Эндрилы

      Эндрю метался в полусознании, пытаясь выбраться из оков небытия. Он не понимал, где находится и это пугало. Перед глазами ничего не было видно, но он чувствовал что его кто-то держит за руку, говорит душещипательные речи и плачет. Проходит какое-то время и снова тьма. А если… Если он умер? Почему он не может открыть глаза и очнуться? Что происходит с его телом сейчас? Это было невыносимо: слышать свои мысли, не имея возможности закрыть уши и погрузиться в тишину. Эндрю потерял контроль над всем, и даже над тем, что творилось у него в голове. А думал он о Ниле. О том взрыве, который мог уничтожить весь этаж поместья. О Рико… Но что его пугало больше всего, это воспоминание того, как Нил выхватывает пистолет и наставляет на себя. В этот момент он чувствовал себя таким беспомощным, ведь его слабость была прямо перед ним в тот момент. Тогда-то он и сломался. Он понимал, что Джостен для него значит все. Если бы магазин пистолета был полон и произошёл выстрел, он наверняка бы умер рядом с телом Нила. У него разорвалось бы сердце, зная, что Нила Джостена больше нет. Так, в течение трёх дней Эндрю не позволяли очнуться. Лёжа под капельницей ему вводили в кровь снотворное со смесью витаминов, для поддержания питательных веществ, которые были необходимы ему сейчас. Врачи говорили, что это для того, чтобы сознание отдохнуло от эмоционального срыва, но никто даже не подозревал, что это было подобно личной тюрьме, где его собственные демоны преследовали и не отпускали ни на секунду. И вот он, наконец, видит свет от лампы через закрытые веки, открывает глаза и быстро привыкает к свету. В палате уже царил сумрак, значит, он проснулся ближе к вечеру. Белая полупрозрачная тюль приподнимается и опускается от лёгкого дуновения ветерка, словно морские волны. Эндрю лежит неподвижно несколько минут в одних шортах и футболке, наслаждаясь этим моментом, но потом снова открывает глаза и на этот раз от взволнованного крика Ники. Когда он успел войти в палату, да ещё так тихо, что тот и не заметил? — Эндрю! Голова загудела, и он предупреждающе зашипел. Открыв глаза, он увидел сначала белый потолок, а затем и пару голов: Аарона, а затем и шевелюру Ники, от которой пахло арбузом и дыней. Эндрю оглянулся по сторонам, не упуская из виду и внешний вид ребят. Сейчас же зима, так какого хрена на них шорты и футболки? Сейчас в белоснежной палате помимо брата и кузена, он увидел парня, смотрящего в окно. Он был в своей любимой толстовке и выглядел печальным. — Нил… — позвал его Эндрю, слабым голосом, и парень медленно повернулся к нему, грустно улыбаясь. Сейчас ему хотелось, чтобы Джостен подошёл и обнял его. Никогда он не хотел подобного, но сейчас чувствовал себя как-то странно. Будто что-то отняли, а сейчас это чувство только возрастает, когда Нил стоит на месте и не делает никаких действий. Миньярд сам начинает вставать и повторять имя парня, но тот по прежнему качает головой с опечаленным взглядом. Это начинает пугать его, да так сильно, что он чуть не выкрикнул немой вопрос: « что происходит?». Эндрю тут же кладут обратно, говоря, что ему нужен пастельный режим. — Дрю кого ты зовёшь? Парень непонимающе посмотрел сначала на Ники, а потом на напуганного Аарона. Хэммик выпрямился и огляделся по сторонам, будто и не видя никого в палате кроме них самих. — О каком «Ниле» идёт речь? Ты с кем-то подружился здесь? Нам никто не говорил об этом. — Джостен. Вот он стоит. Это шутка что ли? — Нет, — Аарон обеспокоенно оглядел брата, у которого взгляд метался из стороны в сторону, а в уголках глаз собирались слёзы. Сердце больно колотилось в груди, пытаясь разбиться вдребезги прямо в этой