«Иногда то, чего мы боимся, менее опасно, чем то, чего мы желаем.»
Джон Чэртон Коллинз
Лёгкий ветерок шелестел зелёными листьями высоких дубов, что росли у Чёрного озера. Солнечные лучи ласкали её нежную уже чуть загорелую кожу, а короткая трава приятно щекотала оголённые участки тела. Она лежала с закрытыми глазами, радуясь хорошей погоде, теплу и приятной близости обладателя самых прекрасных серых глаз. Трепетные прикосновения его пальцев к кудрям у её виска вызывали в девушке блаженную дрожь, заставляя сердце забиться чуточку сильнее. — О чём задумалась? — засмеялся парень над ухом Гермионы, увидев её сосредоточенное выражение лица. — Мне так спокойно, — выдохнула девушка, сильнее прижимаясь к Драко. — Я боюсь, что однажды это закончится, и я снова окажусь посреди руин с разбитым сердцем. — Этого не случится, пока я рядом. — А разве ты рядом? Стоит нам сблизиться, как ты вдруг оказываешься непозволительно далеко, и мне никак до тебя не дотянуться. Неожиданно Гермиона почувствовала лёгкую щекотку на кончике своего носа и, рассмеявшись, открыла глаза. Драко длинной тоненькой травинкой выводил замысловатые линии по её щекам, губам и векам. Он прослеживал таким образом черты её лица, будто пытаясь навсегда оттеснить их в своей памяти. — Я говорил, что мог бы убить тебя, Грейнджер, но ошибался. Я так сильно ошибался, — Малфой прижался к её лбу своим, зашептав те слова, что заставляли её чувства обостриться в сотни раз. — Я никогда не смог бы причинить тебе вред, потому что мы связаны магией, чьи чары неразрушимы. Гермиона проснулась от громкого шума в спальне, который устроили её соседки по комнате: Джинни о чём-то яростно спорила с Парвати на повышенных тонах. Отодвинув тяжелую портьеру, гриффиндорка выглянула, едва приоткрыв хотя бы один глаз. Сон стал для неё роскошью, поэтому в моменты, когда у неё была возможность отдохнуть, а кто-то нагло этому мешал, она ощущала жгучую ненависть к этим людям. — Что происходит? — Грейнджер не узнавала собственный голос, таким хриплым ото сна он был. — Джинни совсем уже спятила, — выкрикнула Патил, резко отдёрнув мешающую ткань, закрывающую лицо своей собеседницы. — Она с какого-то перепугу решила, что я так и не вернула ей тот изумрудный браслет, который одалживала ещё почти год назад. — Потому что ты его не возвращала! — Уизли буквально пылала гневом. — Я точно помню, как отдавала его тебе. Ты ещё куда-то собиралась и не хотела говорить об этом. Гермиона смотрела на соседок, так и не выбравшись из постели. Поняв весь смысл ссоры, она с тяжелым вздохом откинулась на подушку, закрывая лицо одеялом. И они разбудили её из-за какого-то дурацкого браслета? Вырвали из объятий Драко ради этого? — Она врёт! — не унималась Джинни. Грейнджер попыталась спрятаться поглубже в недра одеяла, надеясь вернуться в сладкую пучину сна, из которого её так нагло вырвали. Она засунула голову под подушку, прижав её к себе как можно сильнее, но у её подруги было иное мнение на этот счёт. Уизли потянула на себя тяжелое постельное бельё, заставив Гермиону поёжиться от холода. — Джин, какая разница, что там с тем браслетом? Может он потерялся, — измученно произнесла девушка, смирившись, что уснуть ей сегодня уже не получится. — Он мне нужен. Изумруд идеально будет сочетаться с цветом моих волос и платьем, которое подарили мне близнецы на прошлое Рождество. Разве так сложно просто его вернуть? — Акцио, браслет, — Парвати устала спорить с упрямицей, поэтому решила пойти более простым путём, но даже спустя минуту нужное украшение не нашлось в комнате. — Вот видишь, у меня его нет. — Как и у меня, — добавила Джинни, устало присаживаясь на край кровати Гермионы, спрятав лицо в ладонях. — Он очень мне нужен. Гермиона подтянулась ближе к подруге, приобняв её за плечи. Она никогда не замечала в младшей Уизли такой любви к каким-то украшениям. Джинни ведь забыла про тот злосчастный браслет уже на следующий день после того, как одолжила его Парвати, и до сих пор не вспоминала. — Что случилось, Джинни? — тихо спросила Грейнджер, взглядом попросив Патил оставить их одних. Соседка, не задавая лишних вопросов, вышла, громко хлопнув дверью. — Я не знаю, — всхлипнула Уизли, подняв на Гермиону глаза, в уголках которых застыли слёзы. — У меня всё валится из рук. Я постоянно ловлю себя на мысли, что не помню какие-то события, о которых говорят все вокруг, будто огромная часть прошлого года стёрлась из моей памяти. И вот сейчас Парвати говорит, что отдала мне браслет, но его нет, — на секунду девушка замолчала. — И я не помню, как она его возвращала, и куда я его дела. В светло-карих глазах Джинни плескался страх. Он был так отчётливо виден, что Гермиона