Mamazun

До того, как они поженились, ни одно столкновение Шэнь Цинцю и Лю Цингэ не проходило без того, чтобы один из них не бросил несколько язвительных замечаний другому или просто драки. После того, как они поженились, пара редко спорила, за исключением случайных разногласий или редких ссор. На этот раз их разногласие заключалось в совершенно другом, и в отличие от прошлых раз, они все еще избегали этой проблемы. Шэнь Цинцю ненавидел это. Даже когда они ругались или кричали друг на друга, по крайней мере, они продолжали общаться (хотя, очевидно, было ужасной идеей делать это перед своим ребенком). На этот раз даже несмотря на то, что атмосфера была уже напряженной, они продолжали не разговаривать друг с другом. Лю Цингэ старался, он не стал прямо игнорировать Шэнь Цинцю, зная, как сильно тот может нервничать во время беременности, но он также выглядел так, как будто сдерживал себя. Они по-прежнему обедали вместе, он по-прежнему желал ему доброго утра, и никогда не забывал проверить, правильно ли Шэнь Цинцю ест и принимает свои добавки. Впрочем, он делал это все регулярно, ради своих детей — А'Юаня и малыша в его утробе. Не было ни ночных разговоров, ни долгих поцелуев, ни объятий, которые длились дольше, чем следовало. У них не было близости уже неделю, хотя оба жили под одной крышей. Обычно они делали это каждые два-три дня (каждый день, когда яд суккуба еще был в их организме). С тех пор как Шэнь Цинцю забеременел, Лю Цингэ сократил частоту их близости до четырех-пяти дней, так как боялся причинить боль своему супругу и ребенку. Как глупо, разве они не занимались этим, как кролики, когда ребенок только был зачат? На третий день их молчаливого спора Шэнь Цинцю решил, что с него хватит. Так как их последний секс был за несколько дней до прихода Ло Бинхэ, то это будет шестой день с тех пор, как муж в последний раз прикасался к нему. Гормоны делали его еще более возбужденным, и он жаждал этого. Это не было похоже на его первую беременность, когда даже если он чувствовал желание, он ничего не мог сделать, кроме медитации. На этот раз у него был безумно красивый муж альфа, идущий в его комнату, полуобнаженный сразу после ванны, и что должен был делать Шэнь Цинцю? Не трогать его? Мясо было прямо перед его глазами, почему он должен отказывать себе в восхитительной еде? Ну что ж, если Лю Цингэ колеблется, то Шэнь Цинцю просто должен сделать первый шаг. Не было ничего постыдного в том, что супруг омега заманивает своего альфу, и разве Лю Цингэ не критиковал его за использование грязной тактики? Он покажет мужу эту грязную тактику. Он позаботится о том, чтобы его муж ни в чем не смог ему отказать. Имея это в виду, Шэнь Цинцю раскопал кладовку, чтобы найти подарок, который его свекровь подарила ему, пока Лю Цингэ отсутствовал. — Мама, что ты ищешь? — Шэнь Юань пришёл, вероятно, услышав шум. Он побежал к матери. — Ты не можешь поднимать тяжести, папа сказал, что маме нужен отдых! Шэнь Цинцю погладил своего ребенка по голове. — Я в порядке, здесь для меня нет ничего слишком тяжелого. — Ты играл ранее? Шэнь Юань кивнул. — Я ищу подарок от твоей бабушки. Ты можешь помочь мне найти его? Он в коробке средних размеров, обернутой зеленой шелковой тканью, — сказал Шэнь Цинцю. Осмотреть верхную полку не было проблемой с его ростом, но нагибаться было немного трудно. — Ммм! — чирикнул Шэнь Юань и присоединился к поискам, направляясь к самым нижним полкам. Через несколько минут его сын нашел две коробки, завернутые в зеленый шелк, и вытащил их. Шэнь Цинцю сел и открыл первую. Это было похоже на подарки от Четвертого дяди — ассортимент сушеных фруктов, орехов и засахаренного женьшеня, все