клетке из костей. — Эндрю, здесь нет никакого Нила, мы не понимаем с кем ты говоришь. — Вы же знаете… Он… Он капитан Лисов, он мой… — Даниэль наш капитан, — поправил его Ники и начал нервно теребить в руках синий пластмассовый стаканчик из-под таблеток. Этот стакан Эндрю запомнил на всю жизнь и сейчас он открыл рот, ничего не понимая. — Где мы черт возьми? Нил, посмотри на меня! Эндрю не мог понять, почему Нил, стоящий возле окон, расплывался перед глазами и сливался с полупрозрачными шторками. — Чёрт, Аарон, зови медсестру, кажется, у него приступ, —  Ники обеспокоенно положил руки на плечи кузена, удерживая его в кровати, пока Эндрю продолжал: — Нил Джостен. Вы не можете его не знать. Мы познакомились с ним… Когда… — он не мог вспомнить их первую встречу. На месте воспоминаний оказалась пустота. Это было последней каплей, перед тем как он сорвался и, вырвав стакан из рук Хэммика, бросил в силуэт парня возле окна. Нил в этот же момент растворился в воздухе и пропал без следа, словно сигаретный дым. НЕТ… Нет… Этого не может быть… — Эндрю, всё в порядке, ты успешно прошел лечение. Ты сейчас должен чувствовать себя лучше, действие таблеток должно уже пройти после реабилитации. Как ты себя чувствуешь? — Это не правда, этого не может быть. Это… — Ты излечился. Это чудо, доктора и их методики помогли тебе, и теперь ты в порядке, — говорит Аарон, и рыдания содрогают грудь Эндрю. Он мог принять любую реальность. Абсолютно любую… Кроме той, в которой не будет Нила Джостена. — Ты не мог быть побочным эффектом. « Спасибо, ты потрясающий» — эти слова...он не придумал их. Это не игра воображения. «Когда ты вернешься, мы оба будем ждать тебя здесь». Эндрю Миньярд задохнулся от осознания того что всё это… Это было лишь… — Это не правда! * * * В палату врываются врачи, оттесняя Лисов в сторону. Ваймак удерживает рвущегося Аарона, который все эти дни караулил возле кровати брата и никак не мог покинуть его даже на пару часов, чтобы элементарно отоспаться или полноценно помыться в общежитии. Пульс Эндрю зашкаливает, и его глаза открываются, с шоком моргая от яркого света и криков вокруг него. В этот же момент все замирают, главный лечащий врач показывает жестом, чтобы остальные сотрудники немедленно покинули и без того тесное помещение. Парень продолжает слишком часто дышать и моргать, пока не подходит Ваймак с позволения доктора, который оценивает ситуацию. — Эндрю, ты сейчас в больнице, слышишь меня? Кивни, если да. Парень послушно кивает, и со страхом в глазах начинает крутить головой и осматривать всех присутствующих, не говоря ни слова. — Тебя вывезли в тяжёлом состоянии, ты пролежал под капельницей почти четыре дня, поэтому могут быть головокружение с тошнотой. Как ты себя чувствуешь? — Нил… Где Нил? — прохрипел он и к нему тут же приставили стакан с водой. Он взял его в руку, но так и не сделал глотка, пока не услышал ответа. Эта интонация в его голосе насторожила Ники и Кевина, они молчали. За всех говорил Дэвид, ведь он наверняка знал больше чем они. — Нил сейчас в другой палате, он очнулся ещё вчера и чуть не вынес дверь в своей палате после наркоза, — мужчина нервно ухмыльнулся. — Всё с ним в порядке. Эндрю стиснул челюсти, со свистом вбирая воздух через зубы, и залпом осушил стакан, отмечая, что его запястья обмотаны тонким слоем бинта. Наверняка под ними скрываются уродливые подтёки. Он вздыхает всей грудью. И ещё раз. А затем ещё… До тех пор, пока не успокаивается. — Под наркозом? Что с ним? — У него было заражение раны, и всё бы ничего, но в придачу ещё и ожоги… В общем, вам обоим досталось. Ему сделали небольшую операцию, так же как и тебе. Эндрю не опускал