невольно задумалась о том, не мог ли кто на самом деле стереть воспоминания её подруги. Но кому это нужно было? Да и зачем? — Помоги мне его найти, прошу, — шёпотом добавила девушка. — Я не думала об этом, пока не вернулась в Хогвартс. А потом списывала свои провалы в памяти на стресс, словно мой мозг защищается от плохого. Но это не так, потому что я прекрасно помню, как Кэрроу наказывали студентов, как слышала по радио имена сотен погибших или пропавших волшебников, как… — Джинни запнулась, но, вытерев покатившуюся по щеке слезу тыльной стороной ладони, продолжила: — Как Беллатриса пытала меня, вынуждая сдать вас с Гарри. Представляешь, она думала, что я знала, где вы прятались. Уизли хохотнула, мелко задрожав всем телом. — Мы найдём браслет, Джинни, обещаю. Гермиона говорила об украшении, но имела в виду совсем не его. Она хотела дать своей подруге надежду на то, что её самочувствие наладится также, как и самой Грейнджер. Она хотела поддержать Уизли, как прежде помогала ей Джинни.***
Драко пришёл на стадион, чтобы полетать. Раньше это всегда помогало ему разгрузить мозг, избавиться от навязчивых мыслей и уйти от проблем. Он думал, что и теперь ему обязательно должно было полегчать. Дни сменяли друг друга, авроры затихли, пытаясь найти какие-нибудь ниточки, что связали бы его с Хейгом, и Малфой отчётливее чувствовал надвигающуюся бурю. Поэтому ему было всё сложнее проводить своё свободное время наедине — он постоянно ожидал того, что за ним придут. Грейнджер лишь добавляла сложности в его и так нелёгкие будни. Она ходила за ним едва ли не по пятам, пытаясь ненавязчиво выяснить подробности беседы с Робардсом. Гриффиндорка не давила на него, а лишь мягко намекала или спрашивала, но это не делало ситуацию лучше. Даже наматывая круги на высоте более двадцати футов, Малфой увидел её кудрявую каштановую макушку. Она пришла, даже несмотря на то, что погода была отвратительной: холодные порывы ветра забирались под зимнюю мантию, шёл мокрый снег, большими комьями залетая за воротник и в глаза. Он хотел было сделать вид, что не заметил её, но, вспомнив плохую привычку Грейнджер забывать о том, что она — волшебница, Драко ускоренно спикировал на поле, тут же слезая с метлы и направляясь к девушке. Гермиона стояла у трибун, мечась в сомнениях, стоило ли ей присаживаться или нет. Увидев идущую к ней высокую фигуру слизеринца, вопрос снялся сам собой. Он на ходу снял защитные очки, этим самым взлохмачивая платиновые волосы, стряхивая с них нерастаявший снег. Гриффиндорка задумалась над тем, чувствовал ли Драко вообще холод, ведь он никогда не выглядел так, словно ему было неуютно из-за погодных условий. — Чего тебе? — с ходу спросил Малфой, останавливаясь в нескольких шагах от Гермионы, боясь оказаться слишком близко. Словно он не смог бы устоять перед тем, чтобы прижать её к себе, желая защитить от чего-либо. — Когда ты уже перестанешь злоупотреблять нашей связью? Только произнеся это, он понял, как двусмысленно прозвучал его вопрос. Драко имел в виду Связующее заклинание, чьим заложником они были, но воспринять это можно было и по-другому. Не желая давать гриффиндорке ложных надежд, он быстро исправился: — Может ты перестанешь следить за моими перемещениями? — Как же иначе я бы тебя нашла? — задала Гермиона встречный вопрос, усмехнувшись заминке Малфоя. — Я хотела спросить, не отправимся ли мы в Мэнор несколько раньше, чтобы помочь Нарциссе подготовиться? — Нет, — твёрдо ответил слизеринец, собравшись уходить, но Грейнджер не дала ему сдвинуться с места, вцепившись мёртвой хваткой в его руку. — Что произошло, Драко? Почему ты пытаешься избавиться от меня? Ты игнорируешь все мои попытки тебе помочь. — Мне не нужна помощь, Грейнджер. Неужели ты не поняла, что все наши попытки довериться друг другу лишь фарс? Этого никогда не случится, потому что я всегда буду воспринимать тебя, как угрозу, а ты будешь видеть во мне злодея. Давай просто поставим точку прямо здесь и сейчас. — Что если я не хочу? Ты — эгоист, Драко, всегда думаешь только о себе! — Да! — воскликнул Малфой, нависая над Гермионой, но она и не собиралась отодвигаться. — Потому что каждый раз, когда я думаю о ком-либо ещё, ничем хорошим для меня это не заканчивается. — Позволь доказать тебе, что это не правда. Грейнджер приподнялась на носочках, потянувшись к слизеринцу, обхватывая его шею своими руками, запустив пальцы в светлые мокрые пряди. Она прижалась к нему всем телом, опустив голову к его плечу. Драко не обнял её в ответ, хотя ладони покалывало от желания сделать это. Он просто стоял, позволив своевольной гриффиндорке эту минутную слабость. — Можешь отпираться сколько пожелаешь, но