красиво хранилось. Шэнь Юань взял один кусочек сушеного фрукта и отправил его в рот. — Мама, можно мне их взять? Шэнь Цинцю игриво щелкнул сына. — После того, как ты их уже съел? Непослушный А'Юань. — Э-хе-хе, — хихикнул Шэнь Юань. — Конечно, ты можешь взять их, — сказал Цинцю. Он на мгновение задумался. — Но только отложи половину. — Почему? Ты тоже хочешь их, мама? Шэнь Цинцю покачал головой. — В следующий раз, когда придет твой Бин гэгэ, я дам ему немного. Ло Бинхэ уже несколько месяцев скитался без настоящего дома. Скорее всего, у него не было много денег, так как странствующие культиваторы обычно не зарабатывали их, если только они не были очень хорошо известны. Учитывая, что Бинхэ понятия не имел о своих родителях, Цинцю уверен, что тот не будет жить на щедрое наследство Тяньлан Цзюня. В прошлый раз Шэнь Цинцю предложил дать ему несколько камней духа, Ло Бинхэ отказался. Однако он не должен отказываться от еды. Сухофрукты и засахаренный женьшень придадут ему больше энергии, так что Шэнь Цинцю немного успокоится. Шэнь Юань открыл другую коробку. — Что внутри этой? Он вытащил тонкую длинную ткань, такую тонкую, что она почти ничего не скрывала. На мгновение ребенок замер. Возможно, он был сбит с толку, увидев то, с чем никогда раньше не сталкивался. Шэнь Цинцю взял у него ткань и осмотрел ее. Хм, это был шелк высочайшего качества, в все еще хорошем состоянии, как и ожидалось от мадам Лю. В аккуратной вышивке не было ни единой ошибки, и Шэнь Цинцю понятия не имел, как, но только взглянув на нее, он понял, что вышивка идеально подойдёт его телу. К счастью, живот не был таким большим, чтобы он не смог в нее поместиться. — ...Что это, мама? — спросил Шэнь Юань. Шэнь Цинцю ухмыльнулся. — А, это подарок для твоего папы. — ... — Шэнь Юань не произнес ни слова. Возможно, он был шокирован, подумав, что его грубый отец будет носить что-то столь безвкусное. Шэнь Цинцю упаковал сладости в банку и оставил ее на своем столе, прежде чем снова вернуть коробки в кладовку. Шэнь Юань последовал за ним, бесшумно ступая на цыпочках, словно что-то обдумывая. Он тихонько потянул подол мантии Шэнь Цинцю. — Мама, можно я переночую сегодня у тети Минъянь? Я скучаю по тете Минъянь. Шэнь Цинцю моргнул. Не так уж редко Шэнь Юань спрашивал о своей тете, но очень редко он просил провести с ней ночь. Обычно Лю Минъянь приходила со сладостями, чтобы уговорить Шэнь Юаня провести с ней больше времени на пике Сяньшу. Ну что ж, это отлично для его плана на сегодняшний вечер, так как ему не нужно будет ждать момента, когда Шэнь Юань уснет. — Конечно. Лю Минъянь приехала в тот вечер из короткой поездки, чтобы повидать племянника, и была вне себя от радости, когда узнала, что Шэнь Юань спрашивал о ней. С Бинпапом в руках тетя и племянник отправились на пик Сяньшу, оставив Шэнь Цинцю достаточно времени, чтобы подготовиться к его плану. Лю Цингэ уставился на подборку вееров перед ним. Он был уверен, что у Шэнь Цинцю уже были веера с похожим дизайном. Некоторые из них он никогда не видел в коллекции своего супруга, но они, вероятно, были не в его вкусе. Проведя так много времени с Шэнь Цинцю, Лю Цингэ уже развил в себе понимание того, что Повелителю Пика Цинцзин могло понравиться и не понравиться. Шэнь Цинцю правда терпимо относился к демону — это было совсем не то, чего он ожидал. Лю Цингэ не был готов принять это, но теперь он решил, что если Шэнь Цинцю доверяет мальчику, то он просто должен доверять своей паре. Если мальчик когда-нибудь попытается что-то сделать, ему просто нужно будет защитить свою семью, достаточно просто. Слишком много думать было не в его стиле, а ссориться, когда его пара