взгляд на укутанные покрывалом ноги, но примерно мог догадаться, что зашивали ногу долго… — Из-за пневмонии ему нельзя покидать палату, поэтому тебя он тоже не видел, но как только проснулся, спрашивал только о тебе. Рене еле заметно кивнула, когда взгляд Миньярда упал на неё. Она ему не соврет, поэтому он облегченно вздыхает. Сознание Эндрю начало проясняться и все кошмары, что снились ему, вмиг померкли, уступая место реальности. — Могу его увидеть? — И ты туда же! — прыснул Ники, подсаживаясь на край просторной койки. — Я же говорю, вы два сапога пара. — Что? — не понял Ваймак и парень отмахнулся, поясняя: — Это на русском означает, что они похожи. Как два одинаковых ботинка. — По-моему это не так расшифровывается, — заметил Кевин и подошёл к Миньярду ближе. Лисы, что сейчас находились в палате, окружили его со всех сторон с обеспокоенными лицами. — Выглядите жалко, — выдавил, как ни в чем не бывало Эндрю, но это только больше повлияло на сокомандников. Рене чуть ли не рыдала, так же как и Кевин. — Эй, сопляки, вы мне, блять, настроение портите, если собрались рыдать над моим внешним видом, то выйдите нахер отсюда, а потом после истерики вернётесь и мы поговорим. — Идиот, — фыркает Аарон и встаёт на колени рядом, чтобы обнять брата. Кевин жмёт руку и с серьёзным видом выдаёт: — Я уже всё высказал Нилу, но и тебе тоже скажу. Ещё раз вы свяжитесь с преступной мафией, я за себя не отвечаю, объявляю журналистам, что капитан и блистательный голкипер Лисов сливаются. — Ты это мне не заливай, — Миньярд хохотнул, отталкивая выпившего Дэя от себя. Аарон подхватывает его, пока тот не снёс капельницу. — Мы уезжаем. Плевать куда, но мы уезжаем. — Посреди учебного года? — Рене ахнула, но ничего против не сказала. Эндрю осмотрел друзей и широко зевнул, показывая, что уже вырубается. Доктор сказал, что ему нужен покой и никакой полезной информации при всех не сказал, хоть парню и было интересно, насколько всё было плохо. Миньярда обнимает только Аарон и Ники, он позволяет это делать, пока те не возьмут себя в руки. — Не делай больше так, — шепчет, хлюпая носом, Хэммик и Эндрю так же тихо шепчет ему в ответ: — Если запачкаешь соплями мою одежду, я убью тебя. Лисы покорно уходят, понимая, что ему нужен отдых. Ваймак следует за ними и доктором, но парень хватает его за рукав и ждёт, пока дверь в палату закроется. Мужчина стоит возле кровати и скрещивает руки на груди, догадываясь, что свою усталость он только подстроил. — Ну давай. Задавай вопросы, горе ты моё луковое. — Фу. — Не нравится? Геморрой проклятый, так лучше? — Безусловно, — кивнул Эндрю. — Что произошло тогда? Если Морияма опять нападёт, клянусь, я застрелю его. Плевать, я сяду за решетку, но убью его. Охрана… Нам нужна охрана. Я оплачу, необязательно тебе брать на себя это. Сейчас Джостен правда в порядке или ты мне тут заливаешь… У его палаты дежурят? Потому что может… — Эй, Эндрю, — Дэвид смотрит на экран пиликающего аппарата и понимает, что если пульс ещё немного ускориться, то сюда нагрянут врачи. Кажется, Миньярд это и сам понял, он сдерживал себя при остальных слишком хорошо, что даже тренер невольно поверил в его ложь. — Спокойно, Миньярд. Я не лгал, Нил действительно в порядке. Операция прошла хорошо, но как мы уже сказали, осложнения сказались на нём. Он не повредил голову и это самое главное, но… — тренер замолк, не зная говорить ли всё на чистоту. — Тренер, вы слышите? Мужчина прислушался, но ничего не услышал кроме шумного дыхания парня. — Этот звук… Так рвётся моё терпение. Ваймак сплюнул и закатил глаза, присаживаясь на стул рядом. — Ладно, паршивец. Из-за ожогов и пулевого ранения, он не сможет первое