я знаю, что ты не хочешь ничего заканчивать. Он смотрел на девушку, что вцепилась в него, словно за спасательный круг, и не видел причин оттолкнуть её — безжалостно, грубо и навсегда. Каким-то неведомым образом она успела поселиться в его мыслях и чувствах, растаптывая своими хрупкими ножками то, что оставалось от прежнего Малфоя — наследника древнего чистокровного рода. Драко ухмыльнулся этому наблюдению и не заметил, как потянулся к ней навстречу. Он робко обхватил её талию рукой, сжав дрожащее тело через плотную ткань одежды. — Ты глупая и наивная, Грейнджер, — прошептал Малфой, уткнувшись носом в каштановые кудри и вдыхая сладкий запах персиков и чего-то ещё, такого знакомого и родного. — Ну и пусть, — ответила гриффиндорка и потянулась к Драко, мягко касаясь его губ своими. Тёплая кожа слизеринца была куда приятнее зимнего холода. В этих объятиях хотелось забыться, спрятаться от внешнего мира, таящего в себе ещё множество мрачных тайн. Малфой думал о том, почему все его попытки избавиться от Грейнджер претерпевают крах. Почему она словно въелась под корку, прочно засела внутри его сердца. Почему её близость чувствовалась так, словно стоит ей отойти подальше — он умрёт. Почему Гермиона стала его жизненной необходимостью?***
Рутинные будни и беспокойство перед итоговыми полугодовыми экзаменами охватили студентов Хогвартса. Они перестали выбираться в Хогсмид по выходным, предпочитая повторить какие-нибудь талмуды, что могли бы им пригодиться. Даже те, кто раньше не особо задумывался об учёбе, теперь старались наверстать упущенное, ведь до выпуска из школы оставалось всего ничего. Гермиона не была исключением, она сидела в ворохе разных свитков, пытаясь собрать информацию из них в кучу. Драко напротив расслабленно попивал какао, лениво листая первую попавшуюся книгу. Казалось, он был единственным, кого не коснулось всеобщее помешательство на экзаменах. — Как ты можешь быть таким спокойным? — в отчаянии выдохнула Гермиона, отбросив перо в сторону. — У меня ощущение, словно я ничего не запомнила. — Грейнджер, чем больше ты пытаешься заучить этот текст, тем быстрее он выветрится из твоей головы, — он с громким стуком захлопнул книгу, отодвинув её подальше, и протянул Гермионе её уже немного остывший напиток. Со стороны это выглядело ещё более странным, чем если бы в Большой зал вдруг ворвался тролль. Гриффиндорка и слизеринец, вместе готовящиеся к экзаменам, общающиеся так, будто между ними больше не было непреодолимой пропасти. Но, казалось, никто и вовсе не обращал на них внимание. Чуть поодаль от них сидел Блейз, склонившись в замешательстве над учебником по трансфигурации. Он выглядел так, будто перед его глазами был не очередной параграф с текстами и картинками, а древние иероглифы, которые слизеринец видел впервые в жизни. — Нам всем нужен отдых, — произнёс Тео, занимая свободное место между Драко и Блейзом. — Как на счёт пойти прогуляться? — Нет! — возмутилась Гермиона, бросив в Нотта вовремя подвернувшееся под руку перо. Тот ловко увернулся, нахмурившись. — Вы что не хотите получить хотя бы проходной балл? — Грейнджер, нас то уж точно из школы не выгонят, мы же участники Программы помощи детям Пожирателей, — хохотнул Малфой, скривившись под конец своих слов. Они ещё пререкались в течение нескольких минут, Гермиона пыталась доказать, что их положение не значило, что можно было забить на учёбу. Она и сама была не уверена, чем собиралась заняться после выпуска, но не была готова портить из-за этого свои отметки и статус отличницы, который зарабатывала все годы в Хогвартсе с таким огромным трудом. Их перепалку прервал знакомый гриффиндорке голос, появившийся в зале. Её друзья уверенным шагом направлялись к Грейнджер и слизеринцам, переговариваясь о чём-то своём. — Гермиона, — обратился к ней Гарри, наклонившись и сжав в своих уютных объятиях. — Что ты здесь делаешь? — удивилась девушка, тут же бросив обеспокоенный взгляд на Драко. Тот выглядел не менее напряженно, чем она сама. — Нужно поговорить с Забини, — Поттер перевёл взгляд на Блейза, который нахмурился, не ожидая подобного. — Макгонагалл дала своё согласие, так что я могу задать тебе пару вопросов. — По какому поводу? — спросил Малфой, уже просчитывающий в уме все возможные варианты ответа. — Блейз тоже был в Хогвартсе в прошлом году, и, как известно Министерству, миссис Забини не особо поддерживала связь с Пожирателями. Поэтому мы предположили, что он любезно согласится поделиться с Авроратом всем, что знает об особо опасном преступнике Трэвисе Хейге и его перемещениях в школе. — Ты не можешь допрашивать меня, Поттер, без присутствия моего адвоката, — от Гермионы не укрылось, как