была с ребенком, было нехорошо. А сейчас он постарается загладить свою вину. Они не были близки уже некоторое время, но, конечно, Шэнь Цинцю не оценит, если он просто придет с требованием примирения без какого-либо предложения мира. Не найдя ни одного подходящего веера , Лю Цингэ заметил магазин, торгующий лентами. Он вернулся на пик Цинцзин со светло-зеленой лентой в сумке. Шэнь Цинцю сидел за своим столом, по-видимому, занятый заданиями учеников. Он заметил возвращение Лю Цингэ и отложил бумаги. — Добро пожаловать домой. — Я дома, — ответил он, все еще чувствуя себя немного неловко. — А где же А'Юань? — Остался на ночь у Минъянь. Он хочет поиграть с ней. — Ох, — пробормотал он. Не зная, что делать, он начал: — Слушай, насчет твоего ученика… Шэнь Цинцю скрестил руки на груди. — Ло Бинхэ? — Я все еще думаю, что он представляет угрозу. — В чем он представляет угрозу, кроме своего наследия? Ло Бинхэ ясно дал понять, что не намерен причинять нам вреда. Лю Цинге нахмурился. Сегодня Шэнь Цинцю казался немного взволнованным. Возможно, он действительно разозлил омегу, отказавшись признать, что ученик его пары безвреден. Или, может быть, потому, что они были холодны последние несколько дней? — Не слишком ли ты беспечен? Обычно ты более осторожен, — спросил альфа. Шэнь Цинцю прищурился. — Ты хочешь сказать, что я был более благоразумен? — На этот раз ты ведешь себя неразумно. — Это ты думаешь, что сможешь что-то сделать против небесного демона. Даже если ты уже побеждал меня в битве раньше, победил ли ты шисюна Чжанмэнь ранее? Тогда не болтай лишнего. Глаза Лю Цингэ дрогнули. Его лицо не выдавало эмоций, но он чувствовал себя так, словно на него только что вылили бочку уксуса. — Почему ты упомянул шисюна Чжанмэнь? Ты бежишь к нему всякий раз, когда у тебя возникают проблемы. Ты навещаешь его, даже когда в этом нет необходимости. Разве не я твоя пара? Шэнь Цинцю нахмурился. Его губы слегка скривились в усмешке. — Ты ведь не ревнуешь меня к нему? Лю Цингэ закатил глаза. — Разве я должен ничего не чувствовать? — ... Хорошо. Мы можем поговорить об этом позже, — сказал Шэнь Цинцю. Лю Цингэ нахмурился. — Нет, мы больше не будем это откладывать. Послушай, я все еще не верю, что он совершенно безобиден, но я могу... Он замер. Шэнь Цинцю обернулся и поднял бровь. — Хм? Ты что-то говорил? Омега разделся до внутренних одежд, чтобы приготовиться ко сну. Это было нормально, после многих лет брака они не испытывали смущения раздеваясь друг перед другом, в конце концов они уже исследовали каждый дюйм тела партнёра. Что было необычным, так это одежда, которую он носил. Это был зеленый шелковый дуду, ткань которого была сделана из очень тонкого слоя, почти не оставлявшего места его воображению. Гладкая голая спина Шэнь Цинцю была впечатляюще выставлена напоказ, когда он сел расчесывать волосы. Глаза Лю Цингэ были широко раскрыты, когда он жадно впитывал каждый дюйм бледной светлой кожи. Что-то внутри него всколыхнулось, когда его взгляд упал на пухлый круглый зад, тоже едва прикрытый. Шэнь Цинцю отложил расческу и повернулся к мужу. — Почему ты молчишь, муж? — Ты… где ты… — Мы с А'Юанем недавно перебирали кое-какие вещи в кладовке, и я нашел вот это. Это был подарок твоей матери, не будет ли напрасной тратой, если я его не надену? Как же он не заметил этого раньше?! Ах да, потому что Шэнь Цинцю никогда бы не надел что-то подобное! Это определенно была уловка, чтобы соблазнить его, которую Лю Цингэ не понял, потому что он уже был очень сильно физически и романтически привлечен к своей паре. Он набросился бы на Шэнь Цинцю, даже если бы его пара была одета только в лохмотья. ...