время ходить. Сейчас он на коляске. Нил только недавно прошёл реабилитацию и нашёл в себе силы, чтобы встать на поле, и вот опять… Снова он не может полноценно жить. Будто зная, о чем думает Эндрю, Дэвид продолжил: — Он разбит, но не так сильно как полгода назад. Скорее он беспокоится за тебя. Ведь тебе досталось гораздо сильнее. — Ой, давайте пропустим этот пункт. — Нет. Ты тоже не можешь ходить. Твою ногу изрубили до кровавого месива. Тело слишком искалечено, для каких либо передвижений, поэтому покидать палату тебе запрещено. Эндрю приподнял бровь. — Тебе всё расскажут и покажут. Но передвигаться только на коляске. — Ясно. Миньярд прикрыл глаза, чтобы не смотреть на иглу, торчащую у него из вены и трубок. Его тошнило. Они сидели молча, пока Ваймак не решил выложить историю с девушкой-хакером по имени Барри, которой Эндрю был благодарен как никогда и поклялся, что купит ей самый прокаченный ноутбук, который только существует. Да что уж там, он оплатит ей обучение, чтобы она в конечном итоге работала на ООН или ещё что покруче. Эндрю всё молча выслушал и так же в тишине всё обдумывал в течение нескольких длительных минут. — Не знаю, что меня поражает больше, что Рико мёртв и его убил собственный брат или то, что ты реально врезал Ичиро. — Я был зол, — оправдывался мужчина, в то время как Эндрю просто не мог поверить в то что они, наконец, свободны. Нил тоже уже об этом знал. Почувствовал ли он тоже облегчение, словно оковы упали с рук и ног? — Тренер, я горжусь вами. — Хм, полагаю, что теперь мне нужно возвести постамент. — Нас не прикончили только благодаря вам. Ваймак покряхтел, вставая со стула, и нажал на красную кнопку, вызывая медсестру, чтобы та убрала капельницу с закончившимся раствором. — Я бы не простил себя, — сказал он, перед тем как выйти. — Вы мои рабы и только мои и лишь конец света способен это изменить. — Рабы? Вот это что-то новенькое! Для рабов ты нас что-то сильно распустил. — Вы ленивые рабы и с этим уж я ничего не поделаю, ухмыльнулся он. — Отдыхай, Эндрю. Когда парень остался наедине со своими мыслями, он позволил себе взглянуть под одеяла и ощупать каждый бинт на ноге. Всё тело было в порезах разной глубины, но ему было плевать. Миньярд упал в подушки и засмеялся. Единственное, о чем он, наверное, сожалел, что ему самому не удалось пристрелить Рико. Возможно теперь, жизнь перестанет преподносить такие сюрпризы, и он заживёт в полном спокойствии… * * * — ОТВАЛИТЕ СО СВОИМИ ИГЛАМИ ОТ МЕНЯ! Аарон забегает к своему брату, который выдержал только пять дней в палате и сейчас на грани, чтобы не бросить светильник прямо во врача. — О, Аарон! Какая встреча, если ты меня сейчас же не увезёшь от этого дерьма, тут начнётся кровавое месиво. Парень с извиняющимся видом проходит мимо доктора и помогает Эндрю сесть в кресло, чтобы вывести его в столовую. Там он накормит его мороженным, и тот успокоится. Все эти дни Эндрю пытался узнать, в какой палате находится Нил, но все молчали, повторяя одно и то же: «Вам обоим нужен покой, тем более запрещено видеться с Нилом, ведь он болеет». Даже Мэтта не получилось расколоть. — Гребаные параноики. — Подожди хотя бы ещё неделю. — Сука, да чтобы я ещё раз согласился добровольно на эту авантюру. Я ненавижу больницы, ты это знаешь. — Знаю. — Но что ещё больше я ненавижу, так это когда мне указывают, что делать и не дают то, что я хочу. Аарон смотрел, как Эндрю пожирает ложками мороженое и, наконец, затыкается. Хотя бы на какое-то время. Аарон смотрит на брата и вздыхает. Как Эндрю может так себя вести, когда его жизнь несколько дней назад была под угрозой? Он мог умереть! Сейчас его состояние оставляет желать