* * *
Алекс и Бобби были из тех, кто почему-то всегда попадался под руку, и, поскольку улизнуть не удалось, Саммерс и Дрейк мерно и скучно раскладывали по таблетницам витаминки для внеплановых гостей согласно предписанию Генри Маккоя. - Ты глянь! – внезапно оживившись, Бобби присвистнул и кивнул куда-то Хавоку за спину. Саммерс обернулся, обвел взглядом хорошо знакомую комнату, предназначенную для отдыха искменов, сейчас набитую неизвестными ему мутантами как карман дурака фантиками. Здесь были все, кто больше не нуждался в стационарных исследованиях и внутривенных вливаниях. Сразу бросались в глаза синий демон, розовая эльфийка и зеленый, как жаба, но Айсмен говорил не о них. - Да куда? – фыркнул Бобби, и по-простому ткнул пальцем, - туда! И тогда Алекс увидел ее. Девушка стояла у окна, такая красивая и такая потерянная, такая испуганная, упорно стараясь приладить хоть куда-нибудь непослушную зеленую прядь волос. Огромные глаза ее сверкали хризолитом, и Саммерсу показалось, что это от сдерживаемых слез. Алекс почувствовал только, как кольнуло где-то под легкими, потом в затылке, потом самые кончики пальцев и вдруг понял, что прошел уже полпути к незнакомке. - Эй, я первый ее увидел! – обиженно-растеряно крикнул Дрейк и поспешил за товарищем.* * *
Джина рассудила стратегически верно, взяв на себя Алую Ведьму и оставив Гамбита Анне, но девушку это утешало мало - радости от такой стратегии она не испытывала и притворяться не считала нужным. - Ну и что мне с тобой делать? - недовольно проворчала Шельма. Реми открыл было рот - у него, естественно, нашлась бы парочка предложений, несмотря на критический взгляд девушки, рассматривавшей Гамбита как кусок невкусного пирога на чужих именинах - выбросить вроде бы неприлично, а как от него избавиться непонятно, но Анна вдруг просияла и довольно улыбнулась. - А вообще, это очень кстати! У меня есть для тебя преувлекательнейшее занятие. Иди за мной. То, как покачивались ее бедра при ходьбе, Гамбиту нравилось. А вот ехидный тон, которым она позвала его за собой, не очень. Шельма провела креола через огромный холл мимо широкой каменной лестницы, стоявшей здесь наверняка еще во времена правления Линкольна, свернула за угол и остановилась у широкой двери. Реми успел с интересом рассмотреть роскошный интерьер, оценивать который в прошлое посещение ему было недосуг. Коллекционный антиквариат, шикарные картины в дорогих рамах, вазы из фарфора либо и впрямь старинные, либо очень уж искусная имитация. Здесь определенно было чем поживиться хорошему вору. Гамбит одернул себя - это давно не его профиль, но от профессиональной деформации никуда не деться.* * *
- Еще раз. Чего ты хочешь? - переспросил креол. Они стояли на самом краю большой, ярда на четыре в диаметре, рваной дыры в полу. В дыру до самой противоположной стены просматривался коридор подземного уровня. Вероятно, тот самый коридор, что вел в испытательный блок. Тот самый, который Гамбит так нещадно разносил меньше суток назад. - Чтобы ты это починил, - повторила Анна и указала на стальные балки и листы металла, лежащие у ее ног. - Твои способности ведь можно использовать как сварку? - Как сварку можно, - задумчиво согласился Реми, - энергозатратно, непрактично и не эффектно, но, в принципе, можно. Как подъемный кран нельзя. Гамбит приподнял одну из балок. Довольно увесистые, больше пары ярдов длиной. Поднять можно, но удержать их одной рукой, да еще и за край, чтобы второй перераспределять энергию, у него едва ли получится. - Слишком тяжелые. - Я помогу, - заверила Шельма, - у меня ведь суперсила. И левитация. Креол вскинул бровь, разглядывая девушку. Анна едва доставала макушкой ему до носа, а весу в ней было сто, ну, может быть, сто десять фунтов. Но вспомнив, с какой силой влетел в лабораторный стеллаж от ее удара и как легко она вышибла тяжелую стальную дверь на заброшенной фабрике, Реми справедливо решил, что для нее такие металлические шпалы наверняка действительно никакой проблемы не представляли. - Слушай, я не отказываюсь возместить ущерб. Но, может, рабочих наймем? - Ну каких рабочих? Засекреченный же объект. Вся надежда только на тебя, - Шельма улыбнулась, невинно хлопнула длинными ресницами, чуть склонила голову к плечу, - ты ведь такой ловкий. Такой смелый. Гамбит усмехнулся - все подобные финты он знал прекрасно, но, надо отдать должное, делала она