Что было не слишком далеко от того, что он носил сейчас, поскольку ткань обеспечивала почти нулевое покрытие. Лю Цингэ мог видеть дерзкие соски сквозь тонкий слой, который почти приглашал его подойти и погладить их. Прежде чем осознать это, он уже сделал несколько шагов вперед к своей паре, и с каждым шагом альфа чувствовал, как его брюки становятся тесными в области паха. Шэнь Цинцю ухмыльнулся. — Не в настроении больше разговаривать, а? Шэнь Цинцю обхватил Лю Цингэ руками, и альфа потерял всякую причину, мешавшую ему наброситься на свою пару. Их губы сомкнулись в яростной борьбе за господство, и они рухнули на кровать, а Лю Цингэ смягчил падение. Его руки блуждали по гладкой спине, и он наслаждался ощущением прохладной кожи под теплыми пальцами. Цинцю тихонько заскулил, когда губы альфы коснулись челюсти и шеи. Он чувствовал запах высвобождаемых феромонов омеги. У беременных омег не бывает течек, феромон был явным признаком чистого желания к нему, и Лю Цингэ больше не мог сдерживать свое возбуждение. Одна его рука лежала на упругом круглом холмике, в то время как другая нетерпеливо работала, чтобы снять штаны и дать волю своим желаниям. Он сбросил слой, мешавший ему, и освободил свою эрекцию, полностью твердую и выпирающую от возбуждения. Как только слой исчез, Лю Цингэ просунул руку под ткань и удовлетворенно замурлыкал, почувствовав, что вход уже мокрый и скользкий. Его пальцы дразняще обвели розовое маленькое отверстие, прежде чем толкнуть внутрь один палец. Его голова переместилась, чтобы взять один сосок в рот, посасывая и щелкая его языком, чтобы вызвать более восхитительные стоны у своей пары. Вскоре Шэнь Цинцю был готов принять его. Омега сидел на своем партнере, глаза его были полны похоти с легким намеком на озорство. Он расположил свой вход прямо над кончиком мужского достоинства своего альфы и чувственно потерся о него. Лю Цингэ уже чувствовал крайнее нетерпение. Он приподнял бедра, пытаясь войти в свою пару, но Шэнь Цинцю внезапно прижал его. Цинцю захлопал глазами. — Я помню, что нам нужно кое-что обсудить, не так ли, муж? — замурлыкал он, его пальцы ловко двигались и бегали по груди, словно искушая. Лю Цингэ застонал. — Не будь таким. О чем ты говорил? Ло Бинхэ? Что насчет него? — спросил он, на этот раз дразня альфу, опустив бедра так, чтобы кончик слегка ткнулся в хризантемку. Лю Цингэ выдохнул, и это прозвучало как сдавленный звук. Это явно была уловка, чтобы он согласился на все, что захочет Шэнь Цинцю! — Ты действительно рискнешь жизнью ради этого отродья?! — Я думал, что мой сильный, красивый, способный альфа защитит меня? — прошептал Шэнь Цинцю, его рука двинулась, чтобы погладить возбужденный член мужа. - Или ты потерял свое преимущество? Однако эта штука, похоже, не потеряла силы. На самом деле, он выглядит таким большим и твердым, что я готов поспорить, что он будет чувствовать себя хорошо внутри меня. Предэкуляр начал сочится лишь от дразнящего тона, заманивающего его. Цингэ клянется, что даже тысяча суккубов не может быть столь соблазнительной, как его пара. Снова, движимый вожделением, он попытался двинуть бедрами вверх, но Шэнь Цинцю снова толкнул его вниз. — ...