напрягся Забини. — Или ты притащил его с собой? — Это не допрос, Блейз, но твоя реакция наводит меня на мысль, что тебе явно есть что сказать. Джинни, которая пришла вместе с Гарри, неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя так, словно влезла в чужой очень личный разговор. — В таком случае ты можешь спрашивать меня прямо здесь, в присутствии моих друзей. Они ведь тоже были в Хогвартсе в прошлом году, не так ли ребята? — Малфой и Нотт оба кивнули в подтверждение. Гарри сел возле подруги, а Джинни по другую сторону от Гермионы. Выглядело так, словно гриффиндорцы выступили против слизеринцев, оказываясь разделённые широким столом. Протянув Блейзу колдографию, Поттер спросил, знал ли он этого волшебника, на что Забини согласно кивнул. — Видел несколько раз в коридорах Хогвартса, он был одним из стражников, которых к школе приставил Тёмный Лорд, — едва взглянув на движущуюся картинку, ответил слизеринец. — Когда ты видел его в последний раз? — Не знаю, не помню, а ты, Тео? — Забини повернулся к другу, отдавая ему колдографию. — Я вообще понятия не имею, кто это. В основном, все Пожиратели всегда носили маски, они все были похожи друг на друга, как две капли воды. Малфой смотрел на то, как отвечали его друзья, изредка бросая взгляд на взволнованную Грейнджер. Он видел, что ей было интересно выяснить правду так же сильно, как и Поттеру. Она не раз пыталась завести с ним об этом разговор, но Драко удавалось отвлечь её чем-нибудь или увильнуть от прямого ответа. — Думаю, тебе могла бы помочь Лестрейндж, я видел их пару раз вместе. Ой, — притворно воскликнул Забини, — она же мертва, — он раскинул руки в стороны и пожал плечами. — Прости, я вряд ли чем-нибудь могу тебе помочь. Малфой усмехнулся и добавил: — Наверное, мой отец тоже знал его, но сейчас он уже точно ничего не скажет. Гермиона пыталась понять, почему слизеринцы снова вели себя, как засранцы, вставляя им палки в колёса своим упрямством. Поттер раздражённо поджал губы, переводя взгляд своих ясно-зелёных глаз с одного из них на другого. — Думаю, я мог бы спросить о Трэвисе у Нарциссы. Я ведь как раз на днях получил приглашение на ваш рождественский приём в Мэноре. Улыбка сошла с лица Драко, когда он понял, к чему могло привести его упоминание отца. Если Люциус точно не знал этого Хейга, то вот его мать — совершенно другое дело. Он собственными руками только что подставил её под удар. — Не за чем беспокоить мою мать, она и так настрадалась из-за ошибок отца. Её уже достаточно наказали. Гермиона почувствовала, как в ней вскипала ярость вперемешку со жгучим беспокойством, и безошибочно могла определить, что гнев был вовсе не её. — Драко, — она обратилась к Малфою, посмотрев прямо в серые глаза, что слегка потемнели от злости. Он всё понял без лишних слов и попытался привести свои чувства в порядок. Было проще сказать, нежели сделать, но слизеринец сосредоточил внимание на Гермионе, её карамельных глазах и мягкой улыбке. — Что ж, встретимся в Мэноре, я полагаю, — сказал Гарри и, просканировав своим взглядом собравшихся за одним столом слизеринцев, встал с места. — Я могу остаться ещё на несколько часов, — он повернулся к Джинни, как бы спрашивая, хотела ли она этого. Уизли согласно кивнула, поднялась и, взяв Поттера под руку, увела его из Большого зала. Уходя, она обернулась на Забини, тут же отводя взгляд, что не ускользнуло от его внимания.***
Никто из них не заметил, как быстро прошли экзамены и подобрался канун Рождества. Стоя перед зеркалом в спальне Гриффиндора, Гермиона смотрела на своё отражение, раздумывая о том, что уже вечером Забини обещал отдать ей порт-ключ в Австралию. Ей всего-то нужно было не упускать из виду Малфоя, чтобы не позволить ему ускользнуть незамеченным. Это ведь не было предательством по отношению к нему? — У тебя ведь уже есть наряд? — спросила Джинни, которая уже была практически готова к празднику в своём безупречном атласном платье изумрудного цвета. — Жаль, что браслет мы так и не нашли, — грустно добавила девушка, уставившись на своё запястье. Гермиона посмотрела на собственную руку, что была опоясана чёрной лентой магической татуировки. Взглянув несколько выше, она остановилась на длинном белом шраме, в котором с лёгкостью узнавалась оставленная Беллатрисой надпись. Грязнокровка. Выдохнув, Грейнджер достала из шкафа две коробки, подаренные ей Драко и Пэнси. Она ни разу не заглянула внутрь, боясь, что всё же решит отказаться от проявленной ими заботы. Гриффиндорка открыла подарок Малфоя, доставая оттуда длинное платье нежно-голубого оттенка. Низ струящейся ткани словно объяло синим пламенем, а верх был украшен тысячью маленьких камушков, что сверкали