слово «моя», и по спине пробегается неприятный холодок. По-прежнему мне очень тяжело смириться со своей ролью, хотя и не могу сказать, что Арс мне не нравится. Никто не сможет со мной поспорить: он фантастически красивый мужчина. Не той пластиковой, модельной красотой; он живой и абсолютно очаровательный со всеми его деталями. Нос кнопкой, живые лучистые глаза, вихры густых волос, слаженное тело, заразительная улыбка… Этого у него не отнять, и он мне искренне нравится. Но быть бесплатным приложением, товаром и просто аксессуаром ощущается чем-то до тошноты унизительным. — «Расслабься и получай удовольствие», ясно, — я усмехаюсь и в очередной раз прокручиваю на пальце кольцо. Потом кручу в ухе серёжку. Поправляю волосы. Снова. Снова. Это походит на невроз на фоне стресса, и от внимательного взгляда Арсения мои манёвры не укрываются — он обречённо вздыхает. — С расслаблением явные проблемы. Иди в душ, короче, вдруг поможет, — Попов взмахивает ладонью в сторону ванной комнаты и вытягивает ноги. Мы договорились ехать сегодня из его квартиры на какое-то закрытое и очень весёлое, судя по обещаниям, мероприятие, где будет куча народу с «ТНТ». Я работала с ними, но избавиться от тянущего чувства тревоги в груди не удаётся. Последовав совету Арсения, действительно направляюсь в душ, чтоб смыть с себя волнение. За дверью ванной слышно возню и хлопок входной двери; я от всей души надеюсь, что Попова не решили ограбить именно сегодня, убив заодно свидетелей — будет тупо, если его прикрытие окажется в СМИ в виде заблюренного фото голой жертвы, а не как мы запланировали. — Я решил заказать для тебя одежду на сегодня, — оповещает Арсений, едва я выхожу из ванной в халате и с полотенцем на голове. — Зря я, получается, тащила через весь город своё прекрасное отпаренное платье? — за тяжким вздохом вряд ли укрывается заинтересованность. — Это подарок для тебя. Надеюсь, я угадал с размером. Мне нужно уехать на пару часов, так что собирайся спокойно, можешь порыться в холодильнике или заказать что-нибудь. По возвращении я схожу в душ и оденусь, можно будет выезжать. Если что — звони или пиши! Я же показал тебе, где чай? Я киваю, и Арс буквально впрыгивает в кроссовки, надевает кепку, солнцезащитные очки и посылает мне шутливый воздушный поцелуй из дверного проёма, пока я растерянно машу ему рукой, стоя в одном халате и тапочках. Его московская квартира, которой мужчина всё-таки обзавёлся, утомившись от постоянных переездов и жизни в гостиницах, слишком сильно отличается от петербургской. Нет того уюта, видно — в эту квартиру вложено мало денег и души, но всё же присутствие эстета ощутимо в почти неуловимых мелочах. The Devil is in the details, знаете. На вешалке в прихожей висит чехол, который я с волнением расстёгиваю, надеясь, что наряд не слишком откровенный (или надеясь, что он откровенный, и у меня будет повод отказаться). Вместо ожидаемого платья на плечиках оказывается красивый брючный костюм: цвет мне нравится так сильно, что я молюсь всем богам, хоть бы размер подошёл. Примерку приходится отложить, пока не будет готова причёска («Помни, не слишком вычурно, но и не слишком просто!») и макияж. На «не слишком просто» уходит почти час, и я с замиранием сердца наконец примеряю костюм-двойку бордового цвета. Брюки, расклешённые книзу, пиджак с разрезами на рукавах и обычный чёрный топ под пиджак. Всё, кроме топа, подходит почти идеально, но вряд ли кто-то заметит, что тот больше всего на размер. Мне чертовски повезло, что вместо любимых кроссовок я потащила с собой лодочки нейтрального цвета — на плоской подошве я бы выглядела как минимум нелепо, путаясь в штанинах. Дресс-кода на мероприятии нет, но моя чуйка не подвела меня. Жаль только, что я не взяла с собой никаких украшений — забыла