Чего ты хочешь? Лю Цингэ застонал. Он был на пределе. — Ты знаешь, чего я хочу. Скажи, что хочешь ты? Его рука внезапно сжала дрожащую эрекцию Лю Цингэ, и Бог войны Байчжань простонал: — Хочу... тебя! — Я тебя не слышу. Попроси, как следует. — Хочу тебя, пожалуйста... Его голос был напряжен от неконтролируемой похоти, смешанной с разочарованием, когда Шэнь Цинцю продолжал дразнить его, терся о колонну, которая угрожала просочиться внутрь, но все же не могла войти. — Ты не можешь просто попросить меня, не дав ничего взамен, муж. Что я получу? Лю Цингэ больше не мог этого терпеть. Его соблазняли, искушали, дразнили, потом отвергали, но затем соблазняли снова. Он чувствовал себя человеком с пересохшим горлом, а Шэнь Цинцю предлагал ему воду, но давал ее капля за каплей. Он так сильно нуждался в своем муже. — Я выслушаю тебя, я сделаю все, что ты хочешь, только, пожалуйста- Он не успел закончить фразу, как Шэнь Цинцю опустил бедра и полностью обхватил его мужское достоинство, вызвав долгий громкий стон. Ему показалось, что его пересохшее горло пропиталось холодной водой. Однако внутри Шэнь Цинцю было тепло, и это заставляло его жаждать еще больше. Омега подпрыгнул вверх с большей энергией, и Лю Цингэ ответил ему еще более энергично, двигая бедрами на высокой скорости. Все остальное было забыто, пока они занимались любовью всю ночь. Лю Цингэ осторожно поменял их положение, позволив Шэнь Цинцю лечь на спину, продолжая вбиваться в мокрый вход. Цинцю лежал на белой простыне, его чернильные волосы развевались веером, тонкая ткань прилипла к телу, и один из его сосков торчал из дуду, который теперь был испорчен. Он выглядел совершенно очаровательно, и Лю Цингэ обнаружил, что не может насытиться им. Лю Цингэ наклонился, чтобы снова поглотить губы своего мужа, которые теперь уже были опухшими от их слишком большого энтузиазма. Он собирался полностью сорвать одежду, чтобы получить больший доступ к раскаленной коже, когда заметил что-то на боковом столике. — ...Почему там масло? — На случай, если ты не сможешь встать, я, конечно, собирался сделать это. — ... — Ты ведь помнишь свое обещание? Никаких драк с Бинхэ, если он когда-нибудь придет сюда. — ...Конечно, — ответил Лю Цингэ и снова поцеловал его. Ну что ж, он полагал, что Цинцю не обязательно знать, что он все равно собирался согласиться, возможно, он не захочет снова проделывать этот трюк. Шэнь Юань не хотел знать, что было на уме у Шэнь Цинцю. Что бы это ни было, это не могло быть полезно для его рассудка. Какая еще есть причина кому-то вытаскивать скудный предмет одежды и заявлять, что это подарок для его супруга, если не потому что они планировали провести ночь, занимаясь папапа?! Он решил спастись от пыток и найти себе другое место, где можно было бы переночевать, пока его мать делал все, что он хотел сделать, чтобы оживить их спальню. Им будет полезно помириться. Шэнь Юань знал, что они пытаются залатать дыру — правда очень неловко. Он даст им некоторое пространство, чтобы они могли найти золотую середину. Тем не менее, это не означало, что он не мог тайно сожалеть о своем собственном решении приехать на пик Сяншу, а не в какое-нибудь другое место . Что ж, Самолет Бро больше не мог быть его убежищем, пока Шэнь Цинцю не будет готов простить его. Он должен был пойти в другое место, потому что теперь он был окружен всеми старшими сестрами, готовыми нянчиться с ним, передавая его с одного колена на другое. — Шицзе Лю, когда ты собираешься выпустить следующий том? — вдруг спросила одна из младших сестер. Глаза Лю Минъянь улыбались. — Скоро. Я попросила кое-кого добавить иллюстрации, и на этот раз они еще лучше. Все сестры завизжали. — О боже! — Не могу дождаться! — Работы шицзе всегда самые лучшие! Шэнь Юань моргнул. Он посмотрел на Лю Минъянь. — Тетя Минъянь, о чем вы все говорите? Лю Минъянь усмехнулась. — Ах, ничего А'Юань. Просто небольшая миссия. — Миссия? — Миссия — сделать мир счастливее. — ... — Почему-то у него было плохое предчувствие. Наступила ночь, и Лю Минъянь проводила Шэнь Юаня в свою комнату. Она забыла приготовить дополнительную подушку и одеяло и поэтому вышла на минутку, пока искала дополнительные