под лампой. Собравшись с духом, Гермиона оделась, попросив Джинни застегнуть сзади молнию. Платье волшебным образом тут же идеально легло по фигуре, принимая изгибы тела гриффиндорки. Оно совсем не сковывало движения, имея для этого достаточно большой вырез с одной стороны. — Ты выглядишь потрясающе, — улыбнулась Уизли и, увидев в коробке сложенный вдовое лист пергамента, протянула его подруге. — Тут записка. «Это платье напомнило мне о той праздничной мантии, в которой ты была на Святочном балу. Тогда я впервые понял, что ты красивая, и был очень расстроен, что не мог свободно пригласить тебя на танец. Позволь мне исправить это сегодня, Грейнджер.» Улыбнувшись, Гермиона стёрла выступившую слезу из уголка глаз и открыла подарок от Паркинсон. В коробке на приятном синем бархате лежала тонкая сребристая диадема, украшенная сапфирами. — Я помогу тебе с причёской, — сказала Джинни, увидев в руках подруги такую красоту. Схватив свою волшебную палочку, Уизли усадила Гермиону на стул и принялась в прямом смысле колдовать над ней. Всего через полчаса девушка уже совсем не узнавала себя — Джинни подняла её кудри кверху, уложив в слегка небрежный пучок, оставив несколько локонов свободно висеть спереди. Зафиксировав диадему на голове, подруга перешла к макияжу, делая его более натуральным, лишь немного подчеркнув блеск глаз Грейнджер тёмной подводкой. — Он будет в восторге, — довольная проделанной работой сказала Джинни. — Что? Кто? — Гермиона нахмурилась, не поняв, о ком шла речь. — Малфой, конечно же, — Уизли усмехнулась, посмотрев в глаза подруги. — Давай не будем делать вид, словно между вами ничего нет, и этот подарок тоже не от него. Потупив взгляд, Гермиона робко спросила: — Что ты об этом думаешь? Обо мне и Малфое? — Я совру, если скажу, что одобряю твой выбор, Гермиона. Но я и не осуждаю его. Нельзя отрицать, что каким-то образом он смог помочь тебе лучше, чем я или кто-то ещё. Ты стала спать по ночам, нормально есть, больше не шарахаешься каждого звука, не избегаешь шумных компаний. Ты вновь стала похожей на прежнюю себя. И если с ним тебе хорошо, кто я такая, чтобы мешать? Уверена, будь я на твоём месте, ты поступила бы также. — Не говори пока Гарри и Рону, я не знаю, к чему это приведёт. Пожав плечами, Джинни согласилась. Они закончили со сборами и, выйдя из гостиной, направились к кабинету директрисы, где Гермиона условилась встретиться с Драко, чтобы вместе отправиться в Мэнор. Её сердце глухо билось в груди, подходя всё ближе к ждущему девушек слизеринцу. Она не знала, то ли это от волнения по поводу его реакции на её внешний вид, то ли от того, что ей предстояло вернуться в поместье, где Гермиона подверглась пыткам. Увидев Грейнджер, у Драко перехватило дыхание, ведь это было даже лучше, чем он ожидал. — Гм, — он прочистил горло, — почти все уже прошли через каминную сеть. Остались лишь мы и Макгонагалл. Малфой хотел сделать какой-то комплимент им обеим, но впервые не нашёл подходящих слов. — Тогда пойдём, чего ждём? — Джинни первая зашла в кабинет, а следом за ней и Гермиона с Драко. Директриса отметила, как прекрасно выглядели её ученицы, и позволила Малфою с Грейнджер первыми воспользоваться камином. Драко помог девушке переступить через ограду и, крепко сжав её ладонь в своей, протянул ей ведёрко с летучим порохом. Зачерпнув горсть, Гермиона уверенно произнесла название поместья и бросила чёрную пыль им под ноги. Они исчезли в языках зелёного пламени и появились уже в достаточно прохладном тёмном помещении, тут же выходя из камина. Драко взмахом волшебной палочки очистил их от остатков сажи после перемещения. — Маме позволили открыть только один камин в старом бальном зале, — оглянувшись, заметил Малфой. Послышался треск, и вскоре из камина вышли Макгонагалл и Джинни. Женщина тут же произнесла какое-то заклинание, запечатывая за собой сеть. — Никто не должен оказаться в Хогвартсе без моего на то разрешения, — буркнула Миневра. Все вместе они за Малфоем отправились в большой зал для приёма гостей. Он был уже полон разных волшебников и волшебниц, многих из которых Гермиона даже никогда не видела прежде. Люди здоровались с ней или с Малфоем, приветствуя. От такого количества внимания ей стало не по себе, заметив это, Драко аккуратно взял её за руку, уводя в сторону. — Ты в порядке? — спросил он, спрятавшись с Гермионой в нише, ведущей на один из балконов. — Это не этот твой приступ? — Нет, всё нормально. Просто… — Грейнджер запнулась, стараясь подобрать подходящее выражение, — просто в Хогвартсе такая толпа кажется естественной, к ней привыкаешь, а здесь я чувствую себя чужой. — Если хочешь, ты не обязана тут находиться. Я могу провести