Ошибка или шанс всё исправить?

Дэрил смотрел, как Джули ходит по корпусу и укачивает ребёнка. Она проводит с ним так много времени. Вчера были похороны Шеннон и Ти-Дога. А ещё Кэрол, в смерть которой Дэрил не верил, а потому снова собирался сейчас на поиски. Рик был не против. Всё время он проводил у постели Лори, у которой был сильный жар. Хершел говорил что-то об инфекции. Но, вроде бы, пока женщина справлялась. О ребёнке, которому ещё даже не удосужились дать имя, отец и старший брат подзабыли, поэтому он и проводил так много времени у Джули. А та была им так увлечена, что пропустила похороны Шеннон. А может, это её способ справляться? Женщины, потерявшие детей, ведь должны немного сходить с ума? Кэрол, например, стала более уверенной и жёсткой. Ну а Джули, наоборот, теперь такая беспомощная, тихая и мягкая. Вчера они с Мэгги ездили за едой для ребёнка и забрели в какой-то дом. По иронии судьбы он почему-то попал в детскую, на стенах которых красовались детские ладошки. На одной из них было корявым почерком выведено «София». Он прикоснулся к старой некрасиво раскрашенной бумаге и вспомнил тёплую, сухую, маленькую и такую доверчивую ладошку своей дочери. Даниэль. Стало внезапно трудно дышать, и он вдохнул через рот. Сердце болело неимоверно, и Дэрил отшатнулся от стены, будто она была раскалённой. Только теперь он почувствовал на себе чей-то взгляд. В дверях, словно не дыша, застыла Мэгги. Мужчина смущённо опустил голову и вышел. А Мэгги потом весь вечер сочувственно косилась в его сторону. Поэтому реднек и не хотел показывать кому-то, что переживает. Жалость других заставляет жалеть самого себя. А он не хотел разрыдаться прямо у всех на глазах. Дэрил вышел из блока и направился к тому месту, где они нашли Ти-Дога и платок Кэрол. Оттуда он вчера сворачивал влево, сегодня стоит проверить правые коридоры. Ходячих видно не было, и вскоре его снова посетили мысли об их теперешней жизни. Охотник вспомнил всё, что произошло с тех пор, как они нашли тюрьму: нога Хершела, выжившие заключённые, нападение ходячих, рождение ребёнка, смерть Ти-Дога, Шеннон и Кэрол... Они так настрадались! Неужели теперь они не имеют права на спокойную жизнь? Умирать от голода и жажды. Это, наверное, даже ужаснее, чем умирать от лап ходячих. Медленно, мучительно. Капля за каплей из тебя высасывают жизнь. Иногда мозг Кэрол отключался, и она видела Софию. Были ли эти видения снами или галлюцинациями, она не знала. Когда её девочка пропала, она не могла прекратить думать о том, что София ходит где-то в лесу совершенно одна, голодная и истощённая. Вот как она сейчас. Эта мысль была мучительна. Кэрол приоткрыла рот и попробовала облизать потрескавшиеся губы. Рот плохо слушался, в горле пересохло, и вместо стона из неё с трудом вырвался хрип. Не было даже слёз, чтобы заплакать. Кэрол высыхала. Ти-Дог заметил, что дверь во внутреннем дворе, за которой была толпа ходячих, открыта. Оттуда они и пришли. Он кинулся к ней, закрывая, ставя снова замок и забывая об опасности... Ходячий, подкравшись сзади вцепился в его плечо. Чернокожий мужчина закричал от боли, и крик его слился с криком Кэрол, видевшей всё это. - Нет! НЕТ! - Беги! Беги, Кэрол! - Он повернулся, а его глаза уже были глазами ходячего. - ВСТАВАЙ! Женщина снова очнулась. Она думала, что теперь точно умирает, но это был только обморок. Или она действительно умирала, но крик Ти-Дога заставил её очнуться? Только спустя минуту Кэрол поняла, что означал крик её чернокожего друга. Звук. За дверью в коридоре кто-то был. Она попыталась пошевелиться, но тело будто приросло к земле. Она попыталась крикнуть, но по помещению прокатился лишь противный хрип. Кэрол судорожно вдохнула сухой воздух, обжигающий такие же сухие лёгкие, и пошевелила пальцами, собравшись и вспомнив, как это делается, она снова напряглась и, не поднимая руки, повела её к приоткрытой двери. Женщина мысленно похвалила себя за то, что устроилась рядом с выходом. Толчок. Дверь даже и не думала шевелиться. Теперь сильнее. Дверь со стуком закрылась, а затем снова вернулась в изначальное положение. Кэрол снова толкнула её, но в коридоре будто бы и не хотели замечать её стараний. Переутомлённый мозг снова начал отключаться, она толкала дверь уже на автомате. Плевать, кто там за ней. И ходячий, и человек одинаково смогут подарить ей наконец желанное избавление от этой муки. Дверь открылась, и кто-то вошёл. Кэрол открыла глаза, и уголки её губ приподнялись сами собой. Кажется, Ти-Дог спас её дважды. Лори стало лучше часам к одиннадцати. Она окончательно очнулась, но чувствовала слабость во всём теле. «Всё нормально», - успокоил Рика и Карла Хершел и вышел. Джули стояла прислонившись спиной к стене рядом с камерой и прижимала к себе ребёнка. - Она хочет её видеть. - Обратился старик к ней. - Я знаю. - Джули приподняла малышку и крепко прижалась губами к её лбу. - Пока, детка. Собрав свою волю в кулак, женщина вошла к счастливой семье Граймсов. Когда она выходила, они уже придумывали девочке имя. А Джули нужно было попрощаться ещё кое с кем. Голые деревянные кресты уродливо торчали из недавно вскопанной земли. На них ручкой были указаны имена и даты: рождения и смерти. Шеннон говорила, что прекраснее естественной смерти в теперешнем мире ничего нет. Именно поэтому говорила не плакать. «Поплачь лучше над теми, кто прожил на свете 20 лет и самым интересным приключением в жизни которых был этот апокалипсис». «В твоей жизни было что-то захватывающей, чем это?!» - захохотала тогда Джули. «Конечно, детка. И это был мой муж. Я серьёзно. Апокалипсис, по сравнению с ним, ничто!» Она редко рассказывала о муже. Джули только знала, что Шеннон очень сильно его любила и умер он задолго до конца света. Если загробная жизнь и правда существует, то они теперь должны быть вместе. И Даниэль тоже с ней, верно? Мысль сделала больно, но Джули твёрдо решила двигаться дальше. Возможно, этому поспособствовало счастливое воссоединение семьи Граймсов, а может, слова Шеннон, сказанные за день до её смерти. - Как долго ты будешь ещё себя жалеть? - сурово глядя на неё, сказала старушка. - Я потеряла дочь, Шеннон, - сказала женщина, разозлившись на такое отношение к бедной матери. - Кэрол потеряла дочь, Крис потерял мать, Бет и Мэгги потеряли мать и брата. Ты не одна такая, дорогая. Возьми себя в руки. Джули тогда разозлилась ещё больше и даже почувствовала обиду. Она вышла из камеры, сказав что-то нелицеприятное. А теперь жалела. Ведь старушка была права. Джули не одна такая, и жизнь у неё была не такой уж и сложной, как она думала. Например, Кэрол. Женщина слышала, что её муж сильно пил и бил её. Пора было двигаться дальше. И первым шагом вперёд было признание дочери мёртвой. Джули вернулась в корпус, когда на часах было полпервого. Дурацкая привычка следить за временем. Путешествуя, группа всегда искала часы и батарейки для них. Конечно, была от них и польза. Они заменяли телефоны, когда людям нужно было разделиться, а потом встретиться. Назначаешь время, приходишь, если человека нет, скорее всего, его съели. Джули потёрла лоб, избавляясь от дурацких мыслей. В корпусе что-то происходило. Все столпились вокруг камеры Кэрол и были какими-то счастливыми. Там стоял и её охотник. Дэрил направился к ней, как только заметил. - Ты нашёл Кэрол? - встретила его вопросом женщина. Ответом послужил скупой кивок. Джули, улыбнувшись и почувствовав неожиданный прилив сил и счастья, уже хотела пойти и во всём убедиться самой, но реднек её остановил. - Подожди. - он сжал её ладонь в своей. - Пойдём. Они вышли из корпуса. Дэрил уверенно вёл её по коридорам и не отвечал на заданные вопросы. Поняв, что ничего не добьётся, Джули просто молча следовала за ним. Нужно было сказать ему, что она решила идти вперёд и что не стоит больше беспокоиться о ней. О том, куда ведёт её реднек, Джули почему-то не думала. Настолько она ему доверяла. Дэрил так резко остановился, что женщина влетела в него. Они стояли около какой-то камеры. Она была единственной, и её решётка выходила прямо в коридор. «Зачем ставить камеру здесь?» - подумала женщина. Она однозначно была больше, чем камеры в корпусе «С». Решётка открыта, но из того, что внутри Джули видела только кровать. Дэрил отошёл к стене, давая ей пройти. Джули сделала пару шагов, с любопытством заглянула внутрь и застыла. Слёзы мгновенно наполнили глаза, в носу противно защипало, а в горле скопился комок. У стены стояла небольшая тумба. На ней огромная ваза с очевидно собранными в поле цветами, ножницы, мягкая игрушка - серая крыса с огромными глазами, босоножки, которые Дэрил нашёл для Даниэль на одной из вылазок и которые она так ни разу и не надела, две горящие свечи и детская бумажная ладошка с написанным еле понятным почерком Дэрила именем «Даниэль». - Признай, что она умерла, - послышался еле слышный, смущённый, но одновременно твёрдый и требовательный голос Дэрила Диксона. Видимо, ему тоже это надоело. Или Шеннон сказала ему. Неважно. Кое-как переборов комок в горле и вытерев мокрые от слёз глаза, Джули кивнула. - Она умерла. Ветер был таким сильным, что сбивал с ног. Но Джули это даже нравилось. Она с трудом шла вперёд и улыбалась, наслаждаясь тем, как ветер проходил через одежду, приятно холодил кожу, тянул назад волосы. Не видно было ни того, что впереди, ни того, что сзади. Ветер резко стих, и она оказалась на берегу океана. Чистая прозрачная вода была спокойна и неподвижна. Полный штиль. Солнце палило нещадно, и Джули вмиг вспотела. Крупные капли пота катились по лбу, щекотали нос и скапливались на подбородке. Она до боли смотрела на горизонт, но ничего не было видно. Лишь вода, сливающаяся где-то далеко с чистым небом. Её кто-то окликнул, она не слышала как, просто услышала звук и поняла, что зовут её. К ней приближалась маленькая фигурка. Она оказалась прямо перед ней так резко. Будто переместилась. Длинные тёмные волосы, узкий разрез голубых глаз, тонкие губы, растянувшиеся в улыбке. - Даниэль, - выдохнула Джули, не смея даже моргнуть. Вдруг дочь исчезнет? - Я скоро приду. Джули открыла глаза, сердце бешено стучало в груди, волосы, спина и живот были мокрыми от пота. Было жарко. Жар в основном исходил от сжимающих её в объятьях рук Дэрила и от его груди, которая была прислонена к её спине. Чуткий охотник тоже проснулся. - Что случилось? - Ничего. Просто сон. Или нет?