об этом впопыхах, поэтому на мне совсем простые серьги-гвоздики и любимое серебряное кольцо. Я долго и придирчиво изучаю собственное отражение в большом напольном зеркале — увиденным удовлетворяюсь. Снимаю костюм, пока не помяла, снова накидываю халат и довольно отправляюсь на балкон, чтоб выкурить пару сигарет — впрок. На мероприятии я решила как можно меньше убегать в курилку, чтоб не портить о себе впечатление. Хотя в двадцать первом веке сложно разочаровать кого-то пагубной привычкой вроде курения, пока вокруг тысячи, если не миллионы, наркоманов и извращенцев. Пусть мозгом я и понимаю, что от пережитого стресса скорее всего вылечу пулей на улицу с сигаретой в зубах при первой же возможности, надежда умирает последней. Балкон распахивается через несколько минут, рядом оказывается Арсений с айкосом в руках. Он спокойно изучает меня строгим взглядом и кратко кивает, видимо, в качестве одобрения. Я улыбаюсь и ухожу в комнату, чтоб забрать одежду и переодеться. Арс уходит в душ по-прежнему молча, и я вздыхаю, переживая за взаимодействие на протяжении вечера. Если сейчас в воздухе такое напряжение, то что будет дальше? — А-а-арс! Глаза закрой, хочу произвести фурор в первую очередь на тебя, — говорю я, когда тот возвращается с влажными волосами и распаренной кожей. Арсений усмехается и садится на диван, запахнув поплотнее халат. Закрывает глаза и откидывает голову назад, кажется, в надежде задремать и урвать лишние полчасика сна — синяки под его глазами сигнализируют о проблемах. Я снова верчусь перед зеркалом слишком долго, поправляю волосы: дотошно перебираю пряди и раскладываю их в задуманном и бестолковом порядке. Из комнаты слышится нетерпеливое: «Я щас засну, предупреждаю». Я трясу головой, чтоб отогнать смешливость, и выхожу из гостиной. Страшно ли мне, спросите вы? Пиздец как, отвечу я. И это я не преувеличиваю: преуменьшаю скорее. Арс смотрит на меня изучающее и очень долго, в глазах что-то нечитаемое: ну, по крайней мере, я прочитать не в состоянии. От нетерпения меня едва не потряхивает, как каштанку, но я с достоинством выдерживаю тишину и тяжёлый взгляд. — Ох, Рен к чёрту контракт, я женюсь! — наконец выдает Арс, я смеюсь, запрокинув голову, и наконец чувствую облегчение. — Благодарю, — отвечаю я и делаю книксен, легко склонив голову. — Так, всё. Я одеваться, такси уже заказал ко времени. Жди меня тут и никуда не уходи, — говорит так, будто у меня есть, куда бежать. Арсений быстро справляется с укладкой и костюмом, в качестве завершающего штриха я складываю «короной» платок тон в тон моему костюму и бережно кладу тот в нагрудный карман пиджака. Попов выглядит роскошно. Просто отвратительно роскошно. — Спасибо. О, чуть не забыл про ещё один подарок. — Ещё один? Вряд ли тебе удастся переплюнуть этот прекрасный костюм, — я пожимаю плечами и направляюсь вслед за Поповым в прихожую. Арс достаёт из коробочки серебряную тонкую цепочку и застёгивает её на моей шее. Как приятно, что и об украшениях Арсений подумал, и даже угадал с серебром — золото я ношу очень редко и вообще не слишком его люблю. — В лучших традициях романтических фильмов. Красота, — мужчина склоняет голову набок и смотрит на моё отражение в зеркале, стоя за моей спиной. Я коротко киваю вместо ответа и касаюсь изящной подвески кончиками пальцев. То, что я вижу, хочется запомнить, и я стараюсь отпечатать кадр на внутренней стороне век.***