это хорошо. И сама была хороша. И издевалась над ним, не иначе. Креол с трудом отогнал видение, в котором дебильные стальные балки вышибают ему мозги. Нелепее смерти и придумать невозможно. - Скажи честно - ты все еще сердишься, поэтому решила убить меня таким вот замысловатым способом? - А ты все еще быстро соображаешь, - оценила девушка, прекращая изображать беспомощную принцесску, - впрочем, я могу просто сломать тебе что-нибудь жизненно важное, выбирай. - Если уж выбирать, лучше поцелуй меня. Умирать будет гораздо приятней. Гамбит также наигранно невинно, как недавно Анна, хлопнул ресницами. Девушка в ответ осмотрела креола долгим тяжелым взглядом и кивнула в сторону дыры, медленно выговаривая слова. - Почини пол. В молчаливой паузе пару раз щелкнула секундная стрелка инкрустированных массивными камнями старинных часов. Гамбит выдохнул с легким смешком, скидывая свой плащ на преподавательский стол с высокой кафедрой, и указал на бездверный шкаф, стоящий в углу у стены и одной толстой ножкой свешивающийся в пропасть. - Это будет мешать. - Не будет, - отмахнулась Анна. Девушка плавно взлетела, чуть подобрав ноги, приподняла вместительный шкаф, сверху донизу уставленный книгами, длинными тубусами и макетами неизвестного назначения так легко, словно он был простой табуреткой. Один том из неполного верхнего ряда неловко качнулся, не удержался и все же выпал, намереваясь улететь в дыру. Гамбит подхватил падающую книгу в каком-то невероятном для нормального человека кульбите и приземлился туда, где только что стоял шкаф, легко балансируя на узкой полоске уцелевшего пола. – Оливер Твист, - озвучил креол, демонстрируя Шельме синий, чуть бугристый переплет, - если хорошо попросишь, я могу рассказать тебе про жизнь воров и сироток не хуже Диккенса. Анна перенесла шкаф в проход между преподавательским столом и первым ученическим рядом, поправила чуть съехавшие томики на верхней полке и недовольно проворчала. – Я тебе сама про жизнь воров и сироток могу много чего рассказать. - Ммм.., - мурлыкнул в ответ Гамбит, - значит, у нас много общего. Шельма посмотрела на него так внимательно, словно раздумывала стоит ли вообще с ним разговаривать, но потом все же негромко сказала. - В этом институте через одного – сирота, а у остальных и при живых родителях не всегда удачное детство. А если спросишь, кто из обитателей этого особняка хоть раз да не украл чего-нибудь - от голода ли, по глупости или по принуждению - уверена, хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать. Здесь такое место - у всех много общего. Чувствуешь, чем здесь пахнет? Гамбит повел носом и небрежно пожал плечами. - Затхлой моралью? - Домом, - проигнорировав его сарказм ответила Шельма, - этот особняк стал домом для многих, потерявшихся в мире и потерявшихся в себе. Ты его чуть не разрушил и это... Анна не закончила, просто развела руками так трепетно и благоговейно, что Гамбит вдруг понял - она права. В особняке иксменов пахло домом, настоящим, уютным, основательным. У Братства тоже был особнячок. Не поместье Ксавье, конечно, но приятное трехэтажное строение, больше похожее на служебную квартиру крупной корпорации для своих командировочных сотрудников. Или, что было ближе к истине, на штаб сепаратистского лагеря - функционально, но безлико, бездушно, будто с пометкой "временно". Реми устраивало - там было не хуже, чем в любом другом таком же непостоянном жилище на его пути. Но в особняке иксменов витал давно оставшийся в прошлом запах настоящего жилого, живого, уютного дома. Дома, где тебя ждут, где тебе рады, не смотря на все твои проделки. Даже в этой дырявой комнате было больше тепла и умиротворенности, чем во всех его последних беспокойных годах. Креол усмехнулся - вот только таких сравнений ему и не доставало - и невозмутимо пожал плечами. - Не нужно патетики, ma chérie. Гамбит не трогает несущие конструкции, когда ему из этого здания еще выбираться.* * *