одеяла, а также маленькую кроватку для Бинпапа. Шэнь Юань играл с Бинпапом в ожидании. Он заметил стопку бумаг и кисть на столе Лю Минъянь. Из любопытства он подошел посмотреть. Мобэй Цзюнь облизнул губы и жадно уставился на лежащее перед ним угощение. Дырочка была уже красной и раскрытой, наполненной его кровью, потраченной на их прежние забавы. Ло Бинхэ бессильно лежал на полу, его ноги были раздвинуты и больше не могли сомкнуться из-за того, что он был слишком долго раскинут. Его хризантемка слегка дернулась, и хрустальные слезы покатились из уголков глаз. — Ах, милорд, пожалуйста, заполните мою дырочку еще раз- Шэнь Юань отскочил в сторону и в ужасе вытаращил глаза. Что это было… Черт, разве это не Сказка о Ледяном Короле и Зимней Невесте? Хотя, похоже, она все еще в черновике, так почему же она здесь? Только не говорите мне, что автор… — А'Юань? — вошла Лю Минъянь. — Я принесла одеяла. Он не мог в это поверить. Лю Минъянь, одна из популярнейших кандидатов в жены, самая сильная жена в гареме Ло Бинхэ, была той, кто написал проклятый RPF о главном герое и его подчиненном! Могу я пойти домой? Затем Шэнь Юань вспомнил, что его родители, вероятно, были дома, делая вещи, которые он не должен и не хочет видеть. Между тем, чтобы остаться с Лю Минъянь, которая, вероятно, собиралась продолжать писать мобиновские непристойности, и вернуться, чтобы увидеть, как его родители на самом деле разыгрывают эту непристойность… FML, выругался про себя Шэнь Юань. Шан Цинхуа не посещал Мобэй Цзюня с тех пор, как узнал, что он на самом деле омега. Осознание этого было для него шоком, и воспоминания о тех временах, когда он бесстыдно делил постель с Мобэй Цзюнем и делал все, что угодно, заставляли его сгорать от смущения. Неужели он уже соблазнял Мобэй Цзюня своими омега-феромонами? Какое впечатление о нем сложилось у Мобэй Цзюня? Что он о нем думает? Это занимало его мысли, даже когда он зашел в зал для собрания Пиковых Лордов. Затем Юэ Цинъюань поднял вопрос о таинственной чуме в городе Цзиньлань и странном трупе, который был найден, происходящем из города. Он отметил, что состояние трупа было похоже на то, о котором сообщил Му Цинфан во время их поездки. Шан Цинхуа тут же побледнел. Он нарочно послал отчет с опозданием и даже немного замазал труп, чтобы Шэнь Цинцю не охотился за ним. Конечно, Му Цинфан отправит отдельный, подробный отчет, особенно если речь идет о трупе! Цинхуа совершенно забыл об этом. Шэнь Цинцю нахмурился. — Труп? Когда это было? — Еще тогда, когда мы искали цветы бузины, — сказал Му Цинфан. — Шичжи Юань ничего не сказал? Он был тем, кто нашел его. “...” Шэнь Цинцю бросил взгляд на Юэ Цинъюаня. — Шиди Шан не придал особого значения трупу, только упомянул, что о нем заботится храм Чжаохуа. Никто из нас не ожидал, что это будет настолько серьезно, что пострадает целый город, — сказал Юэ Цинъюань. Шан Цинхуа уже чувствовал на себе обжигающий взгляд Шэнь Цинцю и Лю Цингэ. Он медленно подвинулся, чтобы спрятаться за спиной Ци Цинци. — Пострадал целый город, чума должна быть серьезной. И чтобы это было так смертельно… — Шэнь Цинцю помолчал. Он посмотрел на Му Цинфана. — Ты проводил какие-нибудь исследования с тех пор? Му Цинфан кивнул. — Я был занят цветами бузины и, поэтому не слишком много искал, но из любопытства просмотрел несколько старых записей. До сих пор не было зарегистрировано ни одного случая чумы, которая вызывала бы те же симптомы. — У тебя есть какие-нибудь идеи, шиди Цинцю? — спросил Юэ Цинъюань. Шэнь Цинцю пропел. — Если шиди Му не может найти причину этого, тогда я могу только сделать вывод, что это либо чума, вызванная недавно возникшей болезнью, либо демоническая атака. — Какие демоны способны нанести такой урон? — нахмурилась Ци Цинци. — ...