Зал красивый, но не слишком броский, и всё же по нему видно, сколько в это мероприятие вгрохано денег. По помещению вальяжно бродят сплошь и рядом звёзды со своими спутниками и спутницами — вид их костюмов тоже источает богатство. Арсений держит мою руку и сжимает её чересчур крепко: то ли нервничает, то ли пытается поддержать нервничающую меня. В любом случае, в ответ я благодарно поглаживаю его пальцы и выдыхаю. Я работала на съёмочных площадках кино, в телевизионных проектах и даже когда-то в театре: про актёрское мастерство не то что слышала, но и видела близко. Поэтому изобразить улыбку и расслабленность мне почти ничего не стоит (ключевое слово тут, разумеется, почти). Арс уверенно направляется в сторону уже знакомой мне компании, где сильно выделяется Антон — он выше других значительно. Одет в светлый костюм, в той же цветовой гамме одета его спутница Ира — с ней мы виделись на всяких праздниках, куда меня приглашал Шастун, поэтому мне становится спокойнее от присутствия в компании знакомых людей. — Ребята, всем привет! — Попов выглядит расслабленным и спокойным, мне передаётся это чувство, хоть я и знаю, что тот актёрствует. Издержки профессии. Как в дурацкой немой сцене на меня будто в замедленной съёмке устремляются все взгляды компании. Большинство из них выглядит просто заинтересованными, один лишь Шастун едва держится от того, чтоб не распахнуть рот и не заорать при виде меня. Его за руку удерживает Ира, чувствуя порыв спутника дёрнуться в мою сторону: мне непременно следует её поблагодарить когда-нибудь потом. — Эге, Арсений Сергеевич, вот такого я от тебя точно не ожидал, — первым подаёт голос Серёжа Матвиенко, и всё отмирают, улыбаясь дружескому подколу. — Ну ты и партизан. А ещё друг называется, такую красоту прятал, — я смущённо улыбаюсь, а Арс гордо приосанивается и лишь хмыкает. — Представишь свою спутницу? — жаль, что Кузнецова ещё и рот Шасту не заклеила: в его голосе столько иронии, что мне хочется провалиться. — Регина. Можно просто Рен, — Арс улыбается, глядя на меня, и я отвечаю такой же тёплой улыбкой, стараясь не метать молнии взглядом в Антона. Ещё пара таких выпадов, и он сдаст нас с потрохами. Конечно, он не в курсе, что следует вести себя адекватно, и его реакция более чем понятна, но он не может меня так подвести. Просто не имеет права. Вдруг рядом материализуется Стас, учтиво жмёт всем руки, а меня легко приобнимает за плечи, как и Иру с Катей. Шеминов не успевает особо включиться в разговор (точнее, начать его), просто хватает со столика бокал и удаляется в неизвестном направлении. Все по-прежнему молчат, и я принимаю решение нарушить молчание. Хотелось бы какой-нибудь дурацкой шуткой, и я почти формулирую её, как за локоть меня хватает Шастун и тащит к выходу. Я слышу голос Иры, которая призывает всех к спокойствию, объясняет, что мы с Антоном знакомы. Нет, мне определённо следует её поблагодарить. — Какого, мать твою, хуя, Регина? — Шаста едва не колотит, пока он пытается подкурить сигарету, он не смотрит мне в глаза и пыхтит через гневно раздутые ноздри. — Прости, что ничего не говорила. Мы с Арсением… вместе? — сказать «встречаемся» было бы глупо, сказать «партнёры» или «коллеги» ещё хуже. — Это я заметил! А чё я не в курсе-то? — зажигалка наконец выдаёт ровный язык пламени, Антон глубоко затягивается и трясёт головой, стараясь убрать кучерявую чёлку с глаз. — Сюрприз! — жалко тяну я и пытаюсь обнять друга, а он демонстративно делает один небольшой шаг назад. Я опускаю руки и строю извиняющуюся мордашку. — Отстой твой сюрприз. Ладно, чё там с проектом Шема? — Шаст сам себя пытается отвлечь, я под шумок вытаскиваю из его кармана пачку тонких сигарет и подкуриваю сама. Свои сигареты я, кажется, оставила у Попова на балконе. — Воришка. — Да жопой всё накрылось с проектом Шема, забей, — этот момент Стас мало продумал и порекомендовал импровизировать. Я, кажется, справляюсь: Антон вполне искренне вздыхает и обещает поискать что-нибудь ещё. — Ладно, иди сюда, — друг распахивает объятия, жмурясь от летящего в глаза дыма зажатой между губ сигареты, и я довольно прижимаюсь к нему. — Простил? — Думаю