Работать с креолом, а не против него, оказалось гораздо продуктивней. Наблюдать за тем, как Гамбит что-то создает, а не разрушает, было не менее увлекательно. Сложенными вместе пальцами он легкими гладящими движениями, проводил по металлу, будто выискивал в нем что-то, и металл краснел в ответ на его прикосновения, как стеснительная девица от бесстыдной ласки. Потом наливался пунцом, чуть плавился и изменялся, чтобы соединиться намертво с другим таким же стыдливо красным куском. Работа шла быстро, размеренно и уже подходила к концу, когда Анна все же невольно подумала, какие должно быть чувствительные у креола пальцы... Тихо бубнел не выключенный кем-то новостной канал на учебном моноблоке, на большом экране шла популярная политическая передача. Ведущая, милая молодая брюнетка с мелодичным голосом, очень эмоционально дискутировала с сенатором Робертом Келли о его новой инициативе, касающейся регистрации мутантов и их принудительного обследования. Сенатор был красивым мужчиной лет пятидесяти, с острым подбородком, посеребренными висками и глубоко посаженными глазами, а еще он был человеком, известным своим самым радикальным в стране отношением к проблеме мутантов. - Готово, - Гамбит неспешно поднялся, потягивая затекшее плечо, и отряхнул ладони. - Неплохо вышло, - чуть замешкавшись, кивнула Шельма, - спасибо. - И впрямь неплохо, - согласился креол, притопнул ногой по свежесооруженному полу и усмехнулся, - итак, совместный ремонт сделан. Может, теперь вернемся к той пропущенной части в наших отношениях, в которой мы идем на нормальное свидание? Что скажешь? - Ммм. Пойдем на свидание... - томно промурлыкала в ответ Шельма, - а куда? - Куда захочешь, - пожал плечом Реми, - желание дамы - закон для Гамбита. Девушка игриво улыбнулась, чуть приподнялась, зависла в воздухе, едва касаясь мысками пола, так, что красные и зеленые глаза оказались почти на одном уровне. - Пойдем на свидание и что мы там будем делать? - То, что обычно делают мужчина и женщина на свидании, - рассмеялся Реми и многозначительно приподнял бровь, - развлекаться, разумеется. - Боюсь, тебе не понравится, - Анна с приторной нежностью погладила креола по небритой щеке, улыбаясь еще слаще, - ведь свидание со мной может стать последним в твоей жизни. - Вот и проверим, - хмыкнул Гамбит, положил ладони ей на талию, большими пальцами провел по ребрам под высокой грудью. Шельма вздрогнула, мгновенно помрачнела, оттолкнула Реми и сама отступила от него на шаг, упираясь ягодицами в преподавательский стол, вцепляясь в его край напряженными пальцами. И снова напомнила себе, что дразнить креола чревато, потому что он, в отличие от других подопытных, ничуть не пугался. Видимо, от отсутствия мозгов, тормозов или инстинкта самосохранения. - Закатай губу, сладкий! Никаких свиданий у нас не будет. А станешь доставать меня, я сломаю тебе челюсть и выбью зубы. - Все еще злишься, - констатировал Гамбит, - почему? Девушка вскинула бровь. Будто бы было не с чего. - Потому что ты вломился в мой дом, едва не разрушил его, забрал то, что тебе не принадлежит. - Нет, здесь уже не на что злиться. Это все закончилось весьма удачно - мы сделали доброе дело, спасли невинных, теперь тут мир, дружба, жвачка. Так что нет. Почему ты злишься? - Ты парализовал меня, украл мои серьги! - Одну, - поправил креол, - я извинился. И компенсировал. И готов компенсировать еще, просто скажи, чего ты хочешь взамен. Так почему ты злишься? Шельме хотелось заорать. Потому что она сама не до конца понимала, почему все еще злится. Братство, все целиком, не вызывало доверия и нервировало иксменов, но здесь было что-то другое, и Анна пока не понимала, что. Гамбит подходил слишком близко, и это бесило. Лез со своей напускной нахальной прямотой, и это бесило вдвойне. Затрагивал за больное дурацкими, выходящими из под ее контроля заигрываниями, и это бесило до чертиков. - Ты мне экран загораживаешь, вот почему, - сказала наконец Шельма и, щелкнув маленьким плоским пультом, добавила звук. - Это, конечно, веская причина, - со смешком согласился Реми, с шутливым поклоном отошел в сторону и язвительно добавил, - подумать только, как стремительно развиваются наши отношения. Совместный просмотр телепередач - это развлечение после пары лет супружеской жизни, не меньше. Анна только брезгливо сморщила нос, борясь с желанием все же съездить своим тяжелым кулаком по его довольной физиономии. - Вам кажется, что они законопослушные, потому что наша полиция не в состоянии их задержать, – отвечал Келли на вопрос ведущей об основании для его инициативы, - как быть с теми мутантами, что проходят сквозь стены, телепортируются, меняют свою личность? Вы можете быть уверены, что они законопослушные? Кто их остановит? Кто защитит нас, наши дома, наши ценности, наших… - Вот ведь осел, - хмыкнул Гамбит, и Шельма была удивительно согласна с этим рыжим, - если мсье сенатор думает, что Реми Лебо нужна сила мутанта, чтобы вынести все ценное из его дома, то он еще больший осел, чем кажется. - Такие известные мутанты как Генри Маккой сотрудничают с властью и помогают сохранять общественное спокойствие, - парировала тем временем ведущая. - Определенно, - глаза Роберта сузились, - а такие известные мутанты как Эрик Леншерр активно призывают этих суприоров наплевать на обычных людей. Вы видели его сегодняшнее заявление, Триш? Еще нет? Давайте вместе посмотрим.* * *