лучшего, а он недоволен тем, что ему не дают увидеться с одним лишь парнем. Нет, нет, Аарон уже смирился, что Эндрю и Нил вроде как встречаются, но в последнее время Миньярд его жестоко отталкивал, а теперь… Либо он просто ничего не понимал в отношениях, либо у Эндрю биполярка. Он всё же придерживался мнения держать этих двоих первое время подальше. Чтобы они оба отдохнули и разобрались в себе. Эндрю уже доедает свой десерт и делает вид, будто ему всё это поперек горла, но на самом-то деле эта больница словно пятизвездочный отель, здесь кормят до отвала и работают одни квалифицированные специалисты, которые всегда на стороже здоровья пациентов. — Я хочу прогуляться, — неожиданно выдаёт блондин и сам крутит руками колеса, выезжая из-за столика. — Ты? Гулять? — Оглох что ли? Да, я хочу прогуляться. Воздухом подышать, затянуться. Аарон кивнул, обходя брата, и покатил его в сторону выхода из столовой. Он не упустил из виду, как Эндрю периодически поглядывает из стороны в сторону и ищет Нила, это раздражало и вызывало странное чувство. Хотелось посмеяться над ним и выкрикнуть: «Ага! Вот ты и стал зависим от него! Вот они, твои чувства, которые ты так долго презирал и ненавидел, а теперь сам жаждешь их испытать». Но вместо этого Аарон молча, ведёт коляску к выходу и говорит: — Только не долго, иначе получишь пневмонию в одной толстовке зимой. Эндрю пробормотал что-то неразборчивое, продолжая оглядываться.

Спустя 40 минут

— Ты издеваешься? — Нет. — Сначала говоришь, что забыл сигареты в палате, ну ладно, я иду за ними. Нигде не нахожу, оказывается, что они у тебя закончились. Потом бегу в магазин, где мне говорят предоставить документы, как будто по мне, блять, не видно, что мне уже далеко не 17! Я похож на молокососа? Чёрт, ну и похер. Бегу в другой магаз, где, наконец, покупаю твои тонкие с ментолом и двумя кнопками, приношу тебе, А ТЫ ЧТО? — Я перехотел. — ОН ПЕРЕХОТЕЛ! Эндрю спокойно наблюдает за психами брата. Пока тот носился туда-сюда, он поездил по всему этажу и даже по улице, где асфальт для колясочников с самопрогревом. Но сколько бы он не ездил, всё без толку, он не нашёл то, что искал. Аарон замолкает, когда видит, что Эндрю его уже не слушает. Он вздыхает и бросает пачку сигарет ему на колени. — Поехали. Тебе скоро на прогревание, которое ты пропустил утром. — Ты ведёшь себя как… Я даже не знаю, хотел сказать, как заботливая мамаша, но матери то у меня по сути-то и не было. — Ой, да заткнись, — Аарон набрасывает капюшон на брата и тот не сопротивляется. На улице довольно прохладно, у него уши все покраснели. Аарон быстро улыбается, пока Эндрю не видит. Ведь он то знает, что тому просто непривычно, когда о нем заботятся. Эндрю сидит спокойно в кресле, пока его везут обратно в палату, и смотрит на дурацкий плед на ногах, который скрывает бинты и повязки. Он носит только худи, чтобы никто не видел замотанных запястий и следов от ножевых ранений. Он начал походить на Джостена, и это было странно. И страшно. Где же его похуизм во всем? Они приближаются к палате, уже за поворотом будет нужная дверь, но Эндрю вскидывает голову вверх, при громком дребезжании металлического автомата. Блондин резко опускает руки на колёса, тормозя коляску, и Аарон послушно останавливается, наблюдая, как в другом конце коридора Мэтт пытается вытащить пачку сухариков, но прибор отказывается ему подчиняться. — А он что тут забыл? — Понятия не имею, — соврал Аарон, пожимая плечами. Миньярды тихонько наблюдают в сторонке за кряхтением Бойда и то, как он проклинает механизм. — Сволочи! Пятихатку сожрал, а сдачи не выдал, грабёж средь бела дня! Нет, ну ты видел? Сухари проклятые даже