над этим. Но не буду же я на тусовке, где куча журналистов, выяснять с тобой отношения. Вообще всё это очень странно и подозрительно, но я пока не понимаю, что именно меня смущает. Поэтому буду пытаться воспринимать тебя как девушку Попова, прости господи, — Шаст морщится и фыркает, как кошак. — Ой, извини, если ты счастлива, то зашибись. Я искренне смеюсь, потому что самое сложное разрешилось само благодаря отходчивости Антона. Осталось не выпасть из образа и провести неплохой вечер, а с этим я точно справлюсь: на столиках куча выпивки, тут попробуй не расслабиться. Антон чмокает меня в макушку и предлагает вернуться, потому что сейчас все всё неправильно поймут. Коротко кивнув, я выбрасываю окурок и устремляюсь за другом: тот идёт быстрее из-за длины своих ног, а моя скорость снизилась из-за каблуков. — Всё хорошо? — Арс в образе заботливого партнёра очаровательный ужасно, и я не отказываю себе в слабости — прижимаюсь к его плечу своим, тут же ощущая горячую ладонь на талии, и киваю. — Теперь точно да. — Лицо мне твоё знакомо, вот что! — вдруг выдаёт Дима, и я улыбаюсь. — Я гримёр. Работала на «Командах». — Вот оно что. И там твоим чарам поддался наш Граф? — Дима то ли много выпил, то ли он всегда такой… ну, короче, такой Дима. В его голосе столько беззлобной иронии, что мне остаётся лишь позавидовать — я пока такой уровень лишь пытаюсь постигнуть. — Позже, — Арс закатывает глаза на «графа» и делает небольшой глоток вина, пока я изучаю взглядами ребят. Чтобы история не звучала заученной речью, мы без слов киваем друг другу и замолкаем, остановившись на этом. Позов пожимает плечами и уходит куда-то.***
На двадцать шестом «Привет, я Рен» я устала считать и протягивать ладонь для рукопожатия и обниматься. Хорошо, что ребят с «Команд» тоже пригласили на тусовку — с ними я с огромным удовольствием перекидывалась парой шуток. Социальная активность выжала все соки, пусть и зарядила тоже — было весело, шумно и пьяно. Арсений выглядел очень искренним и довольным; предпочитаю думать, что в этом есть и моя заслуга. Мы вместе садимся в одно такси, потому что было бы странно после всего этого уехать на разных машинах. По крайней мере, так думает Стас, который нам эту машину и заказал. — Ты как? — Арс растекается по заднему сидению, расстёгивает пиджак и широко зевает безо всякого стеснения. — Непривычно, но интересно. Ещё пара таких вылазок, и я точно втянусь в вашу звёздную жизнь. — Делаешь успехи. Я даже не думал, что ты настолько всем понравишься. — Врождённая харизма и никакого мошенничества. А ещё Шаст, кажется, замолвил за меня словечко. — Как у тебя с ним? Всё в порядке? — я слышу неподдельное волнение в голосе Арсения и благодарно улыбаюсь ему. Тот возвращает улыбку и нежно касается моей раскрытой ладони мизинцем. — Сказал, что всё какое-то пиздец подозрительное, но вроде да. Поверил, что предложение Стаса мне не понравилось, и я продолжаю искать работу. — Какой молодец. И ты молодец, — Арс снова зевает и беззастенчиво укладывает голову мне на колени, пусть это даётся ему сложно в тесном салоне такси. Спустя несколько секунд выпрямляется и недовольно дёргается. — Не пристраивайся. Скоро будешь дома и ляжешь нормально. А мне ещё ехать и ехать, — я вздыхаю. Съёмная квартира находится у самого чёрта на рогах. — Ты так и оставишь мне свою косметичку, платье и что ты там ещё притащила? — Утюжок и средства для укладки. Кто же знал, что у тебя их даже больше, чем у меня? — я хмыкаю и нарочно растрёпываю чёлку Попову. Он фыркает и пытается увернуться от моих пальцев. — Да поехали ко мне, заберёшь своё богатство. — А, планируешь привести кого-нибудь и боишься напугать количеством женских штук? Поняла, погнали, — Арс делает неоднозначный жест рукой в воздухе и смыкает веки.