– Мы ведь даже не виды в полном смысле этого слова, Эрик! - снова повторил Ксавье, - мы свободно скрещиваемся и даем плодовитое потомство, как бы цинично это не звучало. Ты же знаешь, что у людей рождаются мутанты, а у мутантов – хомо сапиенс. Ты же знаешь, что есть семьи, которые состоят из тех и других. И моя команда помогает оберегать это равновесие. - Пока ты будешь лелеять свое призрачное равновесие, люди будут крепнуть, - с раздражением ответил Магнит, - так не выиграть войну. - В этом наше различие, Эрик, тебе нужна война, - голос Ксавье оставался ровным, - мне нужен мир. И чем дольше он продлится, тем лучше будет для всех. - А потом люди проедутся по нам своей военной машиной и выжгут начисто, - устало вздохнул Магнит, - я уже видел такое, в Польше, в тридцать девятом. Они не остановятся, пока не сломают нас и не уничтожат. Этот спор был не первым и - Чарльз знал наверняка - едва ли станет последним. Каждый раз, когда волей судьбы, стечением обстоятельств они вновь оказывались по одну сторону баррикад, этот разговор крутился спиралью по ступеням винтовой лестницы. Бессмысленной, непрактичной лестницы, упирающейся в бетонный потолок. И сейчас Леншерр в очередной раз видел заговор против мутантов там, где его, возможно, и не было. - Да у них мозги подчищены, Эрик! - возмутился профессор, - у всех похищенных. Словно телепат поработал! - Словно! - фыркнул Магнит, - это какой силы должен быть телепат, чтобы ты - ты! - не смог найти его следов? - покачал головой Леншерр и резко спросил, - пробовал уже прочитать сенатора Келли? Ксавье помолчал пару секунд, но не стал отпираться. - Пробовал. - Эмма тоже попробовала. Не вышло. Люди научились защищаться от телепатии, Чарльз. С чего ты взял, что они не научились стирать воспоминания? Технологии людей не стоят на месте, а зачем, скажи мне, зачем им такие технологии, если не готовиться к войне с нами? - Эрик, ты же понимаешь какие будут последствия, если ты ошибаешься, - вздохнул профессор, - пожалуйста, дай мне время разобраться в ситуации. - Два дня, Чарльз. Два дня, не больше, - после недолгой паузы ответил Магнит, потом добавил, - и да... я сделал кое-какое заявление. - Заявление? – переспросил Ксавье.* * *
Все глаза в комнате отдыха, даже интригующе светящиеся желтым, были уставлены в экран телевизора, но Алая Ведьма наизусть знала, что там показывают, она самолично написала черновик речи Магнита. Эрик Леншерр говорил о равенстве и справедливости, о новом доме, о рае для всех мутантов, который они создадут вместе. Звучало немного пафосно, но все равно проникновенно и торжественно. Ванда одними губами повторяла текст, когда синий мутант вдруг обернулся и посмотрел на девушку, необыкновенные глаза его стали большими, удивленными, и Алая Ведьма, улыбнувшись, сказала. - Привет. Она уже знала, что его зовут Курт Вагнер, что когда-то он был цирковым акробатом по прозвищу Ночной Змей, что помимо внешней мутации, он телепортер, что на данный момент он проживает в каком-то монастыре в Европе, и что Джина уже собрала у него всю необходимую информацию. Но Алая Ведьма не для того опросила четырех человек, чтобы не поговорить с тем, кто был ей максимально интересен. - Привет, - повторила она, - я – Ванда. - Ангел, - произнес Курт и посмотрел на нее таким же полным благоговения взглядом, как тогда, на острове. - Ванда, - поправила девушка, присаживаясь рядом с ним на диван. - Ангел, который спас меня, - упорствовал Вагнер, и Алая Ведьма перестала его отговаривать. - Я была не одна, - произнесла она скромно, - я пришла спросить… - Я уже заполнял такую, - Курт кивнул на анкету в руках девушки. - Да, я знаю, я пришла…- чувствуя, что внезапно теряется, пробормотала Алая Ведьма, и, кивнув на телевизор, спросила, - что думаешь об этом? - Абсурд, - пожал плечами