Сеятели, — сказал Шэнь Цинцю. — Но их уже давно никто не видел... Юэ Цинъюань задумался. — Для этого дела, я считаю, помощь шиди Му имеет решающее значение. Я хотел бы послать еще двух человек, чтобы помочь, но... — он замолчал, бросив взгляд на Лю Цингэ и Шэнь Цинцю. — Обширные знания шиди Цинцю были бы очень полезны в данный момент, но это не лучшая идея, пойти туда в твоем нынешнем состоянии. Несмотря на то, что живот не был особенно заметен из-за множества слоев одежды, которую носил Повелитель Пика Цинцзин, к этому моменту он уже был достаточно большим, чтобы с первого взгляда сказать, что он носит в себе другую жизнь. Утренняя тошнота, возможно, и прошла, но отправиться на такую рискованную миссию, как эта, было бы большим напряжением для тела Шэнь Цинцю. Не говоря уже о том, что у них едва хватало информации о чуме и о том, как она вообще передается. Если даже у храма Чжаохуа были проблемы с этим, то даже высокое совершенствование может не уберечь их. — Я пойду, — вызвался Лю Цингэ. — Какие бы демоны там ни создавали проблемы, мы можем просто убить их. — Эта шимэй тоже пойдет, — сказала Ци Цинци. Она подмигнула Шэнь Цинцю. — Я присмотрю за твоим мужем, чтобы он не одичал. Шэнь Цинцю кивнул. — Весьма признателен, шимэй Ци. Команда для миссии выбрана, Шан Цинхуа быстро сбежал из конференц-зала, прежде чем пара смогла поймать его. Они не должны винить его одного, ясно? Он был не единственным, кто сопровождал Шэнь Юаня там, даже если он был тем, кто пригласил Шэнь Юаня присоединиться к ним. Ну что ж, Лю Цингэ и Шэнь Цинцю, вероятно, сделали бы Юй Цинсюань своей грушей для битья вместо него. Может быть, они даже забудут об этом позже. Лю Цингэ нужно было готовиться к отъезду, а Шэнь Цинцю не мог бежать за ним, вынашивая ребенка. (Шан Цинхуа, возможно, забыл, что он создал Шэнь Цинцю как мелочного человека, который никогда ничего не забывает.) Шэнь Юань все еще лежал на своей любимой подушке, наслаждаясь послеобеденным сном, когда услышал слабые голоса. — Будь осторожен. — И ты тоже. Не забудь свои добавки. Я собираюсь заставить Минъянь проверять тебя. — Не я отправляюсь на опасное задание. — Перестань слишком много думать. Что бы там ни было, я просто уничтожу их. — Не все можно решить мечом, глупец. Просто... возвращайся домой целым и невредимым, муж. Шэнь Юань открыл глаза и увидел, как его родители обменялись долгим-долгим поцелуем. Он тихо пробормотал проклятие в своей голове, прежде чем он, наконец, стал достаточно проснувшимся, чтобы осознать их слова, сказанные раньше. Он протер глаза и сел. — Папа, ты куда? Лю Цингэ наклонился, чтобы погладить сына по голове. — Миссия. Шэнь Юань моргнул. Так внезапно? Разве они не вернулись сегодня утром с ежемесячного собрания? Почему он сразу уходит? Шэнь Юань даже не слышал ничего о миссии. Шэнь Цинцю упомянул, что это опасно, и он должен быть осторожен, но что это будет за миссия? — Куда ты собрался, папа? — Не слишком далеко, но это может занять некоторое время, — ответил Лю Цингэ. — Куда? — Город Цзиньлань. — Как долго? — ...