JunZhe

Все, кто давно были знакомы с Чжан Чжэханем, говорили, что он трудоголик, немного резкий, с глубоким внутренним миром и мыслями, свободолюбивый и не терпящий покровительственного отношения. Его друзья в частности научились проявлять заботу с осторожностью, в несколько шутливой манере, потому что иначе могли получить ледяной взгляд и неизменную фразу: «Я в состоянии о себе позаботиться». Вот только это не всегда было так и его травма колена тому доказательство. Расставаться с чем-то, что ты искренне любил тяжело, но научиться жить с последствиями травмы оказалось еще сложнее. В те дни, когда Чжэхань просыпался от боли в колене были худшими: у него весь день было отвратительное настроение, которое ему с трудом удавалось сдерживать. Еще сложнее было сдерживать болезненные спазмы, особенно когда он был на съемках, жесткий график которых не был рассчитан на его ноющее колено. Тогда он просто сжимал зубы и продолжал работать, чтобы потом полночи лежать с пакетом льда на ноге, проклиная травму. Роль Чжоу Цзышу позволила Чжэханю открыть в себе новую грань, которую он подавлял всю жизнь, стараясь затолкать как можно глубже. Однако Цзышу показал ему, что можно быть сильным, оставаясь мягким внутри. Можно позволять другим заботиться о тебе и проявлять заботу в ответ. Это стало настоящим откровением. А еще Цзышу научил его, что если встречаешь свою родственную душу, то нужно держать такого человека крепко. Гун Цзюнь зацепил его с первой встречи своим глубоким голосом, потрясающей внешностью и манерами. Не смотря на то, что у них был лишь год разницы, Гун Цзюнь был максимально вежлив, внимательно слушал собеседника, никогда не перебивал. В общем, был совершенно очаровательным, но Чжэхань не мог его представить в роли дерзкого Вэн Кэсина, который флиртует как дышит. Однако когда начались съемки, то Чжэхань был приятно удивлен, как легко Гун Цзюнь надевает на себя маску Вэн Кэсина. Конечно, были некоторые шероховатости, связанные скорее с неопытностью. Чжэхань сам не заметил, как они стали близки. Постоянно шутили друг с другом, обговаривали сцены, продумывали поведение своих героев – мимику, движения, подкармливали друг друга в перерывах. С Гун Цзюнем Чжэханю было легко так, как никогда и ни с кем раньше. - Почему ты стоишь на самом солнцепеке? – мягко ругал его Гун Цзюнь, отводя в тень как маленького и протягивая яблоко. – Что ты на него так смотришь? Я не злая мачеха и оно не отравлено. Ешь. Чжэхань сам себе удивлялся, что позволял Цзюню заботиться о себе и ничуть не сопротивлялся, наслаждаясь вниманием. Однажды вечером, Чжан рассказал ему о травме и о том, какие чувства это вызывает в нем. Больше всего он боялся жалости или сочувствуя, но вместо этого младший отругал его. - Это потому, что ты не заботился о себе, - он ткнул своим длинным пальцем ему в плечо. – Ты должен был послать того продюсера в дальнее пешее. Ни один проект, запомни это, ни один, не стоит твоего здоровья. Хотел бы я сказать, что ты сделал соответствующие выводы и теперь лучше заботишься о себе, но мы снимаемся уже два месяца и я видел достаточно. - Но для этого есть ты, разве нет? Чжэхань сам не знал, что вынудило его сказать это, но он ни разу не пожалел о своих словах. Гун Цзюнь на мгновение замер, смотря на него широко открытыми глазами, а потом улыбнулся и взял его руку в свою. - Кто-то должен это делать, - просто сказал он, прижимая палец к запястью Чжэханя и чувствуя бешеный стук его сердца. - И это можешь быть только ты, - прошептал Чжэхань ему в шею, удобно устраивая голову на его плече. Так у них всё и началось.