Ночной Змей, но в его голосе Максимофф услышала сомнение. - Разве ты не хотел бы жить в таком государстве? – осторожно спросила Алая Ведьма Курт молчал так долго, что девушка уже решила, что он не ответит, но Вагнер наконец глухо выдохнул. - Нет. - Нет? – удивленно воскликнула Ванда, - неужели ты не хочешь… быть собой?! Курт снова помедлил с ответом, однако на этот раз речь его была взволнованной, но уверенной. - Если быть собой – значит жить в резервации с маниакальным деспотом, если быть собой – значит постоянно доказывать свою верность, если быть собой – значит отказаться от своих желаний и жить чужими, то нет, я не хочу. - Что ты такое говоришь? – Ванда нахмурилась, сосредоточено вгляделась в желтые глаза, пытаясь найти в них противоречие, и заговорила, сбивчиво, но очень убежденно, - все… все будет не так! Мы сделаем утопию, нет, даже не утопию – рай. Это будет счастливое место для всех мутантов… Отец, он знает… - Ваш отец хочет создать новое государство, но он не любит людей, это не правильно, - так же убежденно прервал девушку Курт, схватив ее за руку своей удивительной трехпалой конечностью, - Бог создал нас, создал нас равными, но Ваш отец забыл об этом. Он думает, что знает как лучше, но он не Бог. Из его дела не выйдет ничего хорошего, оно не будет угодно Всевышнему. Ваш отец не любит ни людей, ни мутантов, он любит только свою идею, - Вагнер все крепче сжимал ладонь Ванды, но закончил уже тише и спокойней, - я бы не хотел, чтобы Вы пострадали. В его голосе была стойкая, пылкая убежденность, и она смущала Алую Ведьму своим безошибочным попаданием в ее собственные бессознательные колебания, в ее собственные опасения на счет предстоящей организации такого государства. Девушка тряхнула головой, отгоняя сомнения. Отец прав. А Курт ошибается. - Я буду в безопасности, - уверено сказала Ванда, - все будут в безопасности. Обещай, что подумаешь. - Берегите себя, - отозвался Вагнер, и теперь его голос звучал так тепло, что Алая Ведьма снова смущенно покраснела.* * *
- А здесь у нас лекции проходят, - сказал Бобби, заглянул в аудиторию, наткнулся взглядом на Шельму и Гамбита, и удивленно добавил, - ой, мы думали, тут никого. Следом за Айсменом показалась голова Алекса и вся Лорна. Зеленоволосая девушка, красоту которой невозможно было испортить ни анабиозом, ни даже серой гостевой пижамой на три размера больше, с интересом осмотрела комнату и Шельму, потом заметила креола. - Гамбит, - удивилась Полярис, - привет! Креола Лорна видела мало, а разговаривала и того меньше, но он успел ей понравиться. У нее был тот благодатный возраст, когда влюбиться просто жизненно необходимо, а на фоне Лавины, Пиро и Пузыря, появившийся недавно Гамбит выделялся как павлин среди щипанных куриц. И Полярис всерьез думала, что готова влюбиться в Реми, хоть он и был гораздо старше, но в этом институте нашлись такие интересные юноши и окружили ее таким вниманием, что чувства Лорны сейчас качались шалым маятником. - Гамбит рад видеть тебя в добром здравии, ma petite belle. - Спасибо, Реми, - Полярис покрылась смущенным румянцем, и Алексу это категорически не понравилось. - Тот самый Гамбит, что сбежал от нас как трус? - небрежно спросил Хавок и вошел, наконец, в аудиторию, непроизвольно останавливаясь между Реми и Лорной. Креол приподнял бровь, с интересом разглядывая юношу. Кажется, это был один из тех мальчишек, что вчера пытались помешать Гамбиту удрать отсюда. - Я так понимаю, ты хочешь реванша, парень? - улыбнулся креол. - Да хоть сейчас, - тут же отозвался Алекс. - Эй, Саммерс, ну-ка никаких мне тут драк! - вмешалась Шельма, памятуя про перемирие, и добавила, чтобы охладить юношеский пыл, - один раз получили, не терпится второй раз по голове схлопотать? - Это потому, что он подлец и напал со спины, - насупился Хавок; как-то он не все продумал в своих скоропалительных заявлениях, - если бы этот вор знал, что такое честь, это он бы от нас получил. Гамбит поморщился - такие громкие пафосные речи, что у креола уши от них закладывало. Парнишка серьезно нарывался или что это вообще такое? Хотя, нет, скорее, просто приревновал к нему Лорну. А зачем Гамбиту Лорна? Правильно, ни за чем. Юна, впечатлительна, не успеет он оглянуться, как она в своих фантазиях уже выйдет за него замуж и нарожает кучу детей, а если окажется, что девушка не только способностью, но и характером в