Пока не знаю. Шэнь Юань не припоминал, чтобы в городе Цзиньлань когда-либо происходили события, считавшиеся достаточно опасными для немедленной отправки его отца. Очевидно, что не каждая отдельная миссия, которая выполнялась была описана в книге, но судя по тому, что Лю Цингэ уезжал сразу после собрания, более того, не известно, когда он вернется, было ясно, что там была чрезвычайная ситуация. Шэнь Юань понятия не имел, будет ли этот инцидент касаться Ло Бинхэ или кого-то из его гарема, потому что именно тогда должно было произойти что-то похожее на главное событие. С другой стороны, он был в другом мире. Это не был изначальный Путь Гордого Бессмертного Демона. Лю Цингэ пережил свою предопределенную смерть в пещере. Однако у него не было ореола главного героя, как у Ло Бинхэ. Что если… что, если мир был одержим идеей сохранить сюжет прежним? Отношения Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ улучшились, но Ло Бинхэ все равно оказался в Бесконечной Бездне, даже без того, что Шэнь Цинцю толкнул его. Внезапно его охватил иррациональный страх, и он схватил Лю Цингэ за руки. — Папа, тебе действительно надо идти? Супруг, который обычно не беспокоился о миссиях, внезапно сказал своему партнеру быть осторожным и сказал, что партнер отвергает этот совет? Разве это не был красный флаг?! Это явно была сцена "что может пойти не так", прямо перед тем, как произойдет что-то ужасное! Лю Цингэ запечатал короткий теплый поцелуй на его лбу. — Это не займет много времени. Твой шишу Му — способный целитель. Мы закончим так быстро, как только сможем, хорошо? — Я хочу пойти с тобой! — Ты не можешь, А'Юань еще слишком молод. Просто оставайся здесь и будь со своей мамой, хорошо? — Но... но… — Шэнь Юань попытался включить водопад слез, но, к сожалению, Лю Цингэ уже поднял свой меч и ушел. Он спрыгнул с шезлонга и погнался за отцом. — Папа! Папа, подожди! — А'Юань! — Шэнь Цинцю поспешил остановить сына, когда тот чуть не споткнулся и не упал. — Учитель, что случилось? — Нин Иньин, которая подметала наружный двор, подошла, когда услышала шум. Другие ученики подошли, и Шэнь Юань внезапно почувствовал смущение. Маленький ребенок, бегущий за своим отцом и плачущий вот так, разве он сам не поднимает флаг? Что он делает, ведя себя как слишком привязанный ребенок? С Лю Цингэ все должно быть в порядке, он был силен. С ним все будет в порядке, убеждал себя Шэнь Юань. Шэнь Юань уже собирался встать и, возможно, найти место, чтобы спрятать свое смущенное лицо, когда Шэнь Цинцю внезапно притянул его в крепкие объятья, и уткнул лицом себе в грудь. — Не волнуйся, папа скоро вернется, хорошо? Не плачь. Я не плачу, почему ты превращаешь это в мелодраму? — А'Юань не хочет, чтобы шишу Лю уходил? — спросила Нин Иньин, и все больше учеников начали собираться, чтобы посмотреть на разворачивающуюся сцену, шепча о том, как они очаровательны, но также и тронуты, видя, что ребенок расстроен уходом своего отца. Это должно было стать последним позором, который он когда-либо испытывал. Шэнь Юань сердито надул губы и вывернулся из рук Шэнь Цинцю. — Я не плачу. Я в полном порядке. Я вовсе не расстроен. Мин Фань бросил на него сочувствующий взгляд, и Нин Иньин начала шмыгать носом. Теперь его слова звучали совсем как у обиженного ребенка! — Все вы возвращаетесь к своим делам, почему у вас так много свободного времени? Шэнь Цинцю сердито прогнал толпу и снова взял Шэнь Юаня на руки, на этот раз неся его обратно в бамбуковый дом. К сожалению, было уже слишком поздно. К вечеру по всей секте разнеслась история о том, как он закатил истерику и с плачем погнался за отцом. Его боевые дяди приходили один за другим, чтобы успокоить его. Юэ Цинъюань продолжал извиняться за то, что отослал отца на задание, в то время как Шан Цинхуа сидел в углу, выплевывая чай в своей неудачной попытке скрыть, что он так сильно смеется над ним. Ну что ж, по крайней мере, когда он получил известие, что миссия решена, он получил повод следовать за своей матерью вместе с Юэ Цинъюанем и другими Лордами Пиков в город Цзиньлань. Жаль, что флаг, которого он так боялся, действительно стал реальностью, только не для отца, а для матери.