отдать не хочет! — обращался он к кому-то. — Может, у тебя рука счастливая… Иди сюда. Ой, то есть… Катись. — О, боже, Мэтт, заткнись. — Извини, — неловко почесал затылок парень, отходя в сторону. Услышав до боли знакомый голос, Эндрю выпустил из груди весь воздух. Из-за поворота показались блестящие в свете ламп колёса, а затем и сам Нил. На нём футболка и знакомые чёрные повязки на руках, которые Эндрю давно где-то оставил, а сейчас они на Джостене, наверняка скрывая побои и истязания на теле. Сам он был укутан в плед, а шея замотана бинтами. Парень подъехал к автомату и принялся читать инструкцию. — Здесь же написано, не больше сотни баксов класть. Ты сломал автомат, молодец. Бойд оглядывается по сторонам, наверняка хочет сказать сотрудникам больницы о неисправности автомата, но открывает рот при виде Эндрю и Аарона. Заметив их, он быстро переводит взгляд обратно на Нила и суетливо перешагивает с ноги на ногу. — Чёрт… Я принесу тебе другие сухарики. — Да не нужно, я правда не голоден… — Нет, ты же их хотел, со сметаной и луком, так? Я принесу. — Мэтт, эй! — Нил кричал Бойду вслед, пока тот мчался уже в магазин, сверкая пятками. Эндрю с колотящимся сердцем сидел не двигаясь. Почему когда он увидел его, захотелось просто сбежать? Он же так хотел увидеться, а сейчас боится пошевелиться. Нил вздыхает и медленно разворачивается. Он поднимает голову и останавливается на полпути. Даже на таком расстоянии, Эндрю видел эти голубые глаза, которые увеличились в полтора раза от удивления. — Эндрю… — задергались губы парня почти безмолвно. Джостен неуклюже начал толкать колеса, чтобы добраться до Эндрю, но тот уже сорвался с места быстрее, пока брат не успел его остановить. Все проходящие мимо, отскакивали к стенам, пропуская двух колясочников, которые неслись через весь третий этаж друг-другу навстречу. Расстояние быстро уменьшается и колеса со звоном сталкиваются, когда парни с приглушённым звуком налетают друг на друга и хватаются, будто боясь, что кто-то из них точно раствориться в воздухе. — Я ненавижу тебя! Нил всхлипывает, не поднимая головы, их лбы соприкасаются, а дыхание чувствуется даже на щеках. — Я знаю. — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Эндрю повторял одно и то же слово, прижимаясь к Нилу на столько, сколько позволяло их положение. В такой неудобной позе они пробыли до тех пор, пока Аарон не смирился и не согласился отвезти обоих в палату, пока доктора не разогнали их. Он оставил этих двоих наедине, предупредив, что через несколько минут вернётся, чтобы отвезти Нила в свою палату. Дверь тихо захлопывается, погружая комнату в тишину. Нил смотрит пристально на Эндрю, но тот не может сосредоточиться, все время поглядывая на него бегло. В основном он смотрел на стену, где висел натюрморт, который он уже знал вдоль и поперёк наизусть, но сейчас не мог отвести от него глаз, прекрасно понимая, что выглядит сейчас уязвимым как никогда. — Как ты себя чувствуешь? Блондин неоднозначно пожал плечами и взглянул на рыжеволосого парня, в глазах которых он видел небо. Он видел в них всё, что только хотел и мечтал, но почему из-за этого он чувствует себя таким уязвлённым? Потому что ему нравилось быть важным для кого-то. Быть важным для Нила. Джостен не торопясь подъезжает к нему и стягивает аккуратно плед с ног, чтобы посмотреть на бинты и прикоснуться. Эндрю наблюдает за всем, пытаясь сдержать бешеное сердцебиение. «Почему оно так сильно бьется?» Нил непонимающе вскидывает брови. И Эндрю понимает, что задал этот вопрос вслух. Идиот. Джостен наблюдает за ним, наклонив чуть-чуть голову в бок, и неожиданно кладёт ладонь на грудь Эндрю, которая усеяна