отца, то упаси господь ее избранника. Реми все это больше позабавило, но голос его прозвучал серьезно, без иронии, без насмешек. - Согласен. Вы сражались как герои, а я как подлый трусливый вор. В честном бою у меня не было бы шансов. Шельма удивленно посмотрела на креола и не сразу поняла, что он делает - Реми Лебо был очень хорош в драке, Анна на себе проверила его бойцовские навыки. Гамбит поборол бы их обоих сразу в любом бою, хоть в честном, хоть не в честном, хоть со способностям, хоть нет, хоть вообще без оружия. Но креол делал так, чтобы мальчишки в глазах Лорны не выглядели слабаками. Шельма удивилась еще больше - похоже, у его самодовольства был предел. - Лорна! - голос Магнита был звучным, жгущим, будто выкованным из цельного метеорита только для того, чтобы отдавать приказы, вещать с трибуны, вдохновлять, казнить и миловать, но при виде младшей дочери в его всегда стальные нотки вплеталась теплая мягкая медь. Когда Полярис прижалась к отцу, к его надежной железной груди, Леншерр почти незаметно поцеловал ее в лоб. - Так мило, правда? - шепнул Гамбит. Он надел свой плащ, облокотился о кафедру преподавательского стола и теперь едва не дышал Анне в макушку. Девушка решила, что креол опять потешается, но Реми негромко, чтобы услышала только Шельма, продолжил. - Растроганный Эрик - очаровательное зрелище. Что-то такое было в его интонации - какой-то глухой отзвук далекой ностальгии - что заставило Анну оторваться от Леншерра, заботливо наставлявшего младшую дочь, обернуться через плечо и посмотреть на креола. Гамбит приподнял бровь, встречая полный скепсиса взгляд девушки, пожал плечом и улыбнулся.* * *
- Логан, справься у своих старых знакомых, может, кому попадалось что-нибудь касательно этого острова или подобного оборудования. Хэнк, на тебе правительственные сайты, - раздавал указания Ксавье, - Магнит оставил в засаде своих людей, но пока на острове никто не появлялся. Постараемся выяснить все, что возможно, прежде чем Эрик в открытую обвинит наше правительство в похищении мутантов. Гроза, ты прогуляешься по побережьям вокруг этого острова и постараешься узнать у местных жителей кто что видел, может, рыбаки, наблюдательная детвора? Если Хэнк сочтет это приемлемым с точки зрения медицины, воспользуйся помощью нашей новой знакомой – мисс Фергюсон, сила ее телепортации впечатляет. Шельма, ты сегодня вечером отправляешься на балет. - Я… куда?! – девушка от удивления открыла рот. Всем задания как задания, а она что? На балет! На балете Анна никогда не бывала и начинать не очень-то планировала, справедливо полагая, что поспать под музыку она сможет и дома. - На балет, - повторил профессор и для вескости кивнул, - Магнит считает Келли ответственным за похищения. Я не разделяю его убежденность, но проверить все же стоит. Сообщалось, что сенатор сегодняшним вечером почтит своим вниманием труппу русского Большого театра, которая с гастролями ставит чудесное «Лебединое озеро», так что получишь удовольствие. А заодно постараешься выяснить, что наш дорогой сенатор знает о затерянном в Индийском океане острове. Только без лишнего шума и не привлекая внимания к себе и к мутантам в целом. - Почему… - начала было Анна. - Почему не я или Джина? – не дал ей закончить Ксавье, - потому что у сенатора появился какой-то защищающий от телепатии экран, аналогично шлему Магнита. С этим тоже следует разобраться, а то если так пойдет и дальше, - профессор невесело усмехнулся, - телепаты вовсе обесценятся. Скотт, Джина, вы как раз попробуете проверить исследовательский центр, который курирует мистер Келли.* * *
После второго действия дали антракт. Липовая аккредитация журналиста, состряпанная Хэнком буквально на коленке, позволила Шельме без особых препятствий обойти сенаторскую охрану - высоких, крепких мужчин, по классике в белых рубашках, в черных костюмах - и получить допуск к личному помощнику политика. Личный помощник, худосочный, прямой и словно весь составленный из веток, поправил такие же худосочные очки, и ответил, что на сегодня общения со СМИ не предусмотрено и мистер Келли интервью давать не планирует, "даже газете Таймс, даже такому очаровательному репортеру, нет, совершенно однозначно нет". Сам же сенатор, не обращая внимания ни на кого, разговаривал по телефону, опираясь локтем о перегородку с соседней ложей, и, судя по выражению его лица, разговаривал