тебя в свою комнату, и ты проведёшь остаток вечера там, а позже я за тобой вернусь. Сперва, Гермионе очень хотелось согласиться, но, вспомнив данное Блейзу обещание, она упрямо замотала в отрицании головой. Ей нужно было взять себя в руки и вернуться в зал, они ведь только пришли. — Ладно, тогда постарайся расслабиться, найди своих друзей, развлекайся. Развернувшись на пятках, Малфой вышел из ниши, но Гермиона тут же поспешила за ним. Она шла за Драко, разглядывая по дороге пышно украшенное помещение. Тут и там ей встречались сотрудники Министерства, которых она видела во время слушаний летом. По залу сновали официанты, на чьих подносах были различные напитки и закуски, а на небольшом подиуме в углу ненавязчивую мелодию играли музыканты. — Мама, — слизеринец окликнул стоящую к нему спиной женщину, и она тут же обернулась, приветствуя улыбкой своего сына. Нарцисса выглядела, как всегда, великолепно, словно заточение в четырёх стенах никак на ней не сказалось. Её насыщенно-сливовый брючный костюм был потрясающим, и Гермиона не могла оторвать взгляд от длинного шлейфа, продолжающего пиджак женщины. — Сынок, я так рада тебе, — миссис Малфой обняла Драко, едва дотянувшись до его щеки, чтобы поцеловать, ведь он был гораздо выше неё. — А это, должно быть, мисс Грейнджер? Я сперва Вас и не узнала. Нарцисса протянула руку Гермионе, и та робко её пожала, смутившись. Последний раз, когда она видела мать Драко, та только вернулась домой после заключения в Азкабане и отчаянно пыталась помочь ей вытащить оттуда сына. — Отличный приём, миссис Малфой, — она хотела быть вежливой, хоть в душе и не особо одобряла такие мероприятия. — Благодарю, Гермиона, уверена, тебе действительно понравится. Милый, — женщина обернулась к сыну, — я надеюсь, ты приготовил речь. Я хочу, чтобы ты произнёс её первым. Малфой скривился, вспомнив о том, что обещал своей матери. Ему не хотелось произносить никаких речей, но это была отличная возможность привлечь к себе внимание, чтобы потом раствориться в толпе. Найдя взглядом Блейза и Тео, беседующих с какой-то девушкой, он подмигнул им, давая знак, что их план был всё ещё в силе. — Да, мама, готов. — Отлично, тогда пойдём, — Нарцисса потянула Драко к сцене, тут же всунув ему в руку бокал с каким-то напитком. Малфой вытащил из кармана своего костюма палочку, усилив ею свой голос. Гермиона наблюдала за ними, оставаясь, где и была. — Прошу минуточку вашего внимания, — произнёс Драко, выдавив из себя самую очаровательную улыбку, которую мог. Люди прекратили свои беседы, обратив взор на хозяина поместья. — Я рад приветствовать вас в Малфой Мэноре этим вечером. Последние несколько лет были трудными для всех нас, и я не буду умалять вины нашей семьи перед волшебным сообществом. Нарцисса слегка поджала губы, не ожидая, что её сын затронет эту тему в своей речи. — Многие из нас так или иначе ошибались, пытаясь выжить в этой войне. Мы многое потеряли, но столь же много обрели, — Драко не мог смотреть в лица, собравшиеся в зале, поэтому он нашёл в толпе те единственные глаза, которые дарили ему тепло и поддержку. Гермиона смотрела на него в ответ, ожидая, что он собирался говорить дальше. — Сейчас волшебное сообщество Великобритании пытается отстроить заново всё то, что было разрушено в ходе войны, и наша семья организовала этот приём с целью помочь в этом нелёгком деле. Все пожертвования можно принести через представителя банка Гринготтс, находящегося сегодня здесь. Надеюсь, вы прекрасно проведёте этот вечер. С наступающим Рождеством, вас. Малфой поднял бокал, призывая присоединиться к нему, и сделал небольшой глоток. Он спустился со сцены, невзирая на желание Нарциссы поговорить с ним, и музыка снова полилась из усиливающих звук граммофонов. Гермиона следила взглядом за Драко, не решаясь беспокоить его сейчас. Слизеринец подошёл к своим друзьям, что-то коротко сказав на ухо Блейзу. Большую часть вечера Грейнджер старалась поддерживать пустые светские беседы, не выпуская Драко из-по своего взора. — Мисс Грейнджер, — к девушке подошла пожилая женщина, и девушка уже приготовилась с милой улыбкой очередной раз благодарить за приятные слова в свой адрес, — меня зовут Вероника Морган, я глава отдела Регулирования и контроля за магическими существами. Миневра была так любезна, что дала Вам отличную рекомендацию для получения работы в Министерстве. Скажу честно, сначала я не была уверена, что это то, чем бы Вы хотели заняться после школы, но Ваш проект по борьбе за права домовых эльфов меня весьма впечатлил. — К чему Вы ведёте, мэм, я не совсем понимаю. — Я хотела бы предложить Вам должность в своём отделе. После выпуска из Хогвартса, разумеется, — с