мелкими, саднящими порезами под тканью футболки, но сейчас, чувствуя это тепло, исходящее от него, раны будто затягиваются. Затем Нил сам положил руку блондина на свою грудную клетку, отчего тот приоткрывает рот, чувствуя через довольно толстую ткань толстовки частые удары. Нил и улыбается одним уголком рта. — Мы можем что-нибудь изменить? — Нет. — Почему? — Я не хочу. Нил кивает и убирает свою руку и вновь в груди поселяется холод. — Эндрю, я… — Зачем ты нажал на курок? — обрывает его Миньярд, хватая за замотанные запястья. Нил морщится от боли и качает головой. — Я просил тебя убрать ствол. Я умолял… — Я хотел, чтобы он отпустил тебя, ты мучался, Эндрю. Ты бы видел себя! Он довёл тебя до шокового состояния. — Да плевать! Ты бы застрелил себя, если бы там были патроны, тут же умер. Твоё бездыханное тело лежало бы у меня перед глазами. — Ты от меня так просто не отделаешься, — попытался отшутиться парень. — Нил… — Я буду всегда с тобой. Миньярд прикрывает глаза, сжимая руки сильнее и чувствуя волну облегчения. — Эндрю, я бы отдал всё, чтобы ты жил. Чтобы почувствовал, что такое счастье. Джостен отчаянно пытался вдолбить парню это, но тот только продолжал ещё больше злиться. — Я не хочу его чувствовать, — рявкает раздражённо Миньярд, рассекая рукой воздух. — Что такое «Счастье»? Да это когда пропадает желание сдохнуть и резко хочется чипсов. Это когда хочешь убить человека за то, что он единственный, кто видит тебя насквозь и знает, что ты гребаный слабак, даже когда посылаешь всех и каждого на хуй. А он все равно лезет со своими… Эндрю смотрит на Нила и видит в отражении его глаз столько нежности, что от этого в груди растекается жидкая лава, растопляя каменное сердце. — Лезет со своей дурацкой улыбкой и утешеньями! Нахер, спрашивается, он это делает… Вот что это! А без тебя, тупой ты кретин, такого не будет! Нил издаёт непонятный звук, похожий на приглушённый стон, когда слышит следующие слова: — И ЧТОБ ЕЩЁ РАЗ ТЫ ПОПАЛ В ТАКУЮ ЗАДНИЦУ, НИЛ ДЖОСТЕН… ЧТОБ ЕЩЁ РАЗ Я УВИДЕЛ В ТВОЕЙ РУКЕ ГРЁБАНЫЙ ПИСТОЛЕТ… — Эндрю пытается понизить голос, но продолжает непроизвольно орать. Однако, последние слова даются ему с неимоверным усилием. — Я тебя люблю, Нил. Люблю, слышишь? Ты не Лиса, ты противный енот, который меня вымораживает до мозга костей. Нил чувствует жар на лице и то, как покалывает кожа, где прикасался парень. Он подаётся вперед, забывая, что не может ходить. Ступни вспыхивают болью, и он тут же падает на колени, не в силах стоять на ногах. Эндрю хочет поймать его, но сам валится с коляски и через мгновенье они оба сидят на бежевом паласе. — Ты назвал меня енотом? Морщинки появляются на лбу Миньярда, и тот фыркает, пытаясь сдержать смех. Он наклоняется к Нилу и берет его за подбородок, рассматривая каждый миллиметр лица, и целует, сначала в место шрама, а потом опускается ниже к уголку губ. Нил притягивает Эндрю за ткань одежды к себе и отвечает на поцелуй. Эндрю отстраняется, чтобы кое о чем спросить, но Нил недовольно хмурится. — И это всё? Нет, нет и нет! Поцелуй меня по-настоящему, трус. Миньярд широко открывает глаза от удивления, но не теряется. С наглой ухмылкой он толкает Нила на пол и забирается на него сверху, начиная агрессивно его целовать. Язык проникает в рот и вычерчивает различные узоры, заставляя парня протяжно стонать. Джостен запускает осторожно руки в волосы парня и сжимает их в кулак. Эндрю рычит и переводит внимание на его шею и плечи. Спускается руками ниже и очень трепетно проникает под кофту. Тёплая кожа периодически сменяется шершавым бинтом и это заставляет его действовать нежно. Нил шипит, когда Эндрю наваливается на него. Ожоги на спине