он как минимум с министром каких-нибудь дел. Шельма медленно выдохнула - ей ничего не стоило уложить тройной комплект такой охраны и личных помощников, но «не привлекая внимание» это бы точно не называлось. Вместо этого девушка добавила блестящей влаги в дрожащие надеждой глаза, округлила их еще больше, хлопнула длинными пушистыми ресницами, будто невзначай поправляя подвеску в треугольном вырезе на пышной груди, и ласково поинтересовалась у мужчины, что же можно такого придумать, чтобы решить эту маленькую проблемку. Помощник политика снова поправил очки и задумчиво усмехнулся. - После спектакля у сенатора ужин с супругой в ресторане "Новый Эдем". Возможно, после ужина останется время. Возможно, Вам в это время стоит находиться где-нибудь неподалеку. Анна улыбнулась в ответ, благодарно, многообещающе, и, справедливо решив, что к насильственным методам перейти она успеет всегда, спустилась в буфет. Хотелось кофе, но в буфете сегодня царил какой-то бешенный ажиотаж или может на балете так происходило постоянно, просто Шельма не знала, но приближаться ради чашки кофе к людям, когда случайное касание становится на порядок более вероятным, не было ни малейшего желания. Одно неосторожное движение, и кто-нибудь может здорово пострадать, а ее голова опять распухнет от чьих-то непрошенных и не всегда приятных воспоминаний. Лучше уж вернутся в холл и посмотреть в огромное во всю стену окно на замечательно подсвеченный вечерними сумерками и мягкими желтыми лампами фонтан. Длинные, словно золотые при таком свете плети воды резко взмывали вверх и мягко опадали мелкими рассыпчатыми брызгами. От созерцания этой красоты Анну отвлек появившийся перед ней бокал с шампанским и вопрос. –Начинаю подозревать, что ты следишь за мной, м-м, chère? Девушка взяла искрящийся пузырьками бокал - не кофе, конечно, но все же - и только потом осознала, кто ей его предложил. – Что тебе нужно, креол? –выдохнула Шельма и тут же возмутилась,– я слежу за тобой?! Совсем рехнулся? Может, ты за мной следишь? – Я слежу за событиями в мире искусства, – хмыкнул Гамбит. – Я тоже, знаешь ли, планировала посмотреть балет, а не на твою самодовольную… – Анна нахмурилась, но закончила уже спокойней, – самодовольное лицо. – В таком случае, приятного вечера, – Гамбит обаятельно улыбнулся, слегка склоняясь перед собеседницей, – и, да, темный красный тебе идет, выглядишь обворожительно. Креол прикоснулся к бокалу Шельмы своим и ушел, рассылая улыбки красивым девушкам. Анна машинально оправила на бедре гладкий шелк вечернего комбинезона, мягкими широкими волнами струящийся до высокого каблука, и отпила шампанского, наблюдая за удаляющейся фигурой Гамбита. Светлый пиджак прямого кроя, тонкий черный галстук на белой рубашке добавляли в и без того очаровательный облик креола лоск и франтоватость. Анна тихонько хмыкнула, напоминая себе, что под этой обаятельной маской вор и обманщик, и ухо с ним нужно держать востро. А лучше вообще никак и никогда не связываться. Вернувшись на свое место, девушка поняла, что ее сосед за время антракта значительно помолодел и похорошел, и что не связываться с Гамбитом получится, только если один из них уберется, например, куда-нибудь на другой край галактики. - Ты забыл, что я обещала сломать тебе челюсть, если будешь доставать меня? - И выбить зубы, я помню, - старательно изучая программку, отозвался креол, - я также помню, что у тебя были какие-то проблемы с тем, чтобы поймать меня. Шельма закатила глаза, удивляясь, как ему это не надоедает? – Надеюсь, ты не убил милого старичка, что сидел здесь, чтобы оказаться на его месте? – Нет, конечно, он наслаждается видом из ложи, - улыбнулся Гамбит. – А ты, значит, променял ложу на партер? –хмыкнула девушка, – с чего вдруг? – Здесь же ты, ma chérie, значит, вечер обещает быть необыкновенным, – его улыбка сделалась еще более очаровательной, хотя казалось, больше некуда, - это судьба, ты не находишь? - Неужели ты веришь в судьбу?– покачала головой Анна. - Нет, конечно, - отозвался Реми, - я верю в счастливую случайность, которую можно с умом использовать.* * *