улыбкой закончила женщина. Гермиона не могла отрицать, что была польщена, но это предложение было таким неожиданным, что она совсем потерялась. Должно быть, её глаза были весьма напуганными, потому что Малфой тут же оказался рядом, спасая девушку от прямого ответа Веронике. — Прошу прощения, я хотел бы забрать у Вас мисс Грейнджер ненадолго. Она задолжала мне танец, — он очаровательно улыбнулся, на что женщина коротко кивнула, оставив их одних. — Спасибо. — Я подумал, что тебе не помешала бы помощь. Но танец ты мне действительно задолжала, — Малфой обнял её за талию, уводя ближе к сцене — туда, где музыка играла громче. Он мягко кружил её, крепко сжимая в своих объятиях. Внезапно она почувствовала, как Драко вытащил заколку из её волос, и они заструились аккуратными локонами по спине девушки. — Так лучше, — на ухо прошептал ей Малфой, оставив трепетный поцелуй на щеке, и ушёл, тут же скрываясь в толпе. Гермиона отправилась за ним, не заметив, что за ними следил Блейз. Забини хмыкнул, довольный тем, что всё шло по его плану, а не так, как это задумал Драко. Схватив за локоть Тео, слизеринец направился в укромный уголок, пока люди вокруг всецело наслаждались празднованием. — Ты достал, что я просил? Нотт согласно кивнул и протянул другу маленький мешочек. — Ты уверен в этом? — переспросил Теодор, заметно занервничав. — Мне не нравится обманывать Драко, он вряд ли будет этому рад. — Он и так рискует из-за меня, хватит уже. Блейз достал из кармана пузырёк с прозрачной жидкостью и добавил в него несколько прядей волос из мешочка Тео. Зелье забурлило, меняя свой цвет на грязно-зелёный, поморщившись от неприятного запаха, Забини тут же выпил содержимое, не давая себе возможности передумать. Подмигнув Нотту, он тут же вышел из зала в пустой коридор, пока не обратился на глазах у толпы любопытных зевак. Тем временем Гермиона догнала Малфоя, направляющегося куда-то через другой выход из зала. Она окликнула Драко, и тот вынужден был остановиться, раздражённо закатив глаза. — Куда ты уходишь? — поинтересовалась девушка, её вопрос эхом отразился от пустых стен. — Разве ты не должен быть там и развлекать гостей? — Я устал, Грейнджер, хочу отдохнуть. Он хотел было сказать что-то ещё, но услышал чьи-то приближающиеся к ним шаги и, схватив Гермиону, втолкнул её в ближайший кабинет, входя следом и запирая дверь. Малфой собирался уйти незамеченным и не рассчитывал на то, что Грейнджер поплетется следом за ним. Гермиона зажгла в помещении свет, обратив внимание, что они оказались в заставленном старой мебелью чулане. Она осматривала деревянные резные стулья, особенное внимание обращая на потёртые от времени подсвечники. — Ну почему ты не можешь не лезть не в свои дела, Грейнджер, — сцепив зубы, Драко приблизился к гриффиндорке, нависая над ней, заставляя её прижаться к столу позади. Он не то, чтобы злился, но она задерживала его. Блейз уже должен был превратиться в него самого и пудрить мозги работникам Министерства, а это значило, что ему нужно было скорее уходить. Вместо этого Малфой оказался с Грейнджер в старом кабинете своего деда среди пыльного хлама. Она тяжело дышала, её грудь часто вздымалась под корсетом элегантного платья, а взгляд метался от его глаз к губам и обратно. Драко одним резким движением усадил Гермиону на стол, прижав её к себе и тихо прошипев на ухо: — Если ты издашь хоть звук, и нас поймают, я буду очень зол. Малфой пытался укротить своё желание стащить с девушки ненужную одежду, повернуть спиной к себе и отшлёпать в наказание за вредность. Вместо этого он впился в её губы поцелуем, запустив руку в вырез на ноге, и провёл пальцами по обнаженной коже. После случая в Выручай-комнате они не заходили дальше поцелуев, поэтому он очень соскучился по тому, как её тело реагировало на ласки, как она выгибалась под его прикосновениями, желая получить больше. От всплывших воспоминаний стало тесно в паху. Первой мыслью Малфоя было отстраниться, но он устал отказывать себе в удовольствии. Драко покрывал шею гриффиндорки мелкими укусами, отчего она жадно хватала ртом воздух, пытаясь быть тихой, ведь за дверью всё ещё слышались голоса и чей-то смех. Опасность быть пойманными лишь подстёгивала Малфоя продолжать свою игру. Он рукой добрался до кромки её белья, дразня медленными поглаживаниями через тонкую ткань. Она хотела его так же сильно, как и он её. Драко отодвинул трусики в сторону, касаясь пальцем к чувствительному клитору. Гермиона тихо дышала, закрыв глаза и схватившись за стол, на краю которого сидела. Это не было похоже на ту нежную пытку, которую устроил ей Малфой в Выручай-комнате. И пока она пыталась отдышаться от его пальцев, заставляющих её дрожать от удовольствия, Драко приспустил свои брюки вместе с бельём и, откинув подол платья, приставил головку ко входу, вжимаясь в тело Гермионы. Она была всё такой же узкой, и жадно отвечала на его резкие движения, подстраиваясь под них. Грейнджер тихо пискнула, когда он вошёл в неё особенно глубоко, и Малфой зажал её рот рукой, смотря прямо в глаза гриффиндорки, в которых плескалось отчаяние вперемешку с желанием. Она хотела его всего себе — ещё ближе, быстрее, глубже. Казалось, весь её мир сузился до них двоих, застрявших в чужом чулане. — Тише, — выдохнул Драко, убирая свою ладонь и заменяя её поцелуем. Он двигался рвано, рукой сжимая оголённое бедро Гермионы до синяков. На ней наверняка останутся его следы, но ему было плевать. В этот момент он лишь хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Грейнджер сбилась с ритма, прикусив Малфоя за губу и почувствовав металлический вкус его крови на языке. Он позволил ей это сделать, лишь бы она не закричала. Он готов был позволить ей что-угодно. Гермиона сильнее сжала его член внутри, и Драко больше не стал сдерживаться, сильнее вколачиваясь в её ослабевшее тело, достигая собственного края к блаженству. Из её глаз побежали несколько слезинок, а губы припухли от постоянных поцелуев. Она выглядела так, словно испытывала себя на прочность, доводя до исступления. Хотелось обнять её и укрыть чем-нибудь, давая время прийти в себя и отдохнуть. Но у него не было на это времени. Голоса уже давно стихли, и это значило, что путь был свободен, и он должен был уходить. Натянув на себя бельё и брюки, Драко застегнул ремень и помог Гермионе слезть со стола, только сейчас заметив, что он немного надорвал её платье. Исправив это с помощью магии, Малфой прижался к её лбу своим, вдыхая запах персиков, смешавшийся с её собственным ароматом. — Я должен идти, Грейнджер, прошу, вернись в зал. — Я не отпущу тебя одного, куда бы ты не шёл, — хрипло произнесла девушка, вставая у него на пути. — Блейз сказал, что тебе стоит оставаться здесь. — Что? — удивлённо спросил Малфой, нахмурившись. — Ты говорила с Блейзом? Когда? — Он сказал, что я не должна дать тебе уйти. — Грейнджер, что он задумал? — волна страха за друга поднялась в Драко. — Отойди от двери. — Я не знаю, но он хочет тебе помочь. И если это так, то я не дам тебе самому загубить свою жизнь. Малфой силой отодвинул Гермиону в сторону, выходя в коридор и тут же направляясь обратно в зал. Что бы не задумал Блейз, он должен был его остановить. Но осмотрев всю толпу и не обнаружив в ней друга, Драко быстрым шагом направился к Тео и Пэнси, танцующим под какой-то медляк. — Где он? Тео обернулся на Малфоя, следя, чтобы они не привлекли к себе слишком много внимания. — Тихо, Драко, успокойся. Он знает, что делает, — Нотт не понимал, что стоило говорить другу, чтобы тот не сорвался и не пошёл за Забини. Грейнджер наблюдала за происходящим со стороны, догадываясь, что возможно сделала самую большую ошибку в своей жизни.***
Он не мог нарадоваться, что сумел без проблем пройти через охранника в Министерстве и беспрепятственно зайти в Архив. Милая девушка на входе, похоже, совсем не была удивлена, что мистер Эйч, чью личину он принял, частенько приходил на работу в вечернее время. — Снова проблемы с женой, Норман? — поинтересовалась она, даже не подняв глаз от Ежедневного Пророка. — Ага, подумал, что уж лучше останусь на дежурство, — буркнул Блейз и прошёл дальше. Ему повезло бы ещё больше, если бы можно было просто найти нужные ему воспоминания с помощью Акцио, но разве жизнь могла быть к нему столь благосклонна? Он потратил больше получаса на поиски нужной секции, где всё сплошь и рядом было заставлено различными колбами с чьими-либо воспоминаниями. Забини проходил от стеллажа к стеллажу в поисках нужной ему ячейки. Найдя необходимую надпись, он нахмурился, потому что воспоминаний Малфоя на месте не было. — Что-то конкретное ищешь, Норман? — спросила его девушка, оказавшись совсем рядом. — Да, Гейнс просила выдать ей воспоминания этого мальца — Малфоя, — тут же ответил Забини, нервно улыбнувшись. — Что с тобой, она забрала их уже давным-давно. Чертыхнувшись, Блейз ударил себя по лбу, словно что-то внезапно вспомнив. — Вот блин, а я и забыл. Память уже совсем не та. Девушка нахмурилась, она вдруг вытянула к нему руку с зажатой в ней волшебной палочкой, приняв боевую стойку. — Норман, что первое ты сказал мне, когда я пришла сюда на работу? Улыбка сползла с лица, заставляя всё внутри Блейза похолодеть от надвигающейся опасности. Забини думал о том, что у них было так много времени подготовиться к этой вылазке тщательнее, но он всё равно умудрился облажаться.