дают о себе знать. — Чёрт, я забыл, что… Нил затыкает блондина поцелуем и перехватывает руководство на себя, через секунду оказывается уже сверху. Он избегает больной ноги Миньярда и, приподняв ткань, начинает покрывать влажными следами открытые участки чувствительной кожи. Эндрю блаженно выдыхает, подпирая коленом пах Джостена. Нил впивается пальцами в тазовую кость парня, массируя её. — Я не хотел отталкиваться тебя. И никогда не сказал бы, что ты ничего для меня не значишь. — Это извинение? — Я не хотел оставлять тебя тогда на улице. Хотел вернуться, но боялся. Я боялся, Нил, — откровенно говорит Эндрю. Он просто устал. Устал держать всё в себе и, поддавшись слабости, он изливает свою душу. Нил вспоминает, как сидел под ливнем и рыдал от боли, но сейчас этой боли в груди он не ощущал. Только ноющее чувство. — Оказалось всё наоборот, не так ли? Всё, что ты говорил… — Я говорил о себе, — кивнул Эндрю, и Нил невольно ударил его по руке. Это само собой получилось случайно, но признаться честно, он это заслужил. — Ты не знаешь, что я чувствовал в тот момент. Эндрю смотрел на губы парня, которые находились так близко. — Не знаю. Я вообще не знаю, что ты чувствуешь и думаешь… — А хочешь знать? Эндрю нерешительно закачал головой. Это удивило Нила. — А я всё равно скажу. Ты самый человечный человек, которого я знаю. — Не надо… — Надо. Ты столько пережил и всё равно сохранил что-то от себя прежнего внутри. Я горжусь тобой. Я один знаю настоящего тебя, и плевать я хотел на всех остальных. Буду посылать всех, кто скажет хоть слово в твою сторону. — Ты? Да тебя тогда будет половина города ненавидеть. — А я не затем живу, чтобы меня все любили. Мне хватит тебя. Если я буду нужен тебе, то пусть хоть весь мир меня ненавидит. Я переживу. Эндрю смотрел на треклятую лампу на потолке и видел, как она расплывается перед глазами из-за пелены слёз. Возможно, эти слова он и хотел услышать все эти годы. Что им гордятся, что ему доверяют, что его ценят… — Я люблю тебя, Эндрю. Парень прикрывает глаза, когда влага просачивается сквозь ресницы и катится по вискам. — Повтори, — это была просьба, а может, даже мольба. Она прозвучала хрипло и так тихо, что Нил еле расслышал её. Он вобрал в грудь воздуха и взял лицо парня в руки, стирая подушечками пальцев солёные слезы и начал повторять одни и те же слова, которые были будто эликсиром от всей душевной и физической боли. — Я люблю тебя, Эндрю. Люблю всем сердцем. Люблю за все. Люблю всего тебя. Люблю со всеми заебами… Люблю за то, что ты просто есть. Люблю… И он повторял до тех пор, пока парень не открыл глаза и не приоткрыл рот, с дрожью втягивая воздух. Он приподнялся на локтях и чувственно сжал губы Джостена своими, обнимая его так, чтобы не доставлять ему боли, но в то же время так крепко, чтобы Нил понял, что он никому его не отдаст. Никогда. А для этого не нужны были слова, они оба это знали, чувствуя, как сердце в груди стучало часто-часто, намереваясь покинуть грудную клетку, и зажечь друг в друге жизнь. Снова. Аарон открывает дверь палаты и с минуту смотрит на лежащих на полу парней. Он начинает изображать, что его сейчас вырвет, но Лисы, стоящие у него за спиной начинают безмолвно визжать, размахивая руками и тихо уходить, не смея мешать Эндрю и Нилу. Один Ники с открытым ртом стоит на месте, но потом трясёт головой, пытаясь прийти в себя, и хватает под локоть Аарона, который уже намеревался испортить эту идиллию своим внезапным появлением. Хэммик выталкивает его далеко в коридор, так же тихо прикрыв за собой дверь, пританцовывая с ненормальной улыбкой, будто выиграл величайший спор в истории человечества. (А может так оно и есть)