Самым примечательным артистом в этой сказочке, по мнению креола, был парень, исполняющий роль шута. С ярко выраженными азиатскими чертами и тонкой изящной фигурой, с невероятно легкими движениями, он наверняка мог соперничать в ловкости с самим Гамбитом. Креол хмыкнул, повернулся к Шельме, собираясь пошутить что-нибудь на счет всех этих кошачьих па, переходящих в летящий шпагат, но слова застряли на кончике языка, и Гамбит передумал отвлекать девушку. Анна была красива, и Реми знал это, но сейчас она будто светилась изнутри в чарующем полумраке театра, словно волшебный таинственный артефакт. На мягких, чуть приоткрытых губах дрожала лёгкая полуулыбка восхищения, свойственная людям, впервые соприкоснувшимся с чем-то далеким от их обычного мира и в то же время необыкновенно прекрасным. В глазах девушки, при таком освещении совсем малахитовых и неотрывно следующих за действием на сцене, был одновременно трепет и азарт. Все оттенки эмоций от тревоги до безграничного восторга появлялись на ее лице и исчезали так чутко и естественно, и это сейчас казалось Гамбиту более интересным представлением, чем все, что творилось по ту сторону оркестровой ямы. Мелкими каштановыми колечками выбивались волосы из забранной на макушку прически, вились вдоль изящной шеи, вокруг небольшого уха. Свет софитов путался в золотых нитях, отражался в драгоценных камнях ее сережек - тех самых, что подарил Реми, и это было приятно. Руки Шельмы в светлых перчатках забавно подрагивали, тонкие пальцы хватали воздух будто в поисках чего-то важного, и Гамбит, не до конца отдавая себе отчет в своих действиях, протянул ей ладонь.* * *
Это было потрясающе настолько, что Анна забыла не только про свое задание, соседство с креолом, но даже про то, что нужно хотя бы изредка дышать. И когда действие завершилось, девушка не сразу осознала, что вцепилась в ладонь Гамбита двумя руками. Мужчина изучающе разглядывал ее и привычно усмехался. – Ты так прекрасно волнуешься. Анна отдернула руки и поджала губы, удивляясь, как ее, собственно, угораздило? – Ну-ну, – рассмеялся креол, – пойдем, chère, поужинаем где-нибудь. - Зачем? - удивилась Шельма. - Обсудим прелесть волшебного русского искусства, - Реми ткнул программкой в сторону сцены, но под ее недоверчивым взглядом пожал плечами и добавил, - ну или твои прелести. - Все, отстань, не смешно уже, - скривилась девушка, - у меня оскомина от твоих липких речей. Давай правду. - Это правда, ты восхитительна. Гамбит улыбался так обезоруживающе, что сама Афина Паллада сложила бы, наверное, свои копья, но лицо девушки от этой улыбки не смягчилось ни на йоту, и он непривычно серьезно проговорил. - Мне кажется, сенатор еще домой не собирается, а, значит, и нам не пора. Вот теперь Анна действительно пришла в настоящее замешательство. Как он пронюхал? И про то, что она здесь из-за Келли, и что планирует следовать за ним дальше? - Работа у меня такая - быть наблюдательным, - пожал плечами креол, верно истолковав эмоции, отразившиеся на лице девушки, - ты здесь, чтобы покопаться в голове сенатора. Талепатам не удалось, теперь твоя очередь, и я бы посмотрел, как ты собираешься это сделать. - Ты здесь тоже из-за Келли, - утвердилась в своих догадках Шельма. - Я здесь из-за тебя, - отшутился Реми и почти не соврал, потому что Магнит, во-первых, в принципе был хорошим тактиком, а во-вторых, все же неплохо просчитал Ксавье с его идеей запустить Шельму в голову сенатора, - соглашайся, мое безграничное обаяние бывает очень полезным. Анна нахмурилась. Гамбит нервировал, не вызывал доверия, и вообще было сумасшествием добровольно согласиться сидеть с ним за одним столом. С другой стороны, в данной ситуации от настырного креола действительно могло быть больше пользы, чем вреда, а молодая пара, ужинающая в ресторане, однозначно не будет привлекать ненужное внимание. Они спускались в фойе по крытым красным ковром ступеням, и Шельме очень хотелось взлететь подальше от людской толпы - выходы в свет давались Анне с большим трудом. Реми заметил, что девушке неуютно, взял ее ладонь и положил себе на предплечье как на опору, отгораживая собой от других, менее осторожных и наблюдательных посетителей театра. В этом жесте не было никакой пошлости, только внимание и забота, и Шельма, на удивление почувствовав себя гораздо комфортней, благодарно сжала его запястье, но тут же одернула себя и предупредила креола. – Будешь мешать мне делать мою работу своими дурацкими шуточками - задушу. Ты без них жить что ли не умеешь? – Ты еще не знаешь, как много занимательного Гамбит умеет, - довольно улыбнулся Реми. - Не